Делла Грин один раз в своей жизни уже совершила жестокую ошибку, поэтому твердо решила: любовь не для нее. В самом деле, глупо надеяться, что придет прекрасный принц, влюбится в тебя с первого взгляда и увезет в далекую страну, чтобы жить там долго и счастливо. Но никто не может сказать наперед, как сложится его жизнь. И вот судьба, словно сжалившись над Деллой, преподносит ей подарок: встречу с Джоном Фаулером, красивым и мужественным ковбоем…
Джоанна Рид
Выгодный брак
1
Раскинувшийся перед ними пейзаж напоминал почтовую открытку.
Невысокие, поросшие травой холмы, окруженные белой изгородью в четыре жерди и дубовой рощей. Пасущиеся чистокровные кобылы с жеребятами по бокам. А посреди этой мирной картины - великолепный дом в викторианском стиле, с двумя белыми колоннами по бокам парадной двери.
Джон Фаулер остановил машину на вершине холма и залюбовался видом.
- Немного напоминает родную сторонку, правда? - спросил Пит Китс, сидевший справа.
И в самом деле, подумал Джон. Все, как в его родном Уэльсе.
Он посмотрел на своего помощника.
- Неужели по дому соскучился? Мы же только сутки, как улетели.
- Просто увидел что-то знакомое в чужой стране, где все чужое, - проворчал Пит, нахмурив лоб.
Джон рассмеялся. Австралийцы более расторопны, беспечны и более болтливы, чем жители Уэльса. А так никакой разницы. Люди всюду одинаковые.
Впрочем, они прилетели сюда не знакомиться с местным населением, а делать благородное дело.
Джон подъехал к воротам фермы.
Бест взбесился! Джон не верил своим ушам.
Что могло случиться с великолепной лошадью, которую он готовил к скачкам всего три года назад?
Длинная подъездная аллея вела к дому. Сад был хорошо ухожен; цветочные клумбы огораживала низкая стенка. Очень похожая на валлийскую.
И лишь когда они очутились на круглой автостоянке, Джон заметил следы упадка. Старый дом нуждался в уходе.
Парадная дверь открылась. На пороге показалась симпатичная немолодая женщина в джинсах и трикотажной рубашке-поло и дружески помахала им рукой.
- Должно быть, вы мистер Фаулер.
- А вы, должно быть, Делла Грин.
- Тереза. Делла - моя внучка.
Молодая бабушка, подумал Джон, заметив легкую проседь в ее коротких светло-русых волосах. Он покачал головой и представил Пита, который тут же отпустил даме комплимент.
- Если вы бабушка, то мисс Делла наверняка еще не пошла в школу.
Тереза засмеялась.
- Ах вы, льстец!
Но не успел Пит возразить, как воздух огласил хриплый вопль.
- Бест?
- Боюсь, что так. Делла обожает его.
- Что случилось? Я имею в виду лошадь.
Тереза запнулась и покачала головой.
- Не знаю. Какой-то несчастный случай. Вам все расскажет Делла.
Джон шагнул в ту сторону, откуда донеслось тревожное ржание.
- Нет, подождите! Мистер Фаулер…
Джон остановился и повернулся лицом к Терезе.
- Джон.
- Джон, Делла не ждет вас.
- Но она написала мне.
- Нет. Это я написала вам. Решила, что просьба управляющей фермой будет более убедительной. Я хотела сказать ей, но не смогла найти слов… Надеюсь, вы сможете это сделать лучше. Я не сумела добиться от нее толку. Ни один здешний тренер не может подойти к Бесту. Кое-кто пытался… но они все говорят, что его нужно… - Она сглотнула и продолжила: - Делла решила ухаживать за Бестом сама, как будто это она виновата в случившемся. Но как она может ухаживать за ним, если не в состоянии ухаживать за собой?
Что бы это значило? - подумал Джон.
- Я постараюсь… Надеюсь, у вас есть где остановиться?
