Айрис сосредоточилась и сыграла свою партию самым превосходным образом, заглушая Дейзи, которая продолжала извиваться во время исполнения. Когда наступила очередная пауза, Айрис не удержалась и бросила взгляд в зал.
Мужчина все так же смотрел на нее.
Может, что-то зацепилось за платье? Или за волосы? Не раздумывая, она провела рукой по прическе.
Ничего!
Теперь Айрис разозлилась. Он просто пытается смутить ее. Это единственно возможное объяснение. Что за невежа! И идиот к тому же. Неужели он всерьез считает, что может быть более докучливым, чем ее сестра? Только играющий на гармонике минотавр способен занять место выше Дейзи среди всех назойливых и надоедливых грешников, оказавшихся в седьмом круге ада.
– Айрис! – снова зашипела Сара.
Айрис тихо заворчала в ответ, потому что опять пропустила вступление. Она нашла нужное место в партитуре и сразу перескочила на него, с удовольствием отметив, что они доиграли концерт почти до конца. Теперь оставался только финал. Еще надо будет сделать публике реверанс и изобразить улыбку в ответ на вымученные хлопки.
Потом Айрис сошлется на головную боль и уедет домой, где запрется в своей комнате с книгой, не станет обращать внимания на Дейзи и скажет себе, что в следующем году ни за что не выйдет на сцену.
Только в том случае, конечно, если выйдет замуж.
Это единственная возможность увильнуть. Каждая незамужняя представительница семьи Смайт-Смитов должна играть в квартете, и играть до тех пор, пока жених не отведет ее к алтарю.
Лишь одной из кузин удалось выйти замуж до того, как ее вытолкнули на сцену. Это было знаменательное событие, когда в одной точке сошлись удача и хитрость. Фредерику Смайт-Смит – ныне Фредерику Плам – учили игре на скрипке, как и ее старшую сестру Элинор. Но Элинор все никак не "брали", говоря словами матери Айрис. Получилось так, что Элинор проиграла в квартете рекордные семь лет, пока по уши не влюбилась в славного викария, которому хватило ума полюбить ее так же безоглядно. Айрис нравилась Элинор, пусть даже та воображала из себя настоящего музыканта, хотя этого и близко не было.
А что до Фредерики… Долгожданный успех Элинор на рынке невест означал, что теперь место скрипачки займет ее младшая сестра, как только у нее состоится первый выход в свет. И если бы Фредерике не удалось найти себе мужа со всей возможной поспешностью…
Это была настоящая семейная легенда. Для Айрис по крайней мере.
Теперь кузина жила на юге Индии, что, по мнению Айрис, имело прямую связь с ее нежеланием играть в квартете. Семья не видела Фредерику годами, хотя время от времени получала от нее письма, содержавшие новости о жаркой погоде, пряностях и встречах со слонами.
Айрис терпеть не могла жару и была равнодушна к острой пище, но сидя на сцене и пытаясь убедить себя в том, что пятьдесят человек не разглядывают ее, пока она изображает дурочку, ей поневоле приходила мысль о том, что название Индия звучит вполне приятно.
В отношении слонов у нее не было определенного мнения.
Может, Айрис сумеет найти себе мужа в этом году? Хотя, по правде говоря, за два года, прошедшие после ее выхода в свет, она приложила совсем мало усилий для этого. Да и прикладывать их было довольно трудно, ведь она была – что ж тут отрицать! – такой неприметной.
За исключением… Айрис посмотрела в зал и сразу опустила глаза. Этот странный мужчина в пятом ряду… Почему он, не отрываясь, разглядывает ее?
В этом не было никакого смысла. Айрис ненавидела, когда вот так приходилось изображать дурочку, но все, что не имело смысла, она ненавидела еще больше.
Глава 2
Ричарду было абсолютно ясно, что Айрис Смайт-Смит собирается сбежать после концерта при первой возможности. Она ничем не обнаружила своего намерения, но Ричард наблюдал за ней, как ему показалось, в течение часа. В каком-то смысле он превратился в знатока мимики виолончелистки, игравшей с такой неохотой.
