Несколько супружеских пар подошли поздороваться с ними. Ярко блестели драгоценности, в воздухе мешались ароматы духов и одеколона, стоял гул голосов. От Элизабет не ускользнули открыто восхищенные взгляды, которые на нее бросали мужчины. Морган словно ничего не замечал. Что же касалось дам, то они были преувеличенно любезны и щебетали о новых модах и предстоящих балах и спектаклях, которые ей обязательно понравятся.
Не успела от них отойти последняя пара, как Морган склонился к ее уху и шепнул:
- Представители бостонской аристократии.
- Вот как, - очень серьезно отозвалась Элизабет и тут же, не сдержавшись, улыбнулась. - Правда, весьма кичливые особы?
Их глаза встретились. Она прочла в его взгляде изумление и другое, пока непонятное ей чувство, и ее охватила радостная легкость.
Как раз в этот момент за его спиной она увидела темноволосую женщину, которая, не таясь, смотрела на Моргана. В алом атласном платье с низким, почти вызывающим декольте, она была красива необычной броской красотой. Но даже на расстоянии Элизабет видела недовольное выражение ее поджатого яркого рта.
- Эта женщина смотрит на вас, будто готова растерзать, - шутливо заметила Элизабет. - Вы с ней знакомы?
Морган обернулся и проследил за взглядом Элизабет.
- Да, - коротко подтвердил он. - Но вас она не должна интересовать.
Тонкая нить, только что связывавшая их, оборвалась. Элизабет почувствовала легкую тошноту и головокружение. Она догадалась…
Красавица была любовницей Моргана.
А когда женщина обожгла ее злым взглядом, а затем повернулась к ним спиной, Элизабет уже больше не сомневалась.
Спектакль потерял для нее всякую прелесть, ею овладела безысходность, будущее рисовалось в черных красках. Остаток вечера она провела, терзаясь тоской. Они уже подъезжали к дому, когда она обратилась к Моргану.
- Мне не нравится моя новая комната рядом с вашей, - объявила она. - Я хочу жить в прежней комнате.
Взглянув на его жесткий профиль, Элизабет поняла, что сделала ошибку: Морган не уступит.
- Об этом не может быть и речи, - отрезал он.
- Почему?
Она бросала ему вызов с дерзким пренебрежением, которого в действительности не испытывала.
Он резко повернулся к ней с яростью на лице, и она в страхе отшатнулась.
- Потому что пойдут разговоры среди прислуги, а потом и в городе. Я больше не потерплю никаких сплетен о нас с вами, так и знайте.
Элизабет не верила своим ушам.
- Сплетни! - вырвалось у нее. - А как насчет вас? Думаете, прислуга не знает, как поздно вы возвращаетесь домой? Что вы не спите в своей постели?
- У меня создалось впечатление, что вам все равно, в чьей постели я сплю, лишь бы не в вашей.
Элизабет не нашлась сразу, что ответить. Как жестоко он умел ее уязвить! Как безжалостно унизить!
- Смею ли я предположить, Элизабет, что вам одиноко в вашей девичьей постели? Но ведь не я, а вы не захотели иметь со мной никакого дела.
- Наш брак с вами фарс, и я не вижу причин его продолжать. - Элизабет уже не могла остановиться. - Поэтому так и знайте: я переезжаю в прежнюю комнату!
Его руки легли ей на плечи, он притянул ее к себе так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. Его глаза, казалось, светились в полумраке.
- У каждого из нас будет своя отдельная жизнь, Элизабет. Но вы останетесь в новой комнате рядом с моей.
- Тогда я требую, чтобы на дверь между нашими комнатами поставили замок! - выкрикнула она в отчаянии от его власти над ней, в отчаянии от разбитой жизни.
Она стремилась вырваться на свободу, но у него была железная хватка. Даже в неясном свете она видела его упрямо сжатые челюсти, а когда он заговорил, в его голосе звучала с трудом сдерживаемая ярость:
Давайте поговорим откровенно, Элизабет. Я не позволю, чтобы в моем собственном доме кто-то запирал от меня дверь. Кроме того, мне кажется, мы уже выяснили этот вопрос. Если бы я захотел, никакой замок не помешал бы мне войти к вам в комнату.
