Глава четвертая
К удивлению Ханны, отчет о визите к Рэйфу Боумену совсем не шокировал Натали, наоборот, он ее чрезвычайно развеселил. К тому времени, когда Ханна закончила рассказывать о поцелуе под лестницей, Натали корчилась на кровати в приступе смеха.
- Натали, - скривившись, сказала Ханна, - ясно, что я не сумела донести до тебя, насколько он ужасен. Он просто варвар. Животное. Болван.
- Очевидно так. - Все еще хохоча, Натали села. - Я с нетерпением жду встречи с ним.
- Что?
- Он умеет манипулировать людьми, наш мистер Боумен. Он знал, что ты расскажешь мне о его проделке, и что я буду заинтригована. И когда я встречусь с ним в Гемпшире, он будет вести себя как безупречный джентльмен в надежде сбить меня с толку.
- Ты не должна быть заинтригованной, ты должна ужасаться!
Натали улыбнулась и похлопала ее по руке.
- О, Ханна, ты не знаешь, как управлять мужчинами. Не стоит воспринимать все так серьезно.
- Но ухаживание - это очень серьезное дело, - возразила Ханна.
Именно в такие моменты, как этот, девушка понимала, насколько отличаются она и ее младшая кузина. У Натали, казалось, было намного более полное представление о светских интригах, процессе преследования "жертвы" и поимки ее на крючок, чем когда–либо вообще будет у Ханны.
- О, небеса, едва только девушка начинает относиться к ухаживанию как к серьезному делу, то сразу проигрывает. Мы должны охранять наши сердца и тщательно скрывать наши чувства, Ханна. Это единственный путь к победе.
- Я думала, что ухаживание - это обоюдное раскрытие сердец, - сказала Ханна. - А не игра до победы.
Натали улыбнулась.
- Я не знаю, откуда ты набралась таких идей. Если хочешь заарканить мужчину, то никогда не раскрывай ему сердце. По крайней мере, не сразу. Мужчины ценят только то, что заполучили, приложив немало усилий. - Она приставила указательный пальчик к подбородку. - Ммм… Я должна придумать хороший ответный ход.
Поднявшись с кровати, Ханна собрала раскиданные по полу перчатки, чулки и другие предметы туалета. Она всегда без возражений убирала за Натали. Ханна знала многих компаньонок, подопечные которых портили им жизнь, относясь к ним с презрением, делая объектами всевозможных пакостей, заставляя страдать. Однако Натали была добра и щедра. Правда, иногда она могла быть легкомысленной и эгоцентричной, но это мелочи, которые исправят время и зрелость. Раскладывая вещи по ящикам комода, Ханна повернулась лицом к Натали, все еще обдумывавшей план.
Натали, распростертая на белой разобранной кровати, представляла прелестное зрелище: красавица с ниспадающими локонами золотых волос и со сверкающими голубыми глазами, которые за ее первый сезон украли не одно мужское сердце. И даже отказы, вежливые и полные сожаления, не смогли уменьшить рвение ее поклонников. Сезон давно закончился, а огромным букетам цветов, которые доставляли в особняк Блэндфордов, и визитным карточкам, скапливающимся на серебряном подносе в холле, все не было конца.
Натали рассеянно накручивала на палец локон блестящих волос.
- Мистер Боумен ставит на то, что если я за весь сезон так и не отдала никому предпочтения, то, должно быть, мне наскучили эти вежливые респектабельные праздные лорды. А так как после окончания сезона прошли месяцы, он также предполагает, что я скучаю и мне хочется внимания, - хохотнула она. - И он прав во всех отношениях.
- Накидываться на компаньонку - не самый правильный способ добиться твоего внимания, - пробормотала Ханна.
- Он не накидывался на тебя, а только поцеловал. - Глаза Натали озорно сверкнули, когда она спросила, - Признайся, Ханна, он приятно целуется?
Вспомнив жаркое эротическое прикосновение рта Боумена, Ханна почувствовала, как снова покрывается этой проклятой краской.
- Не знаю, - сказала она. - Мне не с чем сравнивать.
Глаза Натали расширились.
- Ты хочешь сказать, что тебя прежде никогда не целовали?
Ханна покачала головой.
- Но, мистер Кларк наверняка …
- Нет. - Ханна приложила ладони к своим горящим щекам.
- Он, должно быть, пытался, - настаивала Натали. - Ты так много времени провела в его обществе.
- Я работала на него, - возразила Ханна. - Помогала ему с рукописью и бумагами.
- Ты имеешь в виду, что на самом деле писала под его диктовку?
Ханна удивленно посмотрела на нее.
- Да. А что еще я могла делать?
- Я всегда предполагала, когда ты говорила, что "писала под диктовку", что ты позволяла ему целовать себя.
От изумления у Ханны открылся рот.
