- У каждой души есть предопределенная миссия, которая должна быть выполнена в течение жизни. Это предназначение может быть мелким, кажущимся совсем незначительным, а может быть грандиозным, меняющим судьбы всего мира.
- И какова моя… миссия?
- Я не имею права рассказывать это вам. Достаточно сказать, что здесь ваш истинный рок ждет вас. В этот самый момент времени.
- А если я не согласна? Если я скорее предпочту жизнь, к которой привыкла?
Женщина пожевала губами:
- Как я уже говорила, я очень хочу вернуть вас в двадцатый век, как только вы закончите свою миссию здесь.
- Все ваше внимание, определенно, приковано к тому, чтобы вернуть Магайру его деньги. Вы случайно не были в другой жизни сборщиком налогов? Или, может, ростовщиком?
- Вы все сказали?
Тесс рассмеялась:
- О-о-ох, отнюдь нет…
- Если вы надеетесь когда-нибудь вернуться в тысяча девятьсот девяносто пятый год, я рекомендую вам, мисс Харпер, заткнуться. Причем надолго.
- Уже нарушаем обещания? Вы же пять секунд назад говорили мне, что я смогу вернуться, как только расплачусь с Магайром.
Женщина сощурилась:
- Похоже, вы малость смутитесь, как только точно узнаете, в чем действительно заключается ваша работа здесь.
Тесс заскрежетала зубами:
- Да, я не специалист в стирке! И та разбитая маслобойка не на моей совести. Магайр…
- Ваша работа в качестве прислуги на ферме имеет весьма несущественное значение, - улыбнулась женщина. - Не кажется ли вам, что с моей стороны было бы довольно глупо тащить вас в прошлое, только чтобы вы кормили здесь свиней и доили коров?
Тесс задумалась:
- Уж не хотите ли вы сказать, что была другая причина?
- Разумеется. Не дать семье распасться.
- Семье?
- Магайров. Сначала ваше рождение здесь, в этом времени, невольно способствовало преждевременной смерти Мэттью и Сары Магайр и сиротству их детей.
- Вы шутите, - ответила Тесс, пытаясь осмыслить сказанное.
- Вы были бы удивлены куда больше, узнав, как может повлиять на весь ход чьей-нибудь жизни просто случайная встреча двух прохожих на улице.
Тесс молча кивнула.
- Эти две девочки, мисс Харпер, не должны оказаться в сиротском приюте.
- Но они и не окажутся. Они останутся здесь, с дядей.
- До поры до времени, - ответила женщина. - Но скоро все изменится. Джозеф Магайр - их последняя надежда, но скоро он примет решение, которое считает наилучшим, но которое поставит под угрозу все предначертанное Холли и Сисси в этой жизни. Вы, мисс Харпер, обязаны убедить его оставить племянниц. Любой ценой.
Тесс не могла поверить своим ушам. Сисси в таком холодном, бессердечном месте, как приют?
- Он не посмеет, - убежденно прошептала она.
- Лучше бы он не посмел, моя дорогая. Поскольку, если посмеет, вы останетесь там, где сейчас находитесь. Навсегда.
Тесс в изумлении уставилась на нее:
- Он виноват, а меня наказывают?!
- Если судьба распорядится таким образом, дверь для вашего возвращения закроется. Вы должны убедить его. Как для их блага… так и для вашего собственного.
- Ужасно. Просто ужасно.
Тесс представила Джозефа и его высокомерный взгляд, усомнившись, что она сможет уговорить его не предпринимать никаких действий по такому важному вопросу, как этот.
- Я все сказала. Позже я еще вернусь, - продолжала женщина, - с надеждой, что ваше недолгое пребывание здесь сделало вас чуточку лучше.
- Подождите! - закричала Тесс. - Вы не можете так просто внезапно появиться, заинтриговать и так же спокойно исчезнуть! Черт возьми, у меня есть вопросы!
- Я думала, что ответила на все ваши вопросы.
- Только скажите мне… Почему я? - спросила она покорно.
