- Надеюсь, что нет. В любом случае лекция продлится дольше, чем предполагалось.
Итон постукивал ногами по основанию сиденья.
- Можно мы купим еще мороженого, после того как заберем тетю Олимпию?
- Вы уже ели сегодня утром.
- Да, но прошло много времени, и я согрелся.
- Держу пари, что тете Олимпии самой захочется мороженого, сэр, - сказал Хью, выражая альтруизм, что ни на секунду не обмануло Джареда.
- Ты так считаешь? - Чиллхерст сделал вид, что обдумывает этот спорный вопрос.
- О да, сэр. - Невинность в глазах Хью сменилась сильным нетерпением. - Я просто убежден в этом.
- Мы спросим ее мнение. - Джаред выглянул из окна. - Мы уже прибыли. Видите ли вы тетю?
Итон высунулся из экипажа.
- Вон она стоит, а вокруг несколько человек. Я помашу ей.
- Нет, Итон, - сказал Джаред. - Так нельзя приветствовать женщину. Роберт присоединится к ней и проводит к экипажу.
- Вы правы, сэр. - Роберт открыл дверь кэба и спрыгнул на тротуар. - Я быстро вернусь.
- Не забудь предложить ей руку, - напутствовал его Джаред.
- Да, сэр. - Роберт поспешил через улицу.
Джаред притворил дверцу и вновь спрятался за занавесками, наблюдая, как Роберт пробирается сквозь небольшую группу людей, стоявшую перед залами для заседаний института Масгрейва.
Феликс был прав, размышлял Джаред, люди видят то, что они ожидают увидеть, и нечего было опасаться, что кто-нибудь в Обществе по путешествиям и исследованиям опознает виконта Чиллхерста. Джаред не был лично знаком ни с одним из членов клуба. Тем не менее никогда не мешает соблюдать предосторожность.
- Не думал, что у тети Олимпии так много друзей в Лондоне, - протянул Итон.
- Я тоже, - прошептал Джаред. Его внимание привлекли двое мужчин, стоявших к Олимпии ближе всех. Один был столь кряжист, что сюртук просто трещал на нем. Второй же являлся прямой ему противоположностью - так худ, что, по-видимому, постился уже несколько месяцев.
Как заметил Джаред, оба благоговейно ловили каждое слово Олимпии.
- Что-нибудь не в порядке, сэр? - с беспокойством спросил Хью. - Нет, Хью, все нормально. - Джаред постарался, чтобы его голос звучал спокойно и убедительно. Как всегда, он щадил Хью: его расстроит само предположение, что недавно обретенная и пока еще хрупкая жизнь с тетей Олимпией может легко дать трещину.
Однако следовало признать, что Олимпия вполне наслаждалась беседой с новыми интересными друзьями.
Джаред увидел, что она заметила Роберта и повернулась к экипажу. Ее выразительное лицо светилось энтузиазмом.
Джаред почувствовал болезненный укол. Ее явно вдохновляла беседа с мужчинами.
Итак, это ревность, решил он с долей удивления. Весьма неприятное ощущение.
Джаред постарался подойти к вопросу философски. В конце концов, человек, направивший свои чувства в плавание по волнам страсти, без сомнения, обречен на то, чтобы познать и все опасные стороны безрассудного путешествия.
- Вон она идет. - Итон от нетерпения подпрыгивал на сиденье. - Вы думаете, она захочет мороженого?
- Не имею представления. Спроси у нее сам. - Джаред наклонился вперед и рывком распахнул дверь кэба. Он с одобрением отметил, как Роберт оттачивает свои манеры, галантно подсаживая Олимпию в экипаж.
- Благодарю тебя, Роберт. - Олимпия расположилась рядом с Джаредом. Ее глаза блеснули ему улыбкой из-под толей легкой соломенной шляпки. - Надеюсь, что вы все прекрасно провели утро.
- Мы запускали воздушного змея в парке, - подтвердил Итон. - Чудесное развлечение.
- Не хотите ли вы приятного, холодного мороженого, тетя Олимпия? - спросил изобретательный Хью. - По-моему, в такой теплый день будет очень неплохо его отведать.
