Каван подпер голову рукой, глядя, как она, голая, мечется по спальне, собирая одежду. На это следовало посмотреть, и он наслаждался зрелищем – плотные ягодицы, округлые бедра, тонкая талия… Господь свидетель, как ему нравились ее полные груди! Каван до сих пор ощущал их вкус на своих губах.
Прежде чем Гонора успела одеться, Каван тоже выпрыгнул из постели, схватил ее за талию и крепко прижал к себе.
– Сегодня будет день исполнения желаний!
Гонора хихикнула, зазывно потерлась о него и мелодичным голосом предостерегла:
– Будь осторожен со своими желаниями.
Каван уткнулся носом ей в шею.
– Я буду очень осторожен, но у меня появилось предчувствие, что все мои желания сегодня исполнятся.
Смельчак заскулил громче, и Гонора отодвинулась от мужа.
– Ему нужно скорее на улицу, – сказала она, торопливо надевая коричневую юбку и синюю блузку. Схватив башмаки в руку, она выбежала за дверь.
Каван твердо решил, что Смельчак больше не проведет ни единой ночи в их спальне. Он не помчался вслед за женой, понимая, что она будет суетиться вокруг щенка. Кроме того, ему требовалось побыть одному и подумать.
Он уже надел коричневую рубашку и плед, как вдруг его словно озарило. Разве он не провел в одиночестве достаточно времени? Разве не мечтал о возвращении домой, к семье и друзьям? Разве не страдал из-за своего вынужденного одиночества и не мечтал, чтобы эта пытка окончилась?
Он с удовольствием проводил время в обществе жены, причем даже до того, как они стали близки. В последнее время он все-таки вспомнил, как хорошо ему рядом с братьями и как сильно не хватает разговоров с отцом. Его отец – мудрый человек и вождь, он многому научил Кавана, а может научить еще большему.
И Каван понял, что в первый раз со дня возвращения домой он от души рад тому, что вернулся.
Во время завтрака за столом не умолкал смех. Синклеры рассказывали Гоноре о своем детстве и о том, что старший брат уже тогда рвался всеми командовать, а Каван защищался, вспоминая детскую глупость своих братьев. По его словам, они вынуждали его то и дело выручать их.
Разговор сделался серьезным, когда Адди напомнила про их поспешный отъезд накануне.
– Ложные вести приносят разочарование, – сказала она, – но в один прекрасный день вы уедете и вернетесь обратно с Ронаном. И тогда наша семья снова соберется целиком.
Все три сына закивали, а отец согласился со словами жены.
– Ронан вернется домой, я обещаю это тебе, Адди, – убежденно произнес Тавиш. – Ронан вернется.
– Да как он может не вернуться после всех этих ваших историй? – невинным тоном спросила Гонора.
– Ты о чем? – удивился Артэр.
Гонора улыбнулась:
– Ронан очень ловко всеми вами управлял…
Братья начали хором возмущаться.
– Да Ронан этого не умеет! – воскликнул Лахлан.
– Он просто никогда ничего не замечал, – добавил Артэр.
– Ему вечно требовалась помощь, – подтвердил Каван.
Гонора рассмеялась:
– Неужели вы не понимаете, что все это он делал нарочно?
Братья изумленно уставились на нее. Гонора обернулась к Адди и Тавишу:
– Вы-то знаете своих сыновей. Вы не могли не видеть, как ловко Ронан ими управлял.
Братья во все глаза смотрели на своих родителей, сидевших рядом и державшихся за руки.
– У Ронана неплохо получалось, – признал Тавиш.
Адди кивнула:
– Да, Ронан отлично мог перехитрить любого и добиться того, к чему стремился.
– Да черта с два! – воскликнул Лахлан.
– А ты подумай, сын, – посоветовал Тавиш. – Вспомни ту кобылу от моего коня. Поначалу она предназначалась тебе.
Лахлан кивнул:
– Да, но она оказалась не совсем такой, какую я хотел, поэтому я отдал ее Ронану.