Экипаж подъехал к дому и остановился, кучер открыл дверцу, и Морган спрыгнул на землю. Элизабет смирила свой гнев, опасаясь, что ее могут услышать. Она хотела было отвергнуть его помощь, но Морган высадил ее из экипажа и взял под руку.
- Отпустите меня, - потребовала она, как только они вошли в дом.
- Мы еще не договорили, - объявил он и, сжав как клещами ее руку, повлек за собой в библиотеку.
Элизабет что-то сердито бормотала: за всю свою жизнь она не встречала подобной наглости! Появился Симмонс.
- Сэр, - начал он, - я хочу вам сказать, что ваш…
- Потом, Симмонс.
Он ввел Элизабет в библиотеку и плотно закрыл дверь. Элизабет вырвала руку и повернулась к нему лицом. Уголком глаза она заметила какое-то движение, но прежде чем успела что-либо сказать, комната огласилась громким мужским смехом.
- Слушай, Морган, да у тебя отличный бренди, жаль, что ты не пьешь.
Далее все происходило как во сне. С ленивой грацией из кресла у камина поднялась мужская фигура. Элизабет в немом ужасе застыла на месте, не веря своим глазам.
Боже мой, это Натаниель!
Глава 11
Трудно сказать, кто из них был сильнее потрясен: она или Натаниель.
Его улыбка угасла, и воцарилась гнетущая тишина. Морган первым ее нарушил:
- Вижу, Натаниель, ты чувствуешь себя как дома. - Он быстро взял Элизабет за руку. - Хочу представить тебе мою жену, прежде леди Элизабет Стентон, единственную дочь графа Честера. Извини, я забыл… Вы ведь, кажется, знакомы?
Элизабет видела, как смешался Натаниель; он потряс головой, словно отгоняя наваждение.
- Элизабет, - начал он охрипшим голосом, - какими судьбами вы…
- Она приехала сюда уже почти два месяца назад, - холодным тоном пояснил Морган. - Но откуда тебе знать.
Взор Натаниеля все еще был прикован к Элизабет; наконец он поставил на стол бокал с бренди и протянул к ней руку.
- Элизабет, - начал он умоляюще, - скажите мне, что я ослышался. Скажите, что все это сон!
- Я… мы… - запинаясь, произнесла Элизабет, - это правда. Мы поженились две недели назад.
- Как вы могли, Элизабет? Черт побери, как вы посмели?
Обида в голосе Натаниеля заставила ее содрогнуться, она чуть не бросилась к нему, но Морган положил ей руку на талию и решительно притянул к себе. Его объятие было крепче железных оков. Элизабет собралась заговорить, но Морган ее опередил.
- Мы с Элизабет муж и жена, Натаниель, и ничто на свете не может этого изменить.
Лицо Натаниеля мгновенно переменилось, в глазах вспыхнула ярость, и он, не сдерживаясь, выкрикнул:
- Не лезь не в свое дело, Морган! Тебе вообще лучше отсюда убраться, я хочу поговорить с Элизабет наедине.
- Нет. - Морган произнес одно-единственное слово, но угроза, прозвучавшая в нем, была весьма реальной.
Атмосфера накалилась до предела, и Натаниель набросился на брата:
- Проклятие, Морган, мы с Элизабет будем решать…
- Поздно, Натаниель. Натаниель сжал кулаки.
- Ты подлец, - прошипел он. - Я встретил ее раньше тебя. Она моя! Она здесь из-за меня, и я имею полное право…
- У тебя нет никаких прав. И она не твоя. Видишь ли, мне все хорошо известно. Известно, как ты представлялся богатым владельцем верфей в Бостоне и собственником особняка на Бикон Хилл. Удивительно, как легко ты выдавал себя за другого. Знаю, что ты очаровал Элизабет и сделал ей предложение, не имея серьезных намерений.
Натаниель и не собирался оправдываться, хотя предательская краска залила его лицо; он в бешенстве смотрел на брата.
