Сам Брэндон с нетерпением ждал церемонии. Ему надоело врать Пейдж. В целом он был уверен, что она поймет его и простит за то, что он не говорил ей всей правды, но в последнее время стал немного нервничать из-за этого, уверенность была уже не такой твердой.
Пейдж могла этого не признавать, но Брэндон знал, что им хорошо вместе. После ее визита на ранчо он понял, что не хочет расставаться с ней. С Эшли он встречался два года, прежде чем решился съехаться с ней, а для Пейдж он был готов прямо сейчас освободить одну сторону шкафа. Это было очень не похоже на него, но он ничего не мог поделать с собой.
В дверь постучали, и Брэндон посмотрел на часы: еще нет четырех. Для Пейдж слишком рано, она никогда не уходит с работы раньше семи. Брэндон сунул ноутбук под кровать, посмотрел в глазок и с удивлением увидел за дверью Пейдж, все еще в рабочем костюме. Он быстро оглядел комнату, открыл дверь и с первого взгляда на Пейдж понял, что что-то не так.
Она была бледная как полотно.
- Что случилось? - испуганно спросил Брэндон.
Она вздохнула:
- Я так плохо выгляжу?
Он впустил ее в комнату, закрыл дверь; она присела на край кровати.
- Нам надо поговорить.
- Хорошо. - Брэндон подтащил к кровати стул и сел. - Давай поговорим.
- Я не знаю, как смягчить удар, поэтому просто скажу прямо. Я беременна.
Вот это да. Это было настолько неожиданно, что на несколько мгновений он потерял дар речи. Она тревожно смотрела на него, а он не мог вымолвить ни слова, чего с ним еще никогда не случалось.
Она беременна. От него. Он будет отцом.
- Ты злишься, - сказала Пейдж, сжимаясь, словно ожидая удара.
- Я удивлен, но не зол.
На что ему злиться? В этом никто не виноват. И потом, если спокойно подумать, то он даже… счастлив в некотором роде. Их с Пейдж ребенок. Не так плохо.
- Это точно? - спросил Брэндон.
- Я сделала тест, а они, насколько я поняла, надежные. И у меня впервые в жизни задержка. И ты, наверное, заметил, что я в последнее время немного… несдержанна.
Да, он заметил, и, если бы он знал Пейдж лучше, он бы понял почему.
- Значит, это точно.
Она кивнула:
- Точно.
Брэндон глубоко вдохнул и выдохнул.
- Ух ты.
- Ну, - нервно пробормотала Пейдж, - и что ты думаешь?
Хороший вопрос, и у него уже был на него ответ.
- Думаю, нам надо пожениться.
Очевидно, этого она ожидала меньше всего, потому что ее рот широко открылся.
- Пожениться?
- Да, и уехать на ранчо. Мы оба знаем, что такое неполные семьи, мы не можем так поступить с нашим ребенком.
- Но…
- Я знаю, все это очень внезапно, но думаю, мы должны хотя бы постараться стать семьей - ради ребенка.
- Но где я буду работать? Не думаю, что специалист моего профиля очень нужен в Уайлд-Ридж. Чем я буду зарабатывать?
- Тебе не придется работать. Я позабочусь о тебе и ребенке. - Пора сказать ей правду, он больше не мог скрываться от нее. - Пейдж, я должен тебе кое-что объяснить…
- Брэндон, я не могу. Здесь моя жизнь, моя карьера, моя компания. Нельзя просто бросить все это.
- Пейдж, теперь речь не о нас и наших желаниях. Речь о том, что нужно ребенку. Я дам тебе все, что понадобится.
- И даже финансовую стабильность? Ты сможешь это обеспечить?
Его сердце пропустило удар.
- Ты думаешь, что я зарабатываю недостаточно?
- Не только это. Как ты думаешь разместить нас всех в доме помощника? И сможем ли мы позволить себе что-то лучшее, живя на одну твою зарплату?
- Лучшее? Значит, я не устраиваю тебя таким, какой я есть?
- Я не об этом. Ты знаешь, на что было похоже мое детство. Я не могу позволить моему ребенку пройти через это.
