- Все нормально, Кэл. Не говори ничего, не надо.
- Почему ты думаешь, что влюбилась в меня? - медленно спросил он, пытливо вглядываясь ей в лицо.
Остатки гордости вдруг напомнили о себе, и Руби выпрямилась, улыбнулась и потрепала Кэла по щеке. Она сказала слишком много. Пора закругляться и ползти домой, зализывать раны в тишине и покое.
- Не переживай, дорогой, - пропела она, сама восхищаясь своей выдержкой. - Не ты первый, не ты последний.
Но он не дал ей уйти и схватил ее за руку.
- Руби, подожди… - Он растерянно замолчал, и она вдруг осознала, что впервые с первой их встречи он не может подобрать слова. - Я… Пожалуйста, давай поговорим…
Руби улыбнулась, но глаз на него не подняла и высвободила руку из его пальцев.
- Не глупи. Ничего страшного не случилось. Я справлюсь. Не впервой.
Уходя, она услышала сдавленное проклятие и очень порадовалась тому, что в полумраке никто не увидит слез, струящихся по ее лицу.
Глава 20
Постукивая ручкой по столу, Кэл невидящим взглядом смотрел на бумаги, которые ему надо было прочесть. Ритмичный стук ничуть не помогал сосредоточиться, но и успокоиться Кэл не мог.
- Мне позвонить Брэйди насчет показаний Карвелли?
Кэл поднял глаза и тупо посмотрел на Терри, своего секретаря:
- Что?
- Карвелли, - повторил Терри и кивнул на документы, которые Кэл держал в руке. - Ты читаешь его показания уже двадцать минут.
Кэл еще немного побуравил взглядом бумаги, пытаясь осмыслить вопрос, но в итоге сдался и просто сказал:
- Нет.
Он положил бумаги на стол и вздохнул. Образы, звуки и ощущения - уже целую неделю ему казалось, что реальность проходит мимо него. Полные груди Руби, перетянутые фартуком, ее стоны и всхлипы, ее тело, крепко прижимающееся к нему, ее глаза, смело встречающие его взгляд, запах ванили, сахарной пудры и секса - только это существовало на самом деле. Кэл оттянул ворот рубашки, словно он душил его.
- Давай отложим все до завтра, Терри.
Терри изумленно уставился на него:
- Но завтра начинается суд, и мы…
- Я знаю. Я справлюсь.
Терри медленно кивнул, собрал бумаги и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Кэл изо всех сил швырнул ручку в стену.
- Весело?! - выкрикнул он. - Что тут веселого, Руби?!
Отлично, теперь он еще и с пустотой начал разговаривать. С тех пор как он вернулся из Корнуолла, он не мог думать ни о чем, кроме этой женщины. Вся его хваленая выдержка, сосредоточенность, собранность, вся его размеренная, спокойная жизнь летели к чертям, а она говорила, что это весело. Никогда то, что происходило между ними, не казалось ему веселым, а судя по слезам, стоящим в ее шоколадных глазах в их последнюю встречу, она тоже кривила душой, утверждая, что ей весело. Почему же она употребила это слово? Кэл вдруг поморщился. Может быть, потому, что он употребил его?
Кэл встал, ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки; подошел к окну и посмотрел вниз, на лужайку, где завтракали два клерка. Эти дурацкие записочки были одной из многих неразрешимых загадок их бессмысленных отношений. Кэл нервно взлохматил волосы. Почему его так влекло к ней, а ее к нему, хотя они совершенно друг другу не подходили? Почему она так легко цепляла его за самые слабые места? Как ей удалось поколебать прочные устои его жизни за какую-то пару дней? И почему он так испугался ее признания, и почему он пришел в ужас, когда она заверила его, что легко справится с собой?
Кэл выругался, уперся локтем в стекло и прижался лбом к предплечью. Он поклялся себе, что не побежит за ней, не пообещает ей все, что она захочет. Он никогда ничего никому не обещал, в том числе ей, потому что боялся последствий, если не сможет выполнить обещание. Но теперь он понимал, что не сможет не вернуться к ней. И самое страшное в этом было то, что он хотел увидеть ее не только для того, чтобы заняться с ней сексом. Ему очень хотелось убедить себя, что его по-прежнему интересует только секс, но он уже понял, что это неправда.
