– Ну что ж, тогда я был влюблен сотни раз. В сущности, я и сейчас влюблен. Потому что все, о чем я могу думать, – это как я буду прижимать к себе ваше нагое тело, целовать...
– Я не это имела в виду, – сквозь зубы сказала она, чувствуя, что краснеет.
– Вы это сказали.
Она глубоко вздохнула, чтобы утихомирить злость. Он положил руку ей на щеку и большим пальцем провел по краю подбородка. Его рука обжигала, ей понадобились все силы, чтобы не уткнуться губами в его ладонь.
О, его прикосновение волшебно... Теплое, приглашающее...
Она с испугом поняла, что хочет принять это приглашение. Он за талию притянул ее к своей твердой груди.
– Я мог бы доставить вам такое наслаждение, о котором вы и не подозреваете. Когда вы с подружками болтали и хихикали, вы не могли вообразить, что я могу дать.
Порочное желание зашевелилось внутри, какая-то ее часть готова была принять это. Каково это – обнимать такого красивого мужчину? Такого опасного? Такого, чье прикосновение раскаляет ее добела?
Ее охватило безумие, она это понимала. Она помолвлена, а он человек вне закона, он в розыске; как только ее освободят, он поплатится за это жизнью.
Что бы там ни думало ее тело, Лорелея подчинялась только логике, а логика говорила, что надо сохранять дистанцию.
– Конец света наступит раньше, чем я позволю такому случиться. Единственное, чего я желаю, – это чтобы вас не было.
Он печально покачал головой:
– И это единственное, что я отказываюсь вам дать.
– Тогда вас ждет большое разочарование. В его глазах заплясало веселье.
– Вы так думаете?
– Я это знаю.
– Ну так кто из нас самонадеян?
– По-прежнему вы. Я всего лишь констатирую факт.
Он рассмеялся:
– Как и я. А факты говорят, что ни одна женщина передо мной не устоит. По крайней мере ненадолго.
Каков наглец, вскипела она. Самый чванливый человек на свете! Если она что и ненавидит, так это самодовольство. Что ж, пора преподать Черному Джеку урок хороших манер. Пора показать ему, что он не является беспримерным образцом мужских достоинств.
И она справится с этой задачей.
– Уверяю вас, капитан Черный Джек, я устою перед вашими сомнительными чарами. Вы упадете на колени и будете объясняться в вечной любви задолго до того, как я соглашусь вам отдаться.
– Это что, вызов?
Лорелея задумалась. Она говорила вдохновенно, но теперь задумалась о своих словах.
"Не родился еще такой мужчина, которого я не обведу вокруг пальца".
Легко было хвастаться на приеме, но теперь, глядя на Джека, она заколебалась: может быть, ей повстречался мужчина, с которым не удастся справиться? Но она решилась. На этот раз Черный Джек встретит достойного противника.
– Да, вызов. Я завоюю ваше сердце раньше, чем вы мое тело.
Глава 5
Джек засмеялся:
– Черный Джек стоит на коленях перед женщиной и клянется в вечной любви? Чистая фантазия!
– Наоборот, – надменно сказала Лорелея, надеясь на свой опыт обращения с противоположным полом.
Она вспомнила, что Джастин тоже сначала смеялся над этой мыслью, но она победила, и на этот раз тоже победит. – Сколько бы мужчины ни отрицали, они подвержены тем же эмоциям, что и женщины. И даже в большей степени.
– Из чего вы это вывели?
– Вы живете ради мести. Я живу ради мира и покоя. Скажите, чья жизнь более насыщенна, более интересна?
– Я с уверенностью могу сказать, чья жизнь более скучна.
– А, вот ты где, милая.
Лорелея увидела, что по трапу спускается Кейси. В руках у нее была корзина, накрытая зеленой клетчатой салфеткой.
– Несу тебе хлеб с сыром наскоро перекусить.
Признательная женщине за доброту, Лорелея пошла ей навстречу и взяла корзину с едой.
– Спасибо, я умираю с голоду.
– Я так и подумала. – Кейси посмотрела на Джека: – Как твое плечо?
– Вообще-то пульсирует.
Кейси нахмурилась:
– Ты всегда так говоришь.