- Потому, что ваше отсутствие, мисс Харпер, - та самая причина, которая вызвала весь этот беспорядок. И мы просто не могли позволить вам прожить жизнь, не дав хотя бы возможности что-нибудь сделать или изменить. Это ваш шанс, моя дорогая, - мягко сказала женщина. - Не упустите его.
Сказав это, она исчезла, оставив Тесс в пустом хлеве.
Тесс упала на сено, ее снедало отчаяние.
- Как посмел это напыщенный увалень даже помыслить о том, чтобы поместить девочек - свою плоть и кровь - в сиротский приют! - яростно проворчала она себе под нос.
Как ей хотелось вскочить с постели, ворваться в эту лачугу, которую он называет домом, да от души ввалить ему ума!
Но Тесс знала, что это неверный подход, если она надеется заставить Джозефа Магайра слушать ее.
Нет, она просто будет выжидать, когда придет ее время, в уверенности, что его "свиноголовость" не сможет удержать ее от возвращения в свою жизнь.
9
На следующее утро, как только солнце взошло над горизонтом, петух Магайра подал голос во всю свою мощь. Тесс застонала, переворачиваясь на живот и закрывая голову подушкой. Через несколько минут Сисси прокралась в хлев с тарелкой чего-то вкусно пахнущего.
- Оставь это на колоде, - пробурчала Тесс. Ей удалось задремать.
Часом позже ее разбудило громкое чавканье. Тесс вскочила, ее взгляд метнулся к колоде, где ее ждал завтрак. Тарелка оказалась нетронутой, однако, обернувшись, Тесс увидела Оливию, с аппетитом жующую ее одеяло.
- Ты предпочла его бекону с яйцами? - сказала она хриплым со сна голосом.
Петух закричал снова, и она заскрежетала зубами:
- Первое, что я сделаю, выйдя отсюда, - это съем полную тарелку жареной курятины.
- С этим придется подождать, пока не будет выдоена корова.
Тесс взглянула на дверь, где обнаружила Джозефа Магайра, стоявшего уперев руки в бока. Ее взгляд был каменным: и как могла она этой ночью хоть на секунду вообразить его настолько милым, чтобы дать ей послабление! Теперь она знала, что он жестокий бессердечный мужик, который собирается отдать своих племянниц на произвол судьбы.
- Я не умею доить коров, - сказала она ледяным тоном.
Черные брови приподнялись.
- Не было времени научиться?
Она попыталась приподняться, но тут же застонала от спазмов в мышцах спины.
- О Боже, я парализована! - закричала она ему. - Я не могу даже стоять, ради всего святого!
- Я знаю одну прелестную уютную камеру, где вы могли бы передохнуть.
Тесс удалось медленно подняться и с трудом утвердиться на ногах.
- Послушайте, мне уже осточертело, что эта камера постоянно висит надо мной. А какого дьявола вы бы делали, если бы я решила вернуться туда? Я сильно сомневаюсь, что вы смогли бы сами заботиться о двух маленьких девочках…
Джозеф Магайр скрестил руки на груди и уставился на нее. Солнце из-за его спины отбрасывало сероватую тень на лицо и образовало золотистый нимб над головой.
- У меня получилось бы, - ответил он.
- Получилось сделать их несчастными? Сисси считает, что вы не любите ее, а Холли - что однажды ночью вы напьетесь и начнете колотить их дубиной.
В суровом взгляде Джозефа появилась нерешительность.
- Это смешно.
- Они так не думают.
- Они привыкнут, - ответил он.
- "Они привыкнут, они привыкнут", - передразнила она. - Магайр, вы говорите как Богом проклятая затертая пластинка. Как, вы думаете, они будут привыкать? Неужели в благодарность за всю "поддержку", что вы оказываете им?
Не обращая внимания на его потемневший взгляд, она нагнулась, чтобы стряхнуть сено, приставшее к ночной рубашке.
- Вы не можете продолжать жить, как жили, предоставив их самих себе, - продолжала Тесс. Она приподняла юбку, чтобы снять с подола соломинку, которая никак не отцеплялась. - Они дети, Магайр, а не ясновидящие. Им нужно услышать от вас, что все будет в порядке, потому что вы сделаете для этого все возможное. Потому что вы берете на себя заботу о них на всю жизнь.