Надо было действовать быстро.
– Представь нас, – сказал Ричард другу, указав на Айрис головой.
– Уверен?
Ричард коротко кивнул.
Уинстон пожал плечами, явно удивленный интересом друга к бесцветной мисс Айрис Смайт-Смит. Но даже если ему и стало любопытно, ничего уточнять он не стал. Вместо этого Уинстон привычно заскользил через толпу. Интересовавшая их девушка неуклюже торчала возле дверей, но взгляд ее был острым. Она видела всех, находившихся в зале, и замечала все, что здесь происходило, и выбирала удобный момент, чтобы исчезнуть. Ричард был в этом уверен.
Пришлось ее разочаровать. Уинстон остановился прямо перед Айрис, прежде чем она успела сделать хоть одно движение.
– Мисс Смайт-Смит, – начал он радостно и со всем возможным дружелюбием. – Как приятно вновь увидеться с вами.
Айрис вежливо присела в реверансе и бросила на Уинстона недоверчивый взгляд. Их знакомство не предполагало такого теплого приветствия.
– Мистер Бевелсток, – пробормотала она в ответ.
– Позвольте представить вам моего доброго друга сэра Ричарда Кенуорти.
Ричард поклонился.
– Для меня настоящее удовольствие познакомиться с вами.
– А для меня – с вами.
Глаза у нее оказались светлыми, как он и предполагал, хотя в колеблющемся свете свечей ему трудно было определить, какого именно они цвета. Возможно, серые. Или голубые? И обрамленные ресницами, тоже светлыми и на удивление очень длинными.
– Моя сестра передает вам наилучшие пожелания, – сказал Уинстон.
– Да, она обычно присутствует на наших концертах, не так ли? – Мисс Смайт-Смит слегка улыбнулась. – Она очень любезна.
– О, не думаю, что любезность имеет к этому какое-то отношение, – добродушно заявил Бевелсток.
Айрис удивленно приподняла одну бровь и внимательно посмотрела на Уинстона.
– Я думаю, что все дело как раз в ее любезности.
Ричард был готов с ней согласиться. Он не мог представить, по какой другой причине сестра Уинстона не единожды присутствовала на этих концертах. Ему даже понравилось то, как резко мисс Смайт-Смит отреагировала на слова друга.
– Вместо себя она прислала меня, – продолжал Уинстон. – И сказала, что будет неправильно, если никто из нашей семьи не придет на ваш концерт. – Он посмотрел на Ричарда. – В этом отношении сестра непреклонна.
– Пожалуйста, передайте ей мою благодарность, – сказала мисс Смайт-Смит. – А теперь прошу меня извинить, но я должна…
– Можно задать вам вопрос? – прервал ее Ричард.
Айрис застыла на месте и с удивлением посмотрела на него. Как и Уинстон.
– Ну, конечно, можно, – тихо ответила она. Выражение ее глаз не казалось таким безмятежным, как тон. Мисс Смайт-Смит была хорошо воспитанной юной леди, а Ричард – джентльменом. Девушка не могла ответить ему по-другому, они оба это понимали.
– Вы давно играете на виолончели? – выпалил Кенуорти первое, что пришло на ум. И как только фраза слетела с языка, Ричард в тот же миг сообразил, что это получилось грубо. Айрис знала, что их квартет звучит кошмарно, и понимала, что у него возникло такое же впечатление. Поэтому расспрашивать ее об учебе музыке было недопустимо. Но он находился в цейтноте. Ему нельзя было отпускать мисс Смайт-Смит. Во всяком случае, без того, чтобы перекинуться с ней хотя бы парой слов.
– Я… – Айрис замолчала, и Ричард почувствовал, как внутри все оборвалось. Он совсем не собирался… О, черт!
– Это было прелестное выступление, – объявил Уинстон с таким видом, словно хотел дать другу пинка.
Ричард заговорил торопливо, изо всех сил стараясь реабилитировать себя в глазах Айрис.
– Я лишь хотел сказать, что ваше исполнение выглядело более профессиональным, чем ваших кузин.
