Однако он поверил этой фее и, успокоившись, заснул.
Наконец он затих. "Возможно, Господь над ним смилостивился и даровал отдых", - подумала Нора. Уже пять дней сидела она у постели сэра Эйдана, пытаясь хоть как-то облегчить его страдания. Но даже доктор сомневался в благополучном исходе.
Цыганок так и не нашли, а доктор не знал, как помочь больному; он лишь покачивал головой и говорил, что жизнь сэра Эйдана в руках Господа. Нора же ни на шаг не отходила от постели; она спала в кресле рядом с кроватью, а когда больной бредил, держала его за руку и шептала ласковые слова, пытаясь успокоить; И все эти дни ей не давала покоя одна и та же мысль: неужели все кошмары Эйдана когда-то были явью? В бреду он постоянно говорил об убийстве, об отравлении и о дочери, которую надо спасти.
Кассандра же, всеми забытая, постоянно плакала. И теперь она ненавидела Нору из-за того, что та не разрешила впускать ее в комнату отца в любое время. Но миссис Бриндл также считала, что девочке не следует слишком часто заходить в спальню. Когда же ее пускали к отцу, она садилась у кровати и со слезами на глазах шептала:
- Папочка, она не разрешает мне оставаться с тобой. Она заставляет меня уходить, иначе я никогда, никогда бы тебя не бросила. Папочка, прости, что я пригласила ее сюда.
Слушая Кассандру, Нора не могла не чувствовать боли, и все же она понимала, что девочке хотя бы раз в день необходимо навещать отца. Когда Эйдан успокоился и заснул, она поднялась на ноги, подошла к двери и выглянула в коридор. Там, стоя у порога, дежурил Спайс, готовый в любой момент прийти ей на помощь.
- Передай мисс Кассандре, что ей можно сейчас навестить отца, - сказала Нора молодому слуге.
Тот кивнул и тут же удалился. Решив дождаться Кассандру в коридоре, Нора прислонилась к стене. Не успела она расслабиться, как услышала быстрые шаги, а затем увидела девочку. Подбежав к двери, Кэсси заявила:
- Когда папа очнется, я непременно расскажу ему, как вы вели себя.
- Мне очень жаль, что ты меня не понимаешь, дорогая, - сказала Нора, последовав за девочкой в комнату. Ей хотелось привлечь Кассандру к себе, прижать к груди, приласкать ее, но она понимала, что теперь это уже невозможно.
- Я вас ненавижу! - выпалила Кассандра. - Я ужасно жалею, что писала вам.
- Я знаю, - со вздохом проговорила Нора. Кассандра подошла к кровати и взяла отца за руку. Нора же, стоя у двери, со слезами на глазах наблюдала за ней; она вдруг почувствовала себя постаревшей и опустошенной. Тут к ней подошел Спайс и тихо проговорил:
- Не огорчайтесь, маленькая мисс просто не понимает, что сэр Эйдан будет вам очень благодарен. Даже если ему придется благодарить вас из могилы…
- Он не умрет, - сказала Нора. - Я этого не допущу. Сколько раз говорила она себе, что не позволит Эйдану проститься с жизнью, сколько раз клялась, что не позволит ему покинуть дочь… Но теперь она вдруг поняла, что происходило в ее душе. Поняла, что каким-то непостижимым образом оставила в этой мрачной комнате свое сердце, отдала его человеку, которому не было до нее никакого дела.
Но почему же судьба заставила ее отправиться в Ирландию, зачем забросила ее в замок Раткеннон? Ответ мог быть только один: чтобы разбить ей сердце.
Тут послышались стоны - сэра Эйдана снова терзали когти демонов. Значит, Кассандре следовало немедленно покинуть комнату.
Приблизившись к девочке, Нора прошептала:
- Сейчас тебе лучше уйти, ты будешь только мешать.
- Нет-нет, этого слишком мало! - воскликнула Кассандра. - Позвольте мне еще побыть с ним! Я ему нужна!
В комнате снова появился слуга. Обняв свою юную госпожу за плечи, он вывел ее из комнаты.
Нора склонилась над сэром Эйданом и принялась успокаивать его. Но в ушах у нее еще долго звучали рыдания и отчаянные крики Кассандры.
