- А мне с тобой, - сказала Грейс, невольно улыбнувшись.
- Можно кое-что спросить? Ты поблагодарила Нила за то, что он прислал тебе кассету?
- О, конечно.
- Хорошо. Я понимаю, общаться с Нилом порой бывает нелегко, но зато интереснее, чем с каким-нибудь покладистым тихоней.
- Да уж, тихоней его не назовешь, - усмехнулась Грейс.
- И еще в нем есть глубина.
- Верно. Но также что-то еще… не могу подобрать определения…
- Мрачность?
Грейс вздрогнула.
- Да… Пожалуй.
Попрощавшись с Дженнифер, она вернулась в студию, встала к мольберту и несколько часов работала как одержимая. Потом вдруг остановилась, отошла на пару шагов и взглянула на холст. На нем пестрели яркие краски - белая, красная, черная…
Грейс прикусила губу. Она сотворила художественный штамп, только и всего. Интересно, как можно назвать сие произведение? "Тщетная попытка понять собственные эмоции"? Или короче - "Художник в поиске"?
Машинально вымыв кисти, она отправилась на огород. Прополка сорняков всегда успокаивала ее. А завтра сюда приедет Нил. Чтобы лечь в ее постель. Где ему самое место.
Грейс вдруг замерла. Да, пребывание Нила в ее постели действительно представлялось ей вполне естественным. Однако оно носит временный характер, об этом не следует забывать. Дженнифер права. Душа Нила - потемки. В ней хранится много тайн. Но делиться своими секретами он не намерен.
К пяти часам пятницы она была как на иголках.
Почему Нила так долго нет? Может, он передумал и не приедет? Или встретил какую-нибудь обворожительную японку?
А вдруг… его самолет разбился?
Дрожащими руками Грейс налила себе вина. В эту минуту к калитке ее коттеджа подкатил "мерседес", взвизгнули тормоза.
С гулко бьющимся сердцем она поспешила к двери. Нил уже взбегал на крыльцо, переступая через ступеньку. Узел его галстука был ослаблен, пиджак висел на согнутой руке, в другой - дорожная сумка и букет малинового оттенка роз.
Увидев Грейс, он остановился.
- Каждый раз, когда я вижу тебя, ты выглядишь все красивее! - восторженно слетело с его губ.
Будто тяжкий груз спал с ее плеч. Она посмотрела в глаза Нила и поняла, что по-прежнему желанна.
- Розы… Ты привез мне розы…
- Да… Знаю, у тебя их полон сад, но эти напомнили мне румянец, появляющийся на твоих щеках после наших занятий любовью.
Грейс рассмеялась.
- Ну вот, теперь я не могу сказать, что они прелестны!
Нил вошел, бросил сумку на пол, пиджак и цветы - на ближайшее кресло и заключил Грейс в объятия.
Поцелуй был долгий, жгучий и искусный. Когда он завершился, Грейс облегченно вздохнула.
- Я испугалась, что ты больше не хочешь меня.
- Хочу даже больше, чем прежде. - Он ухмыльнулся. - По-моему, ты сама это чувствуешь. Но сначала мне нужно принять душ и побриться. Бокал вина тоже не повредит.
- Все, что хочешь, - сказала Грейс.
Нил прижался лицом к ее шее.
- Как приятно ты пахнешь… Скажи, а перед ужином мы не выкроим несколько минут, чтобы проверить, насколько удобна твоя кровать?
- Для этого у нас впереди целый уикенд, - счастливо рассмеялась Грейс. - Ванная там. Сейчас принесу тебе полотенца, а потом налью вина.
Нил стянул галстук и бросил поверх пиджака.
- Сначала поцелуй меня еще разок.
- Боюсь, что после этого я забуду, где у меня хранится белье, и не смогу отыскать бутылку с вином.
- И все-таки рискнем! - сказал Нил, вновь припадая к ее губам.
Грейс трепетала, когда они разомкнули объятия. На горле Нила тоже ускоренно билась жилка.
