Вздрогнув, Сиенна повернулась к нему и попыталась улыбнуться, но это была лишь бледная тень знакомой ему с детства ослепительной улыбки.
– Ничего такого, что можно было бы классифицировать как конец света.
Значит, с Хью и Дианой все в порядке. Ник немного перевел дух, но не прекратил расспросы.
– Расскажи мне, что случилось, – попросил он.
Изящные руки Сиенны, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, словно она из последних сил пыталась держать себя в руках, и Ник невольно отметил, что на безымянном пальце больше нет кольца.
– Помнишь, я говорила, что собираюсь навестить подругу в Корнуолле? Эта поездка отменяется.
Выслушав ее объяснения, Ник понимающе кивнул.
– Я могу что-то для тебя сделать?
– Нет, все в порядке. Я собираюсь заказать билеты на ближайший рейс до Новой Зеландии.
– Но ведь ты можешь провести эту неделю в Лондоне, посмотреть город…
– Нет.
– Почему?
– Не могу себе этого позволить. Мне надо вернуться домой.
Сейчас явно был не лучший момент для того, чтобы спрашивать об отсутствии обручального кольца, – он должен был позаботиться о самой Сиенне.
– Мы можем обсудить все это за ужином. Пойдем, – сказал он, предложив ей руку.
– Нет, Ник, – покачала головой Сиенна. – Лучше я останусь тут. Я не одета для ужина…
– Все в порядке, мы поужинаем у меня.
После секундного колебания Сиенна все же кивнула:
– Хорошо. Но сегодня я вряд ли буду приятной собеседницей.
– Почему?
– Просто… Ничего важного. – Ее голос опять дрогнул.
"Ты лжешь, и до конца этого вечера я добьюсь от тебя правды", – пообещал себе Ник.
Сиенна, которую он знал, никогда бы не позволила случайному изменению в планах так выбить себя из колеи, а значит, дело не в этом.
– Мне нужно переодеться. Это займет не больше десяти минут.
– Ты и так прекрасно выглядишь.
Сиенна бросила быстрый взгляд в зеркало и покачала головой.
– Я все же переоденусь.
Ник проводил взглядом миниатюрную фигурку Сиенны, точеные изгибы которой были подчеркнуты узкими джинсами и розовой блузкой, и понял, что не один смотрит на нее. Портье, паренек лет двадцати, провожал ее весьма заинтересованным взглядом. Закипая от неожиданного для него самого гнева, Ник поймал взгляд мальчишки и с затаенным удовлетворением отметил, что тот испуганно сглотнул и сделал вид, что безумно занят работой. Он посмотрел на мужчин, сидевших на диване и тоже бросавших на Сиенну плотоядные взгляды. Под его злым взглядом они почувствовали настойчивую потребность промочить горло и, поднявшись, направились к бару.
Ник криво усмехнулся и, опустившись в кресло, приготовился ждать.
Глава 3
Сиенна закончила красить глаза и с тяжелым вздохом опустилась в кресло. Она сама не понимала, как Нику удалось преодолеть ее инстинктивное желание спрятаться за дверью своего номера и зализать нанесенные бывшим женихом раны. Возможно, в какой-то момент ей показалось, что она почувствует себя лучше в присутствии этого сильного, уверенного в себе мужчины, чем в темноте своей комнаты. Что она будет делать, оставшись одна? Опять пытать себя вопросом: почему двое мужчин, которых она любила или, по крайней мере, думала, что любила, бросили ее? Боль, резанувшая грудь при этой мысли, была настолько сильной, что она с трудом подавила желание немедленно сбросить одежду и спрятаться под одеялом.
Ее остановило лишь осознание, что это не сработает. Сиенна слишком хорошо знала Ника и понимала, что если через десять минут она не спустится, то он сам поднимется за ней, невзирая на протесты администрации отеля или ее собственные.
Но ужин с Ником предполагал необходимость съесть что-нибудь хотя бы для виду, а от одной мысли о еде желудок Сиенны сворачивался болезненно пульсирующим морским узлом.
Ник терпеливо ждал ее в том же кресле, которое она покинула десять минут назад.