Тавиш расхохотался:
– Это Ронан тебя убедил, что ты ее не хочешь.
– Да нет же… – Лахлан осекся. – Проклятие, он и убедил! – Лахлан ткнул пальцем в Артэра: – А тебя он отговорил от того меча, который ты специально выковал…
– Нет, – возразил Артэр.
Лахлан решительно кивнул:
– Именно он. Сказал, что меч слишком легкий для мужчины твоей силы.
Артэр уставился на брата:
– Черт, а ведь ты прав! Он убедил меня, что меч мне совершенно не подходит. А ты, Каван? Что Ронан получил от тебя?
– Ничего, – сказала Гонора. – Ронан уважал его положение главного среди вас и понимал, что будет очень глупо мошенничать и с Каваном.
– А ты весьма проницательна, Гонора, – произнес Тавиш.
– Когда смотришь со стороны, увидеть очень легко, – пожала плечами она.
Тавиш положил свою руку на ее ладонь, лежавшую на столе, и улыбнулся:
– Теперь ты не со стороны, а внутри, так что будь осторожна.
– Я не беспокоюсь, – легко отозвалась Гонора. – Я вам всем доверяю.
Каван искренне поражался тому, с какой легкостью Гонора призналась в своем доверии к ним. Она говорила очень убежденно, без капли сомнения, и он позавидовал ей.
Разговор снова сделался легким. Кроме того, пора было приступать к повседневным делам и обязанностям, так что они с Каваном вскоре покинули зал и направились в конюшню. Тявкающий Смельчак трусил вслед за ними.
Каван взял жену за руку. Он должен был задать тревоживший его вопрос.
– Ты чего-то не досказала про Ронана и меня. А ведь ты заметила что-то еще из наших рассказов.
– Ты думаешь? – спросила Гонора с невинным видом, не обманувшим Кавана.
Он остановился и сердито уставился на жену. Судя по его решительному лицу, они не сдвинутся с места, пока она не ответит на вопрос.
– Ты меня слишком хорошо знаешь, – неуверенно произнесла Гонора.
– Лучше бы тебе об этом не забывать, – сказал Каван и поцеловал ее. – Рассказывай.
– Я боялась, что тебя это расстроит.
– Не важно. Я хочу быть уверенным, что со мной ты всегда будешь честной и никогда не будешь бояться рассказать мне что угодно. Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, и никогда тебя не предам.
Гонора мягко улыбнулась:
– Доверие. Ты просишь у меня доверия, а ведь оно уже безраздельно тебе отдано. Это знал и твой брат – что он всегда может на тебя положиться. Он верил, что ты его никогда не предашь.
– Откуда ты это знаешь?
– Из той истории, которую ты мне сам рассказал. Когда вы с Ронаном ловили рыбу и случайно свалились в озеро. Но ведь все произошло не так? Думаю, всю рыбу поймал ты, а Ронан ужасно разозлился, что не поймал ничего. И тогда ты предложил ему поделить пойманную рыбу пополам, а он разозлился еще сильнее. Он толкнул тебя или накинулся с кулаками, случайно поскользнулся и упал в озеро, а ты прыгнул вслед за ним.
– С чего ты так решила?
– Потому что ты сам говорил, что всегда защищал Ронана. Кроме того, он тогда был совсем маленьким. Сколько ему было? Около шести лет?
– Это случилось за два дня до его шестого дня рождения, – сказал Каван.
– Артэр упомянул, что ты был на семь лет старше Ронана, значит, тебе уже исполнилось тринадцать. – Гонора покачала головой. – В придуманной тобой истории нет никакого смысла.
– То же самое сказал и отец.
Гонора рассмеялась:
– Но не братья.
– Надо полагать, ты знаешь почему?
Она усмехнулась:
– Они ужасно обрадовались, увидев, что их могущественный предводитель не только по-дурацки свалился в озеро, но еще и не сумел поймать ни единой рыбины. Ты позволил Ронану приписать себе весь успех – наверное, он сильно расстроился и раскаивался, заливаясь слезами. А на самом деле в тот день ты доказал своему брату, что он может всегда тебе доверять.
