И забыть, по крайней мере на сегодняшний вечер, что Шон ей не принадлежит.
Через два часа Шон проводил Джорджию до дома. Пока она отпирала дверь, он ждал на ступеньках. Войдя внутрь, она включила свет, повернулась и посмотрела на него.
Впервые за несколько дней они остались наедине. В его доме живет Эйлиш, а она до сегодняшнего дня жила у Ронана и Лауры.
Несколько часов назад, оставшись одна в своем новом доме, она скучала по нему.
И вот он стоит на пороге и смотрит на нее потемневшими от желания глазами.
- Ты пригласишь меня в дом, Джорджия?
Ее пульс участился, во рту пересохло. Этот мужчина пробуждал в ней волнующие ощущения, о существовании которых она прежде даже не подозревала.
Он повлиял на ее жизнь, и она только сейчас начала осознавать, как сильно это влияние.
У них не просто мимолетная интрижка. Она отдает себе отчет в том, что, когда они расстанутся, она уже не будет прежней.
Но идти на попятную уже слишком поздно. Да она и не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Потому что с Шоном она получила то, что искала всю свою жизнь.
Она узнала, кто она, и женщина, которую открыл ей Шон, ей понравилась.
- Неужели так трудно впустить меня в дом? - спросил он, нарушив установившееся молчание.
- Нет. - Схватив его за рубашку, Джорджия втащила его в дом и закрыла дверь. - Совсем не трудно.
Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы. Когда Шон обхватил ее руками и крепко прижал к себе, внутри у нее все вспыхнуло подобно гигантскому факелу.
- Ты особенная, Джорджия, - прошептал он, оторвавшись от ее губ, но лишь для того, чтобы начать ласкать мочку ее уха.
Вздрогнув от наслаждения, Джорджия закрыла глаза и наклонила голову, чтобы ему было удобнее.
- Я только что подумала то же самое о тебе. - Она вздохнула. - О боже, как приятно.
- Ты пахнешь лимоном. Восхитительный аромат.
Улыбнувшись, Джорджия отдалась во власть ощущений, которые он в ней пробуждал.
- Перед походом в бар я долго сидела в ванне, которую ты так расхваливал.
- Жаль, что меня там с тобой не было, - пробормотал он, покрывая поцелуями ее шею. - Я думал о тебе сегодня. - Прижав ее спиной к двери, он слегка отстранился, убрал с ее лица прядь волос и посмотрел ей в глаза. - Работая сегодня в офисе, я сходил с ума. Никогда еще расстояние от Данли до Голуэя не казалось мне таким большим. - Он задрал ей свитер и расстегнул пуговицу на джинсах. - Я мог думать только о тебе. О том, как мы с тобой займемся любовью.
От прикосновения его пальцев к ее животу по ее телу пробежал электрический разряд. Джорджия сняла с себя куртку и бросила ее на пол.
- Ты сейчас здесь, - сказала она, спуская куртку с его плеч. Шон помог ей с этим, затем снова переключился на ее джинсы и медленно расстегнул молнию.
- И ты тоже.
Накрыв ее губы своими, он запустил ладонь под эластичный пояс ее трусиков. Затем его палец проник внутрь ее, и она энергично закачала бедрами, принимая его. Ей так его не хватало все эти дни, и мгновение спустя она уже дрожала в экстазе.
Когда все закончилось, и Джорджия немного отдышалась, она заглянула в его глаза и обнаружила, что они смотрят на нее с желанием, какого она не видела в них прежде. Он так бережно ее держал, словно она была хрупким предметом, который мог разбиться.
- Shatter tu liom, - произнес он, лаская взглядом ее лицо.
Продолжая восстанавливать дыхание, она подняла левую руку и положила ладонь ему на щеку. Ее кольцо с изумрудом и бриллиантами сверкнуло, но она не подумала об их фальшивой помолвке. То, что связывает их с Шоном, когда они прикасаются друг к другу, настоящее. Она понятия не имеет, что это значит. Возможно, это и не должно ничего значить. Возможно, ей просто следует заглушить голос разума и наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.
- Что это означает?
