- Малыш? Это что-то да значит! - Светлосерые глаза англичанина оценивающе оглядели крепкую фигуру Хосе.
- Ничего не значит, - вмешалась Лилит, побледнев от волнения. - Ничего не значит… Вернитесь!
Но мужчины уже уходили. Она смотрела на две удаляющиеся фигуры. Оба крепкие, атлетически сложенные и, как ей показалось, воинственно настроенные, словно перед встречей с опасным преступником.
Лилит догнала их у выхода из гостиницы. Хосе, придерживающий дверь, увидя ее, застыл.
- Это мужское дело, красавица.
- Не понимаю, как ты можешь так говорить! - возмутилась она. - Черт возьми, это дело касается меня.
И в этот момент через стеклянную вращающуюся дверь она увидела Берта, стоящего у края тротуара и расплачивающегося с таксистом. В твидовом костюме он выглядел менее опереточно, чем вчера. Внезапное появление перед ним старшего инспектора Осборна, видимо, было для него настоящим шоком. Физиономия, на которой багровел здоровенный синяк, перекосилась.
- Извини, красавица!
Хосе тоже увидел Берта и преградил Лилит дорогу. Однако она проскользнула у него под локтем и выскочила на тротуар. К этому моменту такси уже укатило. Отец и Хосе подошли к Гейвуду. Редкие прохожие с любопытством посматривали на разгневанных мужчин, но никто из них не остановился.
- Что вам нужно? - угрюмо прорычал Берт, когда Лилит приблизилась к мужчинам. - Нам не о чем разговаривать.
- Ты в этом уверен? - злобно прошипел испанец.
- Пожалуйста, Хосе…
- Замолчи, девонька! - остановил ее отец и обратился к Хосе: - Однако, сынок, она права. Здесь не то место, где можно разобраться в клевете.
- Почему же? Давайте, действуйте! - взвизгнул Берт. - Пускайте в ход свои кулаки. Для меня это будет неплохой рекламой, особенно когда я расскажу на суде об этой драной кошке. Представляю, с какими заголовками выйдут газеты…
Лилит увидела, что Хосе вот-вот ударит обидчика, и попыталась разнять мужчин, но отец схватил ее за запястье.
- Так уж и быть, мы и здесь готовы выслушать твои извинения, - обратился он к Берту, отстраняя дочь.
- Никаких извинений!
- Дайте-ка я врежу ему! - не выдержал Хосе.
- Нет! - вскрикнула Лилит, но слова отца заглушили ее голос.
- Не упрямься, дружок, тебе же будет лучше.
- Отец, не называй его дружком…
- Перестаньте молоть чепуху. - Берт посмотрел на часы. - У меня сейчас должна состояться встреча…
- Тогда поторапливайся с извинениями, - гаркнул Боб и взглянул на кулак Хосе. - А то будет поздно.
- Не дождетесь!
- Или я услышу извинения или немедленно позвоню твоей жене.
- Отец! - снова закричала Лилит. - Не надо этого делать!
Хосе медленно опустил кулак.
- Да, она права, это причинит неприятность ни в чем не повинной женщине.
- Пришло время, чтобы она узнала, - возразил Боб и снова обратился к Берту. - Мне все ясно. - Он достал из кармана две квитанции. - Вот это гостиница "Бристоль" в позапрошлом году. А вот гостиница "Атлантик" прошлым летом. А на той неделе пляжи Картахены с моей маленькой Лили…
- Остановись, прошу тебя, отец…
- Успокойся, девонька. - Осборн наконец соблаговолил обратить внимание на дочь. - Ему это так не пройдет.
- Не пройдет? - Глазки Берта воровато забегали. - Вы ничем не можете это подтвердить!
- Подтверждать факты - моя работа, очаровательный. Могу представить, что почувствует твоя жена, когда услышит, откуда ты взял деньги на пластинку, которую собираешься записать. Ей также предстоит узнать, с какой целью ты ускакал из дома.
- Она… не поверит вам.
- Неужели? У меня достаточно доказательств…
- Ну, хорошо! - не выдержал Берт. - Я… - Он запнулся, но через секунду продолжил: - Я приношу извинения…
- За вранье и клевету, - сказал старший инспектор полиции Боб Осборн.
