На работе все тоже прошло гладко, как по маслу. За утерю сочинений ее никто не стал ругать, хоть она и не рискнула рассказать о своих приключениях с колодцем, а придумала совершенно фантастическую историю о затоплении ее соседями, причем именно в месте дислокации стопки тетрадей, от чего те пришли в совершенную негодность. Если кто-то из педагогов и подивился этой истории, то виду не подал. По всей видимости, сработал тот факт, что честность Катина была проверена годами, и подозревать ее во лжи никому даже в голову бы не пришло.
С писательским конкурсом дело тоже налаживалось. Поток сочинений явно пошел на убыль, и уже просматривался его хвост. Это значило, что комиссия в единственном Катином лице скоро сможет подвести итог и выбрать победителя.
Единственное, что сильно портило этот плавно текущий день, так это воспоминание о разговоре с Диной и дурацком пари. До тридцать первого декабря оставалось совсем немного, и Катя никогда еще так не хотела оттянуть этот не очень любимый ею праздник. А еще мысли ее нет-нет да обращались к образу Сергея. В какой-то момент она поймала себя на том, что размышляет, где встретит его на этот раз. Отругав себя как следует за излишнюю мечтательность, Катя расстроилась в очередной раз от мысли, что, возможно, никогда его больше не увидит. Потом занялась аутотренингом, внушая себе, что Сергей ей совершенно не нравится, и глаза у него страшные, и вообще он считает ее дурнушкой.
В общем, когда пришло время отправляться домой, Катя не могла определить, в каком настроении находится, так все перемешалось в ее голове. Одно она знала точно: ей нужно как следует все обдумать, а собственная тихая квартира подходит для этого как нельзя лучше.
Почему-то она не удивилась, издалека заметив высокую худощавую фигуру, вышагивающую возле того самого колодца, в который она вчера угодила. Вспомнив, что на ней подаренная Сергеем дубленка, Катя подумала было нырнуть в какую-нибудь подворотню, но вовремя передумала, обругав себя трусихой, так как он уже направился ей навстречу.
- Привет, - крикнул он, еще не поравнявшись. - Я тут подумал, раз мне все равно нечем заняться, пойду-ка, поохраняю колодец от посягательств невнимательных девиц.
- Нет уж, - невольно засмеялась Катя. - Второй раз в одну и ту же ловушку я не попадусь.
- Как прошел день? - Сергей подошел поближе, и теперь они разговаривали посреди двора.
- Как ни странно, хорошо, - Катя рассказала про сочинения и лояльность директора, про конкурс и поймала себя на мысли, что готова рассказать ему всю свою жизнь, как будто они знакомы уже тысячу лет.
- Может, зайдем в кафе и выпьем по чашке кофе? - Сергей зябко кутался в полупальто, в то время как Катя чувствовала себя замечательно в длинной дубленке, за что опять мысленно его поблагодарила.
- С удовольствием, - Катя подумала, что прозвучало это так раскованно, словно ее через день молодые люди приглашали в кафе. На самом деле она уже не помнила, когда была в кафе последний раз. Наверное, около года назад, с Диной.
Выбрать кафе не составило проблемы. Совсем рядом было одно под названием "Интеллектуальный совенок". Туда они и направились. Почему интеллектуальный, Катя так и не поняла. Она ожидала увидеть что-нибудь в интерьере кафе, раскрывающее тайну названия, но отделано оно было скорее в буржуазно-мещанском стиле, с многочисленными вазочками и кружевными салфетками, чем в интеллектуальном.
- Мне рассказывали, что кафе пользуется популярностью у местных писателей и любителей читать, - пояснил Сергей, видя ее удивление. - Вы здесь впервые?
- Да. Мне некогда ходить по кафе, - Катин ответ прозвучал слегка агрессивно. Она и сама почувствовала это и сразу же застеснялась. Глупая привычка - стараться защитить себя от всего, даже от чьих-то подозрений ее в бедности, что на самом деле было правдой.