Джек обратился к обеим:
– Извините, дамы, у меня дела. – Возле Лорелеи он остановился и прошептал так, чтобы слышала только она: – Мне нужно составить план вашего обольщения.
Лорелея покраснела.
– Не тратьте время понапрасну.
В его глазах сверкнула самоуверенность.
– Нет, Лорелея, это вы напрасно тратите время на возражения.
Джек ушел. Нахмурившись, Кейси спросила:
– О чем это он?
Лорелея поджала губы; она не желала посвящать незнакомку в такое нескромное дело.
– Ничего важного.
– Тогда пойдем наверх, глотнешь свежего воздуха. Сегодня чудесная погода.
Лорелея колебалась.
– А там не опасно?
– Ну что ты, здесь безопаснее, чем на земле.
– Но пираты...
– Они тебя не тронут, детка. Капитан Джек сказал, что если кто хмуро посмотрите твою сторону, лишится жизни. Можешь поверить, никто из них не желает вызвать ярость капитана.
По спине пробежал холодок. Должно быть, Джек действительно ужасен, раз так запугал свою команду. Когда чего-то боятся мужчины, сами вызывающие страх, – это плохой признак.
– Перестань хмуриться, – отругала ее Кейси, – это тебе не идет. Ну, пошли. Другие женщины хотят с тобой познакомиться.
Повесив корзину на сгиб руки, Лорелея пошла за ней к трапу, ведущему на главную палубу.
Она полагала, что утро чудесное, если не думать о том, что она на пиратском корабле, идущем в неизвестном направлении, и что король пиратской шайки поклялся соблазнить ее. Но, пройдя вместе с Кейси по палубе и поймав на себе наглые взгляды негодяев, ни о чем другом она уже думать не могла.
Вокруг нее голые по пояс молодые мужчины поднимали паруса, драили палубу, начищали кабестаны, делали тысячи разных вещей. Ветер трепал волосы и доносил до нее похабные песни и ругательства.
Платье, которое ей вчера дала Кейси, хорошо сидело, но слишком открывало бюст, и это раздражало. Платье было из зеленого батиста, с короткими рукавами, а ей бы хотелось закутаться в толстый мешок огромного размера, во что угодно, лишь бы эти мужчины на нее не пялились. На корме стояли три женщины. Старшая – полная, рано поседевшая матрона лет сорока пяти – держала большое серебряное блюдо, две женщины помоложе кидали крошки хлеба чайкам, кружившим за кормой.
– Алиса, следи за головой, чайка чуть не унесла твою шляпу, – сказала старшая и оттянула от перил женщину лет двадцати четырех.
– Отстань, Мейвис, я знаю, что делаю, – сказала молодая и швырнула чайкам горсть крошек. – К тому же это ты придумала.
Третья женщина, красивая брюнетка, подтолкнула локтем Мейвис и кивнула на Кейси и Лорелею. Мейвис выпустила руку Алисы и улыбнулась, от чего все ее лицо засветилось.
– Ну-ну, вот и наша гостья.
Кейси отступила в сторону, чтобы им было лучше видно Лорелею, и она вдруг почувствовала себя неловко, как будто женщины оценивали ее как возможную соперницу.
– Это Лорелея Дюпре. – Кейси тронула Лорелею за руку. – Бедняжка! Капитан Джек пошел и украл ее среди ночи.
– Это нехорошо, когда мужчина крадет женщину среди ночи, – сказала Алиса с еле уловимым сарказмом.
– Только если ты не хочешь, чтобы тебя украли, – сказала Кейси.
– О, не обращай на них внимания, – сказала Мейвис и подошла к ней. Глядя на Алису, она прищелкнула языком. – Алисе просто завидно, что капитан так запросто привел тебя на корабль. Бедняга Билли спину сломал, когда вытаскивал ее из окна родительского дома.
– Противно слушать, что вы подразумеваете, миссис Мейвис. Он сломал спину вовсе не из-за моего веса. – Алиса покраснела, сжала кулаки и показала, как Билли катился кубарем. – Он поскользнулся на трапе, когда спускался.
Мейвис фыркнула:
– Как скажешь.
