Ди медленно освободилась из его объятий и почти опустилась на пол. Стоя на своих ватных ногах, она почувствовала, как ей не хватает тепла этих рук и пыла страсти на лице.
Она должна была предпринять что-то, чтобы побороть силу магического притяжения, которое она испытывала к Шону в тот момент. Логика кричала ей из глубин ее разума: они оба были одиноки, свободны и хотели друг друга.
У нее еще никогда не было любовной связи на одну ночь. Но даже если она решится, то это ни за что не будет случайным сексом ни для нее, ни для Шона.
Нелепо, если они проведут ночь вместе?
Шон мягко притянул ее к себе, так что их лица оказались на одной и той же высоте на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга.
Он коснулся пальцами ее щеки, убрал выбившуюся прядь волос за левое ухо, провел большим пальцем по линии подбородка. Ее глаза широко раскрылись, и она поглощала его взглядом – всего целиком. Темные тяжелые волосы, слегка завивавшиеся за ушами и у шеи; загорелые морщинки вокруг рта и в уголках глаз. А эти удивительные голубые глаза, которые светились, когда он улыбался ей.
Ди могла весь день смотреть на это лицо и не устать от него. Это оказалось ее любимым занятием.
Шон был олицетворением соблазна. И ей было достаточно протянуть руку и выяснить, насколько восхитительным это искушение было в действительности.
Знал ли он, насколько сводил ее с ума?
Наверное.
Задыхаясь, она положила голову Шону на грудь, слушая, как бьется его сердце под тонкой тканью, чувствуя, как горячая кровь мчится по его венам и как его ладони касаются ее спины. Она могла оставаться в таком положении всю ночь, но неожиданно тишину нарушила громкая мелодия мобильного телефона, донесшаяся из внутреннего кармана пиджака Шона.
– Это может подождать, – прошептал он, продолжая гладить ее волосы. – А теперь расскажи мне о чае. На какие изысканные ароматы может надеяться отель?.. – Но он не успел закончить фразу, потому что его телефон зазвонил снова и на этот раз звучала уже другая мелодия. – О, не может быть. – Он вздохнул, вытащил телефона и посмотрел, кто звонит. – Это личная линия моего отца. – Он покачал головой. – Мне очень жаль. Только никуда не уходи. Я вернусь через две минуты.
Ди присела за стол у стойки регистрации и наблюдала, как Шон прошел в главный зал отеля, прижимая телефон к уху. Он ходил взад и вперед, обхватив рукой затылок – нервный жест, который она уже замечала у него пару раз.
Она прижала пальцы к губам, которые слегка онемели, и подавила смешок. Он даже не понимал, что делал с ней.
Ди встала и побрела на кухню, обходя стенды участников фестиваля. Она как раз собиралась налить себе немного воды, как один из рекламных флаеров упал на пол, подхваченный прохладным ветерком, подувшим из раздвижных стеклянных дверей, которые были приоткрыты.
Но вместо того чтобы закрыть их, Ди ступила на каменную террасу и медленно вдохнула свежий вечерний воздух.
После пылкого последнего часа прохлада особенно приятно ощущалась на ее возбужденной коже.
В холодном февральском воздухе она могла различить огни высокотехнологичных предприятий, городских офисов и жилых домах, которые выстроились на противоположном берегу Темзы. Отель был частично защищен от прибрежной общедоступной пешеходной дорожки пейзажным парком, создающим ощущение покоя и безмятежности.
Это было именно то, чего она хотела: не белые пластиковые подземные подвалы, а хорошо освещенное и современное пространство, с прямым доступом к свежему воздуху в любой момент.
Из комнаты позади нее послышался слабый шорох, и Ди оглянулась – это Шон вышел к ней на террасу. Его лицо было в тени, но она узнала бы его профиль где угодно.
Она почувствовала, как мягкий и шелковистый, нагретый телом Шона пиджак опустился ей на плечи, и закуталась в него, ощутив, как холодная дрожь пробежала у нее по спине.
