Чейз опустил руки в карманы. Если она невиновна, как могла она участвовать в торгах, учитывая свой статус матери-одиночки и ничтожную учительскую зарплату? На деньги отца? Но почему она тогда не купит себе дом или дорогую машину или не оплатит услуги няни и домработницы?
Все эти вопросы возникли у него в голове после того, как он наблюдал, как она выходит из яслей, одетая в джинсы и поношенную спортивную куртку, с волосами, собранными в хвост. Словно зачарованный, он проследил за тем, как она привычным жестом берет переноску с двумя малышами, пристегивает их на заднем сиденье своего старого БМВ, закидывает сумки в багажник и едет в течение пятнадцати минут к дому, расположенному на самой обычной улице отдаленного района Сильвер-Спринг, штат Мэриленд.
Все, что касалось Ванессы Пэртридж, имело окраску аристократичности: ее богатые родители-юристы, многовековая принадлежность ее семьи к высшим кругам общества. И при этом она жульничала на аукционе. Что должно заставить человека отказаться от перспективной работы юристом, к которой она могла приступить сразу после получения диплома о высшем образовании? Ее биография была полной противоположностью его истории. Сам он начинал рядовым служащим в "Рашфорд инвестментс" и через несколько лет стал одним из самых высокооплачиваемых менеджеров "Мак-Кой Джеймсонс". Теперь он работает на себя с избранным кругом инвесторов. У него талант делать деньги, который он проявил в полной мере, заработав в последние годы немалую сумму, несмотря на экономический кризис. Он может позволить себе делать то, что ему нравится. И на данный момент единственное, что мешает ему наслаждаться жизнью, - это желание разгадать загадку Ванессы Пэртридж.
Если окажется, что он не прав, он перед ней извинится. Чейз Харрингтон привык брать на себя ответственность за свои ошибки. Однако, не встретившись с ней вновь, он не выяснит правды.
В Нью-Йорке она повела себя так уверенно и смело, что он растерялся и неожиданно почувствовал непреодолимое желание… поцеловать ее.
Шумный выдох наполнил теплым паром прохладу ночного воздуха. Она безупречна во всех смыслах этого слова, несравнимо далека от глупых стандартов его родного городка. У нее есть воспитание, деньги, образование… внешность. Кожа, волосы. Губы - самые красивые из всех, что ему доводилось видеть, и огромные зеленые глаза.
Он отчаянно выругался. Он так долго сражался с самим собой, пытаясь забыть прошлое, которое было так далеко от того, кем стал он сейчас, забыть людей, подобных Ванессе Пэртридж.
Она просто зацепила его любопытство, и это заставило его фантазию разгуляться. Если она - аферистка, он должен сдать ее полиции.
А если нет?
- Умничка, Хезер. Скушала весь ужин! - Ванесса аккуратно вытерла салфеткой рот своей полуторагодовалой дочки и затем повернулась к ее сестре-близнецу: - А ты, Эрин? Все еще рисуешь?
Малышка с шоколадными локонами подняла улыбающийся взгляд от подноса, испачканного тыквенном пюре, и, хитро прищурившись, запустила в рот ярко-оранжевые пальцы.
Ванесса рассмеялась, снимая крошку с ее волос:
- Ты не на шутку разошлась сегодня. Создала настоящий шедевр в духе авангарда.
Ванесса вернулась домой два дня назад. Вернулась к обычной жизни, к детям, к работе, но горький привкус поражения в Нью-Йорке не спешил ее покидать.
"Ты очень разочаровала меня, Ванесса", - гулко звучал в ее голове голос отца.
Да, у нее есть друзья, дочки, любимая работа. Все это помогло ей выжить в течение последних двух лет. Пару раз она была уже готова позвонить родителям, даже извиниться, но она быстро прогоняла эту абсурдную идею. Она ни в чем не провинилась перед ними.
