Я был глупцом и трусом, настолько одержимым желанием подняться выше, что не видел дальше собственного носа. Бог свидетель, как мне тошно от всего этого и от самого себя. Не представляю, как такой олух, как я, осмеливается просить о прощении, взывать к вашей жалости и надеяться, что вы забудете мои прегрешения, совершенные до и после нашей встречи. Но это именно то, что я сейчас делаю.
Эмбер, я люблю вас. Люблю всем сердцем, всем своим существом. Не могу выразить словами, как я сожалею, что обидел вас, пусть даже на одно мгновение, своей непроходимой тупостью. Я так нуждаюсь в вас, что не допускаю и мысли, что мне придется прожить жизнь без вас.
Впрочем, хватит обо мне. Итак, что я могу предложить вам, кроме собственной персоны? Я богат, у меня есть друзья, весьма достойные люди, физически я здоров и обычно пребываю в здравом уме. Я никогда не поднимал руку на существо женского пола или на кого-либо слабее себя. Что касается моего преступного прошлого, я вступил на этот путь только потому, что не видел иного способа выжить. Но с этим давно покончено. Единственная моя мечта - это посвятить вам свою жизнь и сделать вас счастливой. Не уверен, что у меня это получится, но я приложу все усилия.
Я постараюсь стать для вас хорошим мужем, однако у меня нет семьи, не считая тех людей, с кем меня сплотили годы лишений, и имени, за исключением того, которое я сам себе придумал. Можете ли вы принять человека без роду без племени, который предлагает вам все, чем владеет? Согласны ли вы выйти за меня замуж? Я приеду в Сент-Эджит после того, как отправлю это письмо, чтобы дать вам время принять решение. Надеюсь, вы ответите согласием. Прошу вас, скажите "да". Если вы это сделаете, будьте готовы уехать со мной, поскольку ваш приемный отец поклялся пристрелить меня, если я покажусь в ваших краях. Но вам не следует беспокоиться. Я в состоянии защитить себя, не причинив ему вреда. У меня есть друзья, порядочные люди, у которых вы можете пожить до нашей свадьбы.
Пожалуйста, скажите "да", когда мы снова увидимся. Ваш покорный слуга, Эймиас Сент-Айвз".
Когда он закончил, в лампе едва теплился огонек, а к тому времени, когда Эймиас перечитал письмо, чернила высохли. Он натянул на плечи сюртук, взял письмо и направился к двери. Всего лишь месяц назад он впервые увидел Эмбер, а теперь не мог дождаться, когда снова встретится с ней.
С первыми лучами утреннего солнца Эймиас вышел из дома и зашагал к конюшне. Оседлав лошадь, он забрался в седло и выехал со двора. В этот ранний час на улице было пустынно. Знать еще почивала, и даже саше яростные приверженцы верховых прогулок, еще не выбрались наружу, чтобы совершить утренний моцион. Он не встретил никого, кроме молочниц и редких прохожих. Большинство слуг и уличных торговцев еще только поднимались со своих постелей. Но Эймиас знал, что в это время на почтовую станцию прибывает первая карета с запада. Если он поторопится, то сможет передать письмо кучеру, прежде чем тот отправится в обратный путь.
Подъехав к оживленной станции, расположенной в западной части города, он увидел запыленную карету, из которой выгружались пассажиры, сундуки и сумки. На другие кареты шла посадка. Даже в этот ранний час двор гостиницы был запружен как самими путешественниками, так и теми, кто пришел проводить их и встретить.
Задав несколько вопросов, Эймиас узнал имя кучера кареты, отправлявшейся в Корнуолл. Разыскав парня, он вручил ему письмо и приличную сумму, чтобы тот доставил его по назначению.
Только теперь, когда его послание благополучно исчезло в кожаной сумке кучера, Эймиас смог расслабиться. Напряжение оставило его. Он поднял лицо к восходящему солнцу. Итак, дело сделано.
Он повернулся, собираясь уйти, когда его глаз приметил знакомое сочетание темного золота и янтаря. Застыв на месте, Эймиас уставился на женщину с таким же цветом волос, как у Эмбер. Она села в наемный экипаж, и дверца кареты закрылась за ней. На какое-то мгновение ему показалось, что это Эмбер, и он чуть было не кинулся следом, чтобы убедиться, что это действительно она. Но вовремя опомнился. Неужели он теперь в каждой женщине будет видеть Эмбер?
