Следуя за ним к корабельной шлюпке. Аарон улыбнулся, припомнив дешевую, много раз штопаную одежду, которую в прежние годы носил его друг, переходивший из одного королевского двора на другой в качестве просителя.
Молодой маршал занял место на шлюпке позади адмирала, проинструктировав двух надежных людей пустить в дело корабельные бомбарду или фальконет в случае непредвиденных обстоятельств – если местное население проявит враждебность. Переводчик, королевский инспектор и другие ответственные лица заняли свои места, и два матроса принялись грести. С "Ниньи" и "Пинты" к берегу отправились шлюпки с меньшим числом людей.
– Я буду поражен, если Мартин Алонсо не попытается устроить гонки, чтобы первым увидеть землю, – прошептал Аарон на ухо Кристобалю. Он был вознагражден улыбкой.
– В этой шлюпке плывет королевский секретарь, который должен будет описать высадку на берег, – вот все, что сказал Колон.
Аарон смотрел на ровную полоску земли: после того как они целую ночь дрейфовали возле берега, у всех сложилось впечатление, что это небольшой остров. Берега были снежно-белые, а растения дивные. Пальмы взмывали высоко в лазурный купол неба, а буйные цветы – яркие фуксии, золотые шары, лаванда – россыпью играли на темной зелени первобытного леса. Вода бухты, в которую на рассвете вошли корабли, была искрящегося голубовато-зеленого цвета: Аарон не видел ничего подобного ни у берегов Кастилии, ни Каталонии.
– Поистине это совершенно новый свет, – благоговейно прошептал он, пытаясь рассмотреть сквозь плотную растительность признаки людей или животных.
Когда они пристали к берегу, братья Пинсоны выказали замечательную учтивость и, следуя протоколу, подождали, пока адмирал ступит на землю первым. Генуэзец напрямую побрел по мелководью и ступил на твердый белый песок, прошел метров десять, а затем со всем почтением склонился к земле, осенил ее крестом и стал страстно и безмолвно молиться. Это продолжалось несколько мгновений. Потом отчетливо прозвучали его слова:
– Я называю этот остров Сан-Сальвадор в честь нашего святого спасителя. Без его руководства мы никогда бы не осилили наш путь. Я провозглашаю это под светским знаменем моих суверенов – Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской.
Он пошевелился, и вслед за ним все находившиеся в шлюпках выбрались на берег, развернув флаги. На огромных знаменах Арагона и Кастилии золотым и зеленым были вышиты инициалы "Ф" и "И". Королевские представители, морские офицеры, моряки – столько человек, сколько могли вместить шлюпки, – все преклонили колена и припали к земле с радостными криками, воздающими хвалу Господу.
Аарон держался особняком от радостной свалки, заметив какие-то движения в подлеске возле самого берега. Он быстро подошел к Колону, который в это время наблюдал за установкой большого деревянного креста, привезенного с собой в знак первой высадки на берег. Положив руку на, плечо командора, Аарон кивнул на темнокожих людей с круглыми черными глазами и длинными густыми волосами. Трое из них стояли в кустах – они наблюдали за празднованием на берегу. Несмотря на перья, раковины, золотые и медные драгоценности, они были полностью обнажены. Один держал в руке грубое деревянное копье, но вид у него был не враждебный.
Колон развел в сторону руки, отбросив свой ярко-алый капюшон, и подал им знак приблизиться. Переводчик Луис Торрес стоял слева от адмирала и смотрел на туземцев, которые робко, но с любопытством шли навстречу людям на берегу.
Некоторое время спустя с помощью языка жестов люди обменялись безделушками – клубками хлопчатобумажной пряжи, дротиками, другой утварью, а также небольшими золотыми украшениями.
Стоя по правую руку oт адмирала, Аарон наблюдал за попытками Луиса найти способ общения языком жестов и знаков и смеялся про себя над бесполезным в данном случае отточенным знанием арабского – традиционного международного торгового языка.
