- Что происходит?.. - Энрике смягчил голос, увидев ее беспокойство. - Я всего лишь решил не связывать себя с компанией Диего Авельяноса. Я решительно отказываюсь, - его голос снова стал твердым, - иметь дело с человеком, поступившим так жестоко с вами и вашей дочерью.
- Но… - залепетала Филиппа. - Но ведь ты так много надежд возлагал на этот план.
Он рубанул рукой по воздуху.
- Нет, для меня важна только одна вещь, Филиппа, только одна. - Он сделал шаг по направлению к ней, и, так как она стояла у стены, отступать ей было некуда. - Разве ты не знаешь, что я имею в виду, моя Филиппа? Ты должна хорошо это знать… - Он слегка коснулся ее густых волос, и она затаила дыхание. - Когда ты оставила меня, я почувствовал себя так, будто меня ударили кинжалом в спину. Я истекал кровью, Филиппа. - Его пальцы коснулись ее щеки. - Вернись ко мне, моя малышка. Вернись!
Слова застряли у нее в горле, но она с силой вытолкнула их наружу:
- Для чего? Если ты отказался от компании деда, зачем я тебе теперь?
Он улыбнулся, и ее сердце перевернулось.
- Зачем ты нужна мне, Филиппа? Затем, чтобы дышать. Я не могу без тебя жить. Ты же знаешь об этом! - Он потрепал ее по щеке. - Ты нужна, чтобы освещать мне путь, чтобы пройти рядом со мной всю мою жизнь. Мне очень нужно, чтобы ты была со мной рядом, каждый день и каждую ночь.
Он приподнял к себе ее лицо.
Как странно, подумала Филиппа, когда его лицо внезапно стало расплываться. Наверное, что-то попало в глаза.
- Но, - всхлипнула она, - я не понимаю, почему нужна тебе.
Он улыбнулся, и зияющая дыра в ее сердце исчезла.
- Разве я не показывал тебе, как люблю тебя, каждую ночь, каждый день, каждую минуту, проведенные вместе? Разве ты не отзывалась мне в ответ? Неужели ты до сих пор не поняла, что мы любим друг друга? - Он наклонился и мягко поцеловал ее.
- Любим? - почти шепотом повторила она.
- О да. Мы любим друг друга. В этом нет никакого сомнения. Иначе разве я страдал бы так жестоко, когда ты оставила меня? Без тебя весь мир потерял смысл. Я понял, как много ты значишь для меня. И иначе разве могли бы пролиться эти бриллиантовые слезы?
Он коснулся кончиком пальца ее мокрых ресниц, глядя на нее с любовью, нежностью и сдерживаемой страстью.
- Но ты не можешь любить меня. - Она беспомощно кивнула на бедную комнату. - Мы принадлежим разным мирам.
Энрике проследил за ее взглядом, только теперь понимая, почему она сказала эти слова в ночь их свадьбы.
- Когда мы вернемся в Валенсию, - ответил он, - я покажу тебе, где родился я. Ты узнаешь, что твой муж появился на свет и вырос без отца, а его мать никогда не интересовалась, жив ли ее сын вообще. Именно тогда, в детстве, я решил, что обязательно добьюсь успеха. Теперь я понимаю, что истинное счастье не в золоте, и поэтому завидую тебе, Филиппа. У тебя такая замечательная мама, и вы так любите друг друга, что я даже немного ревную.
Энрике обернулся туда, где стояла Джейн в полном недоумении, беспомощно прижав руки к груди.
Он глубоко вздохнул, и Филиппа поняла, какого титанического труда, каких усилий, воли и ума ему стоило его нынешнее положение в обществе. Увидела его ранимость и одиночество. И ей безумно захотелось обнять его, прижать к груди, закрыть собою от всех невзгод и неприятностей жизни.
- Я прошу тебя, Филиппа, вернись ко мне и будь моей женой. Я люблю тебя сильнее, чем могу это выразить.
Слезы рекою полились по ее щекам.
- Да! - сказала она, и их губы слились в поцелуе.
Энрике с усилием оторвался от нее, подошел к Джейн и низко склонил перед ней голову.
- Я прошу вашего благословения на наш брак, Джейн.
- О да, да! - ответила женщина, утирая слезы счастья.
Эпилог
Бывший особняк богача Диего Авельяноса звенел от веселого шума детских голосов. Ухоженные, хорошо одетые ребятишки разных возрастов радостно сбегали с широкой террасы в благоухающий сад и усаживались в автобусы с надписью: "Осторожно, дети!".
- Папа, папа! - закричал пятилетний темноволосый мальчуган, бросаясь к Энрике на шею. - А можно я тоже поеду с ребятами кататься на яхте?
- Как ты думаешь, отпустим Фелипе с бабушкой? - улыбаясь обратился Энрике к беременной жене, которая вместе с Джейн и воспитательницами помогала детям рассаживаться по автобусам.
- Ну конечно, - улыбнулась в ответ Филиппа. - Я думаю, капитан Педрос не будет возражать, если на яхте одним экскурсантом станет больше, к тому же, думаю, - хитро прищурилась она, - ему будет особенно приятно, если и мама будет с ним рядом.
- Ура, ура!
Мальчуган радостно побежал к автобусу, где Джейн обняла его и помогла забраться вверх по ступенькам.
- Вот видишь, дорогая, как все хорошо, - Энрике ласково прижал жену к своему плечу. - Благодаря тебе наследство такого ужасного человека, как Диего Авельянос, принесло пользу стольким людям! Жаль только, что он не раскаялся и так бесславно умер в одиночестве, окруженный всеобщим презрением, после того как мир узнал о его жестоком обращении с тобой и твоей матерью. Он так и не сумел понять простую истину о том, что подлинный смысл жизни заключается в любви. И только в ней!
Филиппа прижалась к груди мужа и подумала: до чего же прекрасна жизнь!