- Та-ак, сейчас будет кое-что интересное, - сказал Димитри, прежде чем она успела ответить на его слова. - Сюда идет Элени. Как думаешь, ты справишься с ней сама?
- Трус! - упрекнула его Оливия.
- Не без основания. Мне совсем не хочется, чтобы мой смокинг был испачкан слоем прессованной пудры и румян толщиной в пять сантиметров, - буркнул Димитри.
- Ну, тогда исчезни, - согласилась Оливия, слегка подтолкнув его. Ей тоже не хотелось, чтобы Элени льнула к нему у нее на глазах.
Рассмеявшись, Димитри поцеловал ее в щеку и ускользнул в тот момент, когда Элени преодолевала последнее препятствие - двух девушек, смотревших на Димитри так, будто мечта их жизни - съесть его живьем.
- Привет, Элени, - весело сказала Оливия, беря инициативу в свои руки. - Давно мы с тобой не виделись. Я помню, как водила тебя по магазинам…
- Тогда я была ребенком. У меня не было вот этого. - Она дерзко выпятила тугие груди на потрясенную Оливию. - Надо сказать, что у тебя хватает нахальства флиртовать с Димитри! Разве ты не знаешь, что он мой? Он мой любовник. Поэтому не липни к нему, или я выцарапаю тебе глаза!
Они любовники. Кто из них говорит правду - Элени или Димитри? Зная, как в прошлом ей лгал Димитри, она склонна поверить Элени. Кажется, он приемлет секс с любой женщиной, даже если она вызывает у него презрение.
Оливия внимательно посмотрела на Элени. Девушка казалась очень уверенной в себе, но, присмотревшись, Оливия поняла, что, несмотря на сногсшибательный туалет и дорогую косметику, перед ней стоит очень молодая и, возможно, неуверенная в себе женщина. Глядя на сердитое, обиженное лицо, Оливия решила, что нельзя винить Элени за то, что она обожает Димитри. Он может вскружить голову любой женщине.
Поэтому она улыбнулась с некоторым сочувствием, никак не отреагировав на заявление Элени, хотя в ней бушевали ревность и гнев.
- Последний раз мы виделись с Димитри три года назад, - спокойно сказала Оливия. - Нам просто весело, мы вспоминаем прошлое.
- Ты так это называешь?
Оливия пожала плечами.
- Мне доставляет удовольствие дразнить его. Слишком много людей относятся к нему чуть ли не как к богу. Ему нужно спуститься на землю.
- Ты можешь делать это, не обвиваясь вокруг него! - горячо возразила Элени. Оливия не отважилась возразить. - Как долго ты будешь находиться здесь? - грубо спросила Элени.
- До тех пор пока не получу развод.
- В таком случае почему ты строишь ему глазки? Ты же не любишь его! - выпалила Элени. - И никогда не любила!
Оливия печально посмотрела на девушку, чувствуя, как у нее вновь начинают кровоточить старые душевные раны.
- Когда-то он был моей жизнью… Моей родственной душой.
Внезапно что-то заставило ее повернуться. И когда Оливия сделала это, она увидела Димитри. Он смотрел на нее, и под воздействием его страстных глаз она вздохнула и пошла к нему, как будто ее влекла неведомая сила.
Вспомнив о правилах вежливости, Оливия смущенно бросила через плечо:
- Прости.
Элени удивленно смотрела на нее, придя в недоумение от ее охрипшего голоса.
- Мне нужно идти. Видишь, как это происходит, - выдохнула Оливия.
И поспешила прочь, видя, что Димитри решительно направляется в сад, вежливо, но коротко отвечая на замечания гостей, мимо которых он проходил.
Когда Оливия подошла к Димитри и подняла на него синие, как небо, глаза, чувственная дрожь пробежала по нему, выдавая желание, горевшее в каждой клеточке его напряженного тела.
- Я хочу заняться любовью с тобой здесь и сейчас, - сказал он голосом, прерывающимся от страсти. - Я хочу видеть твое тело.
Оливия вздрогнула.
- Довольно экстравагантный способ показать всем, что мы разводимся! - хрипло сказала она.
Димитри кивнул и криво улыбнулся.
- Я тоже пришел к этому выводу. К сожалению. Ну а теперь, чтобы еще больше шокировать присутствующих и вызвать сентиментальные вздохи, я предлагаю прогуляться у всех на виду. Возьми меня под руку и разговаривай.
Они пошли по саду, освещенному огромными оплывающими свечами. Красота этой ночи взволновала Оливию до глубины души, усиливая бурю эмоций и сбивая ее с толку. Ей казалось, что охватившее их напряжение душит ее, мешая нормально дышать.
Ночной ветерок доносил дразнящие запахи. Оливия ощутила резкий аромат цветущих лимонных деревьев и задрожала от воспоминаний, которые он пробудил в ней.
- Я хочу вернуться к гостям, - сказала она, чувствуя, как у нее подгибаются ноги и слабеет воля. Ее охватил страх, что у нее вырвутся слова, о которых она будет сожалеть.
- Ты можешь идти, - тихо сказал Димитри, как будто он понял причину ее внезапной грусти. - Я уверен, что у них уже сложилось определенное мнение о нас.
От нежности, которую Оливия увидела на лице Димитри, у нее защемило сердце. Она знала, что это безумие, но тем не менее подняла руки и, притянув к себе его голову, ласково поцеловала. Затем она отпрянула от него, боясь, что он догадается о ее чувствах.
- Надеюсь, это окончательно убедит их, - проговорила Оливия, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно веселее, и поспешила к зачарованно наблюдавшим за ними гостям.