- Ладно, - вороватые глазки перескочили с лица Боба на Хосе, выражение лица и поза которого не предвещали ничего хорошего. Потом посмотрел на Лилит. - Я с ней только целовался… С ней еще никто не спал. Это была шутка.
- Вот как! - Хосе схватил его за рубашку. - Посмотрим, кто из нас шутит…
- Пожалуйста, остановитесь! - Лилит опять попыталась встать между ними, и опять отец удержал ее, а затем и Хосе.
- Сынок, погоди, не пачкай о него руки…
Медленно, с раздувавшимися от гнева ноздрями и сверкающими глазами, Хосе разжал кулак. Берт с перекошенным от страха лицом тут же попытался улизнуть, но Боб Осборн преградил дорогу.
- А что значит "это была шутка"?
- Никому не удавалось уложить ее в постель, - прохрипел Берт. - А я поспорил, что смогу…
- Это у вас был такой сговор? - не выдержала возмущенная Лилит.
- Твоя внешность многих соблазняла. Многие парни мечтали совратить тебя. А я поспорил, что завлеку тебя в постель. Мы договорились, что на это потребуется шесть недель.
- Ох!
Лилит ужаснулась.
Хосе, отстранив девушку, приблизился вплотную к Берту.
- Как ты посмел говорить о ней гадости? Она же ничего плохого тебе не сделала?
- Ничего плохого, как бы не так! - заскулил Берт. - Я не мог уснуть с тех пор, как она пропала. Беспокоился, что с ней сталось. - Глазки соблазнителя уставились на Лилит. - Ты вынудила меня снова взяться за бутылку. Ты это знаешь? Кроме того, меня избили…
- Человек пьет по собственной воле, - оборвал нытье Хосе. - Тот, кто не может остановиться, - слизняк.
- А ты приехала сюда с таким видом, будто ничего не случилось, - продолжал Гейвуд, не обращая внимания на слова Хосе. - Да еще с любовничком…
- Ты говорил, что намерен с кем-то встретиться? - спросил Осборн с презрительной гримасой. - Не заставляй себя ждать, а то мы не выдержим. - И добавил, когда Берт побежал в гостиницу: - После него придется продезинфицировать свои вещи.
Лилит заморгала, с трудом веря, что все закончилось и с ее имени смыта грязь. А день только разгорался. Поднималось солнце, высвечивая улицу, крыши домов и деревья.
- Нужно зайти в номер и собраться, - сказала Лилит. - Еще успеем на самолет. До аэродрома недалеко…
- Куда ты поедешь? - буркнул отец. - Твой знакомый отменил заказ на билеты.
- Но мне же на работу! У меня всего недельный отпуск.
- Об этом мы еще потолкуем, - вмешался Хосе.
- Но сначала ты поговоришь со мной, - неожиданно заявил Боб Осборн. - Меня интересует, сможешь ли ты позаботиться о Лилит? На какие средства ты живешь?
- Ты опять за свое, папа! - воскликнула девушка.
- Давайте отправимся в Оливьеру. Она находится рядышком с Картахеной. Я познакомлю вас с моим доходом. - Как всегда, Хосе чувствовал себя уверенно. - Увидите мою квартиру, она достаточно просторная. Посмотрите дом, который я строю…
- Прекрасно! Меня все устраивает, но есть еще кое-какие обстоятельства. - Боб посмотрел на часы. - Моя командировка тоже подходит к концу. Жаль, хотелось бы поваляться на пляже. - Светло-серые глаза задержались на Хосе. - Говорят, побережье Средиземного моря весьма привлекательно. Это верно?
- Привлекательно, - подхватил Хосе. - Более того… оно…
- Как кусочек Рая, - закончила за него Лилит. - Да и вся страна… Ты увидишь.
- Хорошо. Дам знать о своем приезде. Давай адрес, сынок.
- Вы так быстро покидаете дочь? - спросил озадаченный Хосе. - Неужели нельзя побыть с нею?
- Я за нее не беспокоюсь. Все будет хорошо. - Глаза инспектора, в которых угадывался твердый характер, излучали доброту. - Она в хороших руках.
- Почему ты не останешься с нами до вечера? - удрученно пробормотала Лилит. - Вы даже не познакомились как следует.
- Как еще надо знакомиться? И так все ясно.
Паспорт Лилит теперь лежал в ее сумочке. Молодые люди помахали Бобу Осборну. Когда машина скрылась, девушка повернулась к Хосе.