- Скорее, это название сделало его популярным среди литературной братии, - Сергей сделал вид или на самом деле не заметил Катиной агрессии. - Моя мама была писательницей и тоже частенько заходила сюда. Вернее, писательницей называл ее я, - улыбнулся он, помогая Кате усаживаться за стол. - Она занималась переводом иностранной литературы и называла себя переводчиком. А я считаю, что перевести с иностранного языка художественное произведение не каждый сможет хорошо. Для этого нужен талант, и у мамы он был.
- Как интересно! - Катя всегда завидовала тем, кто умеет писать книги, и в вопросе грамотного перевода была согласна с Сергеем. Один раз она даже попыталась написать роман, частично автобиографичный, о старшеклассниках. Только дальше первой главы дело так и не пошло, все застопорилось на описании внешности главной героини. Не себя же ей описывать, а представить кого-то другого, да еще и описать она так и не смогла. И сейчас она представила, как неизвестная ей женщина, чей портрет она видела на стене в квартире Сергея, приходит сюда, выбирает столик возле окна, раскрывает ноутбук и начинает творить, вживаясь в образы героев. И не важно, что она всего лишь переводит с другого языка, пока она пишет, она проживает их жизнь.
- У вас сейчас такое лицо… - Сергей внимательно наблюдал за сменой эмоций на Катином лице, пока она была занята своими фантазиями.
- Какое? - она вдруг испугалась, что могла выглядеть глупой. Может, у нее открылся рот, пока она мечтала?
- Одухотворенное, - нашел он подходящее слово. - И очень красивое.
Вот еще придумал! Так ее точно никто не называл и, наверное, не считал такой. Хорошенькой - возможно, но точно не красивой. Красивая у них Дина, и мнения всех на этот счет единогласно.
Катя подозрительно косилась на Сергея, пока он делал заказ, пытаясь разглядеть признаки иронии на его лице, но он оставался совершенно спокойным. Себе он заказал еще и коньяк, предварительно извинившись и сославшись на то, что замерз, пока ждал ее во дворе.
- А почему совенок? - поинтересовалась Катя, когда бойкая девушка принесла заказ.
- Что? Ох, простите, отвлекся. - В какой-то момент Сергей задумался о своем. По его лицу было видно, что мыслями он унесся далеко отсюда. Хотела бы знать Катя, о чем он думал в тот момент, что его заставило внезапно нахмуриться, а потом едва заметно улыбнуться. Она и вопрос-то задала только потому, что почувствовала себя подсматривающей чужую тайну, так внимательно она за ним наблюдала. - Думаю потому, что работает оно всю ночь, и посетители здесь как совы сидят, вместо того чтобы спать по ночам, - улыбнулся Сергей. - Моя очередь задавать вопросы.
- Что? - удивилась Катя, едва не обжегшись горячим кофе.
- Почему вы сегодня такая грустная? Я думал, что вас в школе кто-то обидел, но вы говорите, что там все хорошо. Значит, причина в другом.
Тут Катя, сама не понимая, как и зачем, рассказала ему про глупое пари и свое отношение к нему.
- Значит, подруга решила, что вы засиделись в девках, и занялась сводничеством, - усмехнулся Сергей.
- Ну, не совсем сводничеством, - улыбнулась Катя, а про себя подумала, что еще только этого ей и не хватает. - Просто у нее пунктик касательно меня. Она считает, что я неправильно живу.
- А вы правильно живете? - уточнил Сергей.
- Живу как живу. Стараюсь не забивать себе голову всякой ерундой, - сказав это, Катя подумала, что в последнее время только и занимается, что думает о разных глупостях.
- И что вы решили?
- Не поняла. Вы это про что? - В мыслях Катя была еще в тех самых глупостях, о которых думала.
- Ну, пойдете вы или нет?
- Естественно, не пойду! - возмутилась Катя, правда, моментально сдувшись и загрустив. - Только я не знаю, как сказать об этом Дине.