- Когда я говорила, что "писала под диктовку", я и имела в виду, что "писала под диктовку"!
Натали была явно разочарована.
- Боже мой! Если ты провела с ним столько времени, и он ни разу не поцеловал тебя, то вот что я скажу: это доказывает, что его страсть к работе затмевает все остальное. Даже жену. Мы должны подыскать для тебя кого–то другого.
- Я не возражала бы быть для мистера Кларка на втором месте после его работы - искренне сказала Ханна. - Когда–нибудь он станет великим человеком. Он столько полезного делает для других…
- Великие мужи не обязательно становятся хорошими мужьями. А ты слишком мила и прелестна, чтобы достаться такому. - Натали раздраженно покачала головой. - Да любой из моих поклонников прошлого сезона был бы для тебя лучшей партией, чем глупый старый мистер Кларк.
Беспокойная мысль посетила Ханну, но она почти боялась высказать свои подозрения.
- Натали, а ты прежде позволяла кому–нибудь из своих ухажеров целовать тебя?
- Нет, - заверила ее Натали.
Ханна облегченно вздохнула.
- Я им всем разрешала меня поцеловать, - радостно продолжала Натали. - Но в разное время, конечно.
Ошеломленная Ханна обессилено прислонилась к комоду.
- Но… но я не выпускала тебя из виду…
- Ты - ужасная компаньонка, Ханна. Ты бываешь настолько поглощена беседой, что забываешь следить за мной. Это одна из причин, почему я тебя так обожаю.
Ханна никогда не могла подумать, что ее красивая и пылкая кузина позволит так далеко зайти какому–нибудь молодому человеку. Тем более нескольким.
- Ты же знаешь, что не должна позволять такие вольности, - слабо сказала она. - Поползут слухи, тебя могут назвать ветреной, а потом…
- И никто не женится на мне? - Криво улыбнулась Натали. - В прошлом сезоне я получила четыре предложения руки и сердца, и если бы захотела, то могла бы получить бы еще с полдюжины. Поверь, Ханна, я знаю, как управлять мужчинами. Подай мне щетку, пожалуйста.
Выполняя просьбу подопечной, Ханна вынуждена была признать, что у Натали есть серьезные основания для такой самоуверенности. Она была, или могла стать, идеальной невестой для любого мужчины. Ханна подала Натали отделанную серебром щетку и смотрела, как та расчесывает волны густых белокурых локонов.
- Натали, почему в прошлом сезоне ты так и не приняла ни одно из предложений?
- Я жду кого–то особенного, - последовал глубокомысленный ответ. - Я не хочу соглашаться на брак с кем–то заурядным. - Натали улыбнулась, и беспечно добавила: - Когда я целую мужчину, то хочу слышать песни ангелов.
- Как на счет лорда Трэверса?
Из всех мужчин, заинтересовавшихся Натали, Эдвард, лорд Трэверс, вызывал у Ханны наибольшее уважение.
Это был приятный во всех отношениях серьезный и спокойный джентльмен. Хоть лорда Трэверса нельзя было счесть красивым, черты его лица отличались решительностью и правильностью. Он не был ослеплен Натали, но каждый раз при ее появлении выказывал ей почтение и уважение. И его богатство и знатность, наряду с другими качествами, делали его превосходной партией.
При упоминании о Трэверсе Натали нахмурилась.
- Он единственный мужчина из моих знакомых, который не воспользуется ситуацией, даже если для этого представится отличная возможность. Я приписываю это его возрасту
Ханна не могла сдержать смех.
- Его возрасту?
- В конце концов, ему за тридцать.
- Он зрелый мужчина, - признала Ханна. - А также уверен в себе, умен, и, ко всему прочему, в полном расцвете сил.
- Тогда почему он не поцеловал меня?
- Потому что он относится к тебе уважительно? - предположила Ханна.
- Я предпочитаю, чтобы ко мне испытывали страсть, а не уважение.
- Ну, тогда, - скривилась Ханна, - должна сказать тебе, что мистер Боумен - твой тип мужчины.
Упоминание о Боумене восстановило хорошее настроение Натали.
- Возможно и так. А сейчас, Ханна, пойди и поведай маме и папе, что мистер Боумен вел себя, как истинный джентльмен. Впрочем, нет, этому они, конечно, не поверят, ведь он - американец. Скажи им, что он был весьма презентабелен. И не единого намека на поцелуй под лестницей.
Глава пятая
Гемпшир
Стоуни–Кросс–Парк
Ханна никак не ожидала, что когда–либо у нее появится возможность увидеть Стоуни–Кросс–Парк. Получить приглашение в знаменитое на всю страну поместье лорда Уэстклифа было не так–то просто. Считалось, что Стоуни–Кросс–Парк, находившийся в южном графстве Гемпшир, занимал самые лучшие земли Англии. Многообразие цветущих полей, плодородных пойменных лугов, топей и вековых лесов делало его привлекательным и популярным местом для посещений. Поколения одних и тех же семей приглашались на одни и те же ежегодные празднования и званые вечера. И отсутствие имени в списке гостей вызвало бы самое, что ни на есть, безутешное отчаяние.
