– Ты поцеловала его, чтобы я начал ревновать? Или чтобы поскорее забыть меня?
– Я поцеловала его, потому что он классный парень, а тебя я забыла сразу, как только узнала, что ты женат.
Лили стало легче, но к облегчению примешивалась горечь. Ее список несовершенен и нуждается в пересмотре.
– Я знаю, что ты меня любишь.
– Ошибаешься. Если бы ты в самом деле меня знал, то понял бы, что я не способна любить женатого мужчину. – Ее голос дрожал, руки тоже. – У тебя есть жена. Семья.
– Я что-нибудь придумаю.
Лили ужаснулась:
– Семью нельзя променять ни на что.
Она чувствовала отвращение, последние иллюзии относительно Дэвида развеялись. Лили попыталась пройти мимо, но он схватил ее за руку.
– Ты не понимаешь. У нас с женой сейчас все непросто.
Она попыталась высвободиться.
– Настоящий мужчина не бежит, когда все становится непросто.
– Ты забыла, как хорошо нам было вместе.
– А ты забыл свои клятвы. – Она вырвала руку. – Возвращайся к жене.
Дэвид взглянул поверх ее плеча на Ника.
– Не думал, что тебя возбуждают деньги, но, очевидно, я ошибался. Этот мужчина даст тебе лишь одну ночь. Таких, как он, интересует только секс.
– Что ты сказал? – Лили повернула голову и взглянула на Ника. Неприятные ощущения в животе исчезли, настроение улучшилось. – Ты прав. Огромное спасибо.
– За то, что помог осознать, что он тебе не подходит?
– Наоборот, он идеально подходит. А теперь перестань заглядывать мне в вырез и возвращайся домой, к жене и детям. – Лили вышла на воздух и заметила репортера, который интересовался ее именем, когда они с Ником приехали. – Лили, – четко произнесла она. – Лили Роуз.
Затем она вернулась в музей и направилась прямиком к Нику.
– На какое время заказан столик в ресторане?
Он даже бровью не повел.
– На девять.
– Тогда нам надо ехать, потому что мы не хотим опоздать. – Встав на цыпочки, Лили поцеловала его в губы. – И еще: платье я верну, но туфли оставлю себе.
Глава 3
Ресторан "Афина" располагался на холме.
Пребывая в приподнятом настроении после стычки с Дэвидом, Лили вплыла в зал, чувствуя себя особой королевской крови.
– Ты представить себе не можешь, как приятно было сказать Дэвиду, чтобы он возвращался домой, к жене. У меня было такое чувство, что я выпустила весь пар. Видишь, как несколько часов в твоей компании на меня подействовали? Я уже изменилась. Твой самоконтроль и эмоциональная отчужденность заразительны.
Ник провел ее к своему любимому столику.
– Ты объяснила парню то, чего он не понимал.
Лили нахмурилась:
– Я хотела преподать ему урок. Пусть больше не лжет и не обманывает. Пусть подумает о своей бедной жене. Брак – это навсегда. Встречайся с кем хочешь и как хочешь до свадьбы, но, как только женился, забудь о других. Ты согласен?
– Полностью. Вот почему я не женюсь, – сухо сказал Ник. – Я нахожусь на том этапе, когда можно встречаться с кем угодно и как угодно, и намерен остаться на нем до конца жизни.
– Ты не хочешь семью? Тогда мы отличаемся. Это здорово. – Лили улыбнулась.
Ник прищурился:
– Почему здорово?
– Потому что ты совершенно мне не подходишь. Мы хотим от жизни разного.
– Счастлив это узнать. – Он откинулся на спинку стула. – Осмелюсь спросить: чего же ты хочешь?
Лили замялась:
– Ты сочтешь это романтичным до наивности.
– Все-таки скажи.
Лили отвела взгляд и посмотрела на море. Неужели она действительно романтична до наивности?
Может, она ставит перед собой недостижимую цель?
– Я хочу сказку.
– Какую? Ту, в которой мачеха отравляет яблоко, или где принц целует девушку, страдающую нарколепсией?