– Извини, – сказала она в ответ на его оценивающий взгляд. – Я взяла с собой только одно вечернее платье.
– Все в порядке, ты потрясающе выглядишь, – спокойно ответил он, предлагая ей руку. – Могу поспорить, весь твой багаж уместился в ручную кладь?
– Не в этот раз, – покачала головой Сиенна. – Я ведь ехала в Англию на неделю, а на этой стороне экватора сейчас зима, так что у меня с собой полный чемодан теплых вещей. Это у тебя в каждой столице по квартире, под завязку забитой сшитыми под заказ костюмами, – не удержавшись от колкости, добавила она.
– На самом деле их у меня всего две.
– И которую из них ты называешь домом?
– Ту, что в Окленде, – задумавшись лишь на мгновение, ответил Ник. – А как прошел твой день? Если не считать новостей от подруги, конечно.
– Хорошо. По большей части, – ответила Сиенна, растянув губы в светской улыбке, и даже пересказала забавный случай в пекарне с участием маленького ребенка и перепуганной утки.
Ник рассмеялся, подкрепив уверенность Сиенны в том, что она сможет дотянуть до конца этого вечера, не упоминая о коллапсе в своей личной жизни, и, может, и до посадки в самолет. Там она сможет спрятаться под пледом и провести весь полет в угрюмом молчании, без зазрения совести игнорируя любопытные взгляды скучающих пассажиров.
Но для начала ей стоит хотя бы поменять билет.
– Пока ты переодевалась, я позвонил своей помощнице и попросил ее забронировать билет на ближайший рейс до Новой Зеландии, – словно прочитав ее мысли, сказал Ник. – Она обещала перезвонить в течение часа и отчитаться.
– Твоя бедная помощница сейчас, наверное, проклинает меня за сверхурочную работу.
– Сомневаюсь. Я плачу ей такие деньги как раз за то, чтобы она выполняла срочные поручения в любое время дня и ночи, – усмехнулся Ник, открывая для нее дверцу лимузина.
Сиенна тут же представила себе затянутую в строгий деловой костюм женщину лет тридцати, буквально олицетворяющую собой понятие "профессионализм", тайно и безмолвно влюбленную в своего босса.
– И ночи тоже? У нее нет семьи?
– Напротив, она замужем и у нее двое детей. Но в их семье домом и детьми занимается муж.
– Очень современный подход, – улыбнулась Сиенна.
– Это вообще интересная пара. Уверен, они бы тебе понравились.
– А разве для замены билета ей не нужны мои паспортные данные и номер нынешнего билета? Тебе нужно было предупредить меня, пока мы были в отеле.
– Ничего, она сможет подтвердить бронь завтра утром, – беззаботно пожал плечами Ник.
Лимузин замедлил ход, и Сиенна, выглянув в окно, увидела тихую улочку, по обеим сторонам которой высились красивые дома, построенные в григорианском стиле.
– А я была уверена, что ты живешь в каком-нибудь суперсовременном пентхаусе на вершине небоскреба.
– Мне нравится здесь.
– А кому бы не понравилось? – улыбнулась Сиенна. – На самом деле этот дом тебе подходит – стильный, аккуратный, сдержанный…
"И совершенно восхитительный!" – добавила она про себя.
– Легко представить тебя одетым в стиле эпохи Регентства, подъезжающего к крыльцу на фаэтоне, запряженном четверкой вороных.
– По-моему, в фаэтоны впрягали только двух лошадей.
– Поверю тебе на слово.
– Почему? – поинтересовался Ник, иронично изогнув бровь.
– В детстве мы с Джеммой были уверены, что ты знаешь обо всем на свете.
– Да, шесть лет разницы кого угодно возвысят в глазах ребенка. Боюсь, что, повзрослев, вы во мне сильно разочаровались.
По лицу Ника пробежала тень. Сиенна могла бы поклясться, что видела сожаление в его зеленых глазах. Возможно, в этот момент он вспомнил, что разрушил не только эту иллюзию?
Вряд ли.