Потом она узнала об аукционе, и в ее жизни появилась новая цель. Участие стало ее навязчивой идеей, наполнившей смыслом каждый ее день и каждую ночь. Она все обдумала и проанализировала каждую деталь, прежде чем позволила себе надеяться, планировать и решиться на поездку. И хотя Дилан не оставил после себя память для них - ни для нее, ни для их детей, - она собиралась исправить эту несправедливость.
Она проиграла.
Так много воспоминаний, так много совершено ошибок.
Хотя были и положительные моменты. Она посмотрела на Эрин и Хезер, играющих со своей едой, и ее грудь заныла от боли. Она пережила оскорбления от родного отца, отчуждение обоих родителей, собственное яростное бессилие. Но все теряло свой смысл по сравнению с ослепительным материнским счастьем. Малышки были ее. Только ее.
- Думаю, пришло время купания.
- Нянья! - повторила любимые звуки Эрин, радостно ерзая на детском стуле.
Ванесса вытерла пластиковые подставки и отстегнула дочек. Посадив каждую на бедро, она направилась из кухни через гостиную в небольшой коридор.
Сейчас квартира идеальна для них, но подросшие девчонки явно составят ей конкуренцию в пользовании единственной в доме ванной. В конце концов им придется искать жилье просторнее, желательно квартиру с тремя спальнями и двумя ванными.
Возможно, судьба пытается намекнуть ей, что стоит потратить деньги на что-то более необходимое.
Пытаясь избавиться от грустных мыслей об аукционе, она погрузилась в привычную рутину: вымыла дочек, вытерла их и начала читать книгу перед сном, сидя между их кроватками. Как обычно, Эрин заснула первая. Хезер всегда долго крутится и никак не может успокоиться, пока Ванесса не споет ей тихую колыбельную, положив руку ей на спину.
Наконец дыхание Хезер стало спокойнее. Ванесса тихонько убрала руку и направилась на кухню. И тут зазвонил телефон.
- Добрый вечер, Ванесса. Это Коннор Джарвис из пятнадцатой квартиры.
Она вздохнула. Пожилой сосед взял на себя роль блюстителя порядка и защитника женской чести в их доме.
- Здравствуйте, мистер Джарвис. Чем могу быть вам полезна?
- Ну, я знаю, что ваши соседи снизу уехали на месяц и… Помните, я говорил вам, что кто-то наблюдает за седьмой квартирой?
- И?..
- Ну, не хотелось бы пугать вас, но, кажется, он опять у вас под окнами.
- Что?
Она стремительно подошла к окну и вгляделась в темноту, тускло освещенную единственным фонарем перед входом.
- На улице? Где?
- Пару минут назад он стоял на тротуаре и смотрел на ваше окно. Но сейчас я его не вижу. - Джарвис сильно закашлялся.
- Уверены, что это был мужчина?
- Я бы не ошибся. Высокий, широкоплечий. Одет в костюм, довольно дорогой. А какие преступники ходят в костюмах?
- Те, кто хорошо делает свою работу.
Джарвис смеялся так долго, что заставил Ванессу пожалеть о шутке.
- Хотите, я позвоню в полицию?
Прежде чем Ванесса ответила, она уловила какое-то движение в саду, и внезапно зажегся еще один фонарь, выхватив из темноты знакомый силуэт потенциального преступника.
Ванесса, с трудом подавив возглас изумления, произнесла:
- Нет, нет… Я… Я знаю его. Спасибо за бдительность, мистер Джарвис. Я прекрасно справлюсь. Спокойной ночи.
Какого черта здесь делает мистер на миллион долларов? Боже, вдруг он проверил информацию, которую она высказала ему в запале? Неужели он знает о девочках?
Звонок в домофон решил все за нее. В сильнейшем раздражении она сбежала вниз по ступеням и широко распахнула дверь:
- Не смейте больше звонить!
Его рука опустилась на полпути, когда он увидел ее в окошке. Он занимал все крыльцо: высокий, широкоплечий, одетый в эксклюзивный мужской костюм и безупречное зимнее пальто.
- Понял.