Тепло и свет. И какие-то мягкие шелковистые нити, оплетавшие его пальцы невидимой паутиной. Внезапно он почувствовал, что силы возвращаются к нему, и, сделав над собой усилие, разлепил веки.
Женщина?.. Рядом с ним лежит женщина? Да, сомнений быть не могло. Ее голова покоилась рядом на подушке, а каштановые волосы, чуть прикрывавшие лицо, ниспадали на его руку - это и были "шелковые нити", которые он ощутил на своих пальцах, когда проснулся.
И эта женщина спала, он слышал ее ровное дыхание. Но кто же она? И где он сейчас находился? Явно не в "Ядре и когте".
Эйдан чуть приподнялся и провел ладонью по резному столбику кровати. Неужели Раткеннон? Да, он действительно находился у себя в замке. Но такого не может быть. Ведь он никогда не привозил сюда женщин. Вернее, с тех пор, как привез в Раткеннон Кассандру.
И все же факт оставался фактом, не подлежащим сомнению. Рядом с ним лежала женщина. Более того, что-то в ней показалось ему знакомым. Но что именно? И почему она лежала с ним рядом?
Пытаясь получше разглядеть ее черты, он убрал с лица женщины каштановые пряди и тут же замер в изумлении.
Нора Линтон? Но она ведь собиралась уехать… Он прекрасно помнил, что распорядился насчет экипажа, который должен был доставить ее в Дублин. Он положил в конверт триста фунтов и велел кучеру незаметно сунуть деньги в ее сундук, так, чтобы женщина не знала. Этих денег ей должно было хватить на первое время, чтобы она могла где-то устроиться.
Да, Нора должна была уехать. Именно по этой причине он влил в себя гораздо больше бренди, чем следовало бы. Он хотел забыться, хотел забыть ее чудесные глаза…
- О Господи, Нора… - Он осторожно прикоснулся к ее плечу и вдруг понял, что произнес ее имя вслух.
Она тут же шевельнулась и прошептала:
- Успокойся, все в порядке. Все будет хорошо.
Произнесенные ею слова звучали совершенно естественно, словно она повторяла их сотни раз.
Тут глаза ее наконец-то открылись, и она приподняла голову. В следующее мгновение взгляды их встретились, и Эйдан вдруг понял, что никогда не видел таких прекрасных глаз, как у этой женщины.
- Эйдан… - Она всхлипнула. - Эйдан… слава Богу! Не могу поверить, что ты… вы…
- Ты такая бледная… - пробормотал он, глядя на нее с удивлением.
Она вдруг рассмеялась и провела ладонью по волосам.
- Я догадываюсь, что выгляжу не лучшим образом.
- Да, действительно… Только почему-то… Почему-то мне хочется тебя поцеловать.
Она снова рассмеялась и в смущении отвела глаза. Эйдан же осмотрелся и проговорил:
- Черт возьми, а что здесь происходит?
- Ты был болен, - ответила Нора. - Ты отравился.
- Отравился? - Эйдан невольно вздрогнул. - Но какого дьявола… - Он попытался встать.
- Нет-нет, не напрягайся! - воскликнула Нора. Она заставила его лечь и сказала: - Это был несчастный случай. Твоя дочь подмешала какие-то порошки…
- О Боже, Кассандра! Что с ней?!
- С ней все в порядке. Но она очень беспокоится за тебя. Я немедленно пошлю за ней.
Вскочив с постели, Нора подбежала к двери и на несколько секунд вышла из комнаты. Вернувшись к постели, она в смущении пробормотала:
- Полагаю, вы должны знать, что Кассандра очень мной недовольна. Теперь, вероятно, вам не составит труда убедить ее в том, что мне следует покинуть замок. - Нора улыбнулась, но губы ее дрожали. - Более того, при каждом удобном случае она не уставала повторять, что терпеть меня не может.
- Терпеть не может?..
- Видите ли, дело в том, что я… Я не пускала ее сюда, когда…
Тут дверь распахнулась, и в комнату влетела Кассандра. Ее опухшие от слез голубые глаза пылали гневом. Увидев отца, она закричала:
- Папа, папочка, я не могу поверить, что ты поправился! - Девочка бросилась в объятия Эйдана. - Папочка, прости! Я этого не хотела!