- Да, конечно, - улыбнулась Тереза. - Очень симпатичный флигель, как было обещано, и удобная квартира для вашего помощника в перестроенной конюшне, где теперь находится офис управляющего фермой.
Джон повернулся к Питу.
- Может быть, пойдешь устраиваться? - Он хотел разведать обстановку в одиночку.
- Да, конечно.
- Поедете по этой дорожке, - показала Питу Тереза, - и окажетесь у флигеля. А сразу за ним - конюшня и ваша квартира.
Не успел Пит сесть за руль, как Бест снова заржал. Джон быстро пошел на звук.
Он обошел дом, увидел сарай с паддоком и остановился в тени, стараясь остаться незамеченным.
Спиной к Фаулеру и лицом к гнедому жеребцу стояла высокая стройная женщина. Ее волнистые золотисто-русые волосы доставали до лопаток.
Джону захотелось, чтобы она обернулась. Тогда картина была бы полной.
Но Делла Грин пыталась надеть на жеребца недоуздок и понятия не имела, что за ней наблюдают.
Они с Бестом играли в серьезную игру. Наступали и отступали, но все без толку. Едва она протягивала недоуздок к морде коня, как Бест закатывал глаза, бил копытами, протестующе ржал, а потом шарахался в сторону.
Джон внимательно следил за обоими и обратил внимание на странную походку женщины. Возможно, это часть проблемы, подумал он, начиная анализировать факты.
Прошло пять минут, десять, а она все еще не приблизилась к своей цели.
Пятнадцать.
Джон, которому надоело даром тратить время, готов был выйти из укрытия, когда женщина едва не добилась своего. Недоуздок оказался в нескольких сантиметрах от носа лошади. Но в последний момент гнедой вскинул голову, развернулся и толкнул ее.
Хотя Бест лишь слегка задел хозяйку, этого хватило, чтобы та потеряла равновесие и упала.
Услышав негромкий крик, Джон бросился к паддоку.
И тут она заплакала. Этот плач был вызван не физической болью, а чем-то куда более страшным. Отчаянным горем. Горем, от которого Джон лишился дара речи.
Этот тихий плач надрывал ему душу. На мгновение у Джона перехватило дыхание.
Покосившись на Беста, он увидел, что жеребец тоже встревожен плачем. Но, вместо того чтобы отступить в дальний конец паддока, как ожидал Джон, он приблизился к Делле.
И тут Джон увидел страшные шрамы, уродовавшие атласную кожу гнедого.
Какого черта? Что здесь произошло?
А потом Бест сделал удивительную вещь.
Он наклонил голову, фыркнул в волосы Делле, слегка пожевал их, а потом поднял голову. Бест стоял над ней. Тихо. Неподвижно. Защищая.
Ток между человеком и животным был таким сильным, что Джон ощутил физический удар. Он сконцентрировался, мысленно вслушался, пытаясь нащупать эту связь, подключиться и понять ее. Перед Джоном раскрылась зияющая пропасть.
На мгновение его поглотила темнота; то был поток: черной энергии, живший собственной жизнью.
Страх… ненависть… ужас…
Но чьи это были чувства? Лошади? Женщины?
Джон вздрогнул и тут же вынырнул обратно.
Да, все верно. Лошадь и женщину объединяет некий ужас, который он еще не мог определить. Джон попятился, не желая разрывать их связь. Кроме того, ему было нужно остаться одному и собраться с мыслями. Обдумать случившееся. И найти способ приблизиться не только к жеребцу, но и к женщине.
Ее разбудил вопль.
Нет, это не человек, поняла она, очнувшись.
- Кто там?
Ответом ей был шепот ветра.
Она была одна.
В окно врывался лунный свет и падал на стеганое одеяло, казавшееся особенно уютным в холодную весеннюю ночь. Еще один вопль, полный страха и гнева, заставил ее выбраться из постели. Она поняла, кто это.
Сердце заколотилось как сумасшедшее.
- Бест! - ахнула она.
