– Займись своими делами, Фредди, – повторила она. – Все в порядке.
* * *
Как Дрейк и предсказывал, Хорас и не подумал прийти в Гайд-парк рано утром на дуэль. Дрейк сам едва поспел туда вовремя, потому что большую часть ночи ему пришлось рыскать по городу. Толку от этого было мало: Боскаслу удалось выяснить лишь то, что Перси и Талия скорее всего еще не уехали из Лондона – их видели вместе на поздней вечеринке, что Хорас не наведывался ни в одно из своих любимых игорных заведений.
Посоветовавшись со знакомыми, Дрейк пришел к выводу, что Хорас решил на время скрыться где-нибудь за городом. Это означало, что негодяй трусливо бросил зависящих от него людей без малейших угрызений совести.
После завтрака ему надо будет поведать новости мисс Гудвин; еще ему необходимо выпить, чтобы разогнать кровь в застывших жилах. Письмо с извинениями, которое он отослал Марибелле несколько часов назад, вернулось нераспечатанным. Теперь он может спокойно убить своего кузена на дуэли и счесть это благодеянием для всего человечества.
Увидев Дрейка, стоявший под деревом Гейбриел усмехнулся. Солнце уже вставало над парком, на влажном от росы газоне в ожидании кровопролития собралась небольшая группа любопытных. Аудитория включала в себя кутил, возвращавшихся домой после бурно проведенной ночи, старьевщика, мужа и жену в дилижансе с сонным ребенком. В стороне стояли два хирурга, державшие наготове сундучки с инструментами.
Заняв позиции, Дрейк с Гейбриелом повернулись друг к другу спиной, разошлись на нужное количество шагов и стали ждать сигнала стрелять.
Не поворачиваясь, Гейбриел спросил:
– Ты еще раз виделся прошлой ночью с Марибеллой?
Дрейк нахмурился.
– Нет! – ответил он.
– А я видел ее во сне, – сказал Гейбриел и рассмеялся.
– Тебе известно, – вновь заговорил Дрейке безжалостной улыбкой, – что я могу не ждать сигнала? Я мог бы сразу прострелить тебе голову и избавиться от дальнейших волнений.
– Все в порядке, кузен! – опять усмехнулся Гейбриел. – Раз уж ты не пристрелил меня сразу, теперь постарайся хотя бы не палить в те места, которыми я пользуюсь регулярно. Особенно в то место, которое мне понадобится, когда я окажусь наедине с мисс Сент-Айвз.
Услышав сигнал, двоюродные братья грациозно развернулись и… выстрелили в воздух. Зрители, громко выразившие свое недовольство тем, что ни один из дуэлянтов не повалился на землю убитым, разошлись в разные стороны – начинался новый день.
– Дьявол! – выругался Дрейк, к которому уже спешил лакей с его перчатками и серым, свинцового оттенка, утренним сюртуком. – Я промахнулся! И твоя голова по-прежнему на месте.
Гейбриел улыбнулся:
– А ты по-прежнему обожаем женщинами. – Он зашагал к своей коляске, стоявшей в небольшой рощице. – По крайней мере одна из них приехала сюда, чтобы убедиться в том, что ты не пострадал.
Дрейк неторопливо застегнул пуговицы на сюртуке.
– Не люблю огорчать леди, – промолвил он. – Как жаль, что нам так и не придется позавтракать вместе. Может, в другой раз?
– Я заберу у тебя Марибеллу, если ты решишь, что она тебе не нужна! – крикнул Гейбриел направившемуся к своему экипажу Дрейку. – А может, и компаньонку заодно. Кстати, не она ли поджидает тебя? Или ты прошлой ночью до того напугал ее, что она теперь и приблизиться к тебе боится?
Разумеется, Дрейк и не подумал, что это Элоиза приехала в парк. Скорее всего она еще не пришла в себя после ночных событий. Дрейк улыбнулся, вспомнив ее. Господи, кто бы мог подумать, что такая женщина могла ему понравиться! Она понятия не имела об искусстве флирта и не умела играть в те рискованные любовные игры, к которым он привык.