Шон повернул голову и коснулся губами ее ладони:
- Ты меня потрясаешь - вот что я сказал.
Ее пульс участился, на глаза неожиданно навернулись слезы. Ей пришлось часто заморгать, чтобы сдержать их.
- Когда ты дрожишь от желания в моих объятиях, я теряю над собой контроль. То, что ты со мной делаешь, не похоже ни на что из того, что я знал раньше.
Джорджия точно знала, что он имел в виду, поскольку чувствовала то же самое. Ни с одним мужчиной прежде она не испытывала ничего подобного. Иногда ей казалось, что она идет с завязанными глазами по незнакомой дороге, и всего один неудачный шаг может стать причиной ее падения с обрыва. Но она не променяла бы этот путь ни на какой другой. Как могут подобные ощущения быть ненастоящими?
- Скажи еще что-нибудь по-ирландски, - попросила она.
Шон улыбнулся ей и прошептал:
- Leat mo anail uaidh.
Она улыбнулась в ответ:
- А теперь переведи.
- От тебя у меня захватывает дух.
- Взаимно.
Прижавшись лбом к ее лбу, он крепко ее обнял:
- Ты должна принадлежать мне, Джорджия. Мне кажется, что мы не были вместе целую вечность. Ты для меня как пища для умирающего от голода.
- На кухне осталось немного супа, приготовленного Пэтси. Ты можешь туда пойти, - пошутила Джорджия. Ей доставляло удовольствие его поддразнивать.
- Ты жестокая женщина, - произнес он серьезным тоном, но глаза его улыбались.
- Или ты можешь пойти со мной, и мы вместе придумаем, как утолить твой голод, - добавила она.
- La no oiche, Ta me do fear.
- Что ты сказал на этот раз?
- И днем, и ночью я твой мужчина.
Затем его рот впился в ее губы, и все мысли вылетели у нее из головы.
Ее мужчина. Пока Шон страстно ее целовал, эти два слова повторялись снова и снова у нее в голове. Он принадлежит ей. Сейчас. Сегодня ночью. Остальное не важно.
Когда он наконец оторвался от ее губ, она взяла его за руку и повела вверх по лестнице. Старые деревянные ступеньки скрипели под их шагами.
Оказавшись в ее спальне, Шон огляделся по сторонам:
- Здесь красиво. И ты все это сделала всего за один день.
Джорджия посмотрела на новые занавески, на стеганое покрывало на кровати и пестрые подушки у чугунного изголовья.
- Лаура и Пэтси привезли мне кое-что из особняка.
- Здесь стало по-домашнему уютно.
- Я уже успела полюбить этот дом, - призналась она. - А когда я перевезу сюда свои вещи, он станет еще лучше.
- Он и так хорош, - сказал Шон, медленно приближаясь к ней. - Здесь есть кровать, и мне безумно хочется тебя на нее уложить. - Расстегнув свою рубашку, он снял ее и бросил на стул. - Мне не терпится прикоснуться к каждому участочку твоего совершенного тела.
Сделав судорожный вдох, Джорджия стянула с себя свитер и принялась расстегивать блузку. Ее пальцы дрожали, и она никак не могла продеть пуговицы в петли. Тогда Шон пришел ей на помощь, и мгновение спустя блузка уже валялась у ее ног.
В небе светила луна, наполняя комнату серебристым сиянием. Дождя не было, и тишину нарушало только их сбивчивое дыхание. В любом случае Джорджия слышала только бешеный стук своего сердца. Шон расстегнул ей бюстгальтер и освободил грудь из кружевного плена.
Когда они избавились от остатков одежды, Шон приподнял Джорджию, и она обхватила ногами его пояс. Затем он подошел к ближайшей стене и прижал Джорджию к ней спиной. Обвив руками его шею, она посмотрела в его глаза и прошептала:
- Я думала, нам нужна кровать.
- Она нам понадобится, когда я устану стоять, - улыбнулся он и вошел в нее мощным рывком.
Стена была холодной, но Джорджия этого не замечала. Оперевшись одной рукой о стоящий рядом комод, а другой вцепившись в плечо Шона, она задвигалась в неистовом ритме, заданном им. На его лбу выступили бусинки пота, глаза затуманились.