Брэндон был уязвлен.
- Значит, ты думаешь, что я еще и отцом стану никудышным?
- Нет! Но я вложила всю себя в то, чтобы ни от кого не зависеть. Я не могу просто перечеркнуть все, чего добилась.
- Значит, если бы я отказался от работы на ранчо, устроился на работу в каком-нибудь офисе, стал перекладывать бумажки и получать зарплату с надбавками и предложил тебе выйти за меня, ты согласилась бы?
- Брэндон…
- Согласилась бы?
- Я ни за что не потребовала бы, чтобы ты ушел с ранчо. Это твоя жизнь, ты счастлив там.
- Но недостаточно хорош для тебя, да? - Он должен был догадаться, что обманывает себя, с самого начала. Правда причинила ему куда более сильную боль, чем он ожидал. Он снова позволил себе обмануться и снова поплатился за это. Интересно, если бы она согласилась, если бы они поженились, застал бы он ее в один прекрасный день в конюшне с одним из его людей? - Знаешь, ты права. Жениться на такой, как ты, было бы самой большой ошибкой в моей жизни.
- Брэндон…
- Забудь. Почему вообще я решил жениться на женщине, которую даже не люблю?
Она отшатнулась от него. Это должно было принести ему удовлетворение, но почему-то он чувствовал себя последним мерзавцем, бросая Пейдж в лицо слова, которые крикнула ему Эшли.
- Хочу, чтобы ты знал. Я не стану требовать у тебя денег на содержание ребенка. Я сама его выращу.
Брэндона словно ударили в живот.
- Ты правда думаешь, что я откажусь от прав на моего ребенка? Похоже, ты еще большая эгоистка, чем я мог себе представить.
Ее глаза расширились, и она замотала головой.
- Я не то имела в виду…
- Давай кое-что проясним, милая. Я не позволю тебе украсть у меня моего ребенка только потому, что я, по-твоему, недостаточно хорош для тебя. В следующие восемнадцать лет и девять месяцев ты от меня не отделаешься.
- Хорошо, - прошептала она. Ее глаза наполнились слезами, и она опустила голову, сжав руки на коленях. - Я не хотела обижать тебя.
- Нельзя обидеть того, кому все равно. Ты ничего не значишь для меня. - Если бы это было правдой. Брэндон чувствовал, что его предали, словно его душу расковыряли до крови. - Наверное, нам стоит поговорить об этом позже, когда мы оба все обдумаем…
Ему больше нечего было сказать. Он встал и открыл дверь. Когда она проходила мимо него, притихшая, со слезами, катящимися по щекам, он едва не обнял ее. Она такая же, как Эшли, как все, кто были до нее, сказал он себе. Подумать только, он чуть не сказал ей, кто он на самом деле! Услышь она о его миллионах, вряд ли так быстро отказала бы ему, и тогда уже он не отделался бы от нее, от еще одной женщины, которая хотела его денег, а не его самого. Слава богу, он придержал язык.
Брэндон собрал вещи, сел в машину и уехал на ранчо.
Свадьба Таннера и Коул проходила гладко. Новобрачные разрезали торт и станцевали свой первый танец, и еще около получаса оставалось до того, как невеста будет бросать букет. Все в нужное время, все хорошо, вот только тошнота, преследовавшая Пейдж в последнее время, снова вернулась. Не надо было есть мясо с беконом, ведь она знала, что от жирного ей только хуже. Но все выглядело таким вкусным, и она совсем мало ела в эти дни: ее начинало тошнить от одной мысли о некоем человеке. Однако сейчас думать о нем было никак нельзя, пока работа не была сделана. Надо было продержаться еще час, а потом можно поехать домой и развалиться на части. Как каждый вечер на этой неделе.
Пейдж понимала, что ранила Брэндона, уязвила его гордость, и очень хотела снова поговорить с ним. Она зашла к нему на следующий день после их размолвки, но он уже уехал. Она звонила ему, но попадала на автоответчик, а заставить себя оставить сообщение не могла: боялась, что расплачется. Она даже подумывала поехать на ранчо и объяснить ему, почему сказала то, что сказала, но возможность того, что он снова отвергнет ее, не давала ей сесть за руль. И все-таки она ужасно тосковала по нему. Ощущение потери было всеобъемлющим, оно снедало ее каждый день, не давало ни минуты покоя. Боль жила в сердце, как заноза, которую никак не вытащить.