- Ты только подумай, - размышляла в карете Натали во время долгой поездки из Лондона - Если я выйду замуж за шурина лорда Уэстклифа, я смогу бывать в Стоуни–Кросс–Парке, когда пожелаю!
- Ради чего тебе придется терпеть мистера Боумена в качестве мужа, - сухо заметила Ханна. Хотя она не рассказала лорду и леди Блэндфорд о поцелуе мистера Боумена, она ясно дала понять, что не считает его подходящей партией для Натали. Блэндфорды, однако, посоветовали ей воздержаться от поспешных суждений до тех пор, пока они не познакомятся с ним поближе.
Леди Блэндфорд, такая же белокурая, прекрасная и взволнованная, как и ее дочь, затаила дыхание, когда вдалеке показался Стоуни–Кросс–Мэнор. Дом был построен в европейском стиле из камня медового цвета. Четыре изящные башни были такими высокими, что казалось, пронзали раннее вечернее небо, омытое оранжевым и бледно–лиловым светом заходящего солнца.
Стоуни–Кросс–Мэнор, расположенный на отвесной скале над рекой Итчен, окружали парк и фруктовые сады, а также великолепные дорожки для прогулок и верховой езды, проложенные через лесные массивы и парковые насаждения. Благодаря удачному расположению Гемпшира на юге страны, климат здесь был мягче, чем в остальной части Англии.
- О, Натали, - воскликнула леди Блэндфорд, - подумать только, ты можешь войти в такую семью! И как член семьи Боуменов ты сможешь иметь свое поместье, и дом в Лондоне, и виллу на континенте, не говоря уже о собственной карете и великолепной четверке лошадей, самых красивых платьях и драгоценностях…
- Святые небеса, неужели Боумены настолько богаты? - спросила Натали немного удивленно. - И мистер Боумен унаследует бóльшую часть семейного бизнеса?
- Значительную часть, это точно, - ответил лорд Блэндфорд, улыбаясь интересу, загоревшемуся в глазах дочери. - У него есть собственное состояние, а в будущем ожидает еще большее. Боумен–старший намекнул, что после вашего обручения, вас ждут щедрые подарки.
- Надо думать, - практично сказала Натали, - так как мне придется выйти замуж за человека незнатного происхождения, тогда как я могу с легкостью заполучить и лорда. - В ее заявлении не было никакого высокомерия или пренебрежения. Это была констатация простого факта, что некоторые двери, открытые для жены пэра, будут всегда закрыты для жены американского промышленника.
Когда карета остановилась перед въездом в поместье, Ханна отметила, что оно было разбито во французском стиле. Конюшни располагались перед домом, а не были скрыты где–то в стороне или позади него. Они находились в здании с огромными арочными проемами, образовывавшем одну из стен внутреннего двора, вымощенного камнем.
Лакеи помогли им выйти из кареты, а конюхи Уэстклифа подошли позаботиться о лошадях. Другие слуги немедленно взялись за дорожные сундуки и чемоданы. Пожилой дворецкий провел их в огромный холл, где сновало туда–сюда множество людей: горничные с корзинами белья, лакеи с ящиками и коробками и временно нанятые слуги для мытья, полировки и уборки.
- Лорд и леди Блэндфорд! - к ним вышла Лилиан, выглядевшая просто блестяще в темно–красном платье, ее соболиные волосы были аккуратно забраны в сетку для волос, украшенную драгоценными камнями. Сверкающая улыбка и мягкая доброжелательность делали ее столь очаровательной, что Ханна поняла, почему благородный граф Уэстклиф женился на ней. Лилиан поклонилась им, и они поклонились в ответ. - Добро пожаловать в Стоуни–Кросс–Парк, - сказала Лилиан. - Надеюсь, ваша поездка была приятной. Пожалуйста, извините за шум и суматоху, мы отчаянно стараемся подготовиться к нашествию гостей, которые начнут прибывать уже завтра. После того, как вы приведете себя в порядок, спускайтесь в главную гостиную. Мои родители и, конечно, мой брат, уже там, и… - Она внезапно замолчала, увидев Натали. - Моя дорогая леди Натали. - Ее голос стал мягче. - Я с таким нетерпением ждала встречи с вами. Мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить вам прекрасный праздник.
- Спасибо, миледи, - скромно ответила Натали. - Я не сомневаюсь, что это будет великолепно. - Она улыбнулась Лилиан. - Моя компаньонка сказала мне, что будет елка.