- Но это в прошлом, - продолжал Морган, - а теперь Элизабет моя жена, и все, что касается ее, касается и меня. Извини нас, но мы утомились за день. К тому же, надеюсь, ты понимаешь, - Морган не удержался от довольной улыбки, - нам не терпится уединиться.
Элизабет была в полном отчаянии. Тем временем Морган схватил ее за локоть, почти силой вывел из комнаты и заставил подняться вверх по лестнице. Только у дверей спальни Элизабет удалось освободиться.
- Вы вели себя непростительно грубо! - обвинила она Моргана.
- Он сам найдет парадную дверь. Элизабет задыхалась от возмущения. Чем бы это ни кончилось, она должна высказать Моргану все, что она о нем думает.
- Вы специально дразнили его!
Морган не отвечал. Молча он открыл дверь ее комнаты и пропустил ее вперед.
- Вы могли быть хотя бы вежливым! - не унималась Элизабет.
Морган изнутри затворил дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди и хладнокровно созерцая Элизабет.
- Очень сожалею, что мои манеры вас огорчили, милая леди. - Он особо подчеркнул последнее слово. - Но известно ли вам, зачем мой брат удостоил нас сегодня своим посещением?
- А вам известно?
- Уверяю, не для того, чтобы повидаться со мной. Кстати, вы сами могли в этом убедиться.
Морган был прав. Отношения между братьями по неизвестной ей причине были до крайности натянутыми. Элизабет подошла к зеркалу над. комодом и попыталась расстегнуть замочек жемчужного ожерелья.
- Возможно, он хотел о чем-то с вами посоветоваться, - заметила она.
Морган остановился за спиной Элизабет и заговорил, обращаясь к ее отражению в зеркале.
- Поверьте мне, Элизабет, это не так. - В его голосе не было сомнения. - У Натаниеля всегда одна цель.
Элизабет никак не могла справиться с замочком.
- И какова же его цель, позвольте вас спросить?
Неожиданно она почувствовала его пальцы у себя на шее; некоторое время они возились там с замочком, иногда слегка касаясь ее кожи. Элизабет задержала дыхание.
- Какова его цель? Ясное дело, деньги. Морган наконец справился с замочком и положил жемчуг на комод.
Только тогда Элизабет поняла, что почти не дышит. Присутствие Моргана на таком близком расстоянии ускоряло биение ее пульса и раздражало нервы. Она поспешно отступила на шаг, чтобы их разделяло хоть какое-то пространство.
- Прискорбно, что вы такого низкого мнения о родном брате, - упорствовала она.
- Вы сказали - "прискорбно"? Что ж, это весьма подходящее слово, когда речь идет о Натаниеле. - Смех Моргана был невеселым. - Придет время, и вы поймете, что я имею в виду.
- Почему вы его не любите? - не отступала Элизабет.
- Я бы не сказал, что я его не люблю, просто я вижу его в настоящем свете. Советую вам последовать моему примеру.
Элизабет чуть не заскрежетала зубами.
- Благодарю вас, но я прекрасно разбираюсь во всем сама и начинаю понимать, почему вы двое друг друга не выносите: вы слишком похожи друг на друга.
Шурша юбками, Элизабет направилась к двери между их комнатами.
- А теперь, прошу вас, уходите. Я устала, сегодня был тяжелый день, - попросила она.
- Не смею вас больше задерживать, - сказал он с чуть заметным сарказмом в голосе и пожелал ей спокойной ночи.
Но он не воспользовался дверью, соединяющей их комнаты, а вместо этого вышел в коридор. Через несколько минут хлопнула парадная дверь, раздался стук копыт и шум отъезжающего экипажа.
Элизабет понимала, что не имеет права обижаться на мужа, но ничего не могла с собой поделать.
Морган не сомневался в намерениях Натаниеля, а она не сомневалась в намерениях Моргана.
Он опять отправился к своей любовнице.
На следующее утро Элизабет проснулась очень поздно. Ночь не принесла ей отдыха, так как она заснула лишь на рассвете. По этой причине она отказалась от завтрака и вышла только к обеду.