– Вы хорошо общаетесь с этими простыми людьми. Вы думаете, хан будет говорить по-арабски?
Луис философски пожал плечами:
– Надеюсь, я смогу выучить этот язык и обучить ему кастильцев, прежде чем осмелюсь идти дальше.
Наблюдая за людьми, преимущественно молодыми, выходившими из зарослей, Аарон немного расслабился. Они не были враждебными. За время войны у него развилось на этот счет шестое чувство. Вдруг оп почувствовал, как кто-то неотрывно смотрит на него, и волосы на затылке поднялись дыбом. Он обернулся и увидел потрясающе красивую молодую женщину, стоявшую на открытом участке на берегу. Она следила за каждым его движением огромными миндалевидными глазами – влажными, темно-карими. У нее были прямые длинные волосы, черные и блестящие, высокая, заостренная, с темными сосками грудь, золотистая кожа и длинные ноги.
Выражение привлекательного лица свидетельствовало о нежном, но сильном характере. Весь ее наряд состоял лишь из массивного золотого кольца в носу.
ГЛАВА 7
Грациозно указывая себе на грудь, она просто сказала:
– Алия.
Он улыбнулся и прикоснулся ладонью правой руки к своей груди:
– Аарон.
Глаза девушки горели от любопытства, ее явно тянуло к нему, и она смотрела на него – высокого, стройного, облаченного по приказу адмирала а официальный наряд – как на божество. На миг он вспомнил низину близ Гвадалквивира и восхищенный взгляд еще одной молодой женщины. Но зеленые, как у кошки, глаза исчезли, уступив место этим влажным, карим.
Пока туземцы рассматривали мечи, оружие и плащи с капюшонами офицеров и придворных. Алия любовалась светлой бородой маршала и его длинными золотистыми волосами. Привстав на цыпочки, она нежно провела пальцами по его локонам, ниспадавшим на плечи, потом потрогала жесткую щетину на подбородке, отросшую за несколько последних недель. Аарон читал, что у черных африканцев очень мало волос на теле, а у этих, более светлокожих людей, живущих не так далеко на Востоке, волос было еще меньше. Он огляделся по сторонам и, попытавшись определить возраст мужчин, пришедших с Алией, догадался, что эти люди никогда не видели ни бородатых, ни светловолосых мужчин. Улыбаясь, он осторожно протянул руку и коснулся ее тяжелых распущенных волос, которые заканчивались гораздо ниже ее тонкой талии. Волосы цвета воронова крыла были намного жестче, чем его борода, и совершенно прямые.
Похоже, ей доставил удовольствие такой осмотр, и она шагнула к нему поближе, проведя ладонью по его руке. Потом она взяла его руку и положила себе на левую грудь. Хуан де ла Коса, наблюдая за обменом с туземцами, оставил другую, менее миловидную девчонку и с важным видом подошел к Аарону и Алие.
– Смотрите-ка, что обнаружил наш очаровательный маршал! – с вожделением произнес он. – Ей не нравятся темноволосые мужчины, вроде ее соплеменников, ей приглянулись твои желтые волосы. И все-таки мне будет интересно узнать, как ей понравится твое изуродованное мужское естество, когда она увидит ею. Ведь эти туземцы явно не обрезают свои природные принадлежности. – Говоря это, он положил руку на ее правую грудь, но она надменно и презрительно сбросила его руку. А за этим последовал враждебный поток слов на ее родном я.
Аарона кольнуло это оскорбление, которое он слышал с самого детства. В тесных каютах корабля потомков евреев сразу же стали считать чужаками, и вокруг перешептывались и тайно насмехались по поводу обрезания. Но до сих пор еще никто из матросов не позволял себе такой дерзкий, бесстыдный намек в присутствии маршала флота, который к тому же был почти на голову выше любого на флоте, кроме адмирала.