Джозеф молчал, и Тесс взглянула на него, чтобы удостовериться, что он слушает. Действительно, кое-что он делал очень сосредоточенно, но это "кое-что" было весьма далеко от внимания к ее популяризаторской речи о том, что такое быть хорошим родителем. Нет, он просто с вожделением смотрел на ее обнаженную ногу.
Тесс опустила подол и поинтересовалась:
- Что это с вами? Откуда такой интерес к женским ногам?
Легкая улыбка заплясала на его губах.
- А что это с вами? И почему вы все время показываете мне ноги?
Взглянув на него, Тесс спросила:
- Насколько хорошо вы знаете своих племянниц?
- Вижу их каждое лето.
- Не слишком-то часто.
Он нахмурился:
- Достаточно часто.
- Для меня это означает, что они знают вас не очень хорошо, мистер Магайр, - сказала она, придвинувшись ближе к нему. - Словно они вдруг попали в руки совсем незнакомого человека.
- Я им дядя.
- Это звучит слишком сухо, а должно быть наполнено сочувствием и взаимопониманием.
Она взглянула Джозефу в лицо, надеясь прочесть его мысли, но не увидела ничего, кроме обычного благородного облика, всегда приводившего в трепет ее сердце.
- Холли и Сисси одиноки, - продолжала Тесс. - И они боятся, хотя и не показывают этого. Им нужна ваша любовь, Магайр, и ваши заверения, что они всегда могут рассчитывать на вас.
Джозеф посмотрел на нее и мягко спросил:
- А если я не могу дать им таких заверений?
Тесс взглянула ему прямо в глаза и почувствовала, что тонет в их темной глубине.
- Они могут взбунтоваться, - ответила она. - Классический юношеский бунт: пьянство, курение, наркотики. Вечеринки поздней ночью, ранние половые связи, времяпрепровождение с людьми, от которых сбежала бы даже ваша коза.
- Я ошибаюсь, или вы делитесь своим опытом?
- Я просто пытаюсь дать вам маленький совет. - Вне всякого сомнения, не в ее интересах было рассказывать ему или кому-нибудь еще о запутанных моментах своей беспокойной юности. - Вы можете принять его или отвергнуть.
Некоторое время Джозеф смотрел ей в лицо, а потом по ее телу пополз оценивающий взгляд, от которого у Тесс засосало под ложечкой.
- У вас была беззаботная юность, мисс Харпер? - спросил он тоном, далеким от нежности.
- А если и так, вас это шокирует? - парировала она. - Неужели то, что в прежние годы я была малость непослушной, так оскорбляет ваши нежные фермерские чувства?
Самодовольная ухмылка тронула его губы.
- Уверен, я легко перенесу эту новость.
- О, думаю, я могла бы шокировать вас, Магайр.
Тесс заметила, что Джозеф подошел вплотную к ней, и отпрянула:
- Что вы делаете?
- Покажите мне руки.
- Зачем? - спросила она с подозрением.
Он помрачнел:
- Вы покажете их мне сами, или мне придется заставить вас?
- Только посмотреть? - спросила она с внезапно вырвавшимся нервным смешком. - А если нет, вы будете гоняться за мной по хлеву, умоляя подержать мою руку?
Прежде чем она успела сделать хоть шаг назад, Джозеф схватил ее за запястье. Тесс сдавленно вскрикнула, но вдруг исходившее от него тепло пронзило ее, как удар тока. Ошеломленная, она смотрела на него, вдруг осознав, что, проведя два дня в спорах и стычках, они не касались друг друга и, на ее взгляд, никогда по-настоящему не стремились к этому. Но сейчас девушка чувствовала исходившее от Джозефа первобытное тепло, и будь она проклята, если хотела вырваться.