- Вы преследуете меня, мистер Харрингтон? - Она скрестила руки на груди, съеживаясь от ночной осенней прохлады.
- Нет. Просто хочу поговорить.
- Если вы следили за мной, чтобы снова бросать обвинения…
- Не совсем. Я могу пройти?
- Исходя из того, что мне о вас известно, вы можете оказаться психопатом. - Она солгала. Естественно, она навела справки о "мистере на миллион долларов". "Пожалуй, надо перестать называть его так". И там не было намека на то, что он может быть преступником, даже близко. - Хорошо. Проходите.
Он слегка замешкался:
- А если я психопат?
- По крайней мере, Интернет уверяет в обратном.
Конечно, она не забыла про их встречу, особенно про тот момент неловкости и одновременно невероятного магнетизма, который был так некстати прерван появлением водителя Энн. Все последние дни она пыталась забыть о нем, а вместо этого снова и снова прокручивала в голове каждое свое слово, действие, жест, каждую его реплику и реакцию, пытаясь найти тайный смысл.
Она практически слышала дразнящий смех своей сестры Джульетты: "Ты всегда слишком много анализируешь происходящее. Нравлюсь ли я ему? А мне он нравится? Стоит взять его за руку? Может, поцеловать его? А если я его поцелую, он подумает, что я слишком доступна?"
Она неправильно истолковала интерес, который проявил к ней Дилан, и это закончилось постелью.
"Только глупцы наступают на одни и те же грабли дважды, трижды, ma chere, - любила повторять ее бабушка. - Мы, Пэртриджи, выше этого".
Он очень красив. Но что-то есть в нем еще, нечто особое, тщательно сокрытое под маской невозмутимости, что привлекает ее и делает его не похожим ни на одного из мужчин, которых она когда-либо встречала.
"Мне ведь всегда нравились только воспитанные, эмоционально уравновешенные интеллигенты…"
Итак, появление Чейза Харрингтона в ее доме не сулило Ванессе ничего хорошего - в этом она была абсолютно уверена.
Глава 3
- Послушайте, совершенно очевидно, вы навели обо мне справки, мистер Харрингтон, - начала она, скрестив руки на груди. - Значит, вы должны были догадаться, что я вела честную игру на аукционе.
- Зовите меня Чейз.
- Итак, вы объясните, зачем вы приехали?
Хороший вопрос, особенно если учитывать, что он сам не знает на него ответа. Интересно, обычное любопытство может быть предлогом или он покажется ей идиотом?
- То, что вы мне рассказали на "Уэйверлизе" - о том, что Дунбар был вашим любовником, - это правда?
Она часто заморгала, пытаясь справиться с потрясением и восстановить дыхание.
- Нет. И кстати, почему это вдруг такой интерес к моей жизни со стороны такого, как… - она перевернула руку ладонью вверх и провела ею снизу вверх, - вы.
Он дернулся, как от удара:
- И что это значит?
- Что именно?
- Да вот это! - Он повторил ее жест с меньшим изяществом.
Она выпрямила спину и вздернула подбородок.
- Я имею в виду, что вы - состоятельный мужчина. Человек со связями и влиянием. А я… я совсем другая.
- О, не стоит скромничать, мисс Пэртридж.
Она нахмурилась и снова одарила его взглядом, который каждый раз бросал вызов его надменности и самоуверенности. В нем таилась такая утонченная выдержка, что он невольно задумался над тем, как долго она тренировала это выражение перед зеркалом.
Их молчаливый тет-а-тет прервал приглушенный плач ребенка наверху. Ванесса поставила ногу на ступеньку и приготовилась уйти.
- Это все, что вы хотели сказать?
- Нет.
Раздражение вспыхнуло в ее огромных зеленых глазах, но она сдержалась.
- Идите, - сказал он, кивая на ступеньки. - Я подожду.
Чейз проследил за ее обтянутыми джинсовой тканью ягодицами, качающимися в такт каждой ступени, понимая, что не может отвести от нее взгляд. Она вышла босая… В идеально сидящих джинсах…
Он покачал головой и вцепился ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства.