- - Мороженого? - Внимание Олимпии моментально переключилось на Хью, она улыбнулась ему:
- Что ж, звучит весьма заманчиво. В лекционном зале было слишком жарко.
Все с надеждой посмотрели на Джареда.
- Я вижу, что здесь достигнут консенсус, - засмеялся он.
Джаред поднял люк на крыше экипажа и приказал кучеру отвезти их в ближайший солидный" магазин, торгующий мороженым.
- Я так взволнована тем, что сегодня узнала, - сказала Олимпия, когда Джаред вновь устроился на сиденье. - Не могу дождаться момента, когда продолжу изучение дневника.
- Ну-ну, - тихо произнес Джаред с тщательно отработанным выражением вежливой скуки.
"Проклятый дневник! Провались он пропадом", - подумал он. Единственное, что его по-настоящему интересовало, - насколько Олимпии понравились ее новоявленные друзья.
Джареду так и не удалось выслушать подробный рассказ до самого позднего вечера, поскольку Хью и Роберт болтали без умолку о своих похождениях в Лондоне. Впрочем, это его не беспокоило. Когда миссис Берд удалится в свои покои, а мальчики окажутся в постелях, останется достаточно времени, чтобы разузнать о событиях дня во всех подробностях.
Жесточайшую муку поздних вечеров, проводимых взаперти наедине с Олимпией, уравновешивало лишь предвкушение того, чем все это в конце концов закончится. Он надеялся, что Олимпия не сумеет долго сопротивляться искрам чувственного напряжения, постоянно проскакивавшим между ними. По крайней мере на свой счет Джаред не сомневался; он не выдержит.
Когда в доме установился ночной покой, Джаред запер Минотавра на кухне и отправился к Олимпии. Он точно знал, где ее можно найти.
Когда он вошел в кабинет, Олимпия подняла глаза от дневника Лайтберн. Глаза ярко сверкали, а улыбка светилась такой теплотой, что кровь Джареда быстрее помчалась по жилам. Одной мысли, что, возможно, он за всю жизнь так и не испытал бы этого могущественного чувства, было достаточно, чтобы по спине пробежал озноб.
- Вот и вы, мистер Чиллхерст. - Олимпия заложила дневник закладкой в виде небольшой полоски декорированной кожи. - Я вижу, что в доме наконец установились мир и тишина. Честное слово, я просто не представляю, как бы мы без вас обходились. - Проблема в том, что в вашем доме отсутствовал элементарный порядок, мисс Вингфилд. - Джаред подошел к столу, где стоял графин с бренди. Он наполнил два бокала. - Теперь, когда такой порядок установлен, все находится под неусыпным контролем.
- Нельзя недооценивать ваш вклад, сэр, - признала она.
Джаред поставил бокалы на письменный стол.
- Вы сделали гораздо больше, чем просто навели порядок. - Взяв один из бокалов, Олимпия взглянула на Джареда с восхищением.
- Я стараюсь отработать свое жалованье. - Джаред сделал глоток, боясь утонуть в лагуне ее глаз. - Вы сегодня узнали нечто чрезвычайно важное, вызвавшее у вас прилив Энтузиазма?
На лице Олимпии отразилось легкое замешательство, как будто секунду назад она думала совершенно о другом, а он вернул ее к действительности. Она постаралась сосредоточиться на его вопросе.
- Я прекрасно понимаю, что вас, сэр, не очень интересует мое исследование дневника Лайтберн.
- М-м-м… - уклонился от ответа Джаред.
- Я говорила вам, что мне нужно поработать с недавно изданными картами, - Да, вы это говорили.
- Так вот, теперь у меня есть к Ним доступ. - Восторг светился в ее глазах. - Не только Общество обладает прекрасной библиотекой с большой подборкой географических карт, но и некоторые его члены предложили мне воспользоваться их частными коллекциями.
Как раз то, чего он боялся. Джаред вспомнил мужчин, вертевшихся около Олимпии, когда они стояли возле института Масгрейва.
- Какие именно члены Общества?
- Мистер Толберт и лорд Олдридж. Несомненно, в их библиотеках содержится немало карт, связанных с Вест-Индией.
- Рассказали ли вы им о своих поисках? - осторожно спросил Джаред.