Ди ощущала тепло его груди через несколько слоев одежды, когда он прижался всем телом к ее спине и обнял ее за талию – они оба теперь смотрели на реку и наслаждались великолепным видом на город, открывавшимся перед ними.
Инстинктивно она наклонилась назад, так что ее затылок отдыхал на груди у Шона. Биение его сердца звучало у нее в ушах сначала размеренно, потом ускорилось.
И Ди очень хорошо знала, что это она тому виной.
– Сегодня не видно звезд, – прошептала она и указала на облака, которые уже закрыли полумесяц. – Но ты все равно можешь загадать желание, если хочешь. Тебе не нужна падающая звезда, чтобы твоя мечта сбылась. Я это знаю. Сегодня твоя очередь.
Он ответил хриплым шепотом, и Ди почувствовала, как его руки соскользнули с его талии.
– Если бы я только мог. Но я не могу. На самом деле мне нужно паковать чемодан.
Ди медленно развернулась в кольце его рук, так что теперь они стояли лицом друг к другу, и дрожь пробежала по ее плечам. В свете, падавшем на них из комнаты, она увидела новые, резкие черты лица Шона. Веселой болтовни и улыбок как не бывало.
– Паковать? Я не понимаю. До поездки в Париж еще несколько дней, и ты только что вернулся. Ты сам сказал мне это. Тебе вовсе не нужно паковать чемоданы сегодня вечером.
Он облизнул губы и посмотрел на нее:
– Я думал, что в моем распоряжении по крайней мере неделя. Но этот телефонный звонок все изменил. – Шон приподнял подбородок, словно готовился к удару. – Мне очень жаль, Ди, но для меня уже заказан билет на рейс до Чикаго. У нас чрезвычайная ситуация в новом отеле "Бересфорд", который мы открыли на Рождество, и я обязан помочь разобраться с ситуацией. Я должен лететь сегодня вечером. То есть, ты понимаешь, утром меня здесь не будет.
Ди высвободилась из его рук, ее пальцы заскользили по рукавам его рубашки, словно цепляясь за нее.
– Сегодня вечером? Это действительно необходимо? Мы так напряженно работали над этим вместе. Я… я надеялась, что ты придешь завтра на фестиваль.
Она повернулась и уставилась в темную ночь. Холодный промозглый ветер дул с реки, и Ди ощущала, как влага охлаждает ее лицо. Но это не помогло погасить огонь, полыхающий у нее в голове.
Ей казалось, что ее подхватил какой-то торнадо, который вертел и крутил ее с того самого момента, когда она встретила Шона. Вращал так быстро, что у нее не было шанса по-настоящему ощутить твердую землю под ногами.
Она всегда знала, что его работа в Лондоне была временной, но Париж был всего лишь в нескольких часах езды на поезде. У них был шанс оставаться на связи и иногда видеться. Если бы они постарались.
Если бы они оба достаточно сильно хотели этого.
Если бы он хотел этого так же сильно, как она.
Но он уезжал и покидал ее. Как все.
Как ее родители, решившие оставить холодные серые британские зимы и вернуться к солнечному свету и той жизни, которую они любили. Как ее друзья из колледжа, разъехавшиеся по всему миру в поисках работы. Как Джош, который вернулся к настоящей подруге и оставил свою временную, "запасную" девушку стоять в растерянности на тротуаре возле его дома.
Она пережила все эти расставания, оправилась от шока. У нее по-прежнему были Лотти, и Глория, и девочки в пекарском клубе. Она осилит и это прощание. Ей придется; Шон не оставлял ей другого выбора.
Это не должно быть так тяжело.
Она так сильно хотела, чтобы он остался с ней.
Шон стоял рядом с ней в тишине, прижавшись левой частью своего тела к ее правому боку: бедро к бедру, нога к ноге, рука к руке.
Она хотела положить голову ему на плечо, и все ее тело стремилось опереться на него, ища поддержку, но Ди поборола это искушение.
Она едва смогла сдержаться, когда его пальцы обхватили ее и переплелись с ними в темноте.
– Чрезвычайная ситуация какого характера? – спросила она голосом, который дрожал намного больше, чем ей хотелось бы. – Надеюсь, не очередное наводнение.