Она захлопала глазами. Вот дьявол! Теперь он обидел ее кузин. Но ему показалось, что это лучше, чем обидеть мисс Смайт-Смит.
Ричард продолжал искать путь к сближению.
– Я сидел ближе к вам и поэтому мог слышать виолончель отдельно от других инструментов.
– Я поняла, – проговорила Айрис медленно и, возможно, с некоторой осторожностью. Ей было непонятно, что означает его интерес.
– Вы весьма искусны, – сказал Кенуорти.
Уинстон ошарашенно посмотрел на него, и Ричард мог легко представить почему. Не так-то просто было различить звучание виолончели сквозь назойливый зуд других инструментов, и для нетренированного слуха игра Айрис должна была представляться такой же кошмарной, как и остальных участниц квартета. Тогда слова Ричарда могли показаться худшим видом подхалимажа.
Вот только мисс Смайт-Смит отлично знала, что как музыкант она на голову выше своих сестер. По ее глазам Ричард видел, как она среагировала на его заявление.
– Мы все начали учиться музыке еще детьми, – сказала Айрис.
– Разумеется, – согласился Ричард. Ведь ничего другого она не могла сказать. Нельзя обижать членов своей семьи перед лицом незнакомца.
Повисло неловкое молчание, и мисс Смайт-Смит снова вежливо улыбнулась, явно собираясь извиниться и уйти.
– Скрипачка – ваша сестра? – спросил Ричард, прежде чем она заговорила.
Уинстон бросил на него любопытный взгляд.
– Одна из них – да, – ответила Айрис. – Та, которая белокурая.
– Ваша младшая сестра?
– Дейзи моложе меня на четыре года, – голос мисс Смайт-Смит зазвенел. – У нее это первый сезон, хотя она уже выступала с квартетом в прошлом году.
– Кстати, – вступил в разговор Уинстон, тем самым избавив Ричарда от необходимости придумывать еще какой-нибудь вопрос, чтобы не дать ей уйти. – Почему леди Сара за фортепиано? Я думал, что в квартете принимают участие только незамужние.
– У нас не было пианистки, – призналась Айрис. – Если бы Сара отказалась играть, концерт пришлось бы отменить.
В воздухе повис совершенно естественный вопрос: неужели это было бы так плохо?
– Это разбило бы сердце моей матери, – объяснила мисс Смайт-Смит. Невозможно было определить, что за чувство прозвучало в ее голосе. – И сердца моих теток – тоже.
– Очень любезно с ее стороны помочь вам своим талантом, – заметил Кенуорти.
И тут мисс Смайт-Смит сказала самое удивительное:
– Она нам обязана.
Ричард удивленно уставился на нее.
– Простите, что?
– Ладно, неважно. – Айрис улыбнулась ослепительно… и фальшиво.
– Нет, я настаиваю. – Ричард был заинтригован. – Вы не можете бросить такую фразу и уйти, ничего не объяснив.
Взгляд Айрис метнулся влево. Возможно, ей нужно было убедиться, что никто из членов семьи не слышит их разговора.
– Ничего особенного. Сара не играла в прошлом году. Ей пришлось отказаться в самый день выступления.
– И как, концерт отменили? – Нахмурившись, Уинстон пытался вспомнить, что было год назад.
– Нет, гувернантка ее сестер выступила вместо нее.
– Ах, да, – кивнул Уинстон. – Я вспомнил. Джолли была хороша.
– Ваша кузина заболела? – поинтересовался Ричард.
Мисс Смайт-Смит уже открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала. Ричард был в этом уверен.
– Да, – просто подтвердила она. – Сара заболела. А теперь извините меня, боюсь, я должна увидеться кое с кем.
Мисс Смайт-Смит присела в реверансе, мужчины поклонились ей, и она ушла.
– Что это было? – тут же спросил Уинстон.
– Ты о чем? – Ричард сделал вид, что не понимает.
– Ты практически заслонил собой дверь, чтобы не отпустить Айрис.
Ричард пожал плечами.
– Я нахожу ее интересной.
– Ее? – Уинстон посмотрел на дверь, за которой только что скрылась мисс Смайт-Смит. – Почему?