Она отвела взгляд, притворяясь, что рассматривает массивный особняк на другой стороне улицы. Даже в девятнадцать она понимала, что ниточка, которая связывает их, тонка и в любую минуту может порваться. К сожалению, тогда это знание не спасло ее от разбитого сердца, но ей не на что было жаловаться. В конце концов, Ник никогда и ничего ей не обещал.
Лучше бы она осталась в отеле…
– Никто не застрахован от крушения иллюзий, – сказала Сиенна, радуясь тому, что ее голос звучит спокойно.
– Кроме тех, чьи иллюзии уже давно рухнули, – пробормотал Ник. – Сиенна…
Он замер на полуслове, и его губы сжались в тонкую линию.
Сиенна почувствовала, как у нее внутри все сжалось от страха. Она была готова отдать все что угодно за возможность оказаться как можно дальше отсюда. Меньше всего сейчас она нуждалась в извинениях Ника за ошибку пятилетней давности. Точнее, за то, что он, без сомнений, считал ошибкой.
К счастью, Ник тоже оказался не готов к этому разговору. Он вышел из машины, открыл перед ней дверцу и, подав руку, повел к белому крыльцу.
С любопытством оглядевшись, Сиенна не смогла сдержать восхищенный вздох.
– Ник, здесь так красиво!
– Рад, что тебе нравится, – улыбнулся он.
Декоратор, обставлявший дом Ника, преуспел в совмещении современных предметов мебели и антиквариата, сохранив присущую хозяину дома элегантность и чувство стиля.
– Как насчет аперитива перед ужином? Ты все еще предпочитаешь совиньон блан?
– Да, спасибо. – Сиенна была приятно удивлена тем, что Ник до сих пор помнил ее любимое вино.
Она сделала первый глоток сладкого и терпкого вина, судя по этикетке произведенного в Новой Зеландии, и чуть улыбнулась.
– Нельзя забрать птичку киви из Новой Зеландии, – поддразнила она Ника, кивнув на бутылку.
Его улыбка показалась Сиенне немного натянутой.
– Я люблю разные вина, но это показалось мне наиболее подходящим для сегодняшнего вечера. Давай выпьем за твое счастье. Кстати, почему я не вижу обручального кольца на твоем пальце?
Сиенна опустила взгляд на свой безымянный палец и с неожиданной злостью подумала, что совсем недолго была обручена с Адрианом – бледная полоска на загорелой коже, оставшаяся от кольца, была едва заметна.
Сиенне потребовалась вся ее сила воли, чтобы выдержать пристальный взгляд зеленых глаз Ника.
– Сегодня я получила электронное письмо от моего жениха, в котором он сообщил мне, что встретил другую, – коротко ответила она.
Тихо звякнул бокал Ника, который он резким движением поставил на стол.
– Этот червяк порвал с тобой по электронной почте? – недоверчиво переспросил он.
Сиенна чуть пожала плечами, не в силах произнести ни слова из-за комка, вставшего поперек горла.
Черные брови Ника сошлись на переносице. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но закрыл, сглатывая слова, которые не следовало произносить в присутствии дамы. Вместо этого он забрал бокал с вином из ледяной руки Сиенны, поставил его на стол, а затем мягко притянул ее к себе. Она податливо прильнула к нему и с едва слышным вздохом спрятала лицо на его широкой груди. На мгновение она позволила себе просто наслаждаться теплым, умиротворяющим покоем, исходившим от рук Ника, медленно скользящих по ее спине.
– Поплачь, если хочешь, – прошептал Ник.
– Нет, не хочу, – покачала головой Сиенна, хотя, как назло, после его слов глаза наполнились слезами.
– Возможно, ты еще не готова это услышать, но я считаю, что тебе не нужен мужчина, разорвавший помолвку по электронной почте.
– Я знаю, – кивнула она. – Не беспокойся за меня, Ник, я справлюсь.
– Я в тебе и не сомневался, – едва заметно улыбнулся он, и лед, сковавший сердце Сиенны, начал таять.