Влажный холодный воздух коснулся ее босых ступней, проник сквозь длинную ночную рубашку и начал щекотать ляжки, словно не желая выпускать ее наружу. Она умудрилась миновать темную кухню, ничего не задев по дороге, добралась до чулана и сунула ноги в покрытые грязью ботинки.
Выскочила во двор и побежала к конюшне. В стойлах метались потревоженные лошади. Но Беста на месте не было. Внезапно из-за сарая вновь донеслось ржание. Она вылетела наружу и устремилась к пастбищу на высоком берегу. От реки тянулись языки тумана.
Но туман не скрывал картины, которая заставила ее оцепенеть от ужаса.
Привязанный к ограде жеребец пятился от человека с обрезком свинцовой трубы. Если чистокровной лошади перебить бабки - а именно таковым было намерение негодяя, - ее останется только пристрелить.
- Стой! - крикнула она.
Негодяй на мгновение оглянулся. В лунном свете его искаженное лицо казалось безумным. Таким же безумным, как гнедой жеребец, рвавший повод, который привязывал его к забору.
Она бросилась вперед, чтобы прекратить бойню, потому что рука преступника уже поднялась для нового удара. Бандит был пьян; его шатало из стороны в сторону.
Боясь за жеребца, она встала между негодяем и животным.
- Прекрати!
Слишком поздно. Взвившийся в воздух обрезок трубы вместо лошадиной бабки обрушился на ее голень. Раздался хруст… Ее затопила волна тошнотворной боли и заставила опуститься на траву. Ее сдавленному крику ответило гневное ржание Беста.
Защищая хозяйку, жеребец оскалил зубы и рванулся к бандиту. Труба опустилась, и чудесный бархатистый нос гнедого треснул, как перезревшая слива. В лунном свете кровь казалась черной.
Из ее глаз брызнули слезы.
- Ты поплатишься за это! - яростно крикнула она. - Ты конченый человек! Теперь никто не подпустит тебя к лошадям на пушечный выстрел!
Бандит повернулся к ней. Его лицо превратилось в гротескную маску, и она поняла, что этот человек не позволит ей рассказать о случившемся.
К горлу подкатил комок.
- Не подходи! - глухо вскрикнула она, отползая к берегу.
Труба поднялась в воздух. Он приближался.
Она лихорадочно огляделась в поисках какого-нибудь оружия. У столба стояли вилы. Если она доберется до них, то появится крохотная надежда на спасение.
Она быстро откатилась в сторону и подняла вилы, заставив бандита остановиться.
Но ее ждал новый ужас, еще более сильный…
Делла отогнала от себя страшное воспоминание, сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и ощутила близость защищавшего ее большого теплого тела.
- Ах, Бест, мы с тобой два сапога пара, верно? - Она протянула руку, прикоснулась к одному из шрамов и кончиками пальцев погладила его.
Бест вздрогнул, тревожно заржал и попятился.
- Не волнуйся, милый. На сегодня достаточно. И с тебя, и с меня.
Теперь нужно подняться. После операции прошло три месяца, а Делла все еще не могла совершать простейшие движения.
Она неловко оперлась на здоровое колено, положила ладони на землю, оттолкнулась и с трудом встала на ноги. Левое колено слушалось плохо. Она часто оступалась, после чего нога мучительно болела несколько часов, а иногда и несколько дней. К счастью, сегодняшнее падение ей не повредило.
Делла шагнула к изгороди, с досадой заметив, что ее походка стала еще более неуклюжей.
- Пойдем, Бест. Пора в стойло, - еле слышно пробормотала она.
Я пойду на все, думала она. Сделаю что угодно, лишь бы Бест стал прежним. Если ничего не выйдет, все потеряно.
Дело не двигалось, а она была единственным человеком, которого мог терпеть Бест. Как ни странно, та роковая ночь заставила его привязаться к ней. Только Делла могла входить в его стойло, кормить и чистить жеребца, хотя иногда он не позволял этого и ей. Доверию мешал тайный страх, всегда готовый вырваться наружу. Во всяком случае, тренер, которого они наняли для работы с чистокровным жеребцом, уцелел чудом: Бест загнал его в угол и оскалил зубы.