- Нет, конечно. Я просто объяснила, что очень интересуюсь географией этих островов.
Джаред насторожился:
- Подозреваю, что они знают вас как исследователя и любителя древних легенд.
- Да, но вряд ли они заподозрят, что я разыскиваю сокровища, упомянутые в дневнике Лайтберн, - заверила его Олимпия. - Я никому не рассказывала о своем интересе именно к этой легенде.
- Я думаю.
- Мистер Чиллхерст, я знаю, что данная тема раздражает вас, а раз так, хочу обсудить сегодня вечером совершенно другой вопрос.
- Какой, мисс Вингфилд?
- Очень трудно облечь его в слова. - Олимпия встала и, пройдя вдоль стола, подошла к глобусу. - Боюсь, что вы примете меня за чрезвычайно дерзкую особу. И наверное, будете правы в своем предположении.
Джаред почувствовал, как от предвкушения того, что должно вскоре произойти, во всем его теле возникает напряжение.
- Я никогда не сочту вас за дерзкую, мисс Вингфилд.
Олимпия коснулась тонкими пальчиками поверхности глобуса и медленно начала его вращать.
- Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне возможность продолжать изучение дневника Лайтберн.
- Я не имею к этому отношения.
- Не правда. Если бы вы не взяли на себя продажу последней партии товаров, присланных моим дядей, мне бы никогда не удалось посетить Лондон. И если бы вы не разобрались со сквайром Петтигрю, мне бы пришлось бросить свои занятия и срочно куда-то уезжать, чтобы он не смог отобрать моих племянников. Независимо от вашего мнения я считаю, что лишь благодаря вам мы находимся в городе, а я вольна продолжать свои исследования.
- Я верю, что занятия в Лондоне помогут в ваших поисках.
Олимпия закрутила глобус чуточку сильнее.
- Даже если мне не удастся обнаружить местонахождение сокровища, упомянутого в дневнике, я не буду сожалеть, сэр. Благодаря вам я уже нашла нечто большее, о чем и мечтать-то не смела.
Джаред застыл.
- Это правда?
- Да. - Она не смотрела на него. Ее взгляд был по-прежнему прикован к вращающемуся глобусу. - Сэр, вы - человек с большим жизненным опытом. Вы много путешествовали и своими глазами видели странные обычаи.
- Да, у меня есть определенный опыт такого рода.
Олимпия сдержанно кашлянула, поскольку голос ее внезапно осекся.
- Как я не раз уже подчеркивала, я тоже женщина с большим жизненным опытом, сэр.
Джаред поставил на стол бокал с бренди.
- Мисс Вингфилд, что вы хотите сказать?
Она подняла глаза от крутящегося глобуса. Глаза говорили за нее - в них горела страсть.
- Как женщина с большим жизненным опытом, я хочу, сэр, задать вам вопрос. И вы должны ответить на него, как мужчина с большим жизненным опытом.
- Приложу все усилия, чтобы это сделать.
- Мистер Чиллхерст. - Голос Олимпии слегка дрогнул.
Она замолчала, но затем предприняла еще одну попытку:
- Вы дали мне повод предполагать, что не прочь поддерживать со мной романтические любовные отношения, пока работаете учителем в моем доме. Я не права?
Джаред почувствовал, как последние угольки самоконтроля рассыпаются в золу, охваченные огнем страсти. Его руки дрожали, он ухватился за край стола.
- Нет, Олимпия, вы не ошибаетесь. Мне очень хотелось бы поддерживать такие отношения при условии, что вы прекратите обращаться ко мне как к мистеру Чиллхерсту.
- Джаред! - Она отпрянула от бешено вращающегося глобуса и бросилась в его объятия.
Глава 8
- Я так боялась, что ты сочтешь меня навязчивой, - доверительно прошептала Олимпия, уткнувшись в накрахмаленную рубашку Джареда. Ее, как и в прошлый раз в его объятиях, переполнял ошеломляющий фейерверк покоя и восхитительного возбуждения. - Я знала, что ты истинный джентльмен, поэтому боялась, что мой вопрос может раздосадовать тебя.
Джаред поцеловал ее мягкие локоны.
- Моя сладкая сирена, я вовсе не истинный джентльмен.