Теплая спокойная уверенность Ника передалась ей. Скованные напряжением мышцы расслабились, дыхание перестало перемежаться со всхлипами, а сосущая боль в груди отступила…
Но Сиенна не отстранилась, а Ник не опустил рук, и бережные движения его ладоней по ее спине вдруг дали совершенно обратный эффект. Так медленно, что Сиенна сначала даже не поняла, что с ней происходит, в ее теле начало разгораться желание.
Это так шокировало ее, что она невольно отпрянула. В то же мгновение Ник опустил руки и отступил на шаг назад.
Острое чувство стыда опалило щеки Сиенны.
– Спасибо, – сказала она, усилием воли заставив себя улыбнуться. – Жаль, что у тебя нет родных сестер – ты бы был замечательным братом.
– Когда тебе в следующий раз понадобится поплакать в братское плечо, просто дай мне знать, – откликнулся Ник с ироничной усмешкой, только усугубившей ее смущение.
– Надеюсь, в дальнейшем я смогу справиться сама, – ответила Сиенна, удивляясь, как хрипло звучит ее голос.
Избегая взгляда Ника, Сиенна взяла свой бокал и сделала большой глоток, надеясь, что вино поможет ей успокоиться. Ее руки дрожали, и она поспешила вернуть бокал на стол.
К счастью, в этот момент в комнату вошла женщина с подносом, полным аппетитных маленьких сэндвичей. Ник представил ее как свою домоправительницу. Оставив поднос на столе, она вышла, а Ник повернулся к Сиенне:
– Немедленно съешь хоть что-нибудь. Ты бледная, как привидение.
Он был абсолютно спокоен. Совершенно очевидно, что всепоглощающее желание, потрясшее ее до глубины души, она испытала в одиночку. Скорее всего он даже не понял, что делают с ней его прикосновения.
И слава богу.
– Разве ты не замечал, что я всегда бледная? – холодно ответила она. – Хотя лично я предпочитаю думать, что у меня просто светлая кожа. Как у ангела.
– У ангела? – со смехом переспросил Ник. – Ну уж нет, только не с этими дьявольскими черными кудрями и чувственным ртом. – Он взглянул на часы, и улыбка пропала с его лица. – Мне нужно сделать деловой звонок, но я вернусь через пять минут. К моему возвращению хотя бы пять сэндвичей должны исчезнуть с этого подноса.
Когда дверь закрылась за спиной Ника, Сиенна перевела взгляд на поднос. Сэндвичи выглядели аппетитно и пахли так чудесно, что она выбрала один и отправила в рот. Улыбнувшись приятному вкусу, она потянулась за следующим, одновременно пытаясь привести в порядок мысли.
Почему ее тело так странно отреагировало на близость Ника? До сегодняшнего дня она была уверена в том, что ее детская влюбленность осталась в прошлом. Ее даже перестало интересовать, какого черта он ночь напролет занимался с ней любовью, а потом исчез, сказав лишь, что потерял голову и ему безумно жаль.
В ту ночь Ник не только показал Сиенне незнакомую ей доселе страстную, хищную сторону ее натуры, но и ранил ее, причем до сегодняшнего дня она сама не понимала, насколько глубока была эта рана. Неужели, сама того не осознавая, она запретила себе чувства, столь же глубокие, как те, которые она испытывала к Нику? Неужели к Адриану, казавшемуся таким земным, надежным и безопасным, ее подтолкнула не любовь, а страх перед новой болью? Возможно ли, что ее чувства к бывшему жениху были лишь миражем, наведенным злым волшебником, похитившим ее страсть и радость и заставившим ее жить в мире, где не осталось ни того ни другого.
Если она позволила своей тоске по Нику сделать выбор за нее, то Адриан мог почувствовать это. Она своими руками оттолкнула его, подсознательно чувствуя, что не его жаждет ее сердце и тело.
Но, признав все это, она будет вынуждена признать и ту власть, которую все еще имеет над ней Ник.
Звук открывающейся двери заставил Сиенну вздрогнуть.
– В чем дело? – спросила она, заметив, что брови Ника опять сошлись на переносице.
– Это мой вопрос. Почему при виде меня ты выглядишь такой испуганной?