Эймиас вздохнул, чувствуя, как стихает бешеный стук сердца.
Теперь, когда он написал ей письмо, нужно набраться терпения. Он подождет. Правда, это легче сказать, чем сделать. Если повезет, они снова увидятся. А для этого ему нужны удача, терпение и, возможно, молитва.
Он представил себе лицо Даффида, когда тот узнает, что он собирается посетить церковь, и его охватил приступ веселья. Толпа раздалась, глазея на высокого белокурого мужчину. Он был элегантно одет и выглядел вполне респектабельно, не считая утренней щетины на лице. Единственная странность заключалась в том, что он громко хохотал, будучи совершенно один.
"Только недолго, - подумал Эймиас, посерьезнев. - Господи, пусть это будет недолго".
Глава 17
Эмбер сидела в наемном экипаже, крепко сжимая в руках сумочку. Она вцепилась в нее мертвой хваткой, как только покинула Корнуолл, и не выпускала всю дорогу, опасаясь разбойников. Когда этим утром карета наконец-то остановилась на лондонской почтовой станции, она сжала ее еще крепче, опасаясь воришек. Стоя во дворе гостиницы в ожидании экипажа, она стискивала ее каждый раз, когда мимо проходила женщина старше ее возрастом. Она слышала немало историй о сводницах, заманивающих в лондонские притоны простодушных Провинциалок. Ее руки ныли от напряжения. Но не так сильно, как ее сердце.
Итак, она это сделала. Впервые в жизни уехала из дома. Впрочем, печально подумала Эмбер, скорее, во второй. Но она не помнила ничего, кроме дома Тремеллинов, и ей было мучительно больно покидать его.
- Ты уверена? - в который раз спросила ее Грейс вечером накануне отъезда.
- Да, - отозвалась Эмбер. - Не беспокойся. Ты не будешь чувствовать себя одинокой. У тебя есть Тобиас, а он очень хороший человек.
- Я понимаю, - вздохнула Грейс. - Но папа будет скучать по тебе.
- Знаю, - сказала Эмбер, вздохнув, в свою очередь. - Но взгляни на это с другой стороны. Миссис Эймс, миссис Тиддл и мисс Уильяме будут в восторге. До сих пор здесь хозяйничала я. А теперь, учитывая, что ты скоро уедешь, все они питают надежды, что он почувствует себя достаточно одиноким, чтобы снова жениться. Единственное, чего можно опасаться, - как бы они не погребли его под горой пирогов, пудингов и прочих подношений. - Увидев, что Грейс улыбается, она продолжила: - О, они задушат его своим вниманием и доведут до отчаяния постоянными визитами. Боюсь, как бы это не повредило его здоровью. - Она подождала, пока Грейс перестанет хихикать, и заговорила более серьезным тоном: - Знаешь, после того как мы столько лет препятствовали его повторной женитьбе, лучшее, что мы можем сделать для него сейчас, - это оставить его в покое.
Грейс не выглядела убежденной.
- Грейс, - настаивала Эмбер, - у тебя нет причин для ревности, даже если он снова женится. Мистер Тремеллин обожает тебя, а когда у тебя появится ребенок, он сойдет с ума от радости.
- А как же ты? - жалобно произнесла Грейс. - Поедешь в Лондон? Одна? Без сопровождения? Он изведется от беспокойства, ведь ты ему как родная дочь.
Эмбер кивнула, не доверяя своему голосу. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Грейс узнала о предложении мистера Тремеллина.
- Не беспокойся, - вымолвила она, наконец, - мы с ним поговорили. Он понимает, что дети рано или поздно уходят из дома.
- Правда? - усомнилась Грейс. - Складывается впечатление, что он избегает тебя с того дня, как ты сообщила о своем отъезде.
- Да? Я даже не заметила, - сказала Эмбер, надеясь, что ей простится эта ложь. - Просто он не из тех людей, кто выставляет напоказ свои чувства. И потом, разве он не пригласил меня час назад в свой кабинет, чтобы поговорить?