Каван кивнул, отпустил ее руку и отошел в сторону. Гонора быстро догнала его.
– Ты не подвел своего брата!
Кавану очень хотелось ей поверить, но он не мог. И никто, никто этого не понимает! Но он и не думал, что кто-нибудь поймет.
– Сегодня поедем верхом на вересковые пустоши, – сказал он.
– Каван! – Гонора дернула его за рукав. Он остановился.
– Больше ни единого слова про Ронана. Довольно.
Гонора собралась спорить.
– Больше ни одного слова, Гонора, – твердо повторил он.
Она вздохнула и посмотрела в сторону.
– Я не очень хорошо езжу верхом.
– Ночью у тебя это прекрасно получалось, – поддразнил ее муж.
Она повернулась к нему и выпятила грудь.
– Это верно, но ведь тебя так легко укротить! – Гонора расхохоталась и помчалась к конюшне.
Каван, ухмыляясь, побежал вслед за ней.
Глава 25
Гонора просто не могла поверить своему счастью. Прошли две недели с тех пор, как они с Каваном стали близки, и жизнь сделалась просто чудесной. Они смеялись, целовались, любили друг друга, муж учил ее множеству разных вещей – в том числе и в постели. Щеки Гоноры запылали от дивных воспоминаний, но еще больше – от любви к нему, растущей в ее сердце с каждым днем. Она часто говорила Кавану о своей любви, но он ей пока в своих чувствах не признался. Гонора не сомневалась, что муж ее любит – и когда придет время, скажет об этом. Она будет терпелива. Почему бы и нет? С ним каждый день восхитительнее другого.
Гонора вздрогнула. Собственное счастье пугало девушку. Она боялась, что все вдруг исчезнет или того хуже – у нее все это отберут. Гонора прижала руку к груди, представив себе, как будет больно, если она навсегда потеряет Кавана. Она этого не перенесет.
– Что случилось? – спросил Каван, усаживаясь на скамью напротив.
Гонора снова заулыбалась, потому что Каван мягко отвел ее руку от груди и поцеловал в ладонь. Он такой красивый! И с каждым днем становится все красивее. Гонора слышала, что любовь делает такое с людьми – обостряет зрение, и ты можешь как следует разглядеть тех, кого любишь. И хотя ей очень нравились впечатляющие черты лица Кавана, Гонора понимала, не они делали его красивым. Его любящее, щедрое, заботливое сердце – вот за что она так сильно его любила.
– Ты не заболела? – спросил муж.
Она покачала головой:
– Нет, я прекрасно себя чувствую.
– Тебя что-то тревожит. Я видел, как погасла твоя сияющая улыбка и как ты прижала руку к груди, словно тебе больно.
Гонора не колебалась, стоит ли говорить ему правду.
– Я так счастлива с тобой…
– И поэтому хмуришься?
– Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что тебя у меня отнимут.
Каван снова поцеловал ее ладонь и крепко сжал руку.
– Не бойся, у нас впереди целая жизнь. Я дойду до края земли и готов сразиться с самим дьяволом, лишь бы всегда быть с тобой. Я никому не позволю разлучить нас.
– Каван!
Гонора и Каван обернулись, услышав оклик Артэра.
– Варвары напали на фермы на востоке. Отец остается здесь, а мы с тобой и Лахланом едем.
Гонора встала и пошла проводить мужа. Прежде чем он взлетел на коня, она взяла его за руку.
– Возвращайся ко мне целым и невредимым, муж мой, а я обещаю тебе встречу, которую ты никогда не забудешь.
Каван приподнял ее, смачно поцеловал и прошептал на ухо:
– Ради этого обещания я вернусь домой в мгновение ока.
– Я позабочусь о том, чтобы огонь горел ярко, а в спальне хватало еды, так что нам не придется покидать ее целый день.
Он ухмыльнулся, еще раз смачно поцеловал ее в губы и поставил на землю.
– Я люблю тебя, – сказала Гонора, придерживая мужа за щиколотку, чтобы оставаться рядом с ним как можно дольше. – Пусть у тебя все будет хорошо.
Она отошла, провожая мужа взглядом. Гоноре показалось, что он ответит ей, скажет о своей любви. Он уже собирался это сделать, но в последнее мгновение передумал.
Гонора не совсем понимала, что мешает Кавану признаться ей в своей любви, но в глубине души знала, что он любит ее. Она видела это в его темных глазах. Они сверкали всякий раз, как она говорила о своей любви, смягчались, но потом в них появилась тревога. Было ясно, что он борется с собой, не желая признаваться. Вместо того Каван целовал ее, прикасался к ней, а если тревога усиливалась, занимался с ней любовью.
Гонора обхватила себя руками и улыбнулась. Именно тогда Каван особенно ясно показывал ей, как сильно он ее любит.
Она махала ему рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду – так она делала каждый раз, когда мужу приходилось уезжать на битву с кем-нибудь. Гонора хотела, чтобы Каван не сомневался – она всегда будет ждать его возвращения.
– Вы прекрасно поладили.
Гонора обернулась и тепло улыбнулась Тавишу Синклеру.
– Это так, и я рада, что он мой муж.
– Приятно слышать, – произнес Тавиш, протягивая ей руку. – Давай прогуляемся. Я хочу поговорить с тобой.
Гонора взяла его под руку, понимая, что не может отказать лэрду, хотя немного побаивалась его. Она не могла сказать почему, ведь Тавиш был человеком славным справедливым и разговаривал со всеми очень дружелюбно. Может быть, все дело было в его властности, требовавшей внимания и уважения. Гонора ждала, когда свекор заговорит первым.
Они долго шли молча. Гонора сообразила, что Тавиш уводит ее подальше от любопытных глаз и ушей, хотя не так уж много жителей деревни было на улице в этот холодный и ветреный день, а оставшиеся дома воины охраняли деревню и замок.
Когда рядом никого не осталось, Тавиш заговорил:
– Каван рассказывал тебе про свой плен?
Гонора замялась, не зная, как ответить. Следует ли ей сохранить секрет мужа и промолчать или же нужно повиноваться лэрду и предать Кавана? Она тряхнула головой и произнесла:
– Мой муж полагается на мое умение хранить секреты.
– Я уважаю это, – ответил Тавиш, – но кое-что меня очень беспокоит. Так же как и ты, я прислушиваюсь к разговорам окружающих – таким образом можно многое узнать. Я выслушал своего сына Кавана и думаю, что во время его плена произошло нечто, чем он не желает делиться ни с кем. И я не думаю, что это имеет какое-то отношение к Ронану.
– Со мной он разговаривает в основном о Ронане, – честно призналась Гонора.
– Значит, он держит это в тайне и от тебя тоже.
– Вы считаете, что он что-то скрывает от всех?
Тавиш кивнул.
– Да зачем ему это? – удивленно воскликнула Гонора.
– Я задавал этот вопрос себе. Что заставляет его хранить тайну от своих близких?
Они остановились. Гонора обдумывала сказанное Тавишем, и ответ внезапно пришел сам собой. Она уставилась на Тавиша широко распахнутыми глазами.
– Каван поступает так, как поступал всегда. Он оберегает.
Тавиш кивнул, широко улыбаясь:
– Сначала я решил, что, может быть, за время плена он перестал доверять кому бы то ни было. Но потом понял (а ты догадалась моментально), что Каван остался тем, кем был всегда, – воином, который любой ценой оберегает свою семью и клан. Он защищает нас. Не знаю, что ему стало известно, но он боится, что если поделится с нами, то поставит нашу размеренную жизнь под угрозу.
– Он скоро поймет, что семья поможет, и обязательно кому-нибудь расскажет, – обнадеживающе произнесла Гонора.
– Ты беззаветно веришь в мужа, и это сослужит ему хорошую службу, когда он станет лэрдом. Очень хорошо, что ты вышла за него, а не за Артэра.
– Почему?
– Вы с Каваном идеально подходите друг другу.
– Но сначала Каван отверг предложение Калума о браке, и я предположила, что вы с ним согласились, – произнесла озадаченная Гонора.
Тавиш кивнул:
– Согласился. Ты еще не была готова к замужеству, но я знал, что со временем все наладится. Я наблюдал за тем, как ты взрослеешь, и видел, что ты очень отважная и умная. У тебя не было другого выхода, потому что жизнь тебе выпала нелегкая.
Гонору это потрясло.
– Мне в голову не приходило, что вы меня вообще замечаете!
– Я должен знать всех в своем клане. Когда меня просят разрешить спор, я должен понимать, кто из спорщиков лжет, а кто говорит правду. Я должен знать, кто из людей слаб, чтобы оберегать их, должен видеть, кого недооценили, потому что они зачастую оказываются великими воинами, вот как ты.
– Для меня большая честь…
– Чепуха. Ты заслужила уважение. Это для меня большая честь называть тебя дочерью.
Гонора не задумываясь крепко обняла этого крупного человека.
– Спасибо, отец! – Тавиш больше всего походит на ее настоящего отца, думала она. Если бы ее отец не умер, он был бы таким же добрым и чудесным, как Тавиш Синклер.
Тавиш обнял ее в ответ и мягко отодвинул от себя.
– Полагаю, если мы с тобой будем действовать заодно, то сумеем выведать секрет моего сына и помочь ему.
– Согласна, – энергично кивнула Гонора.
– Вот и хорошо. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что люди разделяют свое бремя со мной. Мой сын – хороший человек, великий воин, и он станет куда лучшим лэрдом, чем я. Я горжусь им и сделаю все, что угодно, лишь бы он больше не страдал. – Тавиш бережно положил руку Гоноры на сгиб своего локтя. – У нас с тобой есть тайна, дочь, и мы не расскажем о ней никому, пока не придет время.
– Согласна, – кивнула Гонора в последний раз.
Несколько часов спустя Гонора в конюшне кормила щенков. Смельчак пойдет вместе с ней в замок, но она проследит, чтобы песик лег спать у очага в большом зале, на его обычном месте. Каван ясно дал ей понять, что не хочет видеть щенка в спальне. Гонора прекрасно поняла, почему, и согласилась. Кроме того, Смельчак и сам не возражал – вечерами Адди баловала его чем-нибудь вкусненьким после прогулки.
Гонора вменила себе в обязанность кормить отлученных от матери щенков остатками с кухни до тех пор, пока они сами не научатся добывать себе пропитание. Вот и сегодня она кормила их и думала о Каване, надеясь, что он вернется в добром здравии, однако на скорое возвращение не надеялась. Он мог отсутствовать и несколько дней. Гонора надеялась только, что не несколько недель.
Гонора только закончила кормить щенков, как вдруг на нее упала огромная тень. Гонора резко обернулась, приготовившись защищаться, и потрясенно увидела, что в дверях стоит ее муж, перекрывая остатки дневного света – все небо заволокло темными грозовыми тучами. Заметив большие пятна крови на его руках, лице, рубашке и ногах, Гонора пришла в ужас.
Она рванулась и оказалась рядом с мужем в считанные мгновения.
– Как ты? – Не дожидаясь ответа, она схватила его за руку. – Позволь отвести тебя в замок, я осмотрю твои раны.
Каван не шелохнулся.
– Каван, – мягко произнесла Гонора, – позволь мне помочь тебе.
Теперь она увидела, что с его меча капает кровь. Гонора даже представить себе не могла, что за кровавая резня произошла на поле боя.
– Каван… – повторила она, но так и не услышала ответа.
Она нежно положила руку на его окровавленную щеку и облегченно вздохнула, поняв, что это не его кровь – раны не было. Его темные глаза словно остекленели, взгляд был отсутствующим. Ей показалось, что она прикоснулась к незнакомцу, таким холодным был этот взгляд.