Наконец напряжение внутри ее достигло предела, она крепче обхватила его ногами и прокричала его имя. Ее тело все еще дрожало в экстазе, когда он извергся в нее и зарылся лицом в ее плечо.
Только Лаура уложила спать Фиону и направилась в гостиную, где ее ждал любимый муж, как у нее в кармане запищал мобильный телефон.
- Алло? - произнесла она в трубку, спускаясь по лестнице.
- Лаура, дорогая, - раздался в ответ голос Эйлиш. - Как поживает наша дорогая малышка?
Лаура насторожилась. Почему ей звонит мать Шона? Она что-то заподозрила? Лаура не любила лгать, потому что во лжи можно запутаться и попасть в неприятную ситуацию. Когда речь идет о чужой лжи, ты сомневаешься, что можно сказать, а что нет. Шон и Джорджия пытаются защитить Эйлиш. Что, если она, Лаура, скажет не то, что нужно, и случайно выдаст их секрет? Что, если у Эйлиш снова случится сердечный приступ? Что, если…
Войдя в гостиную, Лаура страдальчески посмотрела на мужа, потягивающего красное вино, и ответила:
- У нее все хорошо, Эйлиш. Я только что ее уложила.
- Значит, у тебя есть свободная минутка?
- Конечно, - ответила она, закатив глаза. - Но может, вы хотите сначала поздороваться с Ронаном?
Услышав это, ее муж поднялся с дивана, замотал головой и замахал руками.
- Трус, - прошептала Лаура, нахмурившись.
Ронан кивнул. Похоже, в этот момент он был готов принять любое оскорбление, лишь бы его оставили в покое.
- Нет, дорогая, - ответила Эйлиш, - пусть лучше это останется между нами.
Она не хочет разговаривать с Ронаном? Это не к добру.
Лаура глубоко вздохнула и приготовилась слушать.
- Я хочу задать тебе всего один вопрос.
"Эйлиш явно что-то подозревает".
- Ой! - воскликнула Лаура, прибегнув к последнему средству спасения. - Подождите. Мне показалось, что Фиона заплакала.
- Она не заплакала. Не пытайся мне лгать, Лаура Коннолли. У тебя это плохо получается.
- Да, мэм, - ответила она, бросив затравленный взгляд на Ронана. Тот пожал плечами.
- Перехожу к делу, - сказала Эйлиш, и Лаура отчетливо представила себе эту маленькую элегантную женщину. - Я хорошо знаю своего сына, и у меня такое чувство, будто они с Джорджией что-то от меня скрывают.
- Я не…
- Не надо лгать, дорогая.
Лаура вздохнула.
- Спасибо, Кэти, - обратилась Эйлиш к экономке Шона. - Я с удовольствием выпью чаю. Ты не могла бы принести мне пару лепешек? У нас с Лаурой будет долгий разговор.
"О боже, - подумала Лаура. - Похоже, я влипла".
Выхватив у мужа бокал, она залпом выпила остатки вина.
Глава 8
Прошла неделя. С каждым днем беспокойство Шона усиливалось. Куда бы он ни шел, все вокруг говорили о его предстоящей свадьбе. Ему не следовало обращать на это внимания, поскольку он с самого начала знал, как все будет, но одно дело о чем-то знать и совсем другое - это переживать. Никогда еще в пабе не делалось столько ставок. Соотношения менялись каждый день.
Стараниями Эйлиш в газете Голуэя появилось объявление о его помолвке. Его мать принялась готовиться к этой фальшивой свадьбе с энтузиазмом, какого он не ожидал.
Когда вышел этот номер, ему пришлось целый час успокаивать Джорджию, которой все меньше хотелось продолжать игру. Признаться, он и сам уже начал сомневаться в разумности своего плана. Но пока его мать окончательно не поправится, ему придется притворяться счастливым женихом.
Ронан и Лаура последние несколько дней вели себя как-то странно. Особенно Лаура. Она избегала Шона и свою сестру и уединялась в своей спальне, ссылаясь на усталость. Шон подозревал, что что-то происходит. Именно по этой причине он с таким нетерпением ждал дня, когда они с Джорджией отправятся в Штаты. Им обоим необходимо отдохнуть от лжи, которой они себя окружили.