Кэлу хотелось не только заниматься с Руби сексом. Он хотел быть с ней рядом, говорить с ней, узнавать о ней что-то новое - ее любимый цвет, любимую книгу, любимый фильм, даже за кого она голосовала, хотя он предвидел, что эта тема будет сопряжена с горячими спорами. Он хотел знать, как она училась в школе, когда начала готовить, чего ждала от жизни и своего бизнеса, откуда у нее шрам на правом бедре. Он хотел увидеть ее детские фотографии, узнать все о ее прошлом, о ее настоящем, обо всем, что помогает ей жить, что сделало ее такой сильной, мужественной и в то же время нежной и заботливой женщиной.
Все это было так нелепо, так сентиментально; он всегда презирал людей, которыми двигали подобные стремления. Но теперь эти стремления определяли и его жизнь, и Кэл ничего не мог с этим поделать. Он чувствовал, что между ними ничего не кончено, все только начинается, и он наконец готов что-то пообещать - только Руби, только ей одной.
Невыносимо сильное чувство сделать что-то прямо сейчас сорвало его с места, заставило схватить бумажник и ключи от машины, выскочить из кабинета и стремглав побежать по коридору. Он потерял целую неделю, но теперь ему было все равно, что скажет Руби и чего она хочет. Она сама сказала, что любит его, значит, готова встретить последствия лицом к лицу. И ей не придется ни с чем справляться. Кэл не позволит ей.
- Почему бы нам просто не удвоить порцию и не поменять местами шоколад и кофе? - спросила Руби, водружая на нос очки и отмечая изменения в тетради. - Не за что, Джейми.
Принужденно рассмеявшись, она отклонила традиционное приглашение на свидание от юного менеджера и положила трубку. Легкий флирт с ним больше не доставлял ей никакого удовольствия.
- Удивительно настойчивый малый, - сказала Элла, перемешивающая тесто. - Другой бы уже давно отступил.
Потирая ноющую шею, Руби подумала, что, если бы она однажды не поощрила его, он тоже давно отступил бы. Теперь же ей хотелось только свернуться в клубок и больше ни с одним мужчиной в мире не разговаривать. Потому что единственный мужчина, которого она хотела, не хотел ее. Руби вздохнула и сняла с крючка фартук.
- Пора забыть об этом, Тесс, - устало пробормотала она.
- Кто такая Тесс? - тут же спросила Элла.
Руби посмотрела на нее через плечо:
- Тесс из рода Д'Эрбервиллей, моя нынешняя поведенческая модель, хотя, к счастью для нас обеих, я только что решила, что унылое самокопание слишком утомляет.
- Руби, всего неделя прошла. Потерпи, все пройдет.
Руби слабо улыбнулась:
- Постараюсь.
Но в глубине души она знала, что это никогда не пройдет, потому что она была дочерью своей матери, хоть и отрицала это всю жизнь. Если уж она влюбилась, то это навсегда.
- Давай-ка я испеку еще кексов, - предложила она, подтягивая к себе ингредиенты. - И мы устроим кексовую вечеринку, а потом посмотрим тот новый сериал.
- Отличная идея! - воскликнула Элла, расплываясь в жизнерадостной улыбке, которая, впрочем, в последнее время была немного вымученной.
В этот момент раздался звонок в дверь.
- Я открою, - сказала Элла и вышла.
Руби прошла к холодильнику и вытащила шесть плиток шоколада. Она сделала все, чтобы Элла не очень страдала от ее депрессии. В конце концов, если она привыкнет улыбаться на людях и вообще вести себя как ни в чем не бывало, возможно, рано или поздно она сама поверит, что все нормально.
- Нет, вам сюда нельзя! Неужели вам мало того, что вы уже сделали?!
Услышав крики Эллы, Руби выглянула из-за двери холодильника… и выронила шоколад.
- Что ты тут делаешь? - тихо спросила она, чувствуя, как ноги превращаются в желе.
- Я сказала ему, чтобы он держался отсюда подальше, - заявила Элла.
- Я пришел поговорить, нравится тебе это или нет, - твердо ответил Кэл, с решительным лицом шагнувший к Руби, и крепко схватил ее за руку.
- Что вы себе позволяете?!
- Все в порядке, Эл, - успокоила Руби подругу, собираясь с силами. - Оставь нас одних, пожалуйста.
Элла нерешительно посмотрела на нее, потом яростно - на Кэла.
- Как скажешь. Но если что - зови меня, я рядом.
- Можешь отпустить меня, - сказала Руби Кэлу, когда Элла ушла.
Она чувствовала какое-то странное, отстраненное спокойствие. Он разжал пальцы. Она выслушает его, а потом отпустит.
- Чего ты хочешь?