Лили рассмеялась:
– Сказку, которая хорошо заканчивается. Я хочу влюбиться, свить гнездышко и родить кучу детей. – Она заглянула ему в глаза. – Я тебя еще не напугала до чертиков?
– Это зависит от того, видишь ли ты во мне мужчину, который реализует твою мечту.
– Нет! Конечно нет.
– Тогда ты меня не пугаешь.
– Каждый раз, вступая в отношения, я искренне верю, что они приведут куда-нибудь.
– Куда-нибудь, кроме постели?
– Да. Меня не интересует секс ради секса.
Ник развеселился:
– Это единственный вид секса, который интересует меня.
– Я никогда не занималась сексом с мужчиной, в которого не была бы влюблена. Но этим утром я решила, что у меня будет просто классный секс. Я выключу эмоции.
Уголки его губ дрогнули.
– У тебя есть мужчина на примете?
Лили сочла излишним признаваться, что это он.
– Я собираюсь найти парня, в которого не смогу влюбиться ни при каких обстоятельствах. Тогда я буду в безопасности. Это будет похоже на… – Она запнулась, подбирая подходящее сравнение. – На контрацепцию. Я надену на свои чувства гигантский презерватив. Готова спорить, ты всегда так делаешь.
– Если ты спрашиваешь, натягивал ли я когда-нибудь гигантский презерватив на свои чувства, то нет.
– Ты смеешься надо мной, но если бы тебе причиняли боль столько раз, сколько мне, не смеялся бы. Тогда что для тебя секс?
– Отдых.
Ник взял меню у официанта, и Лили покраснела до корней волос. Она была раздавлена и втоптана в пол. Как только официант отошел, она простонала:
– Долго он здесь стоял?
– Достаточно, чтобы услышать, что ты планируешь заняться классным сексом без каких-либо эмоций и собираешься надеть презерватив на чувства. Думаю, после этого он решил, что пора напомнить о себе.
Лили закрыла лицо руками.
– Нам нужно уйти. Уверена, еда здесь восхитительная, но нам лучше поужинать где-нибудь в другом месте, или мне придется есть под столом.
– Ты опять позволяешь эмоциям управлять тобой.
– Но он все слышал! Ты не смущен?
– Почему я должен смущаться?
– Тебя нисколько не волнует, что он о тебе подумает?
– Нет. Его задача заключается в том, чтобы подать нам еду и надеяться, что мы получим от нее удовольствие и захотим прийти сюда еще раз. Его мнение по любому другому вопросу несущественно. На чем ты остановилась? Это потрясающе! Ужинать с тобой – все равно что с инопланетянкой. Ты говорила, что собираешься заняться сексом с парнем, в которого не можешь влюбиться.
– А ты сказал, что секс для тебя – отдых. Как футбол?
– Нет, футбол – командная игра, а я собственник.
Сердце Лили затрепетало.
– Похоже, ты относишься к этому серьезно.
– Я серьезен на сто процентов, пока женщина находится в моей постели. На ней сосредоточено все мое внимание.
В животе у Лили что-то вспыхнуло.
– Но это может быть только одна ночь?
Ник улыбнулся, а потрясенная Лили откинулась на спинку стула.
– Ты порочен. И честен. Мне это нравится.
– Главное, чтобы в меня не влюбились. Пока нет любви, нет и проблем.
– Я никогда не смогла бы тебя полюбить. Ты мне абсолютно не подходишь.
– Думаю, за это следует выпить.
Ник поднял руку, и спустя несколько секунд на столе появилось шампанское.
– Не могу поверить, что можно так жить… Водитель, шампанское… – Лили взяла бокал, глядя на лопающиеся пузырьки. – Твоя вилла больше, чем некоторые греческие острова, и ты живешь на ней один.
– Я люблю пространство и свет, а в собственность выгодно вкладывать средства. – Ник подозвал официанта. – Есть какие-нибудь блюда, которые ты не любишь?
– Я всеядна. – Она молчала, пока он общался с официантом по-гречески. – Ты заказываешь за меня?
– Меню на греческом языке.