Шон посмотрел на Джорджию, сидящую напротив него в салоне самолета, и его бросило в жар. Он испытывал подобное всякий раз, когда оказывался рядом с Джорджией, и уже привык к этому. Его влекло к ней с того дня, когда он впервые увидел ее на свадьбе Ронана, но за последние несколько недель его желание усилилось. После их первой ночи страсти он постоянно о ней думает, и дело тут не только в хорошем сексе. Ему нравится, как ее волосы цвета меда обрамляют ее лицо. Как темнеют ее глаза, когда он делает ее своей. Ему нравится ее чувство стиля. Сейчас на ней черная юбка, красная блузка с глубоким декольте и сапоги на высоких каблуках, в которых ее ноги кажутся бесконечными. Еще ему нравится ее ясный ум и острый язычок. Его беспокоит лишь то, что он привязался к ней сильнее, чем мог себе позволить. Он не любит терять контроль, особенно когда дело касается женщин. Многие его друзья пали жертвами женских чар. Даже Ронан утратил часть себя прежнего, когда влюбился в Лауру.
Нет, он предпочитает твердо стоять на земле, а не нестись непонятно куда на волне эмоций.
Тихий голосок внутри его прошептал, что, возможно, настоящая любовь стоит риска, но он тут же его заглушил, поскольку не собирался это выяснять.
Потягивая кофе, который принесла стюардесса, Джорджия с интересом изучала интерьер салона. Взгляд профессионального дизайнера не упускал ни малейшей детали. Вдруг он понял, что ему важно узнать ее мнение об одном из его самолетов.
Он гордится своими достижениями, и у него есть еще множество идей, касающихся расширения бизнеса. Когда он все их воплотит в жизнь, "Айриш-эйр" станет синонимом комфортного путешествия.
- Ну как тебе самолет? - спросил он, когда стюардесса ушла в кабину к пилотам, оставив их наедине.
- Впечатляет. Здесь намного лучше, чем в эконом-классе.
- Думаю, мне следует сделать это нашим новым слоганом, - рассмеялся он. - Я рад, что тебе нравится. Все самолеты "Айриш-эйр" отличаются повышенным уровнем комфорта. Они меньше, чем самолеты других авиакомпаний, и в них нет эконом-класса. Все пассажиры летят первым классом.
- Отличная идея, но большинство людей не могут себе позволить такую роскошь.
- Я не такой добренький, как ты думаешь.
На самом деле он, в отличие от многих его конкурентов, не накручивает цены. Воспользоваться услугами его компании дешевле, чем лететь бизнес-классом в обычном пассажирском самолете. Он гордится тем местом, которое занимает его компания на рынке авиаперевозок, но ему интересно услышать ее мнение.
- Это гораздо дешевле, чем фрахтовать самолет.
- Да, - ответила Джорджия, посмотрев в иллюминатор на облака. - Но все же эконом-классом летать намного дешевле.
- Но за большую сумму ты и получаешь больше, - ответил Шон, сделав глоток кофе. - Когда ты выбираешь "Айриш-эйр", твой отпуск начинается в тот момент, когда ты поднимаешься на борт. С тобой обращаются как с королем. Ты прибываешь в место своего назначения отдохнувшим, а не усталым и раздраженным.
- Я согласна, - сказала Джорджия. - Поверь мне, это отличная идея…
Она не договорила, и Шон нахмурился:
- Но?..
Джорджия слабо улыбнулась и поставила свою чашку на столик:
- Действительно, есть одно "но". Ты сказал, что твоя авиакомпания отличается от других.
- Да.
- Но интерьер этого самолета почти ничем не отличается от интерьера обычных пассажирских самолетов. Центральный проход, кресла по обеим сторонам.
Ее глаза блестели, и Шон придал этому больше значения, нежели ее словам.
- И каким же образом, по-твоему, можно было бы все обустроить?