Вполне возможно, что она заслужила наказание, что это божественное воздаяние за то, что она играла в любовь с парнями, которых на самом деле не любила.
- Как будто ты сама не знаешь, - зло бросил он, гневно глядя на нее. - Ты ворвалась в мою жизнь, разметала ее в клочья, а потом спокойно ушла и оставила меня одного разбирать завалы.
Руби вздрогнула и уперлась руками ему в грудь, но вместо того, чтобы оттолкнуть, впилась пальцами в его рубашку.
- Не понимаю, о чем ты, - прошептала она, чувствуя, как страх и надежда разрывают ее пополам.
- Тогда я тебе объясню, - зарычал он, встряхивая ее и усаживая на стол. - Ты не забудешь меня, Руби, потому что я не дам тебе сделать это.
- Что? О чем ты?
Он резко выдохнул, запрокинул голову и выругался. Руби положила руку на его щеку и заставила снова посмотреть на нее.
- Не смей останавливаться на этом, Кэл, или я тебя убью.
В его глазах она увидела уже не гнев, а глубокую тоску.
- Эта влюбленность… Она, похоже, заразная. Я думаю, нам стоит дать ей шанс. Посмотреть, что будет дальше.
Сердце Руби замерло, глаза защипало от слез.
- Не шути так со мной, Кэл.
Он покачал головой и прижал Руби к себе.
- Руби, как ты думаешь, сколько женщин слышали от меня эти слова? - Он коснулся губами ее губ. - Я не шучу такими вещами. Ты сводишь меня с ума.
- Надеюсь, это хорошо, - прошептала Руби, не в силах удержаться от кокетства теперь, когда все вдруг стало на свои места.
- Ты разрушила мою жизнь, сровняла с землей, но мне больше не хочется ее восстанавливать, - нежно сказал Кэл, поглаживая шею Руби. - Ты помогла мне увидеть истину.
- Какую?
Кэл отвел глаза.
- Я думал, что похож на него, что у меня те же слабости, что я не могу быть верным одной женщине. Я думал, что самый простой способ сдержать обещание - не давать его.
- Но это нелепо, Кэл! Ты совершенно не похож на своего отца! - горячо заверила его Руби, пораженная тем, как несправедливо он судил о себе. - Как ты мог так думать? Ты самый честный человек из всех, кого я знаю!
Он усмехнулся:
- Я рад, что ты так думаешь. Но дело не в нем, дело во мне. Я был трусом, я боялся подпустить кого-то слишком близко, боялся, что мне сделают больно.
Руби улыбнулась, потерлась щекой о его руку.
- И все то, что ты сказал… Что любовь - всего лишь пустое слово…
- Полная чушь. Спасибо, что напомнила.
Она счастливо рассмеялась.
- Неужели вы готовы признать это, советник? - прошептала она, обнимая его за плечи, чувствуя, как боль и скорбь смывает волна счастья и любви.
- Я готов поклясться на Библии.
- Звучит очень соблазнительно, - промурлыкала она, приникая к нему всем телом. - Твои слова могут быть использованы против тебя.
Кэл засмеялся:
- Пожалуйста. На самом деле я рассчитывал именно на это.
- Тогда давай используем друг друга в наших общих интересах, - улыбнулась Руби и прижалась губами к его губам.
Он ответил на ее поцелуй, и Руби чуть не потеряла сознание от невыносимого счастья.
Эпилог
Мэдди, покачивающая новорожденного сына, сказала с безоблачной улыбкой, присущей всем счастливым матерям:
- Руби, спасибо за башню из пирожных. Она просто потрясающая, весь день не сходит с языков. Уже четыре человека попросили у меня твои контакты. Это просто произведение искусства!
- Надеюсь, съедобное, - усмехнулась Руби.
За прошедшее время Мэдди стала одной из ее любимейших клиенток. Руби положила руку на сверток в руках у Мэдди, вдохнула сладкий запах присыпки и молока. Малыш пошевелился, и улыбка Руби смягчилась. В груди потянуло.
"Я хочу ребенка от Кэла. Я готова".
- А как твое произведение искусства поживает? - спросила Руби, заталкивая поглубже это теперь уже постоянное желание.
Рука Кэла легла ей на талию, и он притянул ее к себе.
- Держу пари, Мэдди, он станет рок-звездой, - сказал он смеясь. - Он такие рулады выводил в церкви!
- Не смешно, - хихикнула Мэдди. - Рай думает, что викарий оглох окончательно.
