Следующие несколько дней она не находила себе места. Вопреки всякой логике ей вдруг стало казаться, что ее отношения с Трэвисом будут зависеть от успехов или неудач Кинжала. Каждый день она проведывала коня, взяв себе за правило разговаривать с ним, убеждая, как важно победить.
Утром того дня, когда должен был вернуться Трэвис, Ринна была как на иголках. Что она скажет ему? Она попыталась читать, но тут на ее имя доставили большую коробку. В не оказались несколько ночных рубашек, все из фланели, расцветкой в желтый и зеленый цветочек, за исключением одной, расшитой огромными ягодами клубники. Карточка или записка отсутствовали, но она прекрасно знала, кто их прислал. Сложись ее отношения с Трэвисом иначе, это могло бы показаться забавным. В недоумении она долго смотрела на рубашки, стараясь понять, что ее муж хотел сказать этим странным подарком.
Ринна отправилась в конюшню и увидела, что вся семья собралась около загона. По кругу на небольшом кауром пони катался Энди. Здесь же стояла Дженни, восхищаясь новым седлом.
- Тетя Ринна, - воскликнула девочка, - смотрите, у моей лошадки новое седло!
Ринна дотронулась пальцами до выделанной вручную кожи.
- Прекрасно, и как раз ей по размеру.
- Эй, мам! Посмотри на меня!
Она обернулась к сыну, и радостная улыбка появилась на ее лице. Энди, не имея навыков верховой езды, подскакивал на маленькой лошадке то вверх, то вниз.
- Осторожнее, - смеясь, предупредила его Ринна. - Держись крепче!
- Фея принесла мне подарок ко дню рождения, - крикнул он ей в ответ, подскакивая в седле. - Его зовут Бродяга.
Ринна улыбнулась, продолжая наблюдать за Энди, хотя теперь ее всецело занимал Трэвис. Она услышала, как он подошел к ней, сразу ощутив магнетизм его присутствия рядом с собой.
- Доброе утро, - мягко сказал он.
Ее поразила непринужденность, с какой он произнес эти слова.
- Доброе утро, - ответила она. - Я видела скачки по телевизору. Финиш был великолепен.
- Волшебный Принц - прекрасный рысак.
- Ты собираешься зарегистрировать его как элитного производителя?
- Возможно, если он выиграет приз "Эклипс".
Похоже, Трэвиса мало занимали проблемы разведения лошадей и их победы, он что-то ждал от нее. Ринна не могла подобрать слов.
- Благодарю за ночные рубашки, - пробормотала она, наконец.
- Не стоит. - Он улыбнулся ей и облокотился на перекладину изгороди. - Надеюсь, ты не будешь возражать, если я попрошу тебя забыть о креме.
- Я уже забыла о нем. - Ринна смущенно улыбнулась. - Ты прав, мое лицо действительно стало напоминать нефтяную скважину.
Не зная, как перейти к интересующей ее теме, Ринна замялась. Трэвис кивнул в сторону Энди:
- Тебе нравится пони?
- Бродяга?
- Не просто Бродяга, а Рыжий Бродяга.
- Это так похоже на Энди, - снова улыбнувшись, сказала она.
- Да, - согласился Трэвис, - весьма. Он хотел дать другое имя. Даже расстроился, что пони не пурпурный. Он собирался назвать его Людоедом.
Ринна рассмеялась:
- Думаю, нам повезло, что он не ждал розового пони в крапинку.
- Кстати о крапинках, для тебя у меня тоже есть сюрприз.
Ринна была ошеломлена, когда Трэвис вывел из конюшни серую в яблоках кобылу и подвел к ней. Лошадь была взнуздана и оседлана.
- Ну, как она тебе?
- Великолепна, - в восхищении произнесла Ринна.
При росте в холке около полутора метров, лошадь отличалась великолепным сложением: широкая грудь, стройные тонкие ноги и мощный круп. Ото лба к носу пролегла белая проточина.
Не удержавшись, Ринна с наслаждением погладила ее по бархатистой шерсти.
- Молодняк для подготовки?
- Нет, исключительно для удовольствия, - сообщил Трэвис. - Это охотничья порода. Мне бы хотелось скрестить ее с Экскалибуром. Хочешь на ней проехаться?