- Нет, ты именно такой. - Она подняла голову и взглянула на него с робкой улыбкой. - По крайней мере ты делаешь для этого все, что в твоих силах. Не твоя вина, что тебя переполняет чрезмерная страсть. Я осознаю, что намеренно провоцировала твои желания. Без сомнения, мое поведение было слишком неосторожным.
- Отнюдь нет, Олимпия. - Джаред взял ее лицо в свои ладони. Его пристальный взгляд выражал силу и уверенность в себе. - Я не считаю, что в наших эмоциях заключалось что-то постыдное, но даже если и так, меня это совершенно не волнует.
- Я рада и почти не сомневалась, что твое мнение будет именно таким. - Олимпия прижалась к нему, почувствовав, как напряжены мускулы его бедер. - Мы очень похожи, не правда ли? Наш опыт вкупе с изучением заморских стран и людей позволил нам получить почти полное представление о человеческой природе.
- Ты так считаешь?
- О да. Мужчины и женщины с большим жизненным опытом, такие как мы, не слишком обращают внимание на общепринятые нормы морали.
Джаред заглянул в ее глаза.
- Ты даже не представляешь, какое невероятное воздействие оказываешь на меня! - Надеюсь, что оно похоже на мои собственные ощущения, - прошептала Олимпия.
- Нет, подозреваю, что оно в тысячу раз сильнее. - Их губы сблизились, они чувствовали дыхание друг друга. - Если бы ты ощущала то же, что и я, то полностью сгорела бы в огне.
- А я и сгораю в огне.
Джаред хриплым и срывающимся голосом бормотал что-то нежное. Олимпия не могла разобрать слов, но в этом не было необходимости. Он поцеловал ее, и никаких сомнений не осталось в том, что он пытался сказать. Сегодня ночью Джаред желал ее со страстью, опалявшей ее душу, страстью, равной ее собственной.
С чувством неподдельного счастья Олимпия отдалась его поцелую. Она теснее прижалась к нему, пытаясь полнее познать силу и жар его тела. Она не заметила, как Джаред, опершись о край стола, принял такую позу, что она оказалась зажатой между его бедрами.
- Такие мягкие волосы. - Джаред провел рукой по голове Олимпии, вынимая заколки и освобождая шелковистые локоны. Он зачерпнул полные пригоршни волос, сжимая и разжимая пальцы. - Изысканно мягкие.
Уголками полузакрытых глаз Олимпия увидела, как ее изящная кружевная шляпка плавно опустилась на ковер. Маленькое происшествие со шляпкой странным образом повлияло на Олимпию. Она ощутила полную раскованность.
- О Джаред, это ни с чем не сравнимо! - воскликнула она, вся во власти переполняющих ее чувств.
- Да, моя сладкая сирена. - От страсти голос Джареда прозвучал жестко и резко. - Ни с чем не сравнимо.
Положив голову Олимпии себе на плечо, он стал жаркими поцелуями прокладывать дорогу вниз по ее шее. Обнаружив, что дальнейший путь прегражден аккуратно гофрированными складками ее шемизетки, он разразился нетерпеливыми проклятиями.
- Я больше не в состоянии выносить эту пытку. - Джаред торопливо дернул шнуровку ее платья. - Если я сейчас же не овладею тобой, моя любимая Олимпия, то просто сойду с ума.
- Прекрасно понимаю тебя. - Олимпия уже расстегивала его рубашку. - Я сама чувствую себя так, будто становлюсь безумной под влиянием этого всесильного чувства.
Спустив лиф ее платья к талии, Джаред разглядывал Олимпию со странной улыбкой.
- В таком случае у нас нет выбора, не так ли? Мы должны сегодня ночью спасти друг друга, чтобы окончательно не сойти с ума.
Олимпия распахнула его рубашку и созерцала обнаженный торс. Она только покачала головой:
- Я не уверена, что мы сможем спасти друг друга. Похоже, что мы уже совсем помешались, Джаред.
- Тогда пусть будет так. - Джаред распустил завязки батистовой шемизетки, и очередной предмет дамской одежды упал на ковер рядом с белой кружевной шляпкой. Замерев, он наслаждался зрелищем ее обнаженной груди.