Вывод из всего этого можно было сделать один: в нем неожиданно вспыхнуло желание обладать этой женщиной. И еще. Вероятно, он не так уж много знает о страсти, как ему казалось.
Два лакея в париках распахнули перед ним дверцу экипажа. Поднявшись в карету, Дрейк увидел сидевшую там женщину. Ах! Сама прекрасная мисс Сент-Айвз пожаловала к месту дуэли! Дрейк успел заметить, что ее телохранители, стоявшие поодаль и наблюдавшие за ним, поспешили отвернуться и сделать вид, что не обращают на него внимания.
Марибелла была одета в платье из блестящего голубого шелка, а когда она чуть подвинулась, пропуская его в карету, до него донесся аромат розового масла.
– И кто же выиграл дуэль? – холодно осведомилась она, осматривая его с головы до ног – возможно, в поисках ранений.
Дрейк сел напротив Марибеллы.
– Это был чистой воды спектакль, – проговорил он в ответ. – Я думал, что вы не захотите больше видеть меня.
– Не уверена, что захочу, – сказала Марибелла.
Соблазнительная улыбка скривила ее губы. Марибелла – очень привлекательная женщина, Дрейк не стал бы этого отрицать. Даже при свете дня она походила на далекую богиню Луны с ее правильными чертами и ледяной сдержанностью.
На лице Дрейка мелькнула усмешка.
– Тогда чему же я обязан честью этого неожиданного визита? – поинтересовался он.
– Я не уверена, что захочу видеть вас еще раз, – повторила Марибелла. – Но вы можете убедить меня простить вас.
Боскасл рассмеялся.
– Вы очень великодушны, Марибелла, – сказал он.
– Вообще-то нет, – покачала она головой. – Я алчная и эгоистичная.
– Никто не безупречен, дорогая.
Улыбка исчезла с лица Дрейка, когда он почувствовал, что Марибелла пытливо осматривает его, причем вовсе не сексуальным, а оценивающим взглядом. Было в характере мисс Сент-Айвз что-то еще, кроме того, что она была красивой женщиной и дорогой куртизанкой.
Опустив голову, Дрейк закрыл глаза. Неожиданно он подумал о том, что с некоторых пор для него стало важным знать характер женщины и что стоило ему только представить себе сексуальную притягательность Марибеллы, как его мысли мгновенно уносились к другой.
Полное безумие – думать о женщине, которой скорее придет в голову уложить его в постель и подоткнуть одеяло, чем лечь рядом с ним. Но может, он действительно сходит с ума?
Боскасл приоткрыл глаза, с удивлением ощутив на колене легкое прикосновение руки Марибеллы.
– Что, – начала Марибелла, недовольно скривив губы, – вы намерены предпринять для того, чтобы объяснить мне происшедшее?
Он опустил глаза на ее руку. На короткое мгновение ему показалось, что он различил в голосе Марибеллы легкий деревенский акцент. Разве не писали газеты о том, что она выросла в итальянских Альпах? Впрочем, как известно, Марибелла всегда окружала себя таинственностью. У Дрейка хватало такта не откровенничать с ней, пока он не раскопал кое-что о прошлом Марибеллы. И это несмотря на то, что Одри никогда не вводила его в заблуждение, предлагая очередную подружку для развлечений.
Разумеется, Марибелла не шпионка, а Дрейк уже не владеет тайнами, которые представляют ценность для мира политики. В прошлом, когда речь шла о безопасности его страны, он всегда умудрялся уводить разговор в сторону, если продолжать беседу в начавшемся русле становилось невозможным. Дрейк не доверял женщинам, которые лгали ему о себе. Любовнице следует доверять, иначе нельзя. Боскасл не стал бы спать с женщиной, к которой у него нет доверия.
– Что я должен сделать, чтобы искупить свою вину? Чего хотите от меня, Марибелла? – спросил Дрейк. – Денег?