– Не знаю, – солгал Ричард.
– Должен сказать, что Айрис совсем не в твоем вкусе.
– Да, – согласился Ричард. – Ты абсолютно прав.
У него было еще две недели впереди как минимум.
На следующий день Айрис с матерью и сестрами как привязанная сидела в гостиной в ожидании неизбежного потока визитеров. Мать настояла, чтобы они остались дома ради гостей, которым захочется поздравить их с выступлением.
Приедут замужние сестры, прикинула Айрис, и наверняка еще несколько дам, которые из любезности посещают концерты каждый год. Все остальные обойдут стороной их дом – и все дома семьи Смайт-Смитов! – как чумные бараки. Никому ведь не захочется вести вежливые разговоры о возникших проблемах со слухом.
Уж скорее Дувровские скалы рухнут в море и все соберутся в их гостиной за чаем, говоря: "Ах, какое грандиозное зрелище! Вот только жалко дом викария".
Но время было раннее, и пока никто из визитеров не почтил их своим вниманием. Айрис читала, а Дейзи все еще была полна радости и ощущения триумфа.
– Я думаю, мы были потрясающими, – объявила она.
Айрис оторвалась от книги, только чтобы сказать:
– Мы не были потрясающими.
– Возможно, ты и не была, прячась за своей виолончелью, а вот я еще никогда не чувствовала себя такой живой и настолько наполненной музыкой.
Айрис было что ответить. Младшая сестра, казалось, просто умоляла использовать все ехидные слова, которые имелись в ее арсенале. Но она не дала себе воли. Концерты всегда оставляли у нее чувство досады, и не важно, что Дейзи легко могла разозлить ее – могла, да еще как могла! – но все-таки сестра была не виновата в том, что у Айрис отвратительное настроение. Впрочем, не совсем.
– Вчера на концерте было так много симпатичных джентльменов, – сказала Дейзи. – Ты обратила внимание, мама?
Айрис закатила глаза. Мать, конечно, все заметила. Это была ее работа – замечать каждого подходящего джентльмена в зале. Нет, больше того. Это было ее призванием.
– Там присутствовал мистер Сент-Клэр, – не унималась Дейзи. – И он с таким интересом смотрел на меня!
– Он никогда не смотрит на тебя во второй раз, – заметила Айрис.
– Не будь злюкой, Айрис, – нахмурилась мать и повернулась к Дейзи. – Но твоя сестра права. И он нам ни к чему. Для приличной молодой леди Сент-Клэр чересчур развязен.
– Он беседовал с Гиацинт Бриджертон, – со значением сказала Дейзи.
Айрис с любопытством посмотрела на мать. Ей было страшно интересно, что та ответит. Семьи популярнее и респектабельнее, чем Бриджертоны, не было, даже при том, что Гиацинт, их младшенькую, общественное мнение считало просто наказанием Господним.
Миссис Смайт-Смит поступила так, как поступала обычно, когда не хотела отвечать. Вскинула брови и пренебрежительно фыркнула.
Все, разговор окончен! На эту тему, по крайней мере.
– А вот Уинстон Бевелсток никакой не повеса, – объявила Дейзи, в ее словах была доля правды. – Он сидел прямо перед сценой.
Айрис хмыкнула.
– Он просто великолепен!
– Никогда не говорила обратного, – ответила Айрис. – Но ему почти тридцать. И сидел он в пятом ряду.
– В пятом… – озадаченно повторила мать.
– Это уж, конечно, не перед сценой, – отрезала Айрис. Она терпеть не могла, когда люди были не точны в деталях.
– Ох, ради бога! – воскликнула Дейзи. – Совсем не важно, где он сидел. Самое главное, он там присутствовал.
Да, это правда, однако надо было поставить точку в разговоре.
– Уинстон Бевелсток никогда не заинтересуется семнадцатилетней девчонкой, – сказала Айрис.
– Почему нет? – ощетинилась Дейзи. – Я думаю, ты просто завидуешь.
Айрис закатила глаза.