Мысль о том, что она отказала ему из-за денег, невыносимо мучила ее. Какая разница, где он живет, сколько зарабатывает? Главное, что они были бы семьей, настоящей семьей. Да, им придется нелегко, но ей не привыкать. К тому же с ней будет Брэндон. Возможно, для нее даже нашлась бы работа в Уайлд-Ридж, ведь там полно туристов: она могла заниматься организацией каких-то мероприятий для них. Она могла бы даже переместить свою компанию туда. Конечно, денег там будет все равно меньше, но богатство никогда не являлось ее целью, ей просто нужно было ощущение уверенности в завтрашнем дне. А с Брэндоном она чувствовала себя счастливой.
Это глупо, по-детски, но, если бы она смогла вернуться в тот миг, когда Брэндон сделал ей предложение, она согласилась бы без колебаний. Он просто застал ее врасплох, не дал все обдумать. Потребность сначала все проанализировать, а потом принять решение сидела так глубоко в ней, что ее уже не искоренить.
Так или иначе, это уже не имело никакого значения. Он сказал, что не любит ее, что хочет жениться на ней только ради ребенка. Но она все равно любила его, все равно чувствовала эту сосущую пустоту внутри.
Слезы снова навернулись на глаза, и Пейдж заморгала. Нельзя, нельзя думать о нем!
- Мисс Адамс?
Пейдж обернулась. Перед ней стояла Эмма Ларсон. Она была на последнем месяце беременности и держала в руке тарелочку с этим проклятым мясом с беконом, источающим сильнейший запах. Желудок Пейдж подпрыгнул. Она с трудом сглотнула и заставила себя улыбнуться:
- Здравствуйте, миссис Ларсон. Так приятно снова вас видеть.
- Я только хотела сказать, что вы организовали очаровательную свадьбу. Прекрасная реклама фонду.
Пейдж старательно избегала смотреть на тарелку в руке Эммы.
- Очень мило с вашей стороны, большое спасибо.
- Если мне понадобится помощь специалиста, сразу позвоню вам. И вы должны дать мне телефон того, кто занимался едой, обед просто фантастический!
- Уверена, что у меня есть его карточка. - Пейдж не смогла отвести взгляд, когда Эмма откусила кусочек.
- Мне не следовало бы так много есть, - сказала она, - но в последнее время я ем все, что не прибито к столу.
Она сунула в рот последний кусок, и у Пейдж сжалось горло. О боже.
- Извините меня, пожалуйста, - пробормотала она, прижимая руку ко рту, и бросилась в туалет.
Она едва успела добежать до кабинки. Просто чудесно. Через несколько ужасных, выматывающих минут Пейдж вытерла рот, нажала на спуск и вышла из кабинки, чтобы тут же наткнуться на половину гостей. Здесь была невеста, Маргарет Таннер, Эмма, Джиллиан Престон, журналистка из "Сисайд газетт", и Ана Родригес.
- Вы в порядке? - спросила Маргарет, когда Пейдж подошла к раковине. - Скажите, что это не пищевое отравление.
- Все нормально, и - нет, это не еда, ваши гости в безопасности. - Неожиданно Пейдж стало легче, осталась только небольшая слабость. Впредь она будет осторожнее с выбором еды, может, удастся избежать повторения подобного.
- Это пройдет, - сказала Эмма. - Меня тошнило весь третий месяц, а потом просто прошло. С тех пор все лучше некуда.
- Первые месяцы - самые тяжелые, - согласилась Джиллиан, - потом легче.
- Если, конечно, это не инфекция, - вставила Ана, бросив взгляд на Эмму, - но и это всего дня на два-три.
Женщины явно ждали объяснений, и Пейдж не видела смысла что-то скрывать.
- Это не инфекция.
- Тогда поздравляю! - воскликнула Эмма, а Джиллиан спросила:
- Большой срок?