- Зачем нужно вино, если есть ты? - произнес он, после чего вынул из дорожной сумки туалетные принадлежности и направился в ванную.
Со счастливой, словно приклеившейся к губам улыбкой Грейс поставила розы в вазу. Затем наполнила вином второй бокал и вместе со своим отнесла в спальню. Прислушиваясь к звукам льющейся в ванной воды, она сняла с себя всю одежду и набросила на голое тело пиджак и галстук Нила. Живописно раскинувшись на постели, Грейс сунула за ухо одну розу.
Вскоре в спальню вошел Нил в обернутом вокруг бедер полотенце. При виде Грейс в его глазах заплясали веселые искорки.
- Тебе этот пиджак идет больше, чем мне. А роза чудесно дополняет картину.
- Рада, что тебе понравилось.
- Не все, - хрипловато возразил он. - Я хочу, чтобы ты распустила волосы.
Грейс села на постели, сняла пиджак и вынула заколку из волос. При этом ее грудь слегка колыхалась. В сумерках светлая кожа Грейс казалась бархатистой как лепестки роз.
Тряхнув кудрями, она простерла руки к Нилу.
- Иди ко мне!
Он упал на нее, как беркут на перепелку. Грейс пылко отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку и была так же неистова, как и Нил. Кульминация их близости повергла обоих в бурный водоворот наслаждения. Задыхающаяся Грейс впилась пальцами в плечи Нила будто утопала, а он был единственной надеждой на спасение.
- Женщина! - хрипло выдавил он. - Что ты делаешь со мной?
Грейс была настолько погружена в свои ощущения, что ответила совершенно невпопад.
- Как хорошо, что не нужно готовить ужин, - произнесла она чужим осипшим голосом. - Не уверена, что смогу встать.
Нил подал ей бокал вина, потом взял и себе.
- За наш уикенд!
- За нас, - поправила Грейс.
- Ты самая красивая женщина в мире, - произнес Нил с зачарованным мерцанием в глазах.
- А ты - самый эротичный мужчина.
- Дело ведь не только в сексе, - сказал он. - Но и в нас самих.
Грейс не ожидала от него таких слов. Ее горло сжалось, и она с трудом произнесла:
- Согласна.
- Только не спрашивай меня, что именно это означает, - добавил Нил, дернув плечом.
Его жест насторожил Грейс.
- Думаю, нам нужно поесть, - сказала она, свешивая ноги на пол.
Ужин был таким, о котором можно лишь мечтать. Грейс и Нил ели при свечах, сквозь открытое окно в дом лились ароматы сада, доносилось далекое уханье филина.
После кофе они вместе вымыли посуду. В ходе этого процесса Грейс обогнула Нила, чтобы взять супницу, но тот стиснул ее бедро… и вот они уже занимаются любовью, прислонясь к дверце холодильника.
Обнимая Нила за шею, Грейс прошептала:
- Все же лучше, чем на полу…
- Этот вариант я придержу до завтра.
Она прижалась лицом к его плечу.
- Как я рада, что ты здесь. Я скучала по тебе. Мне казалось, что какая-то часть меня отсутствует.
Неожиданно Нил отстранился и одернул на ней подол.
- Думаю, пора вернуться в постель. Только на этот раз для того, чтобы спать.
- Что я такого сказала?
- Дьявол! Не знаю… И не хочу даже задумываться. Идем, пора укладываться. Поздно уже…
- Я не могу прятать от тебя свои чувства. Они - часть меня.
- А я и не прошу тебя об этом. Просто будь осторожна. Только это я и пытаюсь сказать.
Хороший совет, подумала Грейс. Только как ему следовать, если речь идет о моем сердце? Жалея, что не промолчала, она протерла стол, а затем отправилась в ванную.
Когда Грейс вышла оттуда - в самой простенькой ночной сорочке, потому что забыла погладить шелковую, - Нил уже лежал в постели, до середины груди накрытый простыней. Выглядел он совершенно по-домашнему.