– Это первые женщины, которых мы увидели спустя много недель после отплытия. Из-за этого твои мозги оказались между ногами, поэтому я сохраняю тебе жизнь, но только если ты будешь в мире, как приказал адмирал, с этими дружелюбными людьми. – Он положил руку на рукоятку меча и с издевкой улыбнулся. – Некоторые мужчины вечно завидуют тем, у кого более внушительный рост. Не трогай Алию.
Коса вспыхнул, но ретировался.
Адмирал заметил стычку из-за самой привлекательной из четырех женщин-туземок и подошел, чтобы предотвратить возможную вспышку насилия.
– Луис понял, что эта женщина важна для их вождя. Я не потерплю ссор из-за нее и не хочу делать этих людей своими врагами.
– Я не собираюсь обольщать ее, адмирал, – сказал Аарон. Алия продолжала стоять рядом с ним, глядя на Косу. – Ее гнев вызвало поведение Хуана.
Коса посмотрел на Торреса, но ничего не сказал, хорошо понимая, что значит выражение лица Колона" Ему не поздоровится, если он сейчас станет возражать.
– На ночь вы вернетесь на корабль. Я решу, что делать и как лучше передать вождю наши пожелания.
Кристобаль проигнорировал Косу, который отвернулся и пошел к шлюпкам. Адмирал задержал на Аароне изумленный взгляд.
– Похоже, она очень увлеклась тобой, мой юный друг. Как ты думаешь, ты научишь ее кастильскому? – Он помолчал немного в раздумье. – Ты так же хорошо научился языкам от своего образованного отца, как Луис.
Аарон пожал плечами:
– Он уже пробовал говорить на арабском, древнееврейском и латинском, но безрезультатно. Ты сам говоришь на кастильском, португальском, итальянском. Я на последнем не говорю. Уверен, что эти простые люди не понимают ни один из языков, распространенных среди нас. Но они кажутся разумными и легко понимают язык жестов.
– Ты и Луис должны спросить их вождя, сможет ли он нас завтра принять. Я не хотел бы, чтобы мы оставались незащищенными в случае нападения, если останемся спать на берегу, несмотря на то что они кажутся вполне дружелюбными. Кроме того, если они увидят, как мы отправляем естественные надобности, мы для них слишком быстро покажемся простыми смертными, – произнес Колон с доброй иронией, к которой он временами был склонен. – Сейчас они думают, что мы явились с небес, если исходить из того, что удалось разобрать Луису.
– Посмотрю, что смогу объяснить Алие, – с улыбкой сказал Аарон.
Когда наступили сумерки и высадившиеся на берег моряки были готовы вернуться на суда, стоявшие в бухте. Луис, Аарон и королевский секретарь Риго Эскобело проявили себя весьма успешно как знатоки языка жестов. Туземцы отвечали на их вопросы просто и честно. Пока они пытались вступить в разговор, Аарон чувствовал, как Алия не сводит с него глаз. Вспоминая собственные слова, адресованные Косе, что столь долгое воздержание лишило его мужского благоразумия, он старался сдерживать себя по отношению к ней, подавая пример другим. Она явно была знатной женщиной среди прочих аборигенов, возможно, с дальнего острова. Он сожалел не столько о том, что ему не придется провести приятный вечер с новыми друзьями и вернуться спать на "Санта-Марию", сколько о том, что приходится не обращать внимание на ее гибкое тело и явные сексуальные приглашения, устоять против которых становится все труднее и труднее.
Поднявшись на борт, адмирал собрал в своей каюте офицеров и чиновников, чтобы обсудить, что им удалось разузнать.
– Им понравились такие же безделушки, которые предлагали африканцам, – с удовлетворением произнес Мартин Алонсо Пинсон. Его брат Винсенте Хуанес, такой же ветеран прибрежной торговли, кивком выразил свое подтверждение.