Она хотела почувствовать беспокойство, раздражение от этого странного его поступка, но не могла собрать силы для этого. Их тела соприкасались, их взгляды встретились, сердца бились в такт в тот краткий миг, заставивший два столетия слиться воедино. Прикоснувшись к Джозефу, Тесс чувствовала нечто такое, как если бы увидела лицо в толпе, но не могла вспомнить, кто это. И по удивленному выражению глаз Джозефа Тесс знала, что он испытывает такие же странные ощущения.
Преодолев затянувшееся замешательство, он перевернул ее руку и огрубевшими пальцами прошелся по мягкой чувствительной коже ее ладони.
По ее руке пробежали мурашки, и Тесс едва дышала, боясь сделать неловкое движение, которое все испортит.
- Что вы делаете? - еле слышно спросила она.
- Именно это я и подозревал, - ответил Джозеф. - Не считая нескольких свежих мозолей, кожа гладкая как шелк.
- Я не привыкла к ручному труду, - выдавила она.
Его большой палец описывал круги на ладони Тесс, заставляя плясать каждый нерв ее тела.
- Наверное, за всю жизнь вы не работали и дня.
- Ну, моя горничная…
Палец остановился.
- Горничная? - Он поднял голову. - Повторите, пожалуйста, мисс Харпер, откуда вы родом?
Для ответа Тесс потребовалось некоторое время. Она никак не могла пережить тот факт, что он держит ее за руку, а она позволяет ему это.
- Из Калифорнии.
- Ваша семья богата?
- Вы правы.
- Вероятно…
Он не закончил фразы и опять посмотрел на ее руки. Ее взгляд последовал туда же, и Тесс обнаружила, что обвила пальцами большой палец Джозефа.
- Должно быть, ночлег в хлеве - это весьма непривычно для вас.
Смущенная собственной неожиданной реакцией на его действия, Тесс попыталась освободить свою руку. Однако Джозеф явно не был готов к этому, и его пальцы только крепче сжали ее ладонь.
- Не так уж плохо. Хотя постель могла бы быть и потеплее, - ответила она, почувствовав, как горячая краска заливает шею, и увидела, как темнеют его глаза. - Я… я имею в виду…
- Я подумаю. Может, удастся найти для вас еще несколько одеял.
- Спасибо, - удалось выдавить ей пересохшим горлом. Внезапно она поняла, что ей не хватает смелости посмотреть ему в глаза, и остановила взгляд на сильном, чисто выбритом подбородке Джозефа.
- Мисс Харпер? - позвал он тихо.
- Да?
- Мне нужно вам кое-что сказать.
- Да? - ответила она, не дыша.
- Не забудьте покормить свиней.
Тесс вздрогнула, он ухмыльнулся, она вырвала руку и со всей силы ткнула его в живот. С таким же успехом можно было попытаться пробить стальной лист.
- И начну я с той, что стоит передо мной, - закричала она.
Джозеф увернулся от следующего удара.
- У двери стоит корзина с объедками, оставшимися от ужина и завтрака.
Тесс сняла сапожок и бросила в него. Джозеф пригнулся, и сапожок пролетел над его головой и врезался в стену.
- И немного пшеничного зерна из сарая, - продолжал он. - О! - Пригнувшись, Джозеф уклонился от второго сапожка. - И если вы собираетесь сегодня обедать, придется подоить корову.
- Это что-то новенькое, - вскричала она, а Джозеф уже направлялся к выходу. - Если перспектива вернуться в тюрьму ее не пугает, я заморю ее голодом?!
Он остановился и взглянул на нее. Выражение его лица было совершенно невинным, как у Святого Петра.
- Это не угроза, мисс Харпер, - фермер опять ухмыльнулся. - Просто без молока довольно сложно приготовить масло и печенье.
Он пошел дальше, а Тесс в бешенстве огляделась вокруг, подыскивая, чем бы еще запустить в Джозефа. Но она уже израсходовала лучшую часть своего боезапаса, а этот сукин сын ушел без царапины.
- Вот ублюдок, - пробормотала она.
Рядом проблеяла жевательная машина Оливия и сунулась Тесс в колени. Девушка погладила козу по голове.
- Этот мужик - свинья! Так играть моими чувствами!
Оливия ответила, дернув головой и попытавшись ухватить длинный рукав ночной рубашки Тесс.