Теперь жизнь Беста зависела только от нее.
Бремя было невыносимым.
Делла отвела жеребца в стойло и вышла из конюшни.
Не желая встречаться с бабушкой и сестрой Шарон, которая уже должна была вернуться из школы, она пересекла двор и прошла в офис. Нужно еще раз заглянуть в гроссбух.
Может быть, она что-то пропустила. Какие-то суммы, с помощью которых можно оплатить неотложные счета.
Войдя в офис, она остановилась как вкопанная. Кожаное кресло, стоявшее за ее письменным столом, было занято.
Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь стрельчатые окна, освещали мускулистое предплечье и широкую ладонь, державшую фотографию в рамке. На фотографии была изображена Делла с родителями. Снимок был сделан незадолго до смерти отца.
- Кто вы такой и что вы здесь делаете?
Незнакомец развернул кресло и невозмутимо встретил ее гневный взгляд. Мужчина был смуглым и красивым. Темные волосы падали на его высокий лоб, из-под черных бровей смотрели пытливые голубые глаза. Незнакомец улыбнулся, отчего на его правой щеке образовалась ямочка, придававшая ему озорной вид.
- Пытаюсь как можно больше узнать о ферме Гринов, - непринужденно ответил он, ставя фотографию на место. - Джон Фаулер к вашим услугам.
- Джон Фаулер?.. - повторила она. - Тренер?
- Он самый.
Ее мозг лихорадочно заработал. Делла была уверена, что этот человек прибыл ради Беста. Но почему?
- Объясните.
- Когда я получил от вас письмо, просившее о помощи…
- Я не писала вам никакого письма!
- Но вам нужна моя помощь, не так ли?
- Моя бабушка… Это она пригласила вас?
- Так она мне сказала.
- Послушайте, мистер Фаулер…
- Джон.
- Прошу прощения за беспокойство, но я не могу воспользоваться вашими услугами. Извините за глупую ошибку. Я возмещу вам стоимость билетов на самолет и остальные расходы…
Он махнул рукой.
- В этом нет необходимости.
- Но вам придется улететь.
- Почему?
- Потому что я так хочу!
О Господи, хоть бы он уехал, не задавая лишних вопросов… Делла не хотела унижаться, объясняя, что ей нечем ему платить. Что она и так исчерпает одну из своих кредитных карточек, чтобы оплатить его возвращение в Британию. Что она потеряла всякую надежду и больше никому не верит.
- А как же быть с вашей бабушкой? - спросил Джон. - Разве ее желания не в счет? Она потратила немало сил, чтобы убедить меня прилететь.
- Она пыталась помочь.
- Да. И я попытаюсь сделать то же самое.
Ох, если бы это было возможно…
- Вы не сможете.
- Смогу, если вы дадите мне попробовать.
- Бест не подпускает никого, кроме меня. Несколько опытнейших тренеров уже пытались сделать это и потерпели неудачу. Честно говоря, мне повезло, что никто из них не подал в суд за нанесение увечий.
- Но я еще не пробовал.
Делла скрестила руки на груди и смерила его сердитым взглядом. Фаулер встретил этот взгляд не моргнув глазом.
Тренеры, которые работали еще с ее отцом, пытались помочь Делле даром. Не только в знак памяти о нем, но и из уважения к конюшням Гринов, существовавшим больше ста лет.
Но без толку. Все давали ей один и тот же совет: пристрелить взбесившегося жеребца.
Она подошла к столу, чтобы получше рассмотреть этого зазнайку. Вблизи Фаулер оказался еще красивее, чем она думала. Это заставило ее занервничать.
- И что же в вас такого особенного?
- Моя репутация, - усмехнулся он.
- Да, - сухо сказала Делла, недовольная тем, что от близости Фаулера у нее зачастил пульс. Этого человека окружают толпы красивых женщин. Во всяком случае, если верить фотографиям. Она читала все журналы и газеты, посвященные коневодству и конному спорту, и видела множество таких фотографий, - я знаю вашу репутацию. Но при чем здесь Бест?