– За несколько колокольчиков для сокола мы можем заполучить прекрасные золотые украшения.
– Да, но мы должны узнать происхождение этого золота. Они добывают его или торгуют им? – спросил как всегда практичный Эскобедо.
– Самое важное для нас – выдано ли это золото из запасников их правительства. Насколько далеко мы находимся от больших городов, в которых Марко Поло видел дома, крытые золотом? – спросил адмирал, и его светлые глаза запылали: он представил себе, как будет передавать приветствие своих суверенов у трона самого хана.
– Их главный, похоже, говорил нам, что это маленький остров, не имеющий особой ценности. Большой остров они называют именем, которое я не могу выговорить, но это звучит вроде Сипангу. Это всего лишь в нескольких днях пути на пирогах, – заметил Луис.
– По-моему, они много путешествуют с острова на остров, – задумчиво сказал Аарон. – То, что я мог разузнать у Алии: ее дом, где расположена большая деревня или Город, находится к юго-востоку отсюда. Она выложила галькой нечто вроде карты. Туземцы путешествуют через длинную вереницу атоллов, где ночуют и останавливаются, чтобы найти пищу и пополнить запасы воды. Так они добираются до города ее брата. Он великий вождь этих дикарей.
– Ты встретишься с ним? – спросил Колон. Аарон сдержанно кивнул.
– Если бы мы могли обучить этих молодых людей кастильскому и служить нам переводчиками, мы смогли бы узнать, где находимся и где материк.
– Материк и золото, – прямолинейно вставил Мартин.
Поздно ночью, когда взошла луна, Аарон стоял на юте и не отрываясь смотрел на великолепные серебряные звезды, висевшие над черными пышными пальмами и растениями на берегу.
– Ты глубоко задумался, – сказал Кристобаль, понимая, что у ею молодого друга что-то на уме.
– Вот теперь, когда ты оказался прав и мы нашли другие острова Индии, сколько времени ты собираешься находиться здесь и исследовать их? – спросил Аарон.
Колон встал рядом с ним и облокотился на борт.
– Я бы поплыл к материку, но… – Он пожал плечами. – Трудно определить, сколько маленьких островков, подобных этому, встретятся нам по пути. Если дневники путешествовавших в Китай, которые я читал, верны, то их могут быть тысячи. Мы можем исследовать их многие месяцы.
Аарон поморщился от перспективы провести еще несколько месяцев в море.
– Я превращусь в кожу и кости. Кристобаль. В тихих водах этой бухты я первый раз избавился от постоянной головной боли.
Губы Колона скривились в усмешке.
– Неужели ты считаешь, что путешествие в лодке-долбленке предпочтительнее путешествия на корабле? Это будет настоящим подвигом – вернуться в Палос таким путем!
– Я вернулся бы, если бы мог, – вздохнул Аарон. – Но у меня иная цель. Если я останусь с этими дикарями и позволю сопроводить меня на большой остров, у меня на это уйдет несколько недель, а может, месяцев, а ты пока будешь составлять карты и заниматься исследованиями. Я смогу выучить их язык и выяснить, откуда у них золото, а может, даже узнаю, как добраться до материка или великого острова Сипангу. Если бы два-три дикаря смогли пойти с тобой, мы смогли бы встретить в деревне их главного вождя, после того как ты закончишь свои поиски.
– Мужественная преданность делу, страх перед морской болезнью или красавица Алия заставили тебя выработать этот план?
На этот раз Аарон усмехнулся уголками губ:
– Наверное, понемногу каждый из этих грех доводов.
– Я приму это к сведению, – прозвучал рассудительный ответ Колона.
25 октября 1492 года
Мой дражайший отец!