Джорджия задумчиво провела ладонью по кожаному подлокотнику, и Шон позволил себе представить, как эта ладонь гладит его. В низу его живота все напряглось, и он поспешно напомнил себе, что им лететь шесть часов до Нью-Йорка, а потом еще пять до Лос-Анджелеса. Что этого времени достаточно, чтобы показать ей спальню в хвостовой части…
- Ну? Что еще ты можешь сказать, кроме того, что кресла расставлены неправильно?
- Из твоих слов я сделала вывод, что ты создал "Айриш-эйр", чтобы дать людям возможность выбора.
- Совершенно верно, - ответил он, подавшись вперед и положив руки на колени. - Многие из тех людей, для которых важен комфорт, не могут себе позволить лететь бизнес-классом и тем более фрахтовать самолет. "Айриш-эйр" предлагает им золотую середину, - добавил он с гордой улыбкой. - Я предлагаю путешествовать в комфортных условиях за стоимость, которая немного больше стоимости билетов эконом-класса.
- Немного больше - это сколько?
- Больше, чем мало, но меньше, чем много. Согласно моей теории, если люди копят деньги на дорогой отпуск за границей, они захотят доплатить еще немного за то, чтобы этот отпуск начался еще на борту. Предположим, ты летишь эконом-классом из Лос-Анджелеса в Ирландию. К тому времени, когда ты прибудешь на место, ты будешь как выжатый лимон. Ты будешь испытывать усталость, голод и злиться на всех вокруг.
- Так и есть, - согласилась Джорджия.
- Но, выбрав "Айриш-эйр" ты начинаешь отдыхать уже в тот момент, когда попадаешь в салон нашего самолета. Там меньше сидений. Они шире. Их можно раскладывать и использовать в качестве полноценных кроватей. У каждого пассажира свой телевизионный экран. Также мы предлагаем Wi-Fi и хорошую еду. После посадки ты будешь чувствовать себя бодрой и полной сил.
- Тебе следовало бы заниматься рекламой своей компании, - с улыбкой заметила Джорджия. - Учитывая твою внешность, твой сексуальный акцент и блеск, появляющийся в твоих глазах, когда ты говоришь об "Айриш-эйр", женщины выстраивались бы в очередь за билетами.
- Думаю, через год мы и без этого станем одной из самых популярных авиакомпаний в мире и… - Увидев, как она отвела взгляд и закусила губу, он замолчал. Определенно она хочет что-то ему сказать, но не знает, как это сделать.
- О чем ты сейчас думаешь? - просто спросил он.
- Хочешь услышать правду?
- Да.
- Ты хочешь, чтобы твоя авиакомпания отличалась от других?
Он кивнул.
- Тогда почему интерьер твоих самолетов такой скучный?
- Скучный? - Он огляделся вокруг, но не нашел ничего, что могло бы подойти под эту характеристику, и вопросительно посмотрел на Джорджию.
Она хлопнула ладонью по подлокотнику кресла:
- Во-первых, это касается расположения сидений. Их всего десять, но они расположены по обе стороны от прохода, как в обычных самолетах.
Он поднял бровь:
- Есть лучший вариант?
- Есть другой вариант, - ответила она с улыбкой и блеском в глазах.
Расстегнув ремень безопасности, она поднялась, обвела взглядом салон, после чего снова переключила свое внимание на него:
- Дело не только в сиденьях. Цвета тоже неподходящие.
Ее слова немного задели Шона. В конце концов, он заплатил дизайнеру кругленькую сумму.
- Чем тебе не угодил бежевый?
Она грустно покачала головой:
- Более скучного цвета не бывает.
- Меня заверили, что бежевый цвет успокаивает пассажиров и вызывает у них доверие.
- Кто тебе такое сказал? - спросила она, наклонив голову набок. - Мужчина?
Шон нахмурился:
- Я тоже мужчина, если ты не забыла.
Она озорно улыбнулась:
- Это единственное, в чем я уверена.
Он тоже поднялся, но она отошла на пару шагов назад, чтобы создать небольшую дистанцию.
- Но ты не дизайнер.
Шон задумался на мгновение, затем произнес:
- Хорошо. Я готов выслушать твои предложения.
Она вздохнула.