– Дамы, пожалуйста. – Кейси встала между ними. – Что о вас подумает Лорелея?
– Не сомневайся, подумает, что мы нахалки, – добродушно сказала Мейвис и повернулась к Л орелее: – Придется тебе нас простить, здесь так скучно, что мы с Алисой цапаемся, чтобы чем-то заняться.
Лорелея расслабилась, она почувствовала дружелюбие этих женщин, они как будто уже приняли ее в свою компанию. Кейси вытолкнула вперед третью женщину. Девушка скрестила руки на груди и застенчиво опустила голову.
– Это Сара Литл. Она жена кока.
Сара кивнула Лорелее и широко улыбнулась.
– Она не может говорить, – объяснила Алиса.
– Но она может свистеть, как жаворонок, и делает такие сладкие бисквиты, что в глазах щиплет. – Мейвис бросила чайкам последний кусок хлеба и вытерла руки о белый фартук. – Меня зовут Мейвис Браун, я жена судового штурмана.
Алиса выступила вперед:
– А я Алиса Янгблад, мой муж – Билли. – Она помолчала, посмотрела куда-то через плечо Лорелеи и громко сказала: – И если он не перестанет на тебя пялиться, может быть уверен, что будет целый месяц по воскресеньям спать.
– Я смотрел только на тебя, любимая.
Лорелея оглянулась и увидела, что один из молодых моряков покраснел.
– Фу, я видела, где были твои глаза, Билли-бой! – расшумелась Алиса. – Займись своей работой, пока я их тебе не выцарапала!
Билл ухмыльнулся и полез на мачту.
Сара сделала несколько быстрых жестов и взяла у Мейвис блюдо.
– Она приветствует тебя на борту и надеется, что ты не будешь считать ее тупицей из-за того, что она не может говорить, – перевела Кейси.
Лорелея смущенно переводила взгляде Кейси на Сару.
– Откуда вы знаете...
– Ее муж был священник, он дал обет молчания, – объяснила Мейвис. – Он научил ее говорить руками. Мы все тоже выучились, чтобы с ней разговаривать.
Лорелея пришла в восторг:
– А я смогу научиться? Мне бы хотелось.
– Мы тебе обязательно покажем, – сказала Кейси. – Но сейчас у нас много дел.
Алиса вздохнула:
– Почему всегда именно ты это говоришь? Ты очень любишь трудиться! – Алиса взяла блюдо и кинула прощальный взгляд на Лорелею. – Поговорим после работы.
Алиса с Сарой ушли в сторону лестницы. Мейвис спросила Лорелею:
– Умеешь работать иглой?
– Да-да, умею, а как же. – Ей бы следовало приуныть, что ее похитили только ради работы на злодеев, но она не расстроилась: все лучше, чем целый день сидеть и ничего не делать.
– Тогда поможешь мне чинить мужскую одежду.
Кейси подхватила с полу пустую корзину.
– Предоставляю это вам двоим, а сама займусь другим делом. – Она ушла, но не в ту сторону, куда удалились Сара с Алисой.
Мейвис провела Лорелею в тенистое место, где горой были свалены рубашки, штаны и носки – обескураживающее зрелище.
– Давно вы трудитесь над этой кучей? – спросила Лорелея. – С начала времен или вечность?
Мейвис засмеялась и села на табуретку под навесом полуюта.
– Это не так страшно, как кажется. – Она указала ей на другую такую же табуретку, и Лорелея села. – Мне даже нравится, потому что сидишь на свежем воздухе.
Лорелея развернула свой завтрак и признала, что утро чудесное. Мейвис взяла иголку и белые нитки из швейного набора, стоящего возле ее стула.
– Я пока начну, а ты ешь. Тебе надо набирать вес, а то тебя сдует за борт.
Лорелея засмеялась. Ее подруга Аманда поспорила бы с такой оценкой, но услышать противоположное мнение от Мейвис было приятно. Она выдернула пробку из бутылки с молоком и налила в кружку, которую Кейси положила в корзину. На дне корзины она увидела маленькую зеленую бутылочку, взяла ее, открыла и понюхала. Ничем не пахло.
– Это Кейсин сонный тоник, – объяснила Мейвис.
– Как это – сонный тоник?