Его губы раскрылись, и он сделал глубокий, судорожный вдох, прежде чем ответить низким хриплым голосом, в котором Ди уловила сожаление и беспокойство.
– Нет, хуже. Пищевое отравление. Роб считает, что это желудочный грипп, и он уже на месте, работает с соответствующими инстанциями, но отель закрыт и гости на карантине. Я сейчас действительно не хочу говорить о кухне и детоксикации.
Он сжал ее пальцы в своей руке, и Ди попыталась сосредоточиться на мерцающих огоньках на берегу реки, но она чувствовала каждое, едва уловимое движение его тела, что немного осложняло зрительное восприятие.
Она моргнула, когда Шон крепче стиснул ее пальцы и чуть отступил – он осторожно поднес ее руку губам и поцеловал костяшки пальцев.
– Я хотел прийти завтра. Чтобы разделить твой триумф. Потому что завтра будет настоящий фурор.
Его голова слегка наклонилась набок, и уголки губ чуть приподнялись в полуулыбке.
– Ты будешь великолепна. Я знаю это. И Пракаш пообещал мне полный фото– и видеоотчет.
– Видео? – пролепетала она. – Этого не было в списке.
Не отрывая взгляда от ее волос, он осторожно убрал выбившуюся торчащую прядку волос за ухо – так ласково, нежно, что она чуть не заплакала от удовольствия.
– Я отметил за тебя все необязательные дополнительные пункты в чек-листе. Просто знак внимания от управляющего отеля.
– Ничего себе, – прошептала она. Шон кивнул ей в ответ и улыбнулся. – Шон? – позвала она тихим голосом и прижалась к нему. – Как долго ты собираешься пробыть в Чикаго? Неделю? Две? А потом отправишься в Париж, верно?
– Я не знаю. Скорее всего, несколько недель. А насчет Парижа? Я никак не могу заняться этим сейчас. Отец собирается взять на себя этот проект и найти другого менеджера. Другого выхода нет.
Ди выдохнула с облегчением:
– Это здорово. Значит, потом ты вернешься в Лондон? У меня будет столько всего рассказать тебе.
Он уронил голову, так что их лбы почти касались друг друга, и Ди чувствовала тепло его дыхания на своем лице.
Так что она уже не могла никуда сбежать от его слов, которых так боялась.
– Ты не понимаешь, Ди. Париж отменяется. Моя следующая командировка в Бразилию на несколько месяцев, а осенью обратно в Австралию. Я не вернусь в Лондон.
Глава 12
ЧАЙ, СЛАВНЫЙ ЧАЙ
Воспевание разных видов чая со всего мира
Обычный настой цветков ромашки поможет расслабиться и заснуть, способствуя общей релаксации и снятию усталости.
Чайная фантасмагория Флинн
– Не вернешься? Тогда мне необходимо знать ответ на один-единственный вопрос – и я не хочу услышать его по телефону или получить по электронной почте. Не обращайся со мной как с одним из твоих менеджеров. Поговори со мной. Я хочу услышать твой ответ здесь и сейчас. Лично. В глаза.
Она прижала обе ладони к его рубашке – его сердце лихорадочно стучало под кончиками ее пальцев.
Ему было так же больно, как и ей.
– Ты хочешь увидеть меня снова, Шон? В противном случае будет лучше, если ты прямо скажешь мне об этом сейчас и разделаешься с этим, чтобы… – Она подняла подбородок. – Чтобы каждый из нас мог заняться своей жизнью.
– Хочу ли я быть с тобой? О, Ди.
Он поднял правую руку и отбросил пиджак на столик, стоявший на террасе, обнажая ее кожу в холодном ночном воздухе, и Ди мгновенно почувствовала, как ее соски напряглись в боевой готовности. Его длинные пальцы заскользили по ее телу – от шеи вниз, по ее предательски выдававшим грудям, до бедер и обратно.