Грейс легла рядом, и Нил обнял ее. Спустя несколько мгновений, он натужно произнес:
- Все это внове для меня. Для нас. С самого начала мы оба знали, что наши отношения будут необычны. Но они оказались настолько необычны, что это выбивает меня из колеи. Так что не обижайся на меня, ладно?
- Хорошо, - сказала Грейс и через пять минут уснула.
Часа в три утра Нил проснулся. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к размеренному дыханию Грейс, потом встал, натянул трусы и отправился в ванную.
Выйдя оттуда, сам не зная почему, он не вернулся в спальню, а заглянул в студию. Нашарил на стене выключатель, щелкнул им… и замер, прикипев взором, очевидно, к последней работе Грейс.
Как может покрытый красками холст производить столь сильное впечатление? Грейс словно излила на полотно все детские страхи Нила. Эти ломаные алые линии… В них чудится намек на некий кровавый ужас. А выходящие из тени призрачные белые фигуры лишь усиливают такое впечатление.
Эти силуэты чем-то навевают образ моей матери, подумал Нил. В моих воспоминаниях он такой же нечеткий. У нее была яркая улыбка… А потом мать стала больше похожа на собственную тень.
Он вздрогнул, будто впрямь встретившись с призраком. Как Грейс удалось проникнуть в его тайны?
Раздавшийся сзади шорох заставил Нила резко обернуться. На пороге студии, держась одной рукой за дверной косяк, стояла Грейс.
- Я проснулась, а тебя нет…
Несколько мгновений Нил молча смотрел на нее, гневно стиснув кулаки. Еще через секунду он принял решение. Придется рассказать ей все, даже если это означает сдачу позиций и обрушение защитных барьеров.
6
- Я никогда не рассказывал тебе о своем детстве, - произнес он так, будто слова вытягивали из него клещами. - Кто ты? Ведьма?
Грейс даже голову втянула в плечи, переводя недоуменный взгляд с Нила на незаконченную картину и обратно.
- Я…
- Ты все поняла! Все увидела. Страх. Насилие. А еще пьянство, крики и ругань. Но она все равно жила с этим ублюдком, день за днем, неделю за неделей.
- Кто жил? С каким ублюдком? - прошептала Грейс.
- Моя мать. С моим отцом. - Нил отвернулся от картины, как будто разглядывание ее доставляло ему боль. - С моим отцом, - повторил он. - С Эриком. Это из-за него я решил никогда не жениться. И не иметь детей.
Грейс побледнела.
- Но что он сделал, Нил? И что случилось с твоей матерью?
- С Кэт? Она ушла. Бросила меня в приюте для женщин, да так и не вернулась. Должно быть, забыла, что у нее есть ребенок. - Его смех больше походил на стон. - Из-за Кэт я стараюсь не вступать в длительные отношения с женщинами и не брать на себя каких-либо обязательств. Я думал, что Кэт любит меня, а она просто ушла.
- И поэтому ты решил никогда никого не любить? - сдавленно произнесла Грейс.
Нил скользнул по ее лицу отсутствующим взглядом.
- Когда стали искать моего отца, оказалось, что он тоже бесследно исчез. Словно испарился. Кто знает, может, они уехали вместе. Решили, что без меня им будет лучше.
Грейс потянулась к нему, но он отодвинулся.
- Как ты умудрилась нарисовать все это? Откуда узнала обо всем? Может, я разговаривал во сне?
- Нет! Я даже не подразумевала тебя. Просто рисовала, что приходило на ум.
- А выглядит так, будто ты знаешь меня лучше, чем я знаю себя, - хрипло произнес Нил.
Он ненавидит меня за это, пронеслось в мозгу Грейс. Как жаль, что я не поставила картину лицом к стене…
- Значит, твой отец был человек крутого нрава? - осторожно спросила она.
- Да… Периодически избивал мою мать. И, наверное, насиловал ее, хотя я был слишком мал, чтобы понимать это.
- Он и тебя бил? - В голосе Грейс прозвучало плохо скрытое волнение.