- Что ты задумала? - сердито набросилась на нее Элени.
- Не знаю, - призналась Оливия. - Я не знаю.
Ничего не видя, она попыталась обойти стороной веселящихся гостей и была уже на середине танцплощадки, когда Димитри схватил ее за руку.
- Потанцуй со мной, - сказал он непререкаемым тоном.
Оливия покорно повиновалась. Обхватив руками ее лицо, он долго вглядывался в него, и на глазах у Оливии выступили слезы. Затем он вновь закружил ее в танце.
Раскрасневшиеся, смеющиеся, с горящими глазами, они закончили танец эффектным вращением, которое вызвало бурю аплодисментов. Димитри посмотрел на разрумянившуюся Оливию, и его сердце глухо забилось.
Маленькая колдунья! Но это она должна плясать под его дудку, а не наоборот. Значит, сейчас он должен остановиться.
- Я должен пригласить на танец мать, - неохотно произнес Димитри.
Оливия надула пухлые губки.
- Тогда я тоже потанцую с кем-нибудь, - вздохнула она.
Димитри непроизвольно сжал ее руку.
- Не увлекайся, - предостерег он Оливию. - Ты же должна делать вид, что пылаешь любовью ко мне.
- О, я буду бросать на тебя пламенные взгляды, - пообещала она.
Димитри внимательно наблюдал за Оливией весь оставшийся вечер. Ему казалось, что она веселится больше, чем следует. Его друзья, один за другим, приглашали Оливию танцевать, прижимали к своей груди и смотрели на нее в безмолвном восторге.
Облокотившись о стойку бара, он сердито смотрел, как она упивается восхищением мужчин. Элени повисла у него на руке, треща о чем-то, как сорока. Время от времени он машинально кивал или отпускал бессмысленное замечание.
Но его мысли витали в другом месте. Он думал о поразительно красивой женщине, которая зажигает огонь в его крови и чье гибкое тело постоянно стоит у него перед глазами.
- Димитри! Ты не слушаешь меня! - Элени сердито потрясла его руку.
- Прости, - он с усилием вернулся к действительности. - Что ты сказала?
- Не имеет значения. Ты запал на нее, да? И она, мерзавка, умышленно разжигает в тебе ревность! Неужели ты не понимаешь? - сердито спросила Элени.
В глазах девушки отразилась боль. Димитри нежно взял ее за руки.
- Мы с Оливией…
- Она нарочно кокетничает! Она знает, что я ее соперница! - презрительно фыркнула она.
- Элени! - ужаснулся Димитри.
Оливия откусила ломтик поджаренного хлеба с икрой, стоя у огромного, украшенного цветочными гирляндами стола, и случайно заметила, как Элени исчезла в доме.
По пятам за ней шел Димитри.
От ужаса у нее сжалось сердце. Дрожащими руками она поставила тарелку на стол. Не может быть! Димитри поклялся, что они не любовники. Однако он так быстро шел за дочерью своего делового партнера, как будто ему не терпелось догнать ее, поцеловать и подхватить на руки, что вывод напрашивался сам собой.
Она узнает. Возможно, разоблачит его ложь. Сдавленным голосом извинившись перед Андросом, Оливия поднялась в дом по боковым ступенькам.
И обнаружила Элени в объятиях Димитри…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Оливия тихо выскользнула из дома, пока они не заметили ее. Сердце лихорадочно колотилось у нее в груди, голова шла кругом. Как она могла сделать такую глупость - полюбить этого мужчину и отдать ему сердце и душу?
Ведь она знала, что это игра. Димитри ясно дал понять, что она всего лишь тело, которое он в буквальном смысле нанял, чтобы избавиться от нежеланной будущей невесты. Однако она с глубоким стыдом поняла, что подсознательно в ней жила безумная надежда, что, быть может… быть может…
Она оказалась невероятно доверчивой. Стоило Димитри пробормотать несколько милых лживых пустяков, и она растаяла. Ей следовало знать, что ему нужен только секс с любой красивой, покладистой женщиной, которая встретится ему на пути.
Конечно, он находит ее желанной. Но это относится к множеству других женщин, печально подумала Оливия. Почему у нее сложилось впечатление, что она может чем-то отличаться от них?
Прижавшись к мраморной колонне на верхней террасе, Оливия мрачно смотрела на яркие огни, потом с тяжелым вздохом взглянула на свое великолепное платье. Сейчас она обменяла бы всю роскошь и богатство на маленький домик и мужчину, которого она могла бы любить и который бы уважал ее и был всегда верен.
Чувствуя себя уставшей и разбитой, она нашла другую дверь и, спотыкаясь, вошла в свою спальню. Вспомнив, что Димитри сулил ей ночь страстной любви, она засунула спинку стула под ручку двери.
Он может заняться этим с Элени, подумала Оливия, раздраженно сдернув с себя платье и швырнув его на стул. Оно упало на пол, но она не стала поднимать его.
Оливия надела ночную рубашку из черного шелка и со вздохом облегчения улеглась на мягкую льняную простыню. Она лежала в ожидании сна, и картины прошедшего вечера стали всплывать перед ней с четкостью цветного кинофильма.
Вот Димитри, смуглый, красивый, влюбленный. Опять он, весело смеющийся. Его белозубая улыбка и беззаботное лицо даже сейчас вызывали напряжение в ее теле. Кажется, что все мысли заняты только им. Обманчиво влюбленный. До боли красивый и желанный.
Оливия сжала голову руками, пытаясь избавиться от наваждения. У нее вырвался стон. Она