Ринна молча, уставилась на него.
- Я? - наконец произнесла она. - А можно?
- Давай подсажу тебя. Она еще немного диковата, так, что будь осторожна.
Ринна не чувствовала подвоха, пока не села на лошадь и не взглянула на Трэвиса. И тогда она поняла причину его прекрасного настроения, поняла, почему он предлагает ей верховую прогулку. Он решил купить ее. От этой мысли ей стало не по себе. Она соскочила с лошади и бросила поводья Трэвису.
- Ты слишком дешево собираешься меня купить, Трэвис. - Не дождавшись ответа, она повернулась и, гордо вскинув голову, прошла мимо ошеломленных мистера Мартина, Энди и Дженни.
Ринна резко захлопнула за собой дверь, но в комнату вслед за ней ворвался Трэвис. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, его щека дергалась.
- Итак, Ринна. Что, черт побери, все это означает?
- Кажется, я достаточно ясно сказала. Ты слишком дешево собрался меня купить.
- На прошлой неделе ты заявила, что не продаешься. Я почти поверил тебе. Что происходит? Так продаешься ты или нет?
- Ночь со мной стоит чуть-чуть дороже, чем верховая прогулка и несколько ночных рубашек, - бросила она ему.
- Я не предлагал тебе верховой прогулки, - тихо сказал он. - Я хотел подарить тебе эту лошадь. Я не предлагал тебе взятки. Ты говорила, что всегда хотела иметь собственную лошадь, и я, как идиот, купил ее тебе. Это мой подарок. Надо же, каким я оказался дураком. Я понадеялся, что из этого фарса со свадьбой может что-нибудь получиться.
Ринна удивленно посмотрела на него. Не он, а она оказалась дурой.
- Трэвис, я…
- Вот документы на усыновление Энди, - резко оборвал он ее, бросая на кровать толстый конверт. - Подпиши их, и тогда один из нас сможет подать на развод.
- Трэвис… - она снова попыталась завязать разговор, но он уже стоял у двери.
- И чем раньше, тем лучше.
Дрожащими пальцами Ринна открыла конверт и глазами, полными слез, взглянула на лежащие там документы. Неужели их отношения на этом закончатся? Она попыталась вникнуть в юридические термины, но так и не смогла понять, о чем идет речь. Лишь дата подписи Трэвиса бросилась ей в глаза. Он подписал документы на следующий день после их свадьбы.
Поздним вечером Ринна сидела на веранде. Она беспрерывно крутила на пальце обручальное кольцо, словно это могло помочь ей найти ответы на мучившие ее вопросы. Трэвис скрывал от нее эти документы и даже однажды сказал, что у него нет времени встретиться с адвокатом. Сегодня он подарил ей лошадь. Или, по крайней мере, попытался подарить. А она, как когда-то и он, превратно поняла его и бросила обвинение. Что же все это значит? Неужели она ему не безразлична?
Если бы ей удалось убедить его в своей искренности, она бы исправила все ошибки! Ринна села на качели, в этот момент на веранду вышел Трэвис. Он отсутствовал за обедом, дверь его кабинета оставалась закрытой. Опасаясь, что он откажется поговорить с ней, Ринна весь день не решалась постучаться к нему. Не подозревая о ее присутствии, Трэвис подошел к окну и выглянул наружу.
- Трэвис, - тихо позвала она.
Он удивленно обернулся. Радость осветила его черты, хотя он и пытался это скрыть.
- Ринна! Не знал, что ты здесь.
- Это мое любимое место, - сказала она.
- И мое. - Он отвернулся к окну. Последовала неловкая пауза.
- Трэвис, я подписала документы.
Он кивнул.
- Ты сама подашь на развод или это сделать мне?
На секунду у нее похолодело внутри. Сейчас ей придется поступиться большим, чем гордость. Придется идти на риск. Последствия для нее могут оказаться трагическими.
- Я не хочу развода, - сказала она. - Трэвис, я солгала тебе. У меня есть цена, - она нервно усмехнулась и провела языком по пересохшим губам. - И она совсем небольшая.