- У него же ни кожи ни рожи, - продолжала Тесс, пряча подвергшийся нападению рукав за спину, чтобы коза не могла дотянуться до него. - Никаких манер. Ни даже социального положения!
Тогда какого дьявола она чувствовала, будто тает, превращаясь в лужу у его ног?
Для Тесс было совершенно ясно, что ее маленькая прогулка во времени серьезно сказалась на ее рассудке. Просто не могло быть никакого другого разумного объяснения тому, как такой мужчина, как Джозеф Магайр, смог одним лишь прикосновением вызвать в ней бурю страстных желаний.
В этот день произошли два события: хорошее - у Тесс прошла простуда, и плохое - ее затоптали визжащие розовые тела, которых решительно не волновало, может ли она снова дышать носом.
Она пыталась только покормить их! Но пятнадцать поросят явно были не в состоянии подождать, пока она выложит содержимое корзины в их корыто. Они набросились на нее, как банда хулиганствующих велосипедистов, и сбили с ног, прежде чем она успела пройти половину загона. И теперь они весело обедали, топчась вокруг нее и по ней самой.
Тесс наконец удалось стряхнуть с себя последнего поросенка и оттолкнуть его в дальний угол загона. Она осмотрела грязную юбку и взглянула через плечо на передний двор, где Джозеф Магайр чинил колесо фургона. Он наблюдал за ней и, наверное, смеялся до упаду.
Она отряхнула одежду и отправилась в курятник. Казалось бы, что может быть проще - собрать яйца?
На деле это оказалось весьма непросто. К тому времени, когда наконец Тесс покончила с "кражей" яиц у грязных возмущенных кур, она могла порадоваться хотя бы тому, что ее пальцы остались при ней. А потом ее гнал к выходу тот самый горластый петух, что разбудил в четыре часа утра.
Тесс подошла к Джозефу Магайру и отдала корзинку с полудюжиной яиц.
- Надеюсь, вы вполне насладились зрелищем? - съязвила она.
Он улыбнулся:
- В следующий раз кормите свиней, не входя в загон. А яйца проще взять, если кур сначала покормить. Соблазненные видом корма, они уходят с гнезд.
- Почему вы не сказали мне все это до того, как меня чуть не убили?!
Он пожал плечами:
- Так вы же не спрашивали.
О Боже, как она ненавидела этого человека!
- Какие еще перлы мудрости мне предстоит узнать? - спросила Тесс сквозь зубы.
Джозеф придвинулся ближе и прошептал:
- Не забудьте подоить корову.
Тесс презрительно ухмыльнулась, развернулась на каблуках и пошла в хлев. Она видела по телевизору, как доят коров, и была уверена, что сможет справиться с этим простым делом. В хлеве она нашла трехногий табурет и металлический подойник. Тесс взяла то и другое и пошла к корове, которую Джозеф привязал к столбу ограды.
Она уселась, посмотрела на четыре соска, потерла руки и медленно потянулась к вымени.
- Мне это нравится не больше, чем тебе, корова. Поэтому… - она ухватила податливую плоть. - Просто стой спокойно.
Корова замычала, переступила задними ногами и застыла. Процесс прошел на удивление гладко, и Тесс улыбалась своей удаче и ловкости.
Закончив, она попыталась поднять полный подойник, но, к несчастью, недооценила его вес. Ноготь указательного пальца на левой руке зацепился за металлический заусенец на подойнике, и его кончик обломился. Тесс жалобно вскрикнула, корова испугалась, лягнула подойник, и молоко разлилось по траве.
Джозеф выскочил из-за хлева и остановился при виде открывшегося перед ним зрелища:
- Что случилось?
Красная как рак, Тесс подняла руку, предъявляя ему понесенный ущерб:
- Я сломала ноготь!
Он непонимающе смотрел на нее.
- Ноготь? Ну и что?
- Да! Этот маникюр стоил мне триста долларов, Магайр! То есть по тридцать долларов за палец!
- Тридцать долларов?!
- Да, - всхлипнула она сквозь зубы.