- А почему вы так категорически против этой затеи? Не потому ли, что боитесь? - Катя опять залюбовалась его руками и пальцами, перебирающими тоненькую ножку дорогого бокала с янтарной жидкостью.
- А вы бы пошли?
- Ваша жизнь настолько однообразна, что этот поход влил бы в нее яркую струю. Но вы, скорее всего, боитесь хоть что-то поменять, - он рассуждал, а Кате стало неприятно, что он с легкостью игнорировал ее вопрос и ведет себя сейчас как профессор на лекции по психологии, разбирая по косточкам очередную нестандартную ситуацию. Она не хотела опять ругаться с ним, но волна возмущения в ее душе все нарастала. - Вы закрылись в своей раковине и выползаете из нее один раз в день, следуя на работу. Там вы добросовестно отсиживаете положенное количество часов и быстрее спешите обратно в раковину, - он говорил, прихлебывая маленькими глотками из бокала, не глядя на Катю.
- Это что, мысли вслух? - Катя натянулась, как струна, в любой момент готовая выскочить из кафе. Еще никто, кроме Дины в ее индивидуально-грубой манере, не позволял себе так разговаривать с ней, вернее, о ней. - Какое право вы имеете препарировать мою жизнь?
- Простите, если вам неприятно. Просто я еще никогда не встречал женщин, подобных вам, - он улыбнулся, и это была улыбка друга, а не врага. Катя растерялась, не зная, что ответить. - Вы как будто боитесь жить.
Приехали! Теперь он обвиняет ее в трусости. Они что, все сговорились? Она живет так, как живут миллионы людей, работа - дом, дом - работа. Что в этом особенного? Вот именно, ничего. В ее жизни нет ничего особенного. Вернее, в ее жизни нет ничего и никого. Даже общение с матерью она свела к минимуму - одному разу в месяц. А из друзей у нее одна Дина, которую она всегда старается держать на дистанции, даже примерно не принимая ее образа жизни. Она до смерти боится каких-либо советов, и люди чувствуют это, ничего и никогда ей не советуя. У нее ни с кем из педагогического коллектива не сложились дружеские отношения только потому, что она не впускает их в свою жизнь. Сама Катя в их жизнь тоже никогда не лезет. Если кто-то рассказывает о наболевшем, о каких-нибудь проблемах в семье, Катя всегда держится в стороне от таких разговоров, не дает никаких советов. "Неужели я такая?!" - мысль обожгла сознание. И когда же она такой стала?
- Я ужасна, правда? - неизвестно почему, но этому постороннему мужчине ей захотелось поплакаться в жилетку. Наверное, осознание своего несовершенства наступило слишком резко, и только он находился рядом.
- Вас закрыли, и с этим нужно что-то делать, - он даже не пытался приукрасить действительность, заверив ее, что не все так плохо, что она замечательный человек, просто сама об этом даже не догадывается. Он говорил все как есть.
Катя испытывала противоречивые чувства. Ей было до ужаса обидно, что его голос звучит так равнодушно. Первая реакция на правду родила в ней злость, которую потом сменила печаль. Одновременно с этими чувствами где-то очень глубоко в душе появилась благодарность за откровенность и потраченное на нее время вперемешку с грустью осознания: она никому такая не нужна. Хорошо, что грусть была не на первом месте, иначе бы Катя не выдержала и разрыдалась от жалости к себе.
- Вы можете считать меня ненормальным, но я думаю, нужно попытаться выиграть это пари, - Сергей допил коньяк и аккуратно опустил бокал на стол, не желая расставаться с его ножкой и продолжая вертеть ее пальцами.
- Господи, да как же я могу? - Катя с мольбой уставилась на него, рассчитывая на снисхождение. - Это же глупо, понимаете?