- У малыша здоровые легкие, - заметил Кэл. - Все предпосылки для того, чтобы возглавить чарты.
- Ты оставил бы свои шуточки, если бы тебе пришлось вставать по четыре раза за ночь, - буркнула Мэдди.
Руби слушала, как препираются брат и сестра, и с облегчением думала, что их отношения стали намного лучше за последние месяцы. Их больше не разделяла пропасть, которую Руби увидела прошлым летом. Руби и Кэл теперь часто бывали в Корнуолле. Рай начал учить Кэла кататься на доске, и Кэл с готовностью примерил на себя роль дяди. Впрочем, первый раз, когда их оставили с Мией, закончился не совсем удачно: к полуночи, когда Рай и Мэдди вернулись с ужина, Руби и Кэлу так и не удалось уложить маленькую молнию в кровать. И все-таки то, как Кэл говорил о своем маленьком племяннике, вновь всколыхнуло тоску Руби и даже усилило ее.
- Пойду-ка я проверю башню, не осела ли, - сказала она, вклиниваясь в перепалку.
- Помочь? - спросил Кэл, поглаживая ее бедро.
- Нет, я ненадолго, - покачала головой Руби, вдруг почувствовав острое желание побыть одной и подумать.
Народу на празднике было столько, что поиски уединения заняли у Руби довольно много времени, но наконец она добралась до кухни. Решение приготовить что-нибудь слегка отдавало отчаянием, но ей нужно было успокоиться, к тому же она сомневалась, что кто-нибудь озаботился ужином.
Руби поддалась эмоциям. Атмосфера уютной семейственности, их с Кэлом новые роли и то, как Кэл держал на руках своего крошечного племянника, слишком сильно подействовали на нее. Странная смесь зависти, надежды и уныния овладевала ею каждый раз, когда она смотрела на живот Мэдди, но две недели назад, когда родился Дэнни, они стали нестерпимыми. Руби пришлось крепко закусить губу, чтобы ничего не сказать Кэлу, когда они лежали в постели той ночью и он, смеясь, рассказывал, что Мия сказала ему о своем маленьком брате.
Размеренно очищая и нарезая овощи, Руби заставила себя сосредоточиться и подумать обо всем трезво. Они с Кэлом жили вместе всего семь месяцев, и их жизнь была полна не только счастья, но и определенных трудностей. Они оба не отличались покладистостью, имели собственное мнение на большинство вопросов и только благодаря привязанности друг к другу справлялись с препятствиями бескровно. Руби стало жарко, когда она вспомнила, чем закончилась их последняя размолвка; определенно не стоит недооценивать примирительный секс.
Все дело было в том, что Руби знала, какими прекрасными, дополняющими друг друга родителями они с Кэлом будут. Однако в ней боролись разум и сердце: первый говорил, что еще слишком рано, второе кричало, что это не так. И все труднее становилось хоть как-то примирять их.
Перемешивая соус, Руби подумала, что, возможно, ничего очень страшного не случится, если она попробует поговорить с Кэлом на эту тему. Может быть, он, как все мужчины, просто никогда об этом не задумывался, но, если навести его на мысль об отцовстве, воспримет ее вполне нормально? Так или иначе, если Руби все-таки решится завести разговор об этом, ей надо быть готовой к отказу, не дать ему огорчить ее слишком сильно. В противном случае может произойти непоправимое. Жаль только, что терпение и деловой подход не числились среди достоинств Руби, если речь шла не о работе.
- Пахнет потрясающе.
Руби вскрикнула и уронила ложку, подняв облако муки.
- Господи, Кэл, ты что, хочешь, чтобы у меня инфаркт случился?
Кэл обнял ее за талию, а она залилась краской, осознав, что настолько погрузилась в размышления, что не услышала, как он вошел. Хорошо, что он не умеет читать мысли.
Кэл рассмеялся и зарылся носом в ее волосы.
- У тебя, похоже, нервы шалят сегодня.
Он крепко прижал ее к себе, и ее сердце затрепетало. Боже, она так любила этого человека! Что ей делать, если он не захочет иметь детей?
- Что бы ты там ни готовила, уверен, мы языки проглотим от удовольствия, - сообщил Кэл, разворачивая Руби к себе лицом. - Но почему ты ушла? Вечеринка еще не закончилась. Не похоже на тебя - отказываться от хорошей компании и бесплатного шампанского.
Руби посмотрела в окно.
- Мне просто захотелось немного побыть одной.
Кэл фыркнул:
- Тебе? Одной?
Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
- Сама расскажешь, в чем дело? - мягко спросил он. - Или мне придется тебя пытать?
Руби вспыхнула. Неужели это так заметно?
- Все в порядке.
- Не надо, Руби. Так или иначе, сейчас или ночью, я вытяну из тебя ответ.
Руби попыталась улыбнуться, но не смогла. Настал момент истины. Вне зависимости от того, готовы они к этому или нет, Руби больше не могла молчать, она должна была понять, чего ждать от будущего.
- Я думала о детях, - хрипло сказала она. - И о нас. О том, хотим ли мы детей.
Против ее ожиданий Кэл не только не рассердился и не испугался, он даже не перестал улыбаться.
- Понятно.
- И что скажешь? Как тебе эта идея? - еле слышно спросила Руби, бодрясь из последних сил. - Конечно, торопиться нужды нет. Мне всего двадцать восемь, у нас есть еще несколько лет, чтобы все обдумать и решить…
Голос ее сорвался, и она замолчала.
- Мне нравится эта идея, - заметил Кэл и прежде, чем Руби успела изумиться или возмутиться, прижал ее к краю рабочего стола. - Почему бы нам не начать сейчас?
Руби уперлась руками ему в грудь.
- Я не шучу, Кэл.
- Я знаю, - улыбнулся он еще шире. - И я тоже.
- Но… - начала Руби и вдруг осеклась. - Что?
Этого не может быть. Каждое свое решение Кэл обдумывал долго и обстоятельно, черт возьми, он неделю выбирал новый телевизор! И это его свойство очень нравилось Руби! Он просто не мог решить, что хочет детей, за три секунды!
- Ты ведь даже не подумал, - прошептала Руби.
Он пожал плечами, поглаживая ее спину:
- А о чем тут думать? Ты будешь прекрасной матерью. Я, если постараюсь, думаю, смогу стать неплохим отцом. Конечно, ошибок нам не избежать, но никто не идеален.
Руби молчала, потрясенно глядя на него, и он продолжил:
- Руби, я люблю тебя. Последние семь месяцев были самыми счастливыми в моей жизни. Я прихожу домой, вижу тебя, и мне приходится щипать себя, чтобы поверить, что это не сон, что ты правда моя. Мы прекрасная пара. Я никогда не думал, что захочу иметь детей, но с тобой все по-другому.
Глаза Руби наполнились слезами. С ней все по-другому. Она изводила себя долгие месяцы, а ответ на мучительный вопрос все это время был перед ней. Кэл стер слезы с ее щек.
- Надеюсь, ты плачешь от счастья.
Она слабо шлепнула его по руке.
- Конечно от счастья.
- Хорошо. Но знаешь, в твоем плане есть одна маленькая погрешность.
Руби шмыгнула носом. Эйфория вытеснила все сомнения, чувство счастья затмило все, и она с трудом могла сосредоточиться на чем-то еще.
- Какая?
- Ты ведь знаешь, что я ужасно скучный тип, который выше всего ценит порядок. Поэтому прежде, чем мы начнем создавать полноценную семью, я хочу, чтобы мы поженились.
Руби чуть не взорвалась от невыносимо острого приступа счастья.
- Правда?
- Правда.
Он прижал ее к себе и коснулся губами ее губ, и хотя страсть немедленно вспыхнула в Руби, она нашла в себе силы слегка оттолкнуть его.
- Не так быстро, Уэстмор. Если ты думаешь, что я удовлетворюсь такой формой предложения руки и сердца, ты ошибаешься.
Кэл хмыкнул, поднял Руби и усадил ее на стол, одновременно задирая подол ее платья.
- А я думаю, что все вполне нормально. Впрочем, у нас в любом случае будет время, чтобы обставить все так, как хочется тебе.
Его пальцы ласкали внутреннюю сторону ее бедер, но Руби не поддалась на его провокации.
- Я, пожалуй, избавлю тебя от этого. Кэллум Уэстмор, ты согласен стать моим мужем и завести со мной детей?
Кэл подхватил ее, закружил, крепко поцеловал и рассмеялся:
- Проклятье, женщина, я уж думал, ты никогда не спросишь меня об этом!
Чтобы достичь цели, им потребовалось три месяца, и за это время они успели обручиться и пожениться так, как хотелось им обоим. Следующей весной, когда они праздновали рождение Макса Райана Уэстмора, все были счастливы, а Руби, даже несмотря на лишние шесть фунтов, набранные во время беременности, была на седьмом небе.