Эта земля и люди, живущие на ней, настоящее чудо, они естественны и не испорчены. Адмирал приказал мне остаться с людьми тайно, так называют себя островитяне-дикари. Мне предстоит узнать их обычаи, язык и дороги, по которым они пробираются в Индии. Мы уже путешествовали на замечательной лодке, сделанной из длинного выдолбленного ствола дерева, вроде тех, что на африканском побережье. Некоторые из больших таинских каноэ, как они называют спои долбленки, могут вмещать до семидесяти человек и проплывать большие расстояния. Мы переплывали с острова на остров, и для меня намного лучше спать на твердой земле, чем на качающемся из стороны в сторону корабле. У таиниев есть великолепное приспособление, в котором они с удобством спят. Они натягивают хлопковую сеть и привязывают она конца между деревьями, таким образом человек, лежит, подвешенный в гамаке, и его обдувает ветерок, а тело не касается твердой земли. В высшей степени замечательное изобретение!
Я едва могу дождаться окончательного отрезка пути на нашем продвижении к большому острову, где правит их вождь. Мне дали понять, насколько я овладел их языком, а они моим, что остров т, между несколькими вождями. Я думаю, их главная деревня расположена на северном берегу (хотя ты таешь, что из меня никудышный навигатор!). Я напишу тебе обо всех дальнейших чудесах потом, когда мы приедем на место.
Аарон подождал, пока Алия тихо подошла и грациозно села возле него на песок. "Я не упомянул о ней в письме отцу", – грустно подумал он, понимая, что его мать и сестра, возможно, читают все, что он пишет. Бенджамин поймет, но Серафину и Анну надо от этого защищать.
Алия смотрела, как он аккуратно закрыл бутылочку с чернилами и сложил свои писчие принадлежности в смазанный жиром кожаный мешочек, который оп тщательно оберегал.
Аарону не показалось трудным растолковать таинцам значение чтения и письма. У них были достаточно сложные рисованые символы, которыми они украшали свои каноэ, глиняную посуду и даже стены пещер, оставляя тем самым записи о своем обществе. Однако им было интересно, что он мог так легко и быстро писать. Когда у Аарона было время, он учил их язык. Мягкие гласные звуки было трудно распознать на слух. Поэтому, когда не помогали слова, оп общался с ними при помощи знаков.
Алия оказалась весьма сведущей в языке жестов. С того момента, как три дня назад они начали свое путешествие по островам, она была тенью Аарона, она отпустила своих охранников и открыто выказывала сексуальный интерес, который он не мог не заметить. Очевидно, для таинских женщин не существовало правил, регулирующих их строгость и целомудрие. Оп видел, как другие девушки делили постель с разными мужчинами племени и каждую ночь меняли партнеров.
И только Алия держалась от этого в стороне и отвергала другие предложения, в то же время играя с юношей, как кошка с мышкой. Аарон отчаянно мечтал о чувственной разрядке и поскольку находил ее привлекательной, то не был уверен, что его устраивает роль мышки при ней. И в то же время он был морским офицером и в качестве такового являлся представителем короны, а она была дочерью касика, возможно, не слишком-то родовитого вождя.
На третью ночь им овладело вожделение, оно захватило их в свои сладкие объятия, а близость Алии возбуждала Аарона. Если бы они могли лучше понимать друг друга, он бы понял, что их близость должна означать обязательства перед ней.
Алия положила руку ему на грудь и почувствовала, как гулко бьется его сердце. На ее губах заиграла улыбка. После долгих уговоров оп сбросил странную, по мнению девушки, жаркую одежду, которую носил над талией, хотя по-прежнему наста и вал на том, чтобы нижняя часть его тела оставалась одетой. Он никогда не расстегнет свой кожаный пояс с этим странным металлическим оружием на нем, которым можно резать, но такова был; прерогатива воина. Она была уверена, что в свое время она заставит его носить лишь острые копы и расстаться с этим дурацким тугим снаряжением Эта светлая, с золотистыми волосами грудь постепенно становилась темнее от солнца и ветра. Как же она страстно желала увидеть остальную часть его великолепного тела!