Через пятнадцать минут, когда она спустилась по ступеням, заправляя назад выбившиеся пряди волос, он уже снова мог себя контролировать.
- У вас ребенок? - спросил он, делая вид, что это его удивило.
- Две девочки. Близняшки. Но, учитывая то, что вы знаете, где я живу, это вам было известно заранее. Почему вы интересовались мной?
- Зачем вам нужна рукопись Дунбара?
- Я уже объяснила. - Она скрестила руки на груди, пытаясь сделать вид, что разговор ей смертельно наскучил. - Ненавижу ждать.
Чейз вздохнул. Его терпению наступал конец.
- Итак, вы - поклонница Дунбара.
- Его книг, если быть точнее.
Он не смог проигнорировать ее поправку. Интересно, о чем это она?
Ванесса добавила:
- Вы, видимо, тоже.
- Я? Вовсе нет.
Она нахмурилась:
- Вы никогда не читали его книг? - Он отрицательно покачал головой, и она недоуменно спросила: - "Чарли Джек"? "Затишье перед бурей"? "Торжество справедливости"?
- Нет.
- Обязательно почитайте. Он… Он был… - Ванесса задумалась, очевидно подбирая нужные слова, - невероятно, потрясающе талантлив. Миры, которые он создавал, переносят читателей в другую реальность. В английском языке - ограниченное количество слов, но Дилан Дунбар составлял из них фразы, которые превращали каждую страницу в восхитительную песню. Он был великим писателем.
Он был готов поспорить, что она не собиралась говорить всего этого изначально.
- Так зачем вам рукопись, если вы не поклонник его книг?
- Это коллекционная вещь. Я люблю хорошие вложения, которые только растут в цене, когда автор умирает.
Ванесса вздрогнула. Совсем немного, но он это заметил. В Нью-Йорке она была скользкой и холодной, как январский лед, но здесь, у себя дома, она перестала казаться ему такой безупречной. Если не считать надменности, с которой она его встретила.
- Вы так и не ответили на мой вопрос. А мной вы зачем интересуетесь?
- Я просто хотел убедиться в своих подозрениях. И если потребуется, извиниться.
Она удивленно нахмурилась:
- Телефонного звонка было бы достаточно.
- Да, но вы бы повесили трубку.
- Скорее всего, да. Итак, мистер Харрингтон, и что вы обо мне разузнали?
- Ваша сестра и Энн действительно вместе учились. Ваши родители - известные в Вашингтоне юристы. Вы изучали юриспруденцию, но потом поменяли профиль. Но…
- Но что? Вы приехали сюда, спрашивайте, не стесняйтесь. Другое дело - отвечу я или нет.
- Вы же не особо располагаете деньгами, ведь так?
- Вы спрашиваете, как я собиралась участвовать в аукционе? - Ее лицо напряглось, плечи распрямились. - Мне досталось наследство от бабушки по материнской линии.
- Но недостаточное, чтобы перебить мою ставку?
Она скривила губы.
- Именно.
Ее объяснение прозвучало вразумительно, не похоже, чтобы она разыгрывала перед ним спектакль. Итак, если мошенничество отпадает, что же тогда остается? Она не похожа на горячего фанатика.
Но как бы узнать правду, не рискуя быть выставленным за дверь?
- Как зовут ваших дочерей?
- Эрин и Хезер.
- Как героинь из рукописи Дунбара.
- Что?
Ванесса схватилась за перила, ее глаза расширились от удивления.
Чейз протянул ей руку, но она отмахнулась. Заинтригованный, он наблюдал, как она качает головой, глядя в пол перед собой.
- Я просмотрел записи, - медленно продолжил он. - Где-то в середине книги он вводит двух новых персонажей - Меган и Тори. Но в дополнительных пометках он переименовывает их.
- А он объясняет почему?
- Нет.
- Значит, в опубликованной книге будут…
- Хезер и Эрин. Ваши дочки. - Он сделал паузу и тихо добавил: - И Дунбара.