Эйдан прижал дочь к груди и, поглаживая ее по волосам, проговорил:
- Конечно, я поправился. Ты должна запомнить: ничто не заставит меня покинуть тебя.
- И я тоже тебя не покину! Но она… - Девочка покосилась на Нору. - Она прогоняла меня! Она не позволяла мне оставаться с тобой!
Эйдан взглянул на Нору, но та не сказала ни слова.
- Папа, я пыталась прогнать ее, как ты хотел. Я ее ненавижу!
- Ненавидишь? - Эйдан в изумлении уставился на дочь.
- Да, ненавижу… - Кассандра всхлипнула. - Тебе было очень плохо, а она только изредка позволяла мне приходить к тебе в комнату!
- Тише, Кэсси. - Эйдан снова взглянул на Нору, но она тут же отвернулась и ушла в свою комнату.
Глава 12
Эйдан заглянул в глаза дочери и спросил:
- Кэсси, в чем дело?
И тут Кассандру словно прорвало. Всхлипывая и утирая кулачками слезы, она говорила то о любовном зелье, купленном у цыганок, то об "ужасной англичанке", запрещавшей ей надолго оставаться в комнате. Наконец девочка умолкла и, по-прежнему всхлипывая, уткнулась лицом в грудь отца.
Откровения Кассандры совершенно запутали Эйдана. Поглаживая плакавшую дочь по волосам, он думал о странном поведении англичанки. Действительно, зачем ей понадобилось оставаться с ним, когда в замке Раткеннон множество слуг? И почему она не позволяла девочке сидеть с больным отцом? Эйдан снова и снова задавал себе эти вопросы, однако ответов не находил.
Когда Кассандра наконец-то успокоилась и уснула, Эйдан позвал слугу и велел, чтобы девочку перенесли в ее покои и вызвали к ней миссис Бриндл. Затем попросил, чтобы к нему пригласили мисс Линтон.
Нора вошла в его комнату через четверть часа. В руках она держала белую соломенную шляпку, волосы ее были собраны на затылке, а измятое платье она сменила на другое, явно дорожное. И только глаза оставались прежними - грустными и усталыми. Но о чем она грустила? Этот вопрос не давал Эйдану покоя.
Приблизившись к нему, она проговорила:
- Надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу Шона заложить карету. Я хочу, чтобы он отвез меня в Дублин. Ведь вы еще до своей болезни распорядились на сей счет, не так ли? Откровенно говоря, я уже попросила об этом Шона.
Как ни странно, но Эйдан вдруг почувствовал стеснение в груди. Да, он прекрасно помнил, что отдавал распоряжение насчет кареты, но сейчас ему почему-то не хотелось об этом говорить.
- Мисс Линтон, я уверен только в одном: теперь Кассандра не станет возражать против вашего отъезда.
Она кивнула:
- Верно, не станет. Думаю, что даже не захочет со мной попрощаться.
Эйдан внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину и вдруг воскликнул:
- Нора, что за глупости?! Что у вас с Кассандрой произошло?! Разрази меня гром, я ничего не понимаю! Ведь у вас с ней все было замечательно. А теперь… Девочка говорит, что ненавидит вас. Так что же произошло? Почему все так изменилось?
Нора пожала плечами:
- Имеет ли это какое-либо значение? Я полагала, что вы только обрадуетесь подобной перемене. Для девочки же будет лучше, если она избавится от своих прежних представлений о моей скромной персоне.
- Нора, но почему вы не позволяли Кассандре сидеть со мной? Она уверена, что вы хотели ей досадить, что вы жестокая и деспотичная…
- Наверное, ей так показалось. Я понимаю, что она очень переживала и хотела находиться рядом с вами, когда вы болели.
- Но у вас ведь имелись веские причины не пускать ее ко мне?
- Вам было очень плохо, и вы ужасно мучились от болей. К тому же вы бредили, и я решила, что ей не следует присутствовать, не следует слушать… - Нора внезапно умолкла и потупилась.
- Не следует слушать?.. - Эйдан посмотрел на нее с удивлением.