Марибелла убрала руку с его колена. Дрейк, к собственному удивлению, по-прежнему ничего не чувствовал. Правда, он, конечно, устал и…
– Мне необходимо дополнить кое-чем свой гардероб, – проговорила мисс Сент-Айвз, вызывающе глядя на него.
Дрейк рассмеялся. Теперь-то он ступил на знакомую почву – подобная фривольность в женщинах была ему понятна, он даже был готов оценить ее.
– Что ж, почему бы и нет?
Похоже, Марибелла немного смягчилась.
– Сегодня? – спросила она.
Боскасл махнул рукой. На самом деле он так и не понимал, почему отказывался сыграть свою роль. Может, долгие раздумья и сомнения лишь подогревали его, готовя к горячей сексуальной игре? Не исключено, что сначала так и было, но теперь все иначе. Дрейк подозревал: в душе Марибеллы тоже есть темная сторона – как и в его душе. И он не был уверен в том, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Не сегодня, – пробормотал он. – По глупости своей я согласился помочь одному своему другу.
– Этот друг – женщина? – прямо спросила Марибелла.
Боскасл снова засмеялся. Кажется, он заметил в глазах мисс Сент-Айвз легкий намек на ее знаменитый темперамент.
– До чего же вы подозрительны! На самом деле я пытаюсь разыскать человека, из-за которого мне только что пришлось участвовать в этой дуэли-фарсе, которую вы могли видеть.
Если Марибелла и почувствовала, что было в его истории что-то еще, помимо этого простого объяснения, у нее хватило ума не спрашивать об этом.
Глава 9
Элоиза заставила себя смотреть прямо в лицо человека, за которого она едва не вышла замуж. Она чувствовала: показать Ральфу, что она его боится, – значит дать ему преимущество. И все же она едва сдерживала желание взяться за лацканы его ободранного серо-коричневого плаща и тряхнуть этого гадкого грызуна как следует. Как он ее нашел? Она же изменила имя и верила в то, что ей удалось затеряться, если не стать счастливой, в огромной массе представителей нижнего класса, которые населяли Лондон. Впервые за долгие годы Элоиза начала надеяться, что освободилась от своего прошлого.
– Боже мой, Элли, – промолвил Ральф, раскидывая свои костлявые руки по спинке дивана, принадлежавшего лорду Торнтону, – как хорошо вновь увидеть тебя после всех этих лет разлуки!
Элоиза нахмурилась, увидев на ковре грязные следы от его ботинок.
– Не могу сказать, что испытываю, те же чувства, – сказала она.
Ральф усмехнулся.
– Ты все так же остра на язык. И, насколько я вижу, ты вполне удачно устроилась, так что твое острословие свою роль сыграло. В общем, неплохо для деревенской девушки, – промолвил он.
Элоиза заметила, что сквозь портьеры в комнату стал пробиваться серый утренний свет. В эти самые мгновения происходит дуэль между двумя самыми привлекательными мужчинами, каких она встречала в жизни, – между лордом Дрейком Боскаслом и его кузеном. Их не сравнить с этим вульгарным и нахальным типом, что незваным ввалился в дом и по-хамски раскинулся на диване.
– Элли, Элли, Элли! – неприятным голосом проговорил Ральф, оглядывая Элоизу с головы до ног. – Как хорошо вновь тебя видеть! Вижу, ты хорошо живешь.
Элоиза продолжала смотреть в сторону окна. Вот слышно, как по улице прогремела деревянная повозка – это торговцы спешат на рынок. В Лондоне начинался обычный, как и все остальные, день, и все же у Элоизы появилась твердая уверенность в том, что с появлением в Лондоне Ральфа в ее жизни произойдут недобрые перемены. Прошлой ночью ей удалось заглянуть в сверкающий мир, о существовании которого она всегда знала, но который оставался для нее недоступным, и она могла лишь со стороны наблюдать за ним, будто смотрела пьесу. Забыв обо всем на свете, она танцевала с человеком, о котором можно только мечтать, хотя теперь она совсем не та робкая и ранимая девушка, какой была шесть лет назад.