– Ладно. – Лили подождала, когда официант отойдет. – Значит, если собственность для тебя только вложение средств, ты можешь продать свой дом?
– У меня четыре дома.
Она чуть не открыла рот.
– Четыре? Зачем одному человеку четыре дома? На каждый сезон?
– У меня офисы в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лондоне, а останавливаться в отелях я не люблю.
– Вот как богатые люди решают свои проблемы. А какой из них ты считаешь домом? – Увидев недоумение на его лице, Лили пояснила: – Где живет твоя семья? У тебя есть родители?
– Да.
– Счастливо женаты?
– Давно разведены. Отец – трижды. Он никак не может успокоиться, поэтому я ожидаю очередного развода, как только он женится в четвертый раз.
– А твоя мать?
Лили заметила, как неуловимо изменилось его лицо.
– Моя мать американка. Она живет в Бостоне со своим третьим мужем, адвокатом, специализирующимся на разводах.
– И кем ты себя считаешь? Греческим американцем или американским греком?
Ник небрежно пожал широкими плечами.
– Зависит от того, каковы мои цели в тот или иной момент.
– Здорово. Значит, у тебя большая, безумная семейка. – Лили ощутила укол зависти. – Должно быть, это чудесно.
– Почему?
– Ты так не считаешь? Мы никогда не ценим то, что имеем.
– Ты, случайно, плакать не собираешься? – поинтересовался он.
– Нет, конечно.
– Хорошо. Слезы – одна из форм выражения чувств. Я этого не терплю.
Лили взяла оливку.
– А если кто-то расстроен?
– Этому человеку придется уйти или быть готовым к тому, что уйду я. Я не позволяю собой манипулировать, а слезы на девяносто девять процентов – манипуляция.
– Как насчет оставшегося процента? Слезы могут быть искренними.
– Я такие еще не видел и вряд ли увижу.
– Ты, должно быть, встречался с ужасными женщинами. Я не верю, что ты не способен проявить сочувствие.
– Лучше поверь. – Подошел официант с их заказом, и Ник сказал: – Это фирменные критские блюда.
Он зачерпнул для нее бобы в густом томатном соусе и положил на тарелку сыр из козьего молока.
Лили попробовала бобы и застонала от удовольствия.
– Восхитительно. Хочешь меня покормить? Я готова лечь и позволить тебе кормить меня с ложечки, если это будет весело. Или можешь покрыть мое обнаженное тело взбитыми сливками. Этим ты занимаешься в постели?
В глазах Ника появился опасный блеск.
– Тебе лучше не знать, чем я занимаюсь в постели, Лили. Ты слишком невинна.
Лили вспомнила, что Британи считает его диким.
– Я не невинна. У меня большие глаза, и они создают у людей ошибочное мнение.
– Ты напоминаешь мне котенка, брошенного на обочине.
– У тебя сложилось неверное представление обо мне. Я больше похожа на пантеру. – Лили изобразила выпущенные когти. – Я немного хищник. И я немного опасна. – Ник смотрел ей прямо в глаза, не мигая. Она вспыхнула и опустила руку. – Ну ладно, может, не совсем пантера, но и не котенок, – пробормотала Лили. – Но я довольно крутая. Расскажи еще что-нибудь о своей семье. Значит, у тебя есть отец и несколько мачех. Как насчет братьев или сестер?
– У меня есть сводная сестра. Ей два года.
Ее лицо смягчилось.
– Люблю этот возраст. Они такие неугомонные и везде суют свой нос. Она восхитительна?
– Понятия не имею. Я никогда ее не видел.
– Ты… – Она осеклась. – Ты не можешь…
– Повторяю, я никогда ее не видел. – Ник поднял бокал с шампанским. – Ее мать обобрала моего отца. Она живет в Афинах и приезжает, когда ей что-нибудь нужно.
– О боже, это ужасно. – Глаза Лили стали влажными. – Бедный, бедный твой отец.
Ник медленно поставил бокал.
– Ты плачешь из-за моего отца?
– Нет. – В горле у нее стоял ком. – Может быть. Да, немного.