- Не очень. Я только в понедельник узнала, а за всеми этими приготовлениями к церемонии не успела сходить к врачу.
Однако Пейдж нашла в Интернете календарь и высчитала - ребенок должен родиться двадцать второго января. Разве это не знак, учитывая, что они с Брэндоном тоже родились в этот день? Впрочем, Пейдж не верила в знаки. Она так и сказала Брэндону тогда, в баре.
- Вы с отцом ребенка, наверное, так рады, - сказала Маргарет.
- Вообще-то мы не планировали заводить детей. Его отец… он… - Пейдж с ужасом поняла, что слезы снова жгут глаза. Она попыталась рассмеяться, но звук получился жалким и дрожащим. - Это сложно объяснить.
Эмма коснулась ее руки:
- Мы все прошли через трудности, милая, но посмотрите - мы все в конце концов обрели счастье.
- Вот мы с Уиллом, - сказала Маргарет. - Мы начали с того, что притворились, что помолвлены, и ни за что бы не подумали, что влюбимся друг в друга.
- А я много месяцев пыталась сокрушить начальника Макса, - добавила Джиллиан. - И он в некотором роде шантажировал меня, чтобы женить на себе. Я думаю, когда любишь кого-то, многое можно простить.
Эмма сжала руку Пейдж:
- Все будет хорошо, уверяю вас.
- Ну, мне лучше вернуться к жениху, пока он не решил, что я утонула, - сказала Маргарет, взбивая волосы.
- А мне надо позвонить няньке. - Джиллиан вытащила телефон из сумочки. - Этан что-то чихал сегодня утром.
- Ну а я пойду найду Уорда, пока какая-нибудь смазливая девица не увела его у меня из-под носа, - улыбнулась Ана, совершенно не выглядевшая встревоженной. - Встречаться с рок-звездой - ежедневное приключение.
- Уверена, все будет хорошо, - соврала Пейдж.
Впервые в жизни она не знала, что делать. Еще никогда она не чувствовала себя такой потерянной. Эмма взяла ее под руку:
- Почему бы нам не найти тихий уголок и не поболтать?
- Мне надо посмотреть, все ли готово к бросанию букета…
- Букет спокойно полетит и без вас.
Они прошли к самому дальнему столику. По пути Пейдж заметила улыбающихся Маргарет и Уилла, беседующих с гостями, танцующих Джиллиан и Макса; Уорд раздавал автографы хихикающим молодым девушкам, а Ана смотрела на него с любовью и гордостью. Все они казались очень счастливыми.
Пейдж едва знала Эмму и не имела привычки откровенничать с незнакомцами, но сейчас ей было просто необходимо излить душу. То, что Эмма находилась в похожей ситуации, беременная от мужчины, которого недавно встретила, пробудило в ней новую надежду. Даже если они не смогут быть вместе, Пейдж обязательно даст Брэндону понять, что уважает его и знает, что он станет чудесным отцом. До церемонии у них уже не будет времени, но после она заставит его выслушать ее, хочет он того или нет.
Остаток недели Брэндон провел на ранчо, занимая себя всем, что подворачивалось под руку, чтобы не думать о случившемся.
Он полный идиот.
В субботу, когда он должен был готовиться к отъезду на церемонию, Брэндон сидел у могилы матери. Женщины так часто подводили его, что он уже подсознательно разучился ждать от них другого. Он обвинил во всем Пейдж, даже не выслушав ее, не дав объясниться. Впрочем, ей и не надо было оправдываться перед ним.
Конечно, у него было тяжелое детство, но он никогда не испытывал нужды в деньгах, не знал, что такое бедность, каково это, когда некуда пойти, когда нет дома. Естественно, что желание Пейдж быть уверенной в материальном положении ее семьи он принял за алчность, за тягу к красивым машинам и роскошным домам, хотя она была одной из самых не заинтересованных в материальных благах женщин из всех, кого он знал. Мало того, он посмел требовать, чтобы она, прошедшая через такое, сразу отдала себя в руки неотесанному фермеру, ютящемуся в крошечной хибарке. Кто он такой, чтобы она вообще захотела выйти за него? Он не сказал ей, что любит ее, просто прикрылся тем, что это нужно в первую очередь ребенку. В конце концов, то, что она отказалась, характеризовало ее куда лучше, чем если бы она тут же согласилась. И ее слова о ранчо, о том, что она хочет, чтобы он был счастлив, не давали ему покоя. Это он не заслуживал ее.