– Мы все его в свое время принимали. Она, конечно, думает, что у тебя будут проблемы со сном.
Нельзя было выразиться яснее. Лорелея закрыла бутылочку и положила ее обратно, сомневаясь, что рискнет ею воспользоваться. Но все же лучше иметь снотворное, на всякий случай.
– Давно вы плаваете вместе с... – Лорелея запнулась, стараясь придумать слово, которое не обидит ее компаньонку.
– С пиратами? Спокойно можешь так говорить. Мы все знаем, чем зарабатываем на жизнь.
– Я не хотела вас обидеть...
Мейвис не дала ей договорить, фыркнула и сказала:
– На правду я не обижаюсь, только на ложь. – Она выдернула из кучи маленькую белую рубашку, по виду детскую, и стала зашивать разрыв по шву на рукаве. – Ты, наверное, думаешь, что мы какие-то монстры, но позволь женщине, прожившей вдвое дольше тебя, сказать, что монстры есть повсюду. На борту этого корабля их не больше, чем где бы то ни было.
Лорелея хотела поспорить, но сдержалась, чтобы не ожесточать единственного союзника, которого надеялась иметь на корабле, пока ее не спасет Джастин. Она не понимала, как Мейвис могла оправдывать поведение пиратов, задир и убийц, которые плавают по морям и выискивают злополучные жертвы. Видимо, чтобы жить среди пиратов, Мейвис приходится выдумывать им оправдания, иначе чувство вины сведет ее с ума.
Мейвис посмотрела куда-то ей за спину и прищурилась:
– Ну что, мистер Кит, соизволили, наконец почтить нас своим присутствием?
Лорелея подняла глаза и увидела, что рядом с ней остановился мальчик лет одиннадцати. Это был красивый паренек с темными волосами и зелеными глазами. Он пристально смотрел на нее, как будто оценивал. Она не могла понять, что он думает, – кажется, у него та же способность скрывать чувства, что у Джека.
– Какой ваш любимый цвет? – спросил он у Лорелеи.
Странный вопрос. Она нахмурилась.
– Желтый.
– Желтый, – фыркнул он. – Девчачий цвет.
– Кит, следи за своими манерами. Тебя еще не представили, а ты уже ее оскорбляешь. Пусть лучше думает, что ты хороший мальчик, пока не узнает тебя как следует.
Он пожал плечами, сделал шаг и протянул руку:
– Меня зовут Кристофер. Ребята называют меня Кит.
Лорелея пожала руку:
– Рада познакомиться с тобой, Кит.
Он вернулся на прежнее место и опять стал рассматривать ее.
– Значит, вы – вчерашняя добыча. Чего такая тощая? – Он повернулся к Мейвис: – Надо ее выбросить за борт. Она слишком маленькая, чтобы оставлять ее у нас. Мало мяса, мужчине не за что подержаться.
Мейвис разинула рот.
– Ах ты, негодяй! – Она вскочила на ноги. – Я тебя высеку!
Кит увернулся и стремглав кинулся прочь. Ошеломленная Лорелея смотрела, как он скатился вниз по трапу.
– Какой странный мальчик, – сказала она Мейвис, когда та снова села. Наверное, правильнее было бы сказать "жестокий мальчик". – Чей он?
– Чистый чертенок, – вздохнула Мейвис, подняла с пола рубашку – теперь Лорелея знала, что это рубашка Кита, – и стала дальше зашивать рукав. – Он сын капитана Джека.
Неожиданная новость потрясла Лорелею. Она еще раз посмотрела в ту сторону, где скрылся Кит. У Черного Джека есть ребенок?! А где его мать?
– Кто его мать? – спросила она.
– Не знаю. Мне говорили, она умерла до того, как я сюда пришла. Кейси сказала, что капитан как-то привел мальчика, и с тех пор он здесь.
– Довольно необычно, правда?
Мейвис перекусила нитку и отложила иголку.
– У нашего капитана все необычно.
Лорелея стояла у перил и смотрела на океан. Корабль разрезал водную поверхность, солнце играло на вспененных волнах. Она несколько часов работала, согнувшись над шитьем, и теперь у нее болело все тело. Потирая шею, она запрокинула голову, чтобы растянуть напряженные мышцы.