И тут он вдруг вспомнил… Вспомнил, что его мучили кошмары, мучили воспоминания…
- О Господи, но ведь она не слышала, что я говорил о… Кассандра не слышала, что я говорил о Делии?
- Нет-нет, не беспокойтесь. - Нора отрицательно покачала головой. - Она ничего не слышала. Даю вам слово.
Эйдан с облегчением вздохнул, но тут же нахмурился. Пусть Кассандра ничего не слышала, зато эта женщина слышала все!
Эйдан в смущении отвел глаза и пробормотал:
- Мисс Линтон, Шон должен был положить вам в сундук конверт с тремя сотнями фунтов. Передайте ему, что я приказываю удвоить сумму за ваши услуги сиделки.
Нора вспыхнула и, вскинув подбородок, заявила:
- Мне не нужны ваши деньги! Вы не можете заплатить мне за то, что я сделала. Я предпочитаю…
- Нет уж, вы их возьмете! Что вы собираетесь делать в Дублине? Нора, пожалуйста, умоляю…
Эйдан увидел, как сверкнули ее глаза, и понял, что она сейчас развернется и молча выйдет из его комнаты. Ухватив Нору за руку, он привлек ее к себе. Она тихонько вскрикнула и попыталась высвободиться, но Эйдан еще крепче сжал ее запястье. Затем стащил с руки Норы перчатку и замер в изумлении. Руку ее сплошь покрывали кровоподтеки, оставленные его, Эйдана, пальцами. Вероятно, он сделал это, когда метался в бреду, а она пыталась его успокоить.
Но почему же она позволяла?.. Почему позволяла делать себе больно?
Тяжко вздохнув, Эйдан разжал пальцы и выпустил ее руку.
- Ничего страшного, - пробормотала Нора. - У меня синяки легко появляются. Прошу вас, сэр Эйдан, забудьте об этом, как забыла я.
Он отрицательно покачал головой:
- Нет, я не забуду. И не забуду того, что вы для меня сделали. Того, что сделали для Кассандры. - Он снова вздохнул. - Скажите, Нора, почему вы остались?
- Потому что вам было очень плохо.
- Но вам-то какая забота?.. С первой же минуты вашего появления в Раткенноне я вел себя с вами просто ужасно. Так почему же вы не уехали?
Она пожала плечами:
- Потому что я не могла вас оставить.
Эйдан вдруг снова вспомнил о Делии и невольно усмехнулся. Его жена не протянула бы ему руки, чтобы удержать от падения в бездну.
Преданность. Упорство. Бескорыстие. Мужество. Эйдан прекрасно знал, насколько редко встречаются подобные качества. И он нисколько не сомневался: если Нора не бросила его, когда он нуждался в помощи, значит, она не оставит и его дочь. Но сможет ли он теперь смотреть ей в глаза? Ведь эта женщина заглянула в самые мрачные уголки его души…
Он внимательно посмотрел на Нору и снова подумал о том, что у нее удивительные глаза - они светились добротой, сочувствием, пониманием…
- Нора. - Эйдан судорожно сглотнул. - Нора, не делайте этого.
- Вы о чем?
- Не уезжайте.
- Думаю, я могу отложить отъезд, пока вы нуждаетесь во мне. Но я уверена, что это продлится недолго.
- Речь не о том, чтобы отложить отъезд. Я хочу, чтобы вы остались здесь. Навсегда.
- Навсегда? Но я полагала, что мы договорились…
- Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы нужны мне. Вы нужны Кассандре. А мы… Я уверен, что мы тоже нужны вам.
Шляпка выскользнула у нее из рук, и она, пытаясь ее поднять, наступила на поля.
- То есть вы хотите сказать… Вы меня удивляете… - Нора тихонько всхлипнула.
- Удивляю? Чем именно? Тем, что у меня хватило ума понять, какое сокровище я едва не упустил? Нора, я и сейчас не могу предложить вам свое сердце. Но я могу взять на себя заботу о вас, стать вашим защитником, чтобы вы больше не зависели от деспотичного отчима. У вас появится дом, о котором вы давно мечтали, и возможность создать собственную семью. У вас будет муж. Будет дочь.