– Чего ты хочешь, Ральф? – спокойным тоном спросила она.
В его глазах, устремленных на нее, Элоиза увидела неуверенность.
– Чего ты хочешь? – еще раз спросила Элоиза у бывшего жениха.
– Немногого – всего лишь небольшую сумму наличными время от времени, – ответил Ральф. – Я не стал бы портить тебе жизнь, но времена настали трудные, видишь ли, скоро я вновь стану папашей.
– И сколько же у тебя детей, Ральф?
– Пятеро, – ответил он, вновь заставляя себя улыбнуться. – А ведь это мы с тобой могли бы воспитывать сопляков. Ты когда-нибудь об этом думала? – Ральф неуклюже поднялся, когда Элоиза никак не отреагировала на его слова.
Он должен был понять, что они в доме не одни.
– Кстати, ты что-нибудь слышала о Милдред?
– Нет, Ральф, не слышала. – Элоиза нахмурилась, только сейчас заметив, что она по-прежнему держит в руках вырезки из бульварных газет, найденных в гардеробе Талии. – И о тебе я бы предпочла ничего не знать, – добавила она.
Ральф внимательно оглядел картину, висящую над камином.
– Вот уже неделя, как я слежу за тобой, – заявил он. – Прошлой ночью ты с таким приятным джентльменом встречалась. Но, Элли, Боже мой… – Он покачал головой. – Бордель! Знал бы об этом твой отец! Нет, конечно, я никому не сообщу об этом, не вздумаю написать твоим родным. Это будет нашим маленьким секретом, хорошо?
Нелепо, но Элоиза, к собственному удивлению, как щитом прикрывалась вырезками из бульварных газет, которые содержали описание брата лорда Дрейка Боскасла. До чего же глупо считать заметки о похождениях повесы талисманом, способным защитить от такого типа, как Ральф Хокинс! И все же дело обстояло именно так. Было что-то магическое в поцелуях лорда Дрейка прошлой ночью. Магическое и властное.
– Уходи немедленно, – дрогнувшим голосом промолвила Элоиза.
Ральф похлопал себя по колену своей замызганной фетровой шляпой.
– Ну хорошо, – кивнул он. – Я приду в другой раз.
Губы Элоизы крепко сжались.
– Нет, не придешь, – уверенно сказала она.
Ральф улыбнулся, показав в улыбке свои остренькие, как у хорька, зубы. И как только он мог когда-то казаться ей приятным и привлекательным?
– Да нет же, я непременно приду, детка, – пообещал он. – И ты заплатишь мне, Элли. Или произойдет то, что тебе не понравится.
Посмотрев на стоявший на столе чайник, Элоиза подумала о том, с каким удовольствием она бы обрушила его на голову Ральфа.
– Что произойдет? – спросила она.
– Произойдет то, что я перестану молчать, вот что. И поведаю твоим прекрасным нанимателям о том, какая ты испорченная и что вы с Милдред со мною сделали. Никто не захочет, чтобы у него служила безумная особа, Элли. Никому в доме не нужны сумасшедшие.
* * *
Как ни странно, после ухода Ральфа Элоиза крепко уснула. События прошлого вечера, потом расстройство, вызванное неожиданным появлением Ральфа Хокинса, который наговорил ей гадостей, – все это сыграло свою роль. Все просто: Элоиза до того измучилась, что переживать больше уже не могла.
Талия может бежать хоть с каминной щеткой. Лорд Торнтон может броситься в Темзу и всплыть на поверхность вместе с другими обломками жизненных кораблекрушений. А она сама может кончить торговлей пирожками на углу улицы или будет кидаться ими в своих бывших нанимателей. К счастью, Элоиза слишком устала, иначе воображение нарисовало бы ей еще немало подобных картин – одна хлеще другой. Но поддаваться отчаянию и впадать в истерику она себе запретила. Оставалось одно – уснуть.