- Высотой в четырнадцать футов, - восторженно воскликнула Лилиан. - Ее чертовски… то есть, очень трудно нарядить, поскольку до ветвей на верхушке тяжело добраться. Но у нас есть длинные лестницы и много высоких лакеев, поэтому победа будет за нами. - Она повернулась к Ханне. - Мисс Эплтон, рада снова вас видеть.
- Спасибо, я… - Ханна сделала паузу, так как поняла, что Лилиан протянула ей руку. Ошеломленная Ханна протянула свою и удивленно посмотрела на Лилиан.
Графиня подмигнула ей, и Ханна поняла, что ее дразнят. Она рассмеялась над шуткой, предназначенной ей, и ответила на теплое рукопожатие.
- В свете вашей поразительной терпимости к Боуменам, - сказала ей Лилиан, - вы тоже должны присутствовать в гостиной.
- Да, миледи.
Экономка проводила их в отведенные им комнаты, путь к которым, казалось, был просто бесконечным.
- Ханна, почему леди Уэстклиф пожала тебе руку? - Шепотом спросила Натали. - И почему вы с ней нашли это таким забавным?
***
Натали и Ханне предстояло делить одни покои, в которых Натали заняла главную кровать, а Ханне досталась уютная смежная комнатка. Стены комнаты были оклеены красивыми обоями с цветочным узором, здесь стояла мебель красного дерева и кровать с кружевным балдахином.
Пока Натали умывалась, Ханна достала для нее чистое дневное платье и встряхнула его. Платье синего цвета, отороченное кружевом, с длинными узкими рукавами и заниженной линией плеча очень шло Натали. Улыбаясь в предвкушении встречи с Боуменами, Натали сидела за туалетным столиком, пока Ханна поправляла ее прическу. Только убедившись, что Натали выглядит безупречно, ее носик припудрен, а губки смазаны розовым бальзамом, Ханна открыла свой чемодан и начала в нем копаться.
Леди Блэндфорд, посвежевшая и умиротворенная, появилась в дверном проеме.
- Ну, девочки, - безмятежно сказала она. - Нам пора присоединиться к компании внизу.
- Еще несколько минут, мама, - попросила Натали. - Ханна не успела переодеться и причесаться.
- Мы не должны заставлять всех ждать, - настаивала леди Блэндфорд. - Ханна, иди так. Никто и не заметит.
- Да, мадам, - скрывая смятение, покорно ответила Ханна. Ее дорожное платье было в пыли, шпильки грозили выпасть из волос. Ей очень не хотелось в таком неприглядном виде показаться перед Боуменами и Уэстклифами. - Я предпочла бы остаться здесь и помочь горничным распаковывать чемоданы…
- Нет, - с нетерпеливым вздохом возразила леди Блэндфорд. - Я бы согласилась, но графиня просила тебя присутствовать. Ты должна пойти так, как есть и постарайся быть менее заметной.
- Да, мадам. - Ханна откинула назад растрепавшиеся волосы, бросилась к умывальнику и ополоснула лицо. Капли воды расплылись небольшими темными пятнышками на ее дорожном платье. Застонав про себя, она вышла из комнаты вслед за Натали и леди Блэндфорд.
- Мне жаль, - прошептала ей Натали, нахмурившись. - Мы не должны были так много времени уделять мне.
- Ерунда, - пробормотала Ханна, похлопав ее по руке. - Все хотят видеть именно тебя. Леди Блэндфорд права, меня никто и не заметит.
Дом был красиво украшен, золотые шары обрамляли окна, задрапированные золотистым шелком, над дверными проемами висели венки из ветвей ели, падуба и плюща. Столы были заставлены свечами и композициями из засушенных цветов: хризантем, христовой розы и камелий. И в нескольких дверных проемах кто–то хитро прицепил к вечнозеленым веткам омелу.
Глядя на пучки омелы, Ханна занервничала, подумав о Рэйфе Боумене. "Успокойся", - сказала она себе с самоуничижительной усмешкой, посмотрев на свое помятое платье. - "Теперь он, конечно, не попытается тебя поцеловать, даже под целым возом омелы".
Они вошли в главную гостиную, большую и уютную комнату, с ломберным столиком, стопками книг, газет и журналов, фортепиано, напольными пяльцами и маленьким бюро.
Первым, кого Ханна заметила, был Маркус, лорд Уэстклиф, джентльмен, производящий весьма внушительное впечатление, что было несколько необычно для человека, которому едва за тридцать. Когда он встал, чтобы поприветствовать их, Ханна отметила, что граф всего лишь среднего роста, но великолепно сложен и уверен в себе. Уэстклиф держался с непринужденностью человека, полностью осознающего свою власть.
Пока Лилиан представляла всех друг другу, Ханна, осматриваясь, отступила в угол комнаты. Она осторожно взглянула на Боуменов, когда они знакомились с Блэндфордами.