– Тебе показалось, – автоматически откликнулась она.
– Ну конечно, – иронично усмехнулся он, чуть пожав плечами.
– Знаешь, в детстве я часто обижалась на тебя, – неожиданно сказала Сиенна.
Ник удивленно поднял бровь.
– Я знаю. Когда твой отец брал меня на разные игры и спортивные мероприятия, ты всегда требовала, чтобы мы взяли тебя с собой, и ужасно расстраивалась, если оставалась дома.
– Наверное, я была совершенно невыносима.
– Не совсем. Ты была совершенно бескомпромиссной и невероятно упрямой малышкой, но я быстро привык к обиженному пыхтению, крикам, мрачным взглядам, которыми ты меня бомбардировала, надутым губкам…
– Я никогда не надувала губы!
– О, надувала, и это выглядело очень мило. Все это скорее забавляло меня, чем раздражало.
– А как получилось, что отец взял тебя под свою опеку?
По лицу Ника пробежала тень, но, когда он заговорил, его голос звучал спокойно.
– После смерти отца я совершенно отбился от рук. Моя мать была в отчаянии и в конце концов обратилась в организацию, поддерживающую детей, потерявших одного из родителей. Твой отец состоял в этой организации и согласился заняться мной. Мы поладили. – Он кашлянул и опустил взгляд. – Я у него в неоплатном долгу. Когда я решил создать свою компанию, он не мог оказать мне финансовую поддержку, зато познакомил меня с нужными людьми и дал несколько ценных советов.
– Да, он помог тебе, – кивнула Сиенна, тронутая его словами. – Зато ты стал для него сыном, которого у него никогда не было.
– Надеюсь. – Судя по лицу Ника, он уже пожалел о своей излишней откровенности. – Ужин готов.
Еще десять минут назад она бы сказала, что ей вполне достаточно тех двух канапе, что она уже съела, но выпитое вино сделало свое дело: тоска из-за разрыва с женихом немного отступила, сменившись приятным головокружением и острым чувством голода.
Но в середине второй перемены блюд Сиенна вдруг замерла с поднятой вилкой. Легкое опьянение прошло, и горечь с новой силой сдавила ее сердце.
– Ты плохо выглядишь, – заметил внимательно наблюдавший за ней Ник. – Думаю, будет лучше, если сегодня ты переночуешь здесь.
– Нет, я…
– Сначала трансатлантический перелет, потом это миленькое письмо от твоего бывшего жениха и отказ подруги. Тебе не стоит сегодня оставаться одной. Я попрошу приготовить для тебя постель, а завтра утром мы обсудим, что делать дальше.
– Уверена, в этом нет необходимости… Я, наверное, просто слишком много выпила.
– Сомневаюсь, что полбокала вина могли так повлиять на тебя. – Ник устало потер виски. – Сиенна, у меня был очень тяжелый день, поэтому, пожалуйста, прекрати со мной спорить. Ты не поедешь сегодня в отель. Я хочу быть уверен в том, что с тобой все в порядке.
Было бы так просто расслабиться и позволить Нику взять на себя заботу о ней, но Сиенна не была уверена в том, что готова провести ночь в его доме.
– Нет.
– Тогда я свяжусь с твоими родителями и сообщу им о разрыве помолвки.
– Н-не смей! – воскликнула Сиенна, разом утратившая всю свою решимость. – Они столько лет мечтали об этом круизе! Ты ведь не станешь портить им второй медовый месяц?
– Конечно стану, ведь, пока ты в Лондоне, я отвечаю за тебя перед ними.
– Это будет предательством!
– Уверен, что они бы с тобой не согласились и сочли настоящим предательством мое молчание.
В сошедшихся на переносице черных бровях Ника и сжавшихся в тонкую линию губах не было и намека на готовность пойти на компромисс. Сиенна хотела рассмеяться и обратить происходящее в шутку, но из ее груди вырвался лишь жалкий всхлип.
– Собираешься нажаловаться? – пробормотала она, понимая, что подобный вопрос гораздо более уместно прозвучал бы из уст пятилетнего ребенка.