- Когда я работал у Дженни Браунинг, то готовил Беста к его первым скачкам.
- Вы тренировали Беста?
- Точнее, приручал его.
Во тьме вспыхнул лучик надежды. Бест знает Джона Фаулера.
Теоретически гнедой мог видеть врага и в Джоне Фаулере. Если так, это только доставит лошади лишние мучения. Нет, ее последний шанс в том, чтобы работать с лошадью самой. Она единственная, кто может подойти к жеребцу.
- Мне очень жаль, но я уже приняла решение, - твердо сказала она. - Уезжайте немедленно.
Джон поднялся, обошел стол и остановился рядом. Хотя Делла была выше среднего роста, ей пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он вгляделся в лицо Делле, изучая его.
О Господи, почему близость этого тренера так волнует ее? Чем скорее он уедет с фермы, тем лучше.
Но когда он вышел, Делла почувствовала себя так, словно из нее выпустили воздух. Пришлось опереться на стол, чтобы не потерять равновесия.
Какое-то мгновение Делла смотрела на дверь, ожидая, что Джон Фаулер вот-вот вернется и продолжит спор.
Но Фаулер не разочаровал ее.
Она взяла себя в руки и обошла стол. Однако кресло еще хранило его тепло, а воздух - запах мужского тела.
Избавиться от этого ощущения оказалось труднее, чем она думала. Делла испытывала странное томление. Которое прошло лишь тогда, когда она заметила настольный календарь.
Число было другое. Кто-то - скорее всего, Джон Фаулер - перелистал календарь на две недели вперед. Но зачем?
При взгляде на листок у нее свело живот. День скачек. Тот самый день, когда Бест мог бы спасти их ферму.
Теперь же оставалось надеяться лишь на то, чтобы уцелели конюшни и сама лошадь.
Делла Грин была для него открытой книгой.
В отличие от нового тренера Джона Фаулера.
Надеясь, что кобылы его не выдадут, он выбрался из тени, обошел сарай, рывком преодолел открытый участок, перелез через забор и скрылся в роще.
Таких сложностей он не ожидал.
Джон Фаулер… Какого черта он прилетел?
Конечно, ради жеребца. Когда-то он объезжал Беста и собирается попробовать на нем свою магию еще раз.
Присутствие Фаулера мешает ему. Его положение и без того трудное, а теперь стало еще труднее.
Придется соблюдать осторожность.
Удастся ли ему остаться безнаказанным? Но он обязан действовать. Чего бы это ни стоило.
2
- Почему Делла не хочет, чтобы я работал с Бестом? - спросил Джон Терезу, встретившись с ней в гостиной, чтобы выпить стаканчик перед обедом.
Пит сослался на то, что должен встретиться с какими-то старыми приятелями, и отправился в город.
- Я не знаю, что творится в голове моей внучки, - сказала Тереза, протягивая Джону стакан бурбона. На ней было просторное платье, которое не уступало элегантностью великолепной гостиной.
В углу стоял резной светло-желтый диван с множеством бахромчатых подушек. С четырехметрового потолка свисала громадная люстра. В угловой нише, прикрытой ширмой черного дерева, стоял рояль. На стенах, оклеенных золотистыми обоями, красовались портреты - только не людей, а чистокровных лошадей.
- Думаю, вы хорошо знаете свою внучку. - Джон сел в кресло у камина. - Ей понадобится моя помощь, чтобы справиться с Бестом. Она призналась в этом, прежде чем попросила меня уехать. - Причем весьма лаконично. Он интуитивно чувствовал эмоциональное состояние Деллы, но пользовался любой возможностью, чтобы узнать правду.
- Она очень гордая.
- И очень встревоженная.
- Да… верно.
Если Тереза и знала больше, чем показывала, то делиться своими знаниями не торопилась. Джон догадывался о причине отказа Деллы. Он сам видел признаки упадка на ферме и то, что стойла одной из трех конюшен пусты… Он сделал глоток бурбона и сменил тактику.