Она ела в одиночестве в столовой, когда Симмонс принес на серебряном подносе маленький конверт. Она было отложила его в сторону, думая, что это приглашение на обед или на концерт, но вдруг заметила, что письмо адресовано ей одной.
С недобрым предчувствием она вскрыла конверт, и ее лицо омрачилось.
Письмо было от Натаниеля; он хотел с ней увидеться сегодня после полудня и давал адрес на Хансен-стрит.
Прикусив губу и позабыв о еде, Элизабет погрузилась в раздумье. Внутренний голос предупреждал ее, что, узнай Морган о предстоящем свидании, он вряд ли будет доволен. Но разве могла она отказать Натаниелю? Вчера вечером Морган не дал им поговорить и оставил без ответа многие вопросы. И вот , теперь Натаниелю необходимо кое-что выяснить, только и всего.
У нее самой тоже были к нему вопросы.
Элизабет позвала Симмонса и попросила передать кучеру Виллису, чтобы тот заложил экипаж.
- Я решила поехать за покупками, - объяснила она.
Через час она уже была на Хансен-стрит по указанному адресу и вышла из экипажа. Придерживая шляпу, чтобы ее не сорвал ветер, она сказала Виллису, что вернется домой в наемном экипаже, чем несколько его удивила. Но Элизабет стояла на своем и даже подождала, пока экипаж с Виллисом не скроется за углом, после чего направилась по дорожке к небольшому кирпичному дому.
Ей невольно пришло в голову, что вряд ли обитатели дома богатые люди. Трава на газоне пробивалась сквозь землю чахлыми пучками, одно окно было разбито, занавески пожелтели, а молоточек на двери давно не чищен и заржавел.
Элизабет дважды постучала, тотчас внутри раздались шаги, и Натаниель открыл дверь.
- Элизабет, как я рад! Я так и знал, что вы приедете!
Он улыбался ей приветливой, сердечной улыбкой.
С чувством неловкости Элизабет переступила порог. Что-то переменилось в их отношениях, осторожно подумала она. Вернее, переменилось абсолютно все…
Натаниель провел ее в тесную гостиную.
Несмотря на убогий вид комнаты, Натаниель, как всегда, был безупречно одет по самой последней моде.
- Как видите, - похвалился он, широко раскинув руки, - брат не жалеет денег на моего портного.
- Брат вообще не должен тратить на вас ни гроша! - вырвались у Элизабет жалящие слова, прежде чем она успела подумать.
Натаниель перестал улыбаться.
- Он успел вас настроить против меня, правда? Он сделал из вас моего врага! Проклятие, Элизабет! Как вы могли пойти на это? Как могли меня предать?
Элизабет потеряла дар речи, сначала от неожиданности, а потом от гнева.
- Вы сказали "предать"… Но я вас не предавала! И вы это отлично знаете! Мы договорились, что, когда папе станет лучше, я к вам приеду. Так вот, Натаниель, папа умер, но я сдержала обещание и приехала к вам, как только смогла.
Натаниель имел еще достаточно совести, чтобы сконфузиться.
- Простите меня, Элизабет, я не знал о вашем отце.
- Откуда вам было знать? - не сдержалась она. - Это вы обещали, Натаниель, что будете меня ждать! Но куда там! Так что скорее не вы, а я должна требовать от вас объяснений. Ваш брат даже нанял сыщика, чтобы вас отыскать!
- Вскоре после возвращения из Лондона я уехал из Бостона в Нью-Йорк, - поспешил объяснить Натаниель, - чтобы навестить там старого друга, с которым мы не виделись сто лет.
- Тогда почему вы не известили меня об этом?
- Согласен, я должен был это сделать, Элизабет. Я очень раскаиваюсь, и все-таки я не ожидал вас так скоро. Ведь болезнь вашего отца могла затянуться на целые месяцы.
- Но, как видите, этого не случилось, - с горечью сказала Элизабет.
После продолжительного молчания Натаниель наконец спросил:
- И все же вы не объяснили, почему вышли замуж за Моргана.
- Когда я приехала в Бостон, - начала Элизабет, привычно сложив руки на коленях, - я отправилась к Моргану, думая, что это ваш дом. Но я была очень больна, а когда еще увидела вместо вас вашего брата, то совсем слегла. Они вместе с доктором Марксом выходили меня.