Элоиза спала крепко, без сновидений, прислонившись к столу в гостиной, где все могли ее увидеть. Она спала обморочным сном человека, замученного жизнью, который понимает, что сил на борьбу почти не осталось…
И был в ее сне самый красивый в Англии мужчина, который встал перед нею на колени, встряхнул ее за плечи и произнес командным тоном:
– Мисс Гудвин, ради Бога, что с вами? Поговорите со мной, вы меня слышите?
– М-м… Что?.. Что?..
– Вы ведь не приняли опиума, a?
– Приняла… что? – сонно пробормотала Элоиза, с трудом приоткрывая глаза.
Через мгновение его лицо обрело четкие очертания. Элоиза резко выпрямилась. Остатки сна мгновенно испарились, у нее перехватило дыхание. Вырезки из газет, лежавшие у нее на коленях, рассыпались по полу. Элоиза попыталась встать и тут же почувствовала, как его сильные руки скользнули ей под мышки, чтобы поддержать ее. И это хорошо, потому что при виде него у нее закружилась голова. Потому что перед ней на коленях стоял лорд Дрейк Боскасл.
– Я… Боже мой… – пролепетала Элоиза, едва не ударив Дрейка головой в живот. – Который час? Вы дрались на дуэли?
Дрейк Боскасл был великолепен – свежевыбритый, элегантный, в темно-сером сюртуке и черных брюках. Даже после долгой бессонной ночи он выглядел безупречно, разве что глаза были немного усталыми, хотя это делало его мужественную красоту еще более привлекательной.
Дрейк нахмурился, глядя на Элоизу, вновь упавшую в кресло. Она постепенно приходила в себя. Элоиза молча припоминала недавние события, которые и привели к этой сцене в гостиной. Исчезновение лорда Торнтона и Талии. Ральф в дверях, словно хищник, учуявший запах беды.
– Прошу прощения, мне очень стыдно, – пролепетала Элоиза. – Я не могла предположить, что вы придете. Хотите чашку чая? Или… Боже мой… Дуэль позади?
– Да, позади, ни капли крови не пролито, – ответил он, явно испытывая облегчение.
– А лорд Торнтон там был? – задумчиво спросила Элоиза.
– Нет, – качая головой, ответил Боскасл.
– Так вы дрались с кузеном, и больше никого не было?
– Я бы не назвал это дракой или дуэлью, если вам угодно, – сказал Дрейк. – Во время бега в мешках я бывал ближе к убийству кузена, чем сегодня на рассвете.
– Бега? Какого бега? О чем это вы? – переспросила Элоиза, решив, что не расслышала его слов.
Боскасл усмехнулся.
– Я говорил о беге в мешках, – пояснил он. – Раз или два в году все Боскаслы собираются за городом на две недели сплошных пыток. Гейбриел всегда пытался обойти меня. И это ему никогда не удавалось.
Элоиза грустно улыбнулась. Она подозревала, что у двух кузенов было куда больше оснований для соперничества, чем говорил Дрейк. Ее семья почти никогда не собиралась вместе для приятных развлечений. У ее отца, постоянно занятого делами судьи, не было времени играть с детьми, а ее мать в редкие свободные минуты подрабатывала швеей, чтобы заработать еще хоть немного денег для семейного бюджета. Даже сейчас, оставив семью, Элоиза испытывала порой чувство вины. А вот когда Дрейк заговорил о своих родных, его голос неожиданно становился теплым. И от этого он еще больше понравился Элоизе.
Она нерешительно замолчала, лихорадочно обдумывая, что говорить дальше. Дрейк решил за нее эту проблему, правда, весьма смутив Элоизу.
– Ну и ну, – пробормотал он, – что это тут у вас?
Элоиза заморгала. Она не понимала, о чем говорит Боскасл, до того мгновения, когда Дрейк наклонился, чтобы подобрать с пола одну из газетных вырезок. Скандальные статьи. Карикатура, на которой лорд Хит Боскасл изображен в виде Аполлона. Элоиза совсем забыла о том, что заснула, сжимая в руках листок с изображением обнаженного брата Дрейка.
Ей оставалось надеяться лишь на то, что Дрейк не узнает, кто изображен на карикатуре.