– Позвольте вам помочь?
У нее за спиной стоял капитан.
– Что вам надо? – спросила она.
Он улыбнулся, и она невольно воспрянула духом. Он молча положил руки ей на плечи и с нежностью, которая ее удивила, стал массировать затекшие мускулы. От удовольствия Лорелея закрыла глаза. У него были волшебные пальцы, они снимали напряжение и расслабляли.
– Лучше? – спросил он.
– Угу, – промычала она, наслаждаясь умелым массажем.
Растирая ей шею, Джек пришел в восторг от того, какая мягкая у нее кожа. Ветер растрепал ей волосы, солнце блестело в глазах, новее, на чем он мог сосредоточиться, – это белые пуговки на спинке платья. Он представлял себе, как расстегивает их и ему открывается все больше тела, которое можно потрогать. И прижаться губами, вдыхая запах ее кожи.
– Скажите, Лорелея, – прошептал он ей на ухо, – о чем вы думали, когда я подошел?
– О Джастине.
Джек скрипнул зубами. Он бы вычеркнул это слово из ее словаря.
– А сейчас?
– Я думаю, что Джастин захотел бы вас убить, если бы увидел ваши руки на моей шее.
Первым порывом было убрать руки, но будь он проклят, если позволит ей думать, что он испугался Джастина Уолингфорда. Скорее на экваторе пойдет снег, чем он испугается этого сосунка.
Он не удержался и спросил:
– Если он меня убьет, вы будете меня оплакивать?
– Вас? – со смешком спросила она. – С чего бы... – Голос затих, и Джек, к своему удивлению, увидел, что ее взгляд стал ласковым и приветливым. – Да, капитан Черный Джек, я буду вас оплакивать.
Она с ним заигрывает. Он знал это так же хорошо, как свой корабль. Однако слова его задели – не тем, что обласкали, а тем, что никто не будет оплакивать Черного Джека, когда он умрет.
– Миледи, у вас дар убедительно лгать. Надо будет это запомнить.
Она напряглась и отодвинулась.
– Такой дар есть у нас обоих, граф Арнольф Гапсбург.
– Ах да, добряк граф. – Он засмеялся и заговорил изысканным аристократическим голосом: – Но скажите правду, если бы в тот вечер я попросил вас бежать со мной, неужели бы вы не пошли за мной на край света?
– Я не пошла бы за вами даже до конца коридора.
Как быстро она нашлась что ответить! Сколько вызова, чтобы расстроить его планы! Он еще не встречал женщину подобной сообразительности, она его восхищала.
– Лорелея, Лорелея, когда же вы признаете, что в качестве графа я вам понравился? Если бы я был одним из ваших плосколицых дворян, вы бы вприпрыжку побежали за мной, как и все другие девицы на том приеме.
Она вскинула брови:
– Неужели? Помнится, это вы меня искали. – Она смотрела на него так, как будто старалась заглянуть в душу. – Почему?
– Потому что вы были восхитительны.
На ее лице отразилось удивление.
– Да. Трепещущая, воздушная. – Он заткнул в косу выбившуюся прядь волос. – Как клочок тумана, который зацепился за кусты и хочет освободиться.
– Простите?
Джек оперся о перила и рассказал о том, что заметил во время приема:
– Вы убегали от Джастина. Я видел.
– Если хотите знать, я убегала от сапог Джастина. А не от него.
– От сапог?
Она опустила голову, чтобы он не мог видеть ее лицо.
– Он отдавил мне ноги.
После такого открытия он поднял одну бровь:
– Так вот почему он сказал, что вы не любите танцевать. Как благородно с вашей стороны оберегать его чувства. – Он фыркнул. – Кстати, а вы любите?
– Что?
– Танцевать.
Она ничего не сказала, но взгляд говорил за нее.
– Значит, обрекаете себя на жизнь с раздавленными пальцами, лишь бы получить титул миссис Уолингфорд?
Она помрачнела.
– Я бы обрекла себя на жизнь с раздавленными костями, лишь бы жить с Джастином.
Он был уязвлен.
– Чем же наш дорогой Джастин заслужил такую непоколебимую преданность?