- Но вы сказали…
- Я слишком много говорил, однако теперь…
- Не хотите ли вы сказать, что все чудесным образом изменилось?
Эйдан провел ладонью по волосам.
- Дело в том, что все эти годы Кассандра находилась исключительно на моем попечении, и я никого не мог назначить ее опекуном. Разумеется, она ни в чем не нуждается. На ее счету достаточно денег, и она до конца своих дней может жить как принцесса. Ее финансовые дела ведут самые благонадежные поверенные во всем христианском мире, а все мои слуги готовы идти за ней хоть в огонь, хоть в воду.
- Вы хорошо о ней позаботились.
- Да, конечно. Лишь одно я так и не смог для нее сделать. Не смог найти того, кто взял бы на себя заботу о ней в случае моей смерти и стал бы ее опекуном. Я отметал все кандидатуры, которые рассматривал, - у всех было множество недостатков.
- Я вас понимаю, - кивнула Нора. - Мне кажется, у вас замечательная дочь.
- Даже сейчас, когда она ненавидит вас?
Нора улыбнулась:
- Даже сейчас.
- Нора, если бы я мог выбрать человека, которому решился бы доверить Кассандру… Я думаю, что смог бы доверить ее только вам.
Его слова застали Нору врасплох. Она в полной растерянности пробормотала:
- Но вы же меня совсем не знаете…
- Достаточно и того, что мне известно. Когда человек большую часть времени проводит за игральным столом, у него развивается шестое чувство, то есть способность видеть то, что скрывается за парадным фасадом, который люди возводят для защиты от посторонних глаз. Мне одного взгляда достаточно, чтобы раскусить лживую и подлую натуру. Я без труда могу угадать, когда игрок готов поставить на кон все свое состояние. И я безошибочно определяю, когда человек правдив и честен. Хотя сам я совсем не такой.
- Но, сэр Эйдан…
- Пожалуйста, Нора, выслушайте меня. Нора, я хочу, чтобы вы стали матерью моей дочери. Полагаю, что более надежного человека мне не найти.
Какое-то время она молча смотрела на него.
- Сэр Эйдан, но Кассандра…
- Девчонке придется забыть обо всех своих капризах. Повторяю, лучше вас мне не найти.
- Но она…
- Нора, это мое решение, а не дочери. Более того, я уверен, что если потрачу десяток лет и объезжу всю Европу в поисках женщины на это место, то и тогда остановлю свой выбор на вас.
Нора снова задумалась. Наконец пробормотала:
- Но если я выйду за вас замуж… Сэр Эйдан, я хочу, чтобы мы были честными друг перед другом. Мне хотелось бы знать… Видите ли, лежа в бреду, вы говорили очень странные вещи… О Кассандре и Делии.
Пальцы Эйдана впились в одеяло.
- Что именно я говорил?
- Вы следовали за Кассандрой, пытались ее найти. Якобы кто-то ее похитил. Вы все время говорили про какой-то яд и грозились убить того, кто похитил вашу дочь. Я поняла так, что это совершила Делия. Эйдан, вы…
- Убил ли я свою жену? Нора, вы об этом хотели спросить?
Она молча кивнула и отвела глаза.
- Значит, до вас уже каким-то образом дошли эти отвратительные сплетни? Что ж, ничего удивительного. Я все ждал, когда это случится. Но скажите, вы поверили?
Нора по-прежнему молчала, и он продолжал:
- Вы не можете себе представить, сколько раз в ночных кошмарах я душил ее, расправляясь с ней за то, что она сделала, за то, что пыталась сделать с Кассандрой. Но когда я их нашел…
Эйдан вдруг умолк и потянулся к халату, лежавшему у него в ногах. Накинув халат на плечи, он поднялся с кровати и принялся расхаживать по комнате. Наконец остановился у окна и вновь заговорил:
- Вместе с Делией и Кассандрой мы провели в Раткенноне почти два года. Делия терпеть не могла замок. А меня ненавидела. Но я старался не придавать этому значения. Ведь здесь Кэсси была в полной безопасности. То есть была защищена от последствий скандала…
Нора внимательно слушала; она прекрасно понимала, с каким трудом Эйдану дается каждое слово.