- А вы всегда привыкли поступать умно? Вас больше всего интересует, что подумают о вас люди? Не пора ли совершить хоть маленькую, но глупость, - он улыбнулся, и это разрядило атмосферу, сгустившуюся до критической отметки. - Только вам нужно что-то сделать со своей внешностью, в особенности с прической.
- А что не так с моей прической? - с волосами Катя не церемонилась. Она гладко их зачесывала и собирала в хвост. Природа не наградила ее пышной гривой, да и цвет волос не отличался оригинальностью, самый распространенный русый. Кроме того, ее раздражало, когда волосы лезли в лицо. Поэтому хвост она рассматривала как единственно приемлемый вариант.
- Вам нужно посетить парикмахерскую, а еще лучше какой-нибудь салон красоты, и сделать стрижку.
- Я никогда не была в парикмахерской, а на салоны у меня элементарно нет денег.
- Деньги не проблема, - отмахнулся Сергей. - У меня их достаточно. Могу одолжить.
- Я и так уже должна вам за дубленку, - Кате было неприятно, что Сергей взял на себя роль доброго самаритянина. Кроме того, к деньгам она относилась очень щепетильно и никогда ни у кого не одалживала. Даже Дина уже перестала навязывать ей свою финансовую помощь.
- За дубленку вы мне ничего не должны, - нахмурился он. - Я думал, мы уже сняли с повестки этот вопрос. А с необходимостью занять у меня денег на салон вы должны смириться, так как выхода у вас нет, прическу нужно менять.
- Вам что, больше нечем заняться? - Катя уставилась на него с подозрением. - Зачем вы это делаете? Зачем тратите на меня время?
- А что мне еще делать в городе, где практически нет знакомых? Я в отпуске, свободного времени целая куча, вот и провожу его, как мне хочется. Считайте, что для меня это - развлечение, лекарство от скуки, - грубо, без прикрас, зато откровенно, так, как ей и нравится. Или ей это совсем не нравится? Катя уже и сама не знала, стоит ли ей обидеться на него или нужно поблагодарить его за помощь. - Решено? Завтра идем в салон?
Оказавшись у себя дома, Катя не могла прийти в себя от мысли, что согласилась с практически незнакомым мужчиной пойти в салон и поработать над своей внешностью. Она не понимала, что с ней произошло, и с каких это пор чье-то мнение так на нее воздействует, что она готова изменить своим принципам. Теперь уже она и сама думала, что прическа ее никуда не годна, что конский хвост пора сменить на что-нибудь более современное.
Сергей встретил ее возле школы после работы. Они решили не тратить время впустую и сразу отправиться в салон красоты "Дикая роза", находящийся неподалеку.
- Интересное название, - Катя нервничала перед ответственной процедурой и говорила первое, что приходило в голову, лишь бы что-нибудь сказать. - Я что, выйду оттуда дикой?
- Ты выйдешь розой, - они как-то незаметно перешли с Сергеем на "ты". Это произошло само собой, и ни один из них не заметил, как и когда. - Не нервничай, - угадал он ее настроение. Они зашли в уютный холл, где за стойкой администратора сидела симпатичная ухоженная девушка.
- Можете ничего не говорить, я и сама вижу, что вам нужно, - улыбаясь, затараторила девушка, едва взглянув на Катю. - У нас вы получите все необходимое. Кстати, вам повезло, сейчас у нас как раз действуют предновогодние скидки, а вот тридцатого и тридцать первого цены взлетят, горячая пора, сами понимаете. А вы располагайтесь на диванчике, - она кокетливо взглянула на Сергея. - Вот там у нас есть всякие журнальчики, можете полистать. Я сейчас девушку провожу и вернусь, угощу вас кофе.
Кате было очень неприятно видеть, как юная красотка кокетничает с Сергеем. Она вдруг резко перестала казаться ей симпатичной.
- Не обращайте на меня внимание. Я найду, чем заняться, - вежливо улыбнулся Сергей. - А вот эту красавицу, - кивнул он в сторону Кати, - постарайтесь сделать ослепительно красивой.