Не спрашивая разрешения и не извиняясь, он просунул теплую руку ей под блузку и обхватил ее грудь. Его большой палец ласкал ее сосок, прикасаясь к нему и возбуждая, волнуя каждый нерв в ее теле.
Но Шон отвлекал ее, целуя лоб, виски и шею такими изысканными нежными касаниями, что любые вопросы вылетели из ее головы, а ее желание, влечение к нему усиливалось с каждым прикосновением его губ.
В тот момент, когда Ди думала, что ее ноги сейчас подкосятся, его пальцы поменяли положение, и вся грудь оказалась накрытой его ладонью, а бюстгальтер уже был лишним и только мешал изысканному удовольствию.
Затем очень медленно его рука скользнула по обнаженной коже ниже на талию и задержалась там на секунду, прежде чем оторваться от ее тела.
Обхватив голову Шона, Ди буквально повисла на нем, а он крепко обнял ее и прижал к себе.
Она чувствовала его с трудом сдерживаемую страсть, когда в ответ он прижимался к ее бедрам, его учащенное быстрое дыхание, его борьбу с самим собой, попытки взять себя в руки.
– О, Шон, – прошептала она и положила голову на его надежную теплую широкую грудь.
Они оставались в таком положении всего несколько минут, но время, казалось, остановилось; Шон нарушил молчание.
– Я это уже проходил раньше, Ди. Моя последняя подружка была такой терпеливой, и мы очень старались, чтобы все получилось. Но в конце концов мы оба измотались в постоянной борьбе, пытаясь улучить время друг для друга между беспрестанными поездками в аэропорт и обратно. Это было утомительно. И это убило большую дружбу. Я не хочу, чтобы это произошло с нами, Ди. Только не с нами.
Он гладил ее волосы, проводя пальцами ото лба к затылку.
– Возможно, я вернусь сюда лишь через шесть месяцев, и даже тогда это будет только мимолетный визит. Где-то всегда будет какая-нибудь проблема, как сегодня, которая потребует моего немедленного вмешательства. Я не могу планировать отпуск или свободное время. Ты заслуживаешь лучшего, чем это. Намного лучшего.
Ди посмотрела ему в глаза и заморгала, рот ее приоткрылся.
– Нет. Я заслуживаю тебя. Целиком и полностью.
Ее слова обжигали, как раскаленное железо, оставляя после себя шрамы.
– Меньше всего я хочу причинить тебе боль, Ди. Вот почему будет лучше, если мы расстанемся сейчас и будем помнить только хорошее.
Она прижалась щекой к его рубашке и наконец нашла слова:
– Неужели все должно быть именно так, Шон? Разве в компании нет никого, кто мог бы выполнять твою работу? А что случится, если ты заболеешь или выдохнешься? Ты не можешь продолжать в том же духе. Тебе нужно иногда делать перерывы.
– Не надо меня жалеть, Ди, – ответил он, обхватив ладонью ее затылок. – Мы очень близки в семье и всегда были, и я всем обязан своему отцу. Эти отели – моя жизнь, и я хочу сделать их особенными.
– Мне кажется, что ты уже отплатил своей семье сполна, Шон. Сполна.
– Что ты имеешь в виду?
Ди заставила себя оторвать голову от его груди и чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Это твое решение уехать сегодня вечером. Не твоего отца. Или брата. Твое. У тебя работает удивительная команда талантливых профессионалов, которые будут только счастливы взять на себя задачу по устранению некоторых из этих проблем, если ты предоставишь им такой шанс. Ты живешь этими отелями – и я понимаю твою страсть. Посмотри на меня – дочь чаевода, мечтающая о собственной чайной компании. Мы оба остались в семейном бизнесе. Но, может быть, пришло время задуматься о том, чего ты ждешь от жизни. И с кем ты хочешь ее провести.
Потом она отступила на шаг и медленно вытащила свои пальцы из его ладони, каждым своим движением разрывая их связь.
Встав на цыпочки, Ди прижалась к его губам в последнем долгом поцелуе, затем провела пальцем вдоль его подбородка и улыбнулась:
– Удачи, Шон. До свидания и спасибо за все.