Брэндон так глубоко погрузился в свою печаль, что не услышал, как Элли подошла и села рядом с ним. Она протянула ему одну из двух бутылок пива, которые принесла с собой.
- Спасибо.
- Чудесный день, - заметила она.
Брэндон сделал большой глоток и промычал что-то невразумительное. Элли просто сидела рядом с ним, пока молчание не стало настолько мучительным, что он не выдержал и сказал:
- Ты, наверное, хочешь знать, что случилось.
Она пожала плечами:
- Только если ты готов рассказать.
Он не был готов, потому что знал: от Элли пощады не будет. Она пойдет за него в огонь, но, если она думала, что он мерзавец и идиот, она так ему и скажет.
И будет права.
- Мы поссорились.
- Она разбила тебе сердце?
- Нет, скорее я разбил ее.
Она изумленно посмотрела на него:
- Я была полностью уверена, что она от тебя без ума.
- Она беременна.
Брэндон ожидал лекции о безопасном сексе или требований, чтобы он поступил как честный человек, но она только улыбнулась и сказала:
- Бабушка Элли. Мне нравится, как это звучит.
Она никогда не перестанет удивлять его.
- Ты не разочарована?
- Дети - это Божий дар, - печально произнесла она.
В молодости Элли попала в автокатастрофу, из-за которой лишилась возможности иметь детей, но для него она была больше матерью, чем его настоящая мать.
- Я сделал ей предложение.
Она кивнула:
- А она отказала тебе.
Брэндон посмотрел на нее:
- Ты как будто не удивлена. Я думал, она без ума от меня.
- Она умная девочка. С какой стати ей выходить за человека, которого она едва знает? И как ты мог делать ей предложение, когда она даже не знает твоего настоящего имени?
- Я думал, ты будешь довольна, что я поступил как честный человек.
- Брак не всегда панацея. Вспомни своих родителей. Ты правда думаешь, что они поступили правильно?
Больно, но справедливо. Брэндон посмотрел на надгробный камень. "Любящая жена и мать". Очень далеко от истины. Подозрительная и истеричная жена. Мать, пренебрегающая своим ребенком.
- Знаешь, однажды ты простишь ее, - сказала Элли. - И себя.
- Если бы я зашел к ней на десять минут раньше…
- Ты мог бы спасти ее. В тот раз. Но мог бы быть и другой раз, Брэндон. - Она помолчала и добавила: - Их было много.
Он зажмурился, пережидая острую боль в сердце. Он подозревал, что она уже пробовала покончить с собой, и не раз. Она часто пропадала на пару недель, и отец говорил, что она больна. Элли была первым человеком, кто прямо сказал Брэндону об этом. Он мог бы спросить, даже должен был, но не хотел смотреть истине в лицо. Ему было легче во всем винить отца.
- Она была плохой матерью, но мне все равно не хватало ее. Она была эгоисткой…
- Она была больна, Брэндон, очень больна. Ты должен простить ее.
- Я пытаюсь.
Элли глотнула пива.
- Клинт сказал, ты нанял каких-то специалистов, чтобы они просмотрели бумаги фонда.
Брэндон кивнул:
- Они звонили вчера.
- Ты услышал, что хотел?
- Что ожидал.
- Значит, грядет великое разоблачение?
- Таков план.
Он зашел слишком далеко, чтобы отступать сейчас. Элли кивнула, посмотрела на него и усмехнулась.
- Что?
Она погладила его по чисто выбритой щеке, потрепала по остриженным волосам, как будто ему снова было десять:
- Хорошо, что настоящий Брэндон вернулся.
- Я тоже рад.
Хотя дом казался ему пустым, потому что здесь не хватало Пейдж. Наверное, пора было прекращать жалеть себя и вернуть ее.