Девушка с ресепшена едва заметно поджала губки, а Катя в душе возликовала. Какой он, все-таки, молодец, так вот вежливо и конкретно задвинул на место эту кокетку.
На стрижку Катю взяла нетипичная внешне для представителей этой профессии девушка. Несмотря на отсутствие опыта в цирюльничьем вопросе, кое-какое представление о таких заведениях у Кати имелось. Конечно, чисто теоретическое, почерпнутое из прочитанных книг. Например, она считала, что парикмахер должен служить эталоном: быть ухоженным, приветливым и приятным в общении, ведь парикмахерская - это одно из тех мест, где большинство женщин проводят много времени. Мастер же, внимательно рассматривающая в данный момент Катины волосы, резко отличалась от стандартного стереотипа. Волос на ее голове не наблюдалось, или они полностью прятались под банданой, туго обтягивающей голову. Лицо без грамма косметики выглядело угрюмым и недовольным жизнью. Завершала образ мужеподобная фигура в джинсах и длинной мешковатой футболке.
- Как будем стричься? - басовитый голос отлично вписывался в общий образ. Катя даже улыбнулась, так как ожидала чего-то подобного.
- Не знаю, - пожала она плечами. - Я ни разу не стриглась. Сама себе подрезала кончики.
- Ни разу! - такого всплеска эмоций Катя не ожидала. - Это же неприлично! Вам сколько лет?
- Двадцать семь, - Катя даже покраснела, видя ее возмущение.
- Двадцать семь лет, а она сама себе подрезает кончики, - передразнила девушка. - Вы что, в каменном веке живете?
- Почему в каменном? - Катя чувствовала себя преступницей под ее инквизиторским взглядом.
- Уж точно не в двадцать первом, - она взяла расческу и стала с такой силой расчесывать Катины волосы, что та начала опасаться, как бы не лишиться последних. - Если вы не уважаете себя, то уважайте хотя бы окружающих людей, не смешите их своим видом.
"Да она философ", - подумала Катя. И почему это вид у нее смешной? Возможно, неухоженный, но точно не смешной. С Катиной точки зрения смешной выглядела сама парикмахерша, но говорить об этом она не стала. Странное дело, но несмотря на агрессию странной девушки Катя даже тени обиды не испытывала. Все или почти все упреки она посчитала справедливыми и смело отдалась во власть ее умелых рук, заверив, что даже примерно не знает, как хотела бы постричься.
Отхватив половину длины волос, девушка развела краску и намазала ею Катины волосы.
- Это первый этап на пути к человеческому облику, - улыбнулась она, от чего лицо ее мгновенно преобразилось, стало очень миловидным. - Сидите тридцать минут, потом смываемся и стрижемся. Часы на стене, следите за временем. А я курить и пить кофе. Такой стресс нужно непременно снять чем-то крепким, - она опять улыбнулась и, видя Катино замешательство, поспешила успокоить. - Не переживайте, я скоро вернусь, бежать за мной не придется, - она точно угадала причину Катиного беспокойства. Как она могла показаться Сергею в таком виде, с намазанными и скрученными в гульку волосами?
Тридцать минут пролетели очень быстро. Алина (Катя узнала имя девушки-парикмахера) вернулась и даже передала Кате привет от Сергея. Руки у нее были ловкими и умелыми. Она проделала незамысловатый массаж головы, смывая краску. Стрижка не заняла и получаса, так ловко она орудовала ножницами. Затем незамысловатая укладка. В итоге Катя получила удлиненное каре, а ее волосы приобрели оттенок кофе с молоком, делая глаза намного выразительнее.
- Раз уж вы нашли время заглянуть к нам, - Алина с улыбкой удовлетворения взирала на плоды своих трудов, - то я посоветовала бы вам выщипать брови и сделать маникюр. Судя по всему, этого вы тоже не делали ни разу в своей жизни.