Затем она повернулась и пошла обратно в конференц-зал. И прочь из его жизни. Не оглядываясь.
И на этот раз он не последовал за ней.
Глава 13
ЧАЙ, СЛАВНЫЙ ЧАЙ
Воспевание разных видов чая со всего мира
Традиционный способ лечения шокового состояния в Великобритании – это дымящаяся чашечка обжигающе горячего индийского чая с молоком и большим количеством сахара. Это средство следует принимать, пока не исчезнут все симптомы.
Чайная фантасмагория Флинн
Суббота
Ди наслаждалась лучами утреннего солнца, светившего в окно ее спальни, когда лучшая подруга сунула ей под нос тарелку.
Ди прищурилась поверх своего экстра крепкого чая "Английский завтрак" на кусок невероятной феерии бисквитных слоев зеленого и кремового цветов.
Это было что-то очень зеленое. Пахнущее цветочной лавкой. Никаким количеством крепкого чая невозможно запить столько сахара и жира.
– Это мое специальное блюдо для фестиваля. Ореховый торт со вкусом чая "Леди Грей" и с кремовой начинкой на розовой воде. Что думаешь?
– Что думаю? Я слишком устала, чтобы думать, и мои вкусовые рецепторы притупились. Спасибо, Лотти. Я уверена, что его ждет успех. Торт очень аппетитно выглядит, но я просто не могу смотреть на него. Я слишком нервничаю.
Лотти потрепала Ди по плечу и поцеловала ее в макушку.
– Сейчас около шести утра. Ты вообще спала?
Ди покачала головой:
– Может быть, пару часов, не больше. Я постоянно просыпалась, ворочалась и не могла заснуть снова.
– Не переживай. У меня есть пончики и круассаны с сыром и ветчиной. Завтрак чемпионов. Я сейчас вернусь.
– Ты моя спасительница, – ответила Ди и улыбнулась вслед Лотти, спускавшейся по лестнице в пекарню из ее квартирки.
Ди положила руки на маленький столик, опустила на них голову и закрыла глаза.
Она была измотана, а ее день еще даже не начался.
Сегодня ей предстояло самое важное событие в ее карьере. Месяцы планирования. Недели телефонных звонков, электронных писем, чек-листов, суеты и постоянных разъездов – в отель и обратно. И все ради чего.
Лотти думала, что она не спала на нервной почве, переживая за сегодняшнее событие. И это была правда. Но не по этой причине она ворочалась до тех пор, пока одеяло не скатилось на пол, а простыня не сбилась вокруг нее, образовав кокон.
Шон – все, о чем она могла думать. Каждый раз закрывая глаза, она могла думать только о нем.
Как он выглядел, каким был на ощупь… Его вкус, запах… Шон.
Чем больше она думала о том, что он сказал ей – вновь и вновь проигрывая их разговор в голове, – тем лучше понимала, что он был прав, когда ушел и завершил то, что между ними было.
Шон отпустил ее, вместо того чтобы продлевать страдания и мучительные ожидания. Он поступил благородно, отказавшись от нее, чтобы она могла найти человека, который поставит ее на первое место. А в списке его приоритетов она всегда будет занимать вторую строчку.
Она действительно заслуживала лучшего. Она была достойна того, чтобы кто-то был рядом с ней, когда ей это необходимо. Как сегодня.
Ее родители всегда ставили работу превыше всего. Не потому, что намеренно хотели причинить боль дочери. Вовсе нет. Они любили то, что делали, и много раз объясняли Ди, что хотели быть счастливыми, чтобы поделиться этим счастьем с ней.
Но смириться с этим все равно было нелегко.
Как бы ей хотелось, чтобы Шон был рядом с ней именно сегодня. Чтобы разделить с ним волнение и успех. Чтобы поделиться своей радостью с мужчиной, которого она полюбила, с которым хотела быть вместе.
Все это казалось таким новым и обескураживающим, что сбивало с толку. О, у Ди было огромное количество подростковых влюбленностей. И разбитых сердец. Но то, что она чувствовала этим утром, было нечто совсем иное.