Тремеллин действительно говорил с ней, и если он не хотел показывать своих эмоций, то, по крайней мере, не скрывал своей заботы.
- Тебе вовсе не обязательно уезжать, - сказал он. - Я понимаю, что ты чувствуешь себя… неловко после нашего разговора, но, черт побери, Эмбер, нет никакой необходимости уезжать из-за того, что я сказал. Мы можем жить, как раньше. Я найму для тебя компаньонку.
- Какие хлопоты и расходы! - воскликнула Эмбер беспечным тоном. - И совершенно излишние. Мой отъезд не связан с вашими словами. Они заставили меня в очередной раз понять, как много вы сделали для меня. - Это было нелегкое прощание, и она старалась облегчить его для них обоих, смешивая правду с мечтами, избегая упоминать о вещах, от которых им обоим становилось неловко.
- Но я должна найти свое место в мире, - продолжила она. - Не беспокойтесь, мне ничто не угрожает. Вы читали письмо миссис Магуэй. Она была очень добра, как и моя подруга Эмили, которая уже давно работает в Лондоне. Они помогут мне найти приличное место и не позволят совершить ложный шаг. Кроме того, я получила ответ на свое объявление в газете, - добавила она, стараясь сдержать волнение. - Это еще одна возможность, хотя и более отдаленная. Вы не забыли о своем обещании сообщить мне, что скажет по этому поводу ваш лондонский стряпчий?
- Нет, конечно, - серьезно ответил он. - Но я хотел бы… Ладно, вижу, ты уже все решила. Запомни одно, Эмбер: ты можешь вернуться домой в любой момент.
- Я знаю. - Она схватила его руку и на мгновение сжала, прежде чем отпустить. - Я очень хорошо это знаю. И никогда не забуду. Спасибо. - Эмбер едва сдерживала слезы. Лучше бы он никогда не произносил тех слов! Они не только сделали необходимым ее отъезд, но и лишили ее возможности обнять его сейчас.
И все же она задолжала ему больше, чем в состоянии заплатить, и несправедливо, чтобы он чувствовал себя виноватым за то, что мечтал о ее счастье и своем собственном.
Эмбер вытерла глаза и заставила себя улыбнуться.
- Осмелюсь предположить, что на расстоянии десяти миль не найдется ни одной незамужней особы или вдовы, которая не радуется моему отъезду. Сомневаюсь, что вы долго будете один, мистер Тремеллин.
- Именно поэтому тебе и нельзя уезжать!
Они рассмеялись. На какое-то мгновение все стало как раньше. Затем Эмбер опустила взгляд.
- Пойду закончу паковать вещи.
- Не сомневайся в моей люб… привязанности, - ворчливо сказал он. - И желаю тебе успеха.
Утром зашел Паско Пайпер, чтобы попрощаться. Визит был коротким, и Эмбер не заметила в его глазах сожаления, только выражение, сказавшее ей, что он считает ее поступок на редкость глупым.
И вот теперь, распрощавшись с прошлым, Эмбер ехала по Лондону в дом миссис Магуэй, незнакомой кузины Шарлотты Найт. На ней был скромный дорожный костюм. Вся одежда, аккуратно упакованная в ее саквояже, также была простой. Женщине, которая намерена пробиваться в одиночку в этом мире, ни к чему побрякушки. Волосы Эмбер уложила на макушке, спрятав под шляпку, чтобы их яркий цвет не бросался в глаза, но решила, что каждый вечер будет распускать их, чтобы помнить, как они могли бы выглядеть, если бы она снова обрела свободу. Вот только когда это будет?
Ей было страшно. С той самой минуты, как Эмбер уехала из дома, сердце ее учащенно билось, так что она опасалась, что оно не выдержит этого лихорадочного ритма и остановится. Но каждый раз, когда эта мысль приходила ей в голову, происходило что-нибудь, заставлявшее его биться еще быстрее.
Однако это не поколебало ее решимости. Она найдет работу. И найдет свой путь в жизни. Правда, это будет одинокая жизнь, потому что ей пришлось оставить дом, который она любила, и потому, что она не смогла полюбить мужчину, который дал ей этот дом, по крайней мере, не так, как он того желал. А также потому, что единственный человек, который ей нужен, не испытывает к ней ни малейшего интереса, ибо она никто и ничто. Она должна изменить этот факт, во что бы то ни стало. Но в данный момент, глядя из окошка экипажа на улицу, где толпилось больше людей, чем она видела за всю свою жизнь, Эмбер не представляла, как это сделать.