- Порой давал подзатыльники, чтобы я не путался под ногами. Мне было всего четыре года, когда родители бросили меня. Слишком мало, чтобы я мог защитить мать, но достаточно, чтобы жить в постоянном страхе. Трезвым Эрик был не так плох. Но когда напивался… Поэтому я никогда не пью больше двух бутылок пива.
Слишком потрясенная, чтобы заботиться о тактичности, Грейс спросила:
- Боишься, что станешь похож на Эрика?
- Ну… у меня его гены, мало ли что. Думаешь, я способен обидеть своего ребенка? Уж лучше вообще не обзаводиться детьми.
- Послушай, я никогда не видела тебя таким злым. Никогда!
Ее замечание не произвело на Нила особого впечатления. Начав рассказывать, он уже не мог остановиться.
- Примерно через месяц после того, как мне исполнилось четыре года, Эрик явился домой пьяным в стельку. Он прямиком направился к моей матери. Видя это, я схватил свой игрушечный грузовик и что есть сил стукнул Эрика по ноге. Взревев от ярости, тот отшвырнул меня через всю комнату. Когда я пришел в себя, моя мать лежала на полу вся в кровавых ссадинах, а Эрика не было. Вечером она забрала меня в женский приют.
- Неужели полиция ни разу не вмешалась?
Нил усмехнулся.
- В таких районах жильцы предпочитают обходиться без помощи полиции. И вообще… В полицейском рапорте оказался бы отмечен еще один семейный скандал. А они происходят каждый день…
- Значит, ты остался совсем один. Ни к кому не мог обратиться…
- Только не нужно меня жалеть, - резко произнес Нил. - Я не собирался рассказывать тебе всего этого. Просто, когда увидел картину… Как бы то ни было, сейчас ты знаешь, почему "брак" для меня ругательное слово. И таковым останется.
- Но дети не всегда идут по стопам своих родителей. Порой из них получаются отличные отцы и матери, - убежденно сказала Грейс. - Об этом свидетельствует статистика.
- Мне достаточно собственного опыта, - буркнул Нил. - Чему меня могут научить посторонние люди?
- Выходит, ты тоже переживаешь застой.
Эта фраза вырвалась у Грейс неожиданно для нее самой. Затем ей осталось лишь с независимым видом поднять подбородок и ждать ответа.
На миг Нил стиснул зубы, потом спросил:
- Тебе страшно, что ты находишься здесь наедине со мной?
- Нет.
- А если мне взбредет в голову прикончить бутылку вина и начать вторую? Что ты тогда будешь делать?
- Это риторический вопрос. Потому что ничего подобного не произойдет.
- Ты очень самоуверенна.
- Но ведь это я нарисовала картину.
- Значит, мы вернулись к тому, с чего начали, - мрачно заметил Нил. Черты его лица обозначились резче, от всей его фигуры словно веяло холодом. - Я еще немного побуду здесь. А ты ступай в постель.
- Без тебя я не пойду.
- В таком случае это будет долгая ночь.
Грейс на минуту задумалась. Разве есть у нее право прорываться сквозь защитные барьеры Нила? Которые он выстраивал всю жизнь?
- Тебе придется поверить, что моя картина не имеет никакого отношения к твоему прошлому. Но обещаю, что она не попадет на выставку и не будет продана. Тем более что работа над ней еще не завершена.
- Ты обманываешь меня! - процедил Нил сквозь зубы, пытаясь понять, чего Грейс добивается, и отчаянно желая, чтобы она оставила его в одиночестве.
- Картина находится в процессе доработки, - сухо произнесла Грейс. - Как и наши с тобой отношения.
- У нас роман, вот и все!
- Настолько бурный, что мы понемногу изменяем друг друга.
- Ко мне это не относится, - проворчал он.
Грейс покачала головой, и ее волосы словно вспыхнули в электрическом свете.
- Почему ты никогда не пытался найти свою мать? Или отца?
- А зачем мне это?