– Ты так далека от истины, что даже начинать говорить об этом не хочется.
– Он наблюдал за мной, – настаивала Дейзи. – То, что Бевелсток до сих пор не женат, говорит о его разборчивости. Может, он ждал появления молодой леди, которая будет само совершенство.
Айрис сделала вдох, чтобы удержаться и не высказать то, что вертелось на языке.
– Если ты выйдешь за Уинстона Бевелстока, – ровным голосом произнесла она, – я буду первой, кто поздравит тебя с замужеством.
Дейзи прищурилась.
– Мамочка, она опять язвит.
– Не язви, Айрис, – сказала Мария Смайт-Смит, не отрывая глаз от рукоделия.
Айрис нахмурилась в ответ на механическое замечание матери.
– Кто был тот джентльмен, который сидел рядом с мистером Бевелстоком? – спросила миссис Смайт-Смит. – Такой с темными волосами.
– Он говорил с Айрис, – донесла Дейзи. – После концерта.
Миссис Смайт-Смит бросила пронзительный взгляд на старшую дочь.
– Я знаю.
– Его зовут сэр Ричард Кенуорти, – сообщила Айрис. – Он был сама вежливость. Вне всякого сомнения.
– Он был вежлив в течение очень долгого времени, – хихикнула Дейзи.
Айрис в изумлении посмотрела на сестру.
– Мы проговорили всего пять минут. Не дольше.
– Это дольше, чем джентльмены обычно беседуют с тобой.
– Дейзи, не будь злюкой, – сказала мать. – Но я должна с тобой согласиться. Мне кажется, это было дольше чем пять минут.
– Неправда, – возразила Айрис.
Мать не услышала ее. Или, скорее всего, предпочла не услышать.
– Нам нужно больше разузнать о нем.
От возмущения Айрис открыла рот. Пять минут она провела в компании сэра Ричарда, а мать уже готова составлять заговор против бедняги.
– Ты не становишься моложе, – заметила миссис Смайт-Смит.
Дейзи глупо ухмыльнулась.
– Отлично! – сказала Айрис. – В следующий раз я попытаюсь завладеть его вниманием на целую четверть часа. Этого, наверное, будет достаточно, чтобы запросить специальное разрешение на брак.
– О, ты так думаешь? – удивилась Дейзи. – Это будет романтично!
Айрис уставилась на нее. Неужели на этот раз сестра не уловила сарказма?
– Любой может венчаться в церкви, – сказала Дейзи. – Но специальное разрешение – это нечто особенное.
– Зависит от того, кто за ним обращается, – пробормотала Айрис.
– Такое разрешение стоит кучу денег, – продолжила сестра. – И еще не каждый может его получить.
– Твои сестры благополучно обвенчались в церкви, – заметила мать. – С тобой будет точно так же.
Это положило конец разговору. По крайней мере на пять секунд. Но это был слишком долгий срок, чтобы Дейзи смогла молча усидеть на месте.
– Что ты читаешь? – Она вытянула шею в сторону сестры.
– "Гордость и предубеждение", – ответила Айрис, не поднимая головы, и отметила пальцем место, где остановилась. Так, на всякий случай.
– Ты ведь ее уже читала?
– Это хорошая книга.
– Насколько хорошей должна быть книга, чтобы читать ее во второй раз?
Айрис пожала плечами. Для любого менее тупого человека это означало бы, что ей не хочется поддерживать разговор.
Для любого, но только не для Дейзи.
– Я ее тоже прочла, ты знаешь?
– Правда?
– И если честно, я не нашла ее настолько хорошей.
Вот тут Айрис подняла глаза на сестру.
– Что, прости?
– Она какая-то нежизненная, – высказалась Дейзи. – Неужели я поверю, что мисс Элизабет сможет отказаться от предложения выйти за мистера Дарси?
– Кто такая мисс Элизабет? – Мать, наконец, оторвалась от вышивания и посмотрела на дочерей. – И, кстати, кто такой мистер Дарси?
– Это же ясно, как божий день, что у нее не будет предложения лучше, чем сделал мистер Дарси, – продолжала Дейзи.