Трэвис повернулся к ней. Ринна, боясь поднять глаза, не отрываясь, смотрела на свои руки, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Именно это почему-то придало ей мужества продолжить.
- Мне нужно совсем немного времени. Согласен ли ты сохранить наш брак еще на месяц? - От страха потерять его у нее пересохло в горле, она едва могла говорить. Она глубоко вздохнула. - И я больше не хочу, чтобы ты спал на диване или на стуле. Я… я хочу, чтобы ты спал в нашей постели… - и шепотом добавила: - Со мной.
Последовало долгое молчание. Стали слышны стрекотание кузнечиков и шорох листьев на ветру. Лунный свет заливал все вокруг. Где-то хлопнула дверь. Ринна закрыла глаза и снова вздохнула.
- Ринна, я не могу…
- Позволь мне закончить, пожалуйста, - сказала она, вставая с качелей и подходя к нему. Она протянула ему связку жемчуга и деньги, брошенные им когда-то на туалетный столик. - Я не истратила ни гроша с твоего счета. Мне от тебя ничего не нужно. - Чувствуя, что мужество покидает ее, Ринна сняла с пальца обручальное кольцо и протянула ему. - Я не хочу его отдавать, но оно попало ко мне не по праву. Оно должно быть залогом взаимной любви и полного доверия друг другу.
- Ты вроде бы сказала, что не хочешь развода.
Его слова прозвучали резко и отрывисто. Но они не испугали и не смутили Ринну. Она вдруг отчетливо поняла, что за его резкостью скрывается ранимая душа, желание оградить себя от душевных мук. Почему она не видела этого раньше?
- Я не хочу развода. Я возвращаю тебе кольцо лишь с тем, чтобы доказать искренность моих намерений. Я тоже хочу, чтобы из нашего брака что-то получилось, Трэвис. Но этого не произойдет, пока между нами будет грубая материя. Я возвращаю тебе кольцо, потому что… потому, что я люблю тебя и хотела бы надеяться, что я тебе тоже не безразлична.
- Ринна, ты понимаешь, что говоришь?
- Да, - она смело взглянула ему в глаза, - я понимаю, что говорю. Все, о чем я прошу, - дай мне месяц.
- А что, если месяца не хватит? Что, если мы не полюбим друг друга?
- Я с радостью использую и этот шанс. Я уже сказала, цена невысока. Хочу, чтобы мы стали мужем и женой во всех отношениях, пусть из этого ничего и не выйдет. - Ринна сделала короткую паузу. - Если ты готов попытаться, если думаешь, что сможешь мне поверить, я буду ждать наверху.
Эти полчаса оказались самыми долгими в ее жизни. Что, если он не придет? И хуже того, он придет, но ее планам не суждено сбыться? Она заявила ему, что готова использовать этот шанс, но уж слишком высоки ставки. Она потеряет больше, чем просто гордость. Ринна чуть не лишилась чувств, услышав, как открывается дверь. Сердце ее предательски забилось.
- Привет, Трэвис, - с величайшим трудом ей удалось заставить себя сделать шаг ему навстречу. - Кажется, я забыла сказать: добро пожаловать домой.
Ринна остановилась перед ним и обняла его. Ей вдруг показалось, что Трэвис оттолкнет ее, но вместо этого его губы с нежностью коснулись ее губ. Спина ее выгнулась, руки гладили его густые волосы, а тело все настойчивее стало просить любви.
Вздохнув, Трэвис прижал ее к себе.
- О Боже, Ринна. Зачем ты притворяешься!
- Я всегда этого хотела, - пробормотала она, с сожалением отрываясь от его губ.
- Я хочу тебя. Я так давно хочу тебя!
- Я знаю. Я тоже хочу тебя.
Слов больше не требовалось. Трэвис взял ее на руки и с осторожностью уложил на кровать. Медленно, очень медленно он начал снимать с нее ночную рубашку, покрывая нежными поцелуями каждый дюйм ее обнаженного тела. Ринна почувствовала, как искры страстного желания воспламенили ее, превращаясь в пылающий костер настоящего экстаза. Языки пламени лизали ее, то разгораясь, то затухая, и вот, наконец, их тела слились в старых, как этот мир, движениях любви. Удивляясь собственной беззастенчивости, Ринна отвечала на все его ласки, доводя себя до полного исступления. Позднее, погрузившись в золотистое сияние охватившей сладостной истомы, она тихо лежала в его объятиях. Трэвис нежно поцеловал ее.