- Затем же, зачем ты прислал мне кассету с песнями Дженнифер - чтобы разобраться с прошлым, которое сделало тебя своим заложником.
- По-моему, ты чересчур увлекаешься популярными статьями по психологии, - холодно заметил Нил, в глубине души понимая, что не прав.
- Благодаря тебе, я обрела мать, которой никогда не знала, - сдержанно произнесла Грейс. - Теперь твоя очередь. Тебе известно имя, дата рождения, название приюта для женщин. Найди свою мать, Нил. Поговори с ней. Сделай ее для себя реальным человеком. Если осмелишься.
Он шагнул вперед.
- Осторожнее в выражениях.
Но Грейс даже не пошевелилась.
- Я не боюсь тебя. Разве не видишь? Я даже не верю, что ты можешь применить ко мне силу.
- Ты излишне доверчива.
- Я занималась с тобой любовью, - напомнила она. - Думаешь, это ничему меня не научило? Не помогло тебя понять?
В действительности Грейс не была так спокойна, как могло показаться со стороны. Ее грудь вздымалась под тонким трикотажем простенькой ночной сорочки, сердце билось ускоренно.
- Это ночное одеяние, наверное, принадлежало твоей бабушке? - раздраженно обронил Нил.
- Можешь купить мне другую сорочку. Если хочешь.
- Пожалуй, придется.
А что еще ответишь на подобное заявление? Проще всего, конечно, было бы подойти и обнять Грейс, но он не мог заставить себя сделать это.
- Ты сама не знаешь, о чем говоришь, - произнес Нил деревянным тоном.
- Я хочу кое-что тебе сказать, чего не говорила никому. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что произошло с тобой, но из-за этого я начала сторониться отца. Однажды вечером - мне тогда было семь лет - я играла среди кустов лилий под стенами дома. Мне представлялось, что я сказочная принцесса. В тот момент, когда я кружила по траве, напевая песенку, из-за угла вышел отец. По-видимому, его привлекло мое пение. Он подбежал ко мне, схватил за плечи и принялся бешено трясти. В его руках я была как тряпичная кукла. В какой-то момент он вдруг замер и отпустил меня. А потом сказал, чтобы я больше никогда не пела, иначе он за себя не ручается.
- Мерзавец! - с чувством произнес Нил.
Ему живо представилась нарисованная Грейс картина: светловолосая напевающая девчушка и разгневанный отец, поставивший себе задачу уничтожить ее как личность.
- Отец никогда не любил меня такой, какая я есть, - тихо добавила Грейс. - Ему хотелось вылепить из меня кого-то другого. Сейчас я понимаю, что, по его задумке, должна была стать похожей на Кэрол, а не на Дженнифер. Но Дженнифер моя мать!
Не раздумывая Нил шагнул вперед, обнял Грейс и прижал ее лицо к своей обнаженной груди. В эту минуту он жалел лишь об одном: что тогда его не было рядом, чтобы защитить светловолосую малышку от отцовской злобы.
Почувствовав, что Грейс слегка дрожит, Нил подхватил ее на руки.
- Если мои ноги так же холодны, как твои, мы можем простудиться.
- У меня замерзло сердце, - произнесла Грейс так тихо, что Нил едва услышал ее. - Способен ты его согреть?
Он посмотрел ей в глаза и сказал правду:
- Не знаю.
- Можем начать с наших ног, - прошептала Грейс, робко улыбаясь.
Сердце Нила наполнилось множеством совершенно новых чувств. Не пытаясь подобрать им определения, он понес Грейс в спальню. Там уложил в кровать и крепко обнял. Вскоре они согрелись.
Но прошло еще немало времени, прежде чем Нил уснул.
В воскресенье вечером они расстались, и два следующих дня Грейс работала, пытаясь не думать о том, что ее отношения с Нилом заходят слишком далеко. Ей уже трудно обходиться без него, а ведь он даже не позвонил после своего возвращения домой!
Откуда он только взялся на мою голову! - мрачно думала Грейс. Просто наваждение какое-то… Но сама я ему не позвоню, нет!