При мысли о хорошо оплачиваемой работе она немного успокоилась. Затем, несмотря на клятву никогда больше не давать воли фантазиям, принялась размышлять о письме, которое пришло накануне ее отъезда, и о проблеске надежды, содержавшемся в нем. Конечно, скорее всего это только мечта, которая скоро растает. Но пока этого не произошло, у нее есть кое-что еще, что придало ей отваги, столь необходимой, чтобы уехать из дома и продолжить поиски собственной судьбы.
Эмбер не нужно было заглядывать в письмо, чтобы вспомнить, что в нем написано. Она могла прочитать его с закрытыми глазами.
"В ответ на ваш запрос, опубликованный седьмого сентября в лондонской "Тайме", сообщаем: мы имеем основания полагать, что ребенок женского пола, найденный на берегу около Сент-Эджита, имеет отношение к нашим клиентам. Если упомянутая молодая особа обратится в адвокатскую контору "Тредуэлл, Хаверстро и Фитч" на Сент-Майклз-роуд, Лондон, мы могли бы представить ей некоторые факты…"
Если поверенный мистера Тремеллина подтвердит, что это респектабельная адвокатская контора, она пойдет туда и постарается все выяснить.
- Но если даже с ними все в порядке, - предостерег ее мистер Тремеллин, - маловероятно, что они сообщат тебе что-нибудь ценное. Прошло столько лет… - Он умолк, не закончив фразу.
Эмбер и сама понимала, что тот, кто разыскивает ребенка спустя восемнадцать лет после его исчезновения, видимо, не слишком усердствовал в поисках с самого начала. Но мистеру Тремеллину не понять, что даже самые ничтожные сведения представляют для нее огромную ценность. Если бы она могла узнать свое имя! Этого вполне достаточно. Она больше не будет считаться безродной сиротой. Тогда, возможно, даже такой человек, как Сент-Айвз, отнесется к ней с большим уважением.
Эмбер печально улыбнулась. Сколько раз она запрещала себе думать об Эймиасе… Бесполезно! Он изменил ее жизнь, сделав невозможным ее брак с другим мужчиной. Мысли о нем преследовали ее день и ночь. Она не могла не думать о нем даже сейчас, несмотря на смятение, которое испытала, впервые ступив на лондонскую мостовую. Только что, когда, испуганная и ошеломленная, она стояла во дворе гостиницы, ей показалось, что она видит Эймиаса.
Высокий, хорошо одетый мужчина, с выразительным лицом и густыми белокурыми волосами, был удивительно похож на Эймиаса Сент-Айвза. Правда, присмотревшись, Эмбер заметила, что джентльмен имеет несколько неопрятный вид. Он был без шляпы, взлохмаченный и небритый, а одежда, хоть и элегантная, казалась помятой. Сент-Айвз всегда выглядел безупречно. Тем не менее мужчина был так похож на Эймиаса, что у нее перехватило дыхание. Не успела она толком разглядеть его, как ее окружило ликующее семейство, бросившееся навстречу кому-то из вновь прибывших, и мужчина скрылся в бурлящей толпе. Это привело Эмбер в чувство. Едва ли это Эймиас. Что ему здесь делать?
А может, он узнал, что она собирается в Лондон? Это безумное предположение исчезло так же быстро, как и возникло. Вряд ли кто-нибудь в Сент-Эджите стал бы рассказывать Сент-Айвзу о ее планах. И потом, если бы он знал, что она прибывает в почтовой карете, то стоял бы среди встречающих. Впрочем, все это просто глупо! С какой стати такой богатый и светский джентльмен, как Эймиас Сент-Айвз, будет околачиваться на почтовой станции на рассвете?
Эмбер подняла сумки, стоявшие у ее ног, и решительно зашагала к наемному экипажу, поджидавшему пассажиров.