- Я говорила тебе, что ты напоминаешь мне Джона Уэйна? - спросила она, проводя пальмами, чтобы убрать упавшие ему на лоб пряди волос.
- Однажды, очень давно, - пробормотал он. - Хотя я до сих пор не понимаю почему.
- Ты герой, - пояснила она. - Мой герой.
- Буду стараться быть достойным этого знания. - Нахмурившись, он посмотрел на нее, - почему ты вдруг вспомнила об этом?
- Из-за ночной рубашки с вышитой клубникой.
- Не мог себе отказать, - рассмеялся Трэвис. - Я ведь все время тебе твердил, что твои фланелевые халаты меня бесят.
- Однажды, очень давно, - пробормотала она. - Обещаю никогда больше не носить их.
Трэвис улыбнулся и, откинув простыню, с нежностью погладил ее горящую кожу.
- Иногда, может, ты все же будешь его надевать, просто чтобы доставить мне удовольствие снять его с тебя.
Ринна заглянула ему в глаза. Он здесь, рядом с ней, - большего ей не надо.
- Я люблю тебя, Трэвис.
- О Боже, Ринна, - тихо произнес он, ища ее губы. - Я тоже тебя люблю, да так, черт возьми, что мне становится страшно.
Глава 10
Следующие три дня показались Ринне настоящим раем. Ее брак оказался счастливым, в "Мартин Оукс" приехал ее отец, он быстро поправлялся, а Кинжал был, наконец, в отличной форме. Ринна с радостью отправилась с Трэвисом на скачки. Они решили и на этот раз везти лошадь самолетом. Дэвид летел с ними и в течение всего полета бросал на них недоуменные взгляды: они вели себя, словно пара хихикающих подростков, целующихся у всех на виду.
- И не надоело вам? - спросил Трэвиса брат. - Вы уже два месяца как поженились.
Еще раньше это заметил Энди:
- Ну и ну, - заявил он. - Мне больше нравилось, когда вы ссорились.
Мистер Мартин был счастлив не меньше Ринны, у него появился приятный собеседник, с которым они подолгу сидели, обмениваясь грубоватыми шутками и споря о достоинствах лошадей Кентуккской породы. Лес Уилльямсон со своим обычным упорством доказывал, что место рождения не имеет никакого отношения к успехам рысака. Каждый составил собственный список чемпионов. Ринна не могла точно сказать, кто из них прав, но в одном она была уверена - Кинжал рожден побеждать. Поведение этого огромного серого жеребца стало совсем другим, он начал развивать просто невероятную скорость, Ринна не испытывала ни малейшего сомнения, что на этот раз ему предстоит совершить круг почета победителя.
Тем не менее, когда стартовые ворота распахнулись, сердце ее предательски забилось. В забеге участвовало еще десять чистокровных рысаков, все серьезные соперники. В какой-то момент Ринне показалось, что их жеребец промедлил на старте и отстает, но уже в следующую секунду он, словно ему надоело находиться среди своих собратьев, рванулся вперед и пересек финишную черту, оставив всех далеко позади.
Шум изумления пронесся над толпой зрителей, те, кто ставил на большой отрыв, начали кричать и громко аплодировать. Ринна, обезумев от радости, вскочила с места и бросилась в объятия Трэвиса. Он улыбнулся, в его глазах светилась любовь.
- Давай подойдем ближе, он сейчас совершит круг почета, - сказал Трэвис, стараясь протиснуться в толпе.
Приблизившись к Кинжалу, они заметили, что сидящему на нем жокею приходится несладко. Из-за шума и наседавших репортеров конь стал брыкаться и ржать. Ринна бесстрашно обняла его за шею. Жеребец по-прежнему бил копытами от возбуждения, но вытянул морду, ожидая привычного угощения. Один из репортеров щелкнул фотоаппаратом в тот момент, когда она протянула коню немного изюма. Кинжал тотчас успокоился, позволив репортерам фотографировать, и его дикие выходки посчитали одной из причуд победителя.