Олимпия зарделась под его горячим взором, но не сделала попытки прикрыться. По правде говоря, осознание того, что он ее так сильно желает, придавало Олимпии дополнительную смелость. Она провела пальцами по его твердой груди, а затем подняла руки к плечам Джареда.
Он глубоко вздохнул, и его дыхание вырвалось из уст вместе с громким стоном. Он наклонился, чтобы поцеловать ее твердые напряженные соски, в то время как она пальцами исследовала выпуклые мускулы его спины.
- Мне это безумно нравится. - Джаред закрыл здоровый глаз и поплотнее прижал ее к себе, так, чтобы сильнее ощутить крепкую упругость ее горячих грудей.
- Правда? - Олимпия погладила его. - Мне это тоже нравится. Мне так приятно дотрагиваться до тебя, Джаред.
- Мой Бог, Олимпия.
Как будто под воздействием некоей силы, которой больше не в силах сопротивляться, Джаред начал действовать.
Его руки обхватили талию Олимпии. Он поднял ее и, повернувшись, усадил на край стола. Подол ее юбки приподнялся. - Джаред? - С удивлением обнаружив себя сидящей на столе, Олимпия подняла на него удивленный взор.
- Спой мне свою сладкую песню, моя любимая сирена. - Джаред поднял край ее платья к коленям. Он развел руками ее ноги и встал между бедрами. - Я хочу быть соблазненным моей судьбой.
- Джаред!
Олимпия все еще пыталась привыкнуть к странному ощущению того, что он находится между ее ногами. Когда Джаред коснулся руками чувствительной кожи на внутренней стороне бедер, Олимпия взяла его за руки и вопросительно посмотрела ему в глаза, не зная точно, как вести себя дальше.
- Не бойся, моя прекрасная сирена. - Джаред поцеловал изгиб ее плеча. - Ты скажешь мне, когда будешь готова.
Прежде чем Олимпия догадалась спросить, что он под этим подразумевает, его пальцы скользнули по ее ногам прямо к мягкой, горячей, уязвимой впадине, неожиданно представшей перед ним во всей наготе.
Олимпия задержала дыхание, почувствовав, как он прикасается к незащищенной сердцевине ее тела. В том месте, где его пальцы соединялись с женской плотью, возникало нестерпимое желание.
- Ты уже влажная, - сказал Джаред. - Такая же теплая и мягкая, как южные моря. - Он отвел свои пальцы, прикоснулся ими к губам и медленно, очень чувственно улыбнулся. - Ты даже пахнешь морем.
- Неужели? - Олимпия ухватилась за его поднятые вверх руки, вцепившись в них изо всех сил. Ничего она так не желала, как знать, что делать дальше, но не имела об этом ни малейшего представления.
- Да Восхитительная. Немного соленая. Невероятно.
Джаред вновь опустил руку, нежно лаская ее, затем его палец скользнул во влажную глубину.
Олимпия вздрогнула.
- Джаред. Я не знаю, что сказать.
- Тебе не надо ничего говорить, моя сладкая сирена, до тех пор, пока ты не будешь готова спеть для меня.
Она не знала, что он имеет в виду, но ей не хватило силы воли или присутствия духа, чтобы это выяснить. Ощущение было столь необычным и удивительным, что Олимпию бросило в дрожь. Она в порыве желания плотнее обхватила Джареда ногами.
- Давай. Спой мне, моя прекрасная сирена. - Джаред медленно вывел палец под аккомпанемент ее слабых стонов, внимательно наблюдая за лицом Олимпии. - Да, вот так.
Еще раз, моя любовь.
Он вновь коснулся ее. И вновь Олимпия мягко и протяжно застонала с хныкающими интонациями.
- Черт меня побери, если я не в восторге от твоей песни! - Джаред неохотно отвел руку от ее тела.
Олимпия слегка приоткрыла глаза, удивляясь, почему он больше не ласкает ее столь интимно. Ей хотелось ощущать его руку там, в потайном месте. Она была уверена, что ничто другое не способно вызвать то огромное, почти болезненное волнение, которое она испытывала.
- Джаред? - Она увидела, как он торопливо, путаясь, расстегивает бриджи. - Пожалуйста, я хочу, чтобы ты снова коснулся меня.