Видимо, ей придется привыкнуть к постоянным мыслям о нем, как бы мучительно это ни было, и надеяться, что наступит день, когда Эймиас оставит ее сердце и ум так же, как она оставила позади свою прошлую жизнь. Эмбер вздохнула, глядя из окна экипажа на лондонские улицы и гадая, что принесет ей будущее.
- Вы уверены, что не хотите, чтобы я пошла вместе с вами? - спросила миссис Магуэй, обращаясь к Эмбер.
Они сидели в приемной адвокатской конторы "Тредуэлл, Хаверстро и Фитч", ожидая, пока Эмбер пригласят внутрь, чтобы поговорить об интригующем письме, которое она получила в ответ на свое объявление.
- Спасибо, - сказала Эмбер, - но, думаю, будет лучше, если я поговорю с ними сама. Я рада, что вы составили мне компанию. Одной мне было бы гораздо труднее.
Айрис Магуэй кивнула, птички, украшавшие ее модную шляпку, встрепенулись, словно живые, и принялись клевать несуществующие семена на ее затейливо уложенных волосах. Крохотная и прелестная, она оказалась гостеприимной хозяйкой. Прибыв в дом Магуэев, расположенный в очаровательном районе, застроенном аккуратными домиками, Эмбер была встречена как дорогой друг, вернувшийся после долгой разлуки. Ее угостили обильным обедом и предоставили уютную спальню, хотя она не рассчитывала на большее, чем скудная еда и крыша над головой.
Учитывая, что мистер Магуэй пропадал в своей лавке с рассвета до заката, хозяйка дома отчаянно скучала и восприняла приезд Эмбер как дар небес. Трое маленьких детей Айрис находились на попечении няни, так что она могла заниматься целый День, чем пожелает.
Проблема заключалась в том, что она никак не могла найти себе дела, которое заняло бы ее надолго. Она рисовала пейзажи, активно участвовала в благотворительных акциях, помогала мужу в лавке, когда он позволял ей это, вела хозяйство вместе с кухаркой и горничной. Но ни одно из этих занятий не могло удовлетворить ее неиссякаемую жажду деятельности и постоянную потребность в разговорах.
Опасения Эмбер относительно того, как отнесется хозяин дома к появлению молодой незамужней женщины под его крышей, оказались напрасными. Все интересы мистера Магуэя были сосредоточены на его лавке, и он слишком уставал по вечерам, чтобы говорить о чем-либо, кроме торговли. С Эмбер он был любезен, но не более того.
Не слишком начитанная и образованная, Айрис Магуэй была веселой, дружелюбной и обожала компанию. Она слышала историю Эмбер от своей кузины и считала ее ужасно романтичной. А, познакомившись с Эмбер, решила, что эта история должна закончиться, как в волшебной сказке. С первого дня она таскала Эмбер по городу, показывая ей местные виды и достопримечательности.
В целом все это оказалось приятной неожиданностью для Эмбер, не считая того случая, когда Айрис повела ее в более привилегированные районы Лондона. Эмбер слишком волновалась, чтобы любоваться тем, что она видела, опасаясь встретить Эймиаса, а не просто похожего на него мужчину. Но этого не случилось.
Единственная проблема заключалась в ней самой. Даже Айрис Магуэй не могла говорить весь день напролет, и, оставаясь одна, Эмбер скучала по Грейс и мистеру Тремеллину.
Хуже всего было ночью, когда она лежала одна в своей постели, тоскуя по дому. Сознание, что Эймиас, возможно, находится где-то рядом, только усиливало ее тоску. Она не переставала гадать, где он, что делает, и как бы поступил, если бы знал, что она так близко. И с горечью признавала, что, вряд ли он стал бы что-то делать, ведь между ними ничего не изменилось, кроме расстояния.
Шли недели, но Эмбер никак не могла найти работу. Либо должность не подходила ей, либо она не годилась для такой работы. Айрис, вместо того чтобы способствовать ее трудоустройству, уговаривала Эмбер остаться в доме в качестве подруги и компаньонки. В сущности, все ее обязанности сводились к тому, чтобы развлекать хозяйку. Но Эмбер была слишком одинока и слишком скучала по дому, чтобы чувствовать себя счастливой. День, когда она отправилась навестить Эмили, служившую гувернанткой в семье дипломата, заставил ее окончательно спуститься с небес на землю.