- Отец - человек действия, всегда помнит только о делах.
- Боб твой отец. - По тону Хосе можно было понять, что отношения между мужчинами основаны на полном доверии друг к другу. - Он любит тебя по-своему.
- Да, - согласилась она, обрадовавшись. - Но должна извиниться за его слова насчет твоих средств и…
- Так и должно быть! - отреагировал Хосе уважительно. - Если бы у меня была дочь, я поступил бы точно так же.
- Возможно, но ты собираешься иметь только мальчиков…
Лилит замолкла. Он прикоснулся к ее талии, давая понять, что нужно идти. Это нежное прикосновение вызвало у обоих одинаковые чувства. Они застыли на тротуаре. Борясь с охватившим ее волнением, Лилит облизала пересохшие вдруг губы и увидела, как сверкнули глаза Хосе, как он напрягся, стараясь взять себя в руки.
- Пойдем, красавица!
Испанец уже давно освободил свой номер и оплатил счета. Собрать вещи Лилит и положить их в багажник автомобиля было делом нескольких минут.
Лилит села рядом с Хосе, и машина тронулась.
- Ну вот, - сказала путешественница, - праздник закончился, став еще одной страничкой в моей жизни.
Водитель не ответил, внимательно наблюдая за дорогой.
- И куда же мы направляемся?
Испанец заулыбался:
- Ну конечно, в Оливьеру!
- Но я должна вернуться на работу, дорогой!
Хосе сбавил скорость.
- Ты позвонишь в банк и попросишь еще неделю.
- Только неделю? - Глядя на дорогу, Лилит постаралась не выдать разочарование. - Где мы проезжаем?
- Я не могу разговаривать, когда веду машину, - сказал Хосе, съезжая на обочину и выключая двигатель. - Послушай, - он сложил руки на груди, - должен попросить прощения за то, что поверил той лжи, которую наплел этот Робин Гуд.
- Но и я обманывала, - призналась Лилит, - и тоже должна извиниться. Но мне хотелось как можно дольше быть с тобой вместе…
- Мне тоже. Мы можем ругать только себя. - Он не отрывал взгляда от возлюбленной. - Отныне мы должны быть честными друг с другом.
- Да. Я хочу спросить тебя. - Лилит нервно сглотнула. - Тебе понравился мой отец?
- В принципе, - Хосе с осторожностью подбирал слова, - он хороший человек.
- Да… - девушка глубоко вздохнула. - Но он не мой отец. И мать у меня не родная.
- Что это значит? - Хосе удивленно заморгал. - Ты что, родилась в другой семье?
Он молча выслушал рассказ Лилит и лишь пристально взглянул на нее, когда она высказала свое предположение о настоящем отце: - Может быть, он был испанец…
- Думаю, нет.
- Ты не хочешь видеть во мне соотечественницу, Хосе?
- Мои соотечественники так не поступают со своими детьми. Испанец не бросит свою дочь…
- Приемные родители были добры ко мне, даже когда разошлись.
- Они разошлись? - Хосе протянул руку и с нежностью провел ладонью по щеке девушки. - Действительно, ты несчастливая, но ты моя керида.
- Ты уже называл меня так, - пробормотала она, тронутая его ласковым жестом. - Что это за слово?
- Поедем лучше в Оливьеру, керида! - Испанец так и не сказал, что означает это слово, хотя произнес его еще раз, дотрагиваясь до ее волос. - Моя семья примет тебя.
- Я хотела бы позвонить в банк, - сказала Лилит, устраиваясь у его плеча.
- Я это устрою. - Он похлопал ее по коленке. - А потом ты напишешь заявление об уходе.
- Что я сделаю? - Лилит в недоумении посмотрела на него.
- Ты не сможешь одновременно находиться в двух местах, - заметил он с обычной для него серьезностью.
- Но я не могу бросить работу просто так…
- Для тебя найдется дело и у меня.
- Да? - Она ждала, затаив дыхание.
- Ты будешь вести мои финансовые операции.
- Ох! - Лилит откинулась на спинку сиденья. - Ты хочешь, чтобы я занималась твоими деньгами?
- Не только, - улыбнулся Хосе. - Твоя настоящая работа начнется… - он замолчал, сведя брови и наморщив лоб, словно что-то прикидывая в уме, - она начнется в ноябре.