За его фразой последовала тишина, нарушаемая ее тяжелым ускоряющимся дыханием. Что это? Шок? Злость? Прелюдия к истерике? Что бы ни происходило сейчас в ее голове, он был уверен на сто процентов: Ванесса Пэртридж не посмеет плакать прилюдно.
- Вам лучше пройти ко мне.
- Уверены?
Она слегка кивнула, повернулась и пошла вверх по ступеням.
Они вошли в ее гостиную.
Полки книг с потертыми корешками занимали большую часть стены в уютной комнате. Возле просторного окна стоял небольшой телевизор с DVD-плеером. На высокой тумбочке громоздились безделушки: подсвечник, глиняная фигурка и огромное количество поделок-оригами. На кофейном столике валялись журналы, пачка цветной бумаги и стояла банка с цветными карандашами.
Итак, какая она - настоящая Ванесса Пэртридж?
В тот день она не подошла к телефону.
"Нам надо поговорить". И все. Одно короткое бессмысленное послание, которое он оставил на ее автоответчике. Видимо, он имел в виду: "Прямо сейчас". Она звонила ему в течение трех часов после этого, оставила пять сообщений, но он не откликнулся. Потом она включила телевизор и узнала, что он не просто находится на другом конце Земли. Он погиб в авиакатастрофе.
Она совершила глупость, позволив себе увлечься мужчиной, который был неспособен любить ее так, как она этого заслуживала, но это сообщение… Это было выше ее сил! Оно стало настоящей пыткой для Ванессы на долгие месяцы, когда она проигрывала его вновь и вновь, пытаясь понять, какую надежду сулил ей его голос.
После той аварии она почувствовала себя одинокой, как никогда. Никто не мог разделить с ней ее горе. Каналы новостей сутками крутили подробности истории Дилана Дунбара: интервью с его соседями, его издателем, личным помощником. Начало новой жизни, новая работа - у нее было немало трудностей, но ничто не могло сравниться с пыткой секретом, который она вынужденно носила в себе долгое время.
Чейз Харрингтон оказался единственным человеком, которому стала известна правда.
- И что теперь… - начала она.
Из спальни снова раздался тихий плач. Ванесса повернулась и с вызовом посмотрела на Чейза, но тут на ее запястье легла его сильная горячая ладонь.
- Подождите. - Она посмотрела на него, чувствуя кольцо его пальцев на своей руке. Он отпустил ее. - Поговорите с ней из-за двери. Не входите к ней и не включайте свет.
- Почему…
Плач стал громче.
- Просто сделайте так.
Она тихо подошла к спальне.
- Все в порядке, Хезер, - тихо произнесла она.
- Повыше. Более распевно.
Какого… Она стиснула зубы и последовала инструкции.
- Маааама здеееееесь. Время спать, зааааасыыыпааай.
Пару минут спустя раздалось мирное сопение.
- И откуда вы это знаете?
Он пожал плечами:
- Я много времени проводил с детьми, когда был моложе. С ними этот фокус проходил.
Когда вновь раздался плач, он добавил:
- С Хезер не прошел.
Ванесса нырнула в спальню. Мягкий свет ночника залил желтым блеском стены и потолок и высветил девочку, разметавшуюся по подушке, готовую к привычному ночному ритуалу. Ванесса начала действовать как обычно: немного покачала, погладила по спине, ощупывая при этом пальцами матрас и подушку.
Ага! Она нашла соску и вставила кольцо в пальчики дочки. Почти сразу Хезер взяла силиконовую пустышку в рот и начала отчаянно сосать.
Ванесса улыбнулась. Эрин спокойно обходилась без этого. А Хезер - ее маленькая разбойница с упрямым характером - не могла спать без любимой соски.
Чейз стоял посреди комнаты, скрестив руки за спиной и широко расставив ноги. Его поза была столь типична для мужчины, привыкшего контролировать ситуацию, что вся ее уверенность куда-то улетучилась.