– Как можно сочувствовать незнакомому человеку?
– Я представляю, каково ему приходится. Он не видит свою дочку. Это тяжело. Семья – самое ценное на свете.
– Если ты позволишь хотя бы одной слезинке скатиться по щеке, – мягко проговорил Ник, – я уйду.
– Я тебе не верю. Ты не можешь быть таким бессердечным. Ты просто играешь эту роль, чтобы хоть как-то оградить себя от желающих познакомиться с тобой женщин.
– Хочешь проверить? – холодно поинтересовался Ник. – Я предлагаю подождать до окончания ужина. Здесь бесподобно готовят.
– Если ты уйдешь, я останусь и съем твою порцию. – Лили зачерпнула полную ложку бобов. – Почему тебя пугают слезы? Ведь я не жду, что ты меня обнимешь и начнешь успокаивать. Я научилась успокаивать себя сама.
– Сама? – Он несколько расслабился.
– Это необходимо, чтобы быть независимой. – Однако способность делать все самой не искоренила в ней страстное желание разделить свою судьбу с другим человеком. – Почему твой отец развелся с последней женой?
– Потому что они поженились, – отрезал Ник. – Развод – неизбежное следствие брака.
"Интересно, – подумала Лили, – почему у него такой мрачный взгляд на брак?"
– Не всех браков.
– Всех. Если брак не заканчивается разводом, значит, муж и жена живут вместе по инерции.
– То есть ты считаешь, что люди, состоящие в браке, развелись бы, если бы взяли на себя такой труд?
– Думаю, причин для того, чтобы пара не распалась, хватает, но любовь не входит в их число. Жена номер три вышла за моего отца из-за денег, но новизна быстро сошла на нет.
– У жены номер три есть имя?
– Келли. – Сухой тон Ника сказал Лили все о его отношениях с последней мачехой.
– Она тебе не нравится?
– Тебе нравится еда?
Лили заморгала, смешавшись из-за резкой смены темы.
– Все просто изумительно, но…
– Если рассчитываешь на десерт, перестань задавать вопросы о моей семье.
– Ты контролируешь все, даже разговор… Ты приводишь сюда всех женщин, с которыми встречаешься?
– Это зависит от женщины.
– Как насчет Кристины? Она точно не стала бы все это есть. Наверняка она считает калории.
– Она заказала бы салат, рыбу на гриле и съела бы половину.
– А почему ты не заказал для меня салат и рыбу?
– Потому что ты производишь впечатление человека, который любит поесть.
Лили бросила на него красноречивый взгляд.
– Начинаю понимать, как ты доводишь женщин до слез. Ты фактически назвал меня толстой. К твоему сведению, многие ушли бы, пылая гневом, если бы услышали такое.
– Однако ты продолжаешь сидеть.
– Для меня ужин в этом ресторане – событие, и я не хочу упустить шанс. К тому же я не думаю, что ты хотел обидеть меня. Расскажи, как проходят твои свидания. Ты приглашаешь женщину в места, подобные этому, а затем отвозишь ее на виллу, чтобы заняться сексом на той огромной кровати?
– Я никогда не рассказываю о своих отношениях.
– Ты не говоришь о своей семье, не говоришь о своих отношениях. О чем же нам говорить?
– О тебе. Расскажи о своей работе.
– Я работаю в твоей компании. Могу сказать одно: тебе следует придумать, как твоим помощникам различать женщин, которые тебе звонят. У тебя насыщенная сексуальная жизнь, а они похожи одна на другую. – Лили положила вилку. – Ты встречаешься с женщинами-клонами, у которых нет индивидуальных черт характера.
– Я не встречаюсь с клонами и не хочу говорить о своей работе. Мне интересна твоя работа археолога. – Его глаза сверкнули. – И постарайся включить слово "минойский" хотя бы восемь раз в каждое предложение.
– Я специалист по гончарному искусству. Получив степень магистра археологии, я участвую в проекте с международным финансированием. Мы изучаем древние предметы утвари и технологию минойских мастеров. Кстати, они довольно рано начали пользоваться гончарным кругом. Слово "керамика" происходит от греческого "керамикос", но ты, возможно, это знаешь.