- Почему именно тогда? - озадаченно спросила Лилит.
- Потому что это месяц благословения новобрачных.
- Подожди! - со смехом прервала девушка, не понимая, что Хосе имеет в виду. - Что это значит?
- Это значит, что в ноябре мы пойдем в нашу церковь. Ты должна увидеть ее. - Он повернулся к ней, глаза у него блестели. - Все будут вместе, в этот день наш храм сияет, как кусочек Рая.
- Еще один кусочек Рая, - пробормотала она.
- В полночь врата храма открываются, появляется святой отец и выносит священный огонь… - Он посмотрел в глаза Лилит. - Мы зажжем свечи от священного огня веры. Вокруг нас будет гореть много свечей… - Его голос перешел на шепот. - И с этого дня мы начнем новую жизнь. Новая жизнь приходит в дом с этим светом.
- С пламенем свечи? - Она тоже понизила голос. - А он не потухнет?
- Его легко задуть, так же легко, как и жизнь.
Она отвела глаза и всмотрелась в синеющие вдалеке горы.
- Я никогда не поступлю так, как поступила недавно. Можешь мне поверить. Я буду беречь жизнь. Скажу честно, я подумала прошлой ночью, когда осталась одна, зачем мне жить. - Она посмотрела на него, радуясь тому, что может говорить правду. - Я чувствовала себя растоптанной. И еще подумала о моей прежней жизни. Я теперь верю в будущее… Спасибо тебе.
- Я думаю, Лилит, что мы вместе принесем этот огонь в наш дом и будем хранить его.
Он не прикасался к ней, и ей была понятна его сдержанность. Это не тот случай, когда нужно бросаться в объятия друг друга, повинуясь призыву плоти.
- А где это будет, Хосе? - Она сидела, не двигаясь, только следила за его глазами. - Где будет этот дом?
- Твой дом будет там, где буду я. - Он запнулся и добавил: - А мой дом будет там, где будешь ты.
Хосе обнял возлюбленную и коснулся губами ее щеки.
- На этом участке дороги всегда большое движение, - хрипло проговорил он.
- Да, здесь много машин, - ответила девушка. - Мы можем выйти? Смотри, прекрасная лужайка, она вся покрыта цветами. Давай прогуляемся.
- Хорошо, красавица, но только на минутку.
Пробираясь сквозь заросли кустов, она жадно вдыхала цветочный аромат.
- А куда мы отправимся потом, Хосе?
- Я уже говорил, в Оливьеру - ответил он, улыбаясь. - Ты побудешь с моими родителями до нашей свадьбы.
- И все это время мы не должны… - она посмотрела на окружающие ее заросли, - искать уединения?
- В общем, да Мы люди терпеливые, - рассмеялся испанец.
- А как я должна относиться к тому, что было у нас прошлой ночью?
- Я поступил с тобой плохо, - виновато проговорил Хосе. - Ты же была девственницей, а я взял тебя в гневе и не доставил никакого удовольствия.
- Ничего подобного, Хосе, - потупилась Лилит. - Все было так прекрасно.
- Но это должно не так происходить.
- А как? - Она обняла его за шею и посмотрела в пылающие глаза. - Покажи мне!
- Мы среди цветов, красавица, - улыбнулся Хосе. - Стоит ли мять такую прелесть?
- А ты будь поосторожней. - Она посмотрела на покрытую цветами лужайку, скрытую от посторонних глаз кустами.
Высокая трава скрыла их, головки цветов закачались, а сверху глядело ласковое солнце и голубое-голубое небо…
- Ты всегда соблазняешь меня, красавица, - сказал Хосе, когда они возвращались к машине. Он обнимал ее за талию. - Кто-нибудь мог нас увидеть.
- Нет, не мог, - возразила она, светясь от счастья. - Нас прятали цветы. Это был кусочек Рая для двоих.
- О, керида, в тебе просыпается горячая кровь испанки.
- Как я могу стать испанкой, - воскликнула Лилит, - если ты даже не учишь меня языку?
Хосе сжал ее руку.
- Я научу тебя.
- Хорошо. - Она подняла на него глаза. - Так что же такое керида?
- Это значит - любимая. - Он поцеловал одну ее ладонь, потом другую. - Это значит, что ты самая любимая на всем белом свете.