- Он просто влюблен в мою жену, - объяснял Трэвис журналистам, улыбаясь и наблюдая, как конь ест изюм с ладони Ринны.
- А вы не боитесь, что сахар повредит ему?
- До сих пор это его не беспокоило. Знаете, у всех есть недостатки, лошади - не исключение. Кинжал неравнодушен к ласковому голосу и сладкому.
Ринна улыбнулась, догадываясь, что он имел в виду не только коня.
Месяц спустя, когда они отмечали в ресторане день свадьбы, Трэвис вновь надел ей на палец обручальное кольцо.
- Ты заслужила его, Ринна, - пробормотал он. - Я возвращаю тебе его с любовью. - Не отпуская ее руки, он положил на стол толстый конверт. - Сомневаюсь, что это послужит компенсацией долгим неделям недоверия, но я хочу отдать тебе наш брачный договор. Отныне он недействителен. Я люблю тебя, Ринна. Все, что у меня есть, - твое.
Она смотрела на него, забыв обо всем на свете. Как же сильно она его любит!
- Пойдем домой, Трэвис.
Никогда еще Ринна не чувствовала себя столь счастливой. На глазах у Трэвиса она сожгла в камине их брачный договор. Для Ринны языки пламени, уничтожавшие документ, стали символом, началом чего-то нового.
Повернувшись к мужу, она сбросила с себя шелковую ночную рубашку. Ринна предполагала, что именно в ту ночь она забеременела. По крайней мере, ей хотелось верить, что их любовь и обретенное доверие друг к другу положили начало жизни их ребенка. Долгое время она хранила это в секрете, упиваясь сладостным ощущением зарождения новой жизни в ее лоне.
Трэвис засыпал ее подарками: купил новые платья, кольцо с сапфиром, жемчужные серьги под пару к ожерелью. Они были неразлучны. Днем, по окончании тренировок, они обычно отправлялись на верховые прогулки: Ринна на крапчатой серой кобыле, а Трэвис на Экскалибуре. Их маршрут пролегал к маленькому озеру, в чаще леса к северу от поместья. Давно, еще ребенком, Трэвис частенько убегал поплавать в этом уединенном озерке с ледяной водой. Теперь они купались там вместе и занимались любовью под деревьями.
Прошел сентябрь, за ним октябрь, дни становились холоднее и короче. Дженни посещала школу, ей больше не требовался воспитатель, но Ринна по-прежнему уделяла ей много внимания, правда, теперь лишь для того, чтобы подготовить к предстоящим в ее жизни переменам. Джонатан завел роман, и Дженни никак не могла привыкнуть к своей "новой маме". Ринна радовалась, что не столкнулась с подобной проблемой: Энди сразу признал Трэвиса. И хотя ей было приятно наблюдать за Джонатаном, увлеченным теперь не своим искусством, а девушкой, она жалела его дочь.
Ринна подолгу беседовала со своим отцом. К концу октября он окончательно поправился, и ей стало грустно, когда она поняла, что он скоро покинет "Мартин Оукс": они вновь обрели взаимопонимание, простили друг друга, и ей будет его очень не хватать. Но его ждет работа.
Только в середине ноября она решила, что пришло время показаться врачу, впрочем, необходимости получать подтверждение тому, что она ждет ребенка, не было. По предыдущей беременности она помнила свое состояние и знала, какую нужно соблюдать диету. Но ей сообщили из детского сада, что Энди следует сделать анализ крови и несколько прививок. Ринна не знала никого из докторов поблизости, поэтому позвонила Тому Маршаллу, врачу, делавшему анализы по установлению отцовства. У него наверняка сохранились результаты анализов крови Энди, и она надеялась, что он даст ей адрес ближайшего врача-акушера.
Прежде чем адресовать ее другому врачу, он решил убедиться в том, что Ринне было и без того хорошо известно.
- Чарльз ждет, не дождется еще одного внука. Он только об этом и говорит, - произнес он отеческим тоном, и Ринна сразу почувствовала к нему расположение.
- Мистер Мартин еще ничего не знает, Трэвис тоже. Я хотела убедиться наверняка, прежде чем сообщать им.