- Значит, вы стали его женой из чувства благодарности? - усмехнулся Натаниель.
- Нет, но по необходимости, - ответила она коротко. - У меня не было выбора. Я не могла вернуться в Англию, Натаниель, и не вернусь туда больше ни за что на свете. Вас я не нашла, и мне некого было просить о помощи. Мои деньги подходили к концу и…
- Я не понимаю, Элизабет, ведь ваш отец был очень богат. Наверняка он вам что-то оставил…
- Папа почти все оставил Клариссе, за исключением имения в Кенте, которое я получила бы только после замужества. Кстати, Клариссе также поручался выбор мужа, и она предпочла всем остальным партиям лорда Гарри Карлтона. А когда я его отвергла, она лишила меня наследства.
- Как? И вам ничего не досталось? - ужаснулся Натаниель.
От его вопроса у Элизабет похолодело в груди, но внешне она оставалась совершенно спокойной.
- Вы угадали.
- Вы хотите сказать, что поехали в Бостон, зная, что у вас ничего нет?
Так вот в чем дело, догадалась Элизабет, не она сама очаровала Натаниеля, а толстый кошелек ее отца. И, словно по иронии судьбы, брат Натаниеля женился на ней не из-за богатства, а только потому, что она леди Элизабет Стентон, дочь графа Честера.
- Значит, вы любили не меня, а мое приданое.
- Как вы можете, Элизабет! Как вы смеете даже заикаться об этом!
Его оскорбленное лицо ничуть не обмануло Элизабет.
- Не надо прикидываться жертвой, Натаниель. Не я трубила о своем богатстве, не я присваивала успехи брата, и тем более не я обещала верно ждать того, кому предложила руку и сердце.
- Вы правы, Элизабет, - торопливо согласился Натаниель; он сел, в растерянности приглаживая светлые волосы. - Просто я не ожидал вас так скоро.
- Давайте будем хотя бы честными друг с другом, Натаниель. Вы просто-напросто забыли обо мне.
Как ни странно, но вопреки ожиданиям Элизабет не испытывала никакой обиды.
Надежда озарила лицо Натаниеля.
- Что если вы вернетесь в Англию, - начал он, - и Кларисса вас простит. Тогда вы можете развестись с Морганом.
Развод… Что он придумал? Да ведь это настоящий позор!
- Нет, Натаниель, ни за что и никогда. Я не совершила никаких проступков и не собираюсь брать на себя вину. - Элизабет сделала безуспешную попытку унять растущее возмущение. - Я не стану из-за денег пресмыкаться перед Клариссой! Одним словом, какова бы ни была причина, мы с вашим братом поженились.
Натаниель встал. Он пытался поймать ее взгляд, один-единственный вопрос читался в его глазах и готов был сорваться с губ.
- Скажите, Элизабет, он… Он уже… Дальнейшие слова были напрасны. Элизабет густо покраснела: она не могла сказать "да", как и сказать "нет".
Натаниель сделал свои собственные выводы, и на его лице появилась угроза.
- Он принудил вас выйти за него замуж, правда? Тут я не ошибся, я знаю Моргана, он…
- Нет, он меня не принуждал. - Элизабет защищала мужа, чувствуя себя еще большей обманщицей из-за того, что не могла открыть Натаниелю истинное положение вещей. - Один низкий человек узнал, что я нахожусь в доме Моргана, и стал нас шантажировать. Чтобы предотвратить скандал, Морган предложил мне обвенчаться. Морган не преследовал никакой выгоды. Только так он мог спасти мое доброе имя, а я избежать бесчестья. Я сама сделала выбор, Натаниель, и по своей воле вышла замуж за вашего брата.
Но Натаниель уже не слушал ее.
- Господи, как это похоже на Моргана, - издевался он, - вечно разыгрывает спасителя, вечно навязывает помощь.
- Какова бы ни была причина, дело сделано. Я бы не могла жить в согласии с совестью, если бы пошла против своей воли. - Элизабет взглянула на дверь. - Простите, но мне надо спешить, уже поздно.