Ник потянулся к бокалу с вином.
– Поверить не могу, что ты мыла мой душ.
– Мытье душа хорошо оплачивается, а у меня есть долги по учебе.
– Если бы у тебя не было долгов, чем бы ты занималась?
Лили засомневалась, стоит ли рассказывать о своей мечте незнакомцу.
– Понятия не имею. Я не могу позволить себе мечтать. Я должна быть практичной.
– Почему Крит?
– На Крите есть все, что необходимо для производства гончарных изделий: глина, вода и топливо. Микроскопический анализ черепков указывает на то, что эти составляющие использовались по меньшей мере восемь тысячелетий. Самый практичный способ понять древние технологии – воссоздать их.
– Значит, вы пытаетесь работать, как минойцы?
– Да. Мы берем материалы, которые были доступны в бронзовом веке. У Британи и ее команды другие цели, но, пока они проводят раскопки, я получаю доступ к глине. Часть времени я провожу на раскопках, часть – в музее, но скоро все подойдет к концу. Расскажи, чем занимаешься ты.
– Ты работаешь в моей компании. Тебе следует знать, чем я занимаюсь.
– Мне известно лишь, что ты кудесник. Наверное, поэтому твой душ выглядит как оборудование, разработанное для NASA. Готова поклясться, что ты отлично ладишь с компьютерами. Технологии вообще-то не мой конек.
– Если это так, почему ты работаешь в моей компании?
– Мне не приходится заниматься технологической стороной. Некоторое время я проработала в отделе кадров – кстати, без дела они у тебя не сидят, – а потом стала помощницей твоих личных ассистентов. Я еще не решила, чем хочу заниматься, поэтому пробую разные вещи. Я хотела посмотреть, понравится ли мне корпоративная жизнь.
– И как тебе?
– Она другая, – уклончиво ответила Лили.
– Как ты связалась с мужчиной, который по возрасту годится тебе в отцы?
Потому что она была идиоткой.
– Я никогда не рассказываю о своих отношениях.
– За время нашего короткого знакомства я понял, что трудно заставить тебя замолчать. Так что рассказывай.
В его темных глазах было столько спокойной властности, что не ответить было невозможно.
– Думаю, меня привлек его статус. И авторитет. Я была польщена, когда он уделил мне внимание. Психолог, возможно, сказал бы, что дело в отсутствии у меня отца. В общем, он не давал мне проходу, и все быстро стало серьезным. А затем я узнала, что он женат. – Лили скривилась. – Я ненавижу себя, но еще сильнее ненавижу его за то, что он мне лгал. Мои отношения всегда протекают по одному сценарию. Я знакомлюсь с человеком. Он заботлив, внимателен и умеет слушать. Я влюбляюсь, занимаюсь с ним сексом, начинаю планировать будущее, а затем все рушится.
– Такой опыт не отвратил тебя от любви?
Никто не задерживался в ее жизни. С раннего детства Лили мучил вопрос: что с ней не так? Отчего люди ее бросают?
Им принесли восхитительно выглядевший десерт.
Лили постаралась взять себя в руки.
– Если один раз еда была не очень, это не отвращает тебя от еды, верно? И кстати, это самый вкусный ужин, который мне когда-либо доводилось есть. – Она погрузила ложку в десерт, и по тарелке растекся мед. – Как обычно развиваются твои отношения? Ты встречаешь женщину, которую находишь привлекательной. Что потом?
– Я иду с ней на свидание.
Лили облизала ложку.
– Ужин? Театр? Кино? Прогулка по пляжу?
– Любой из предложенных тобой вариантов.
– Давай предположим, что ужин. О чем вы будете говорить?
– Обо всем.
– За исключением твоей семьи и отношений?
Ник улыбнулся:
– Именно.
– Значит, вы беседуете, пьете дорогое вино, восхищаетесь романтическим видом из окна, а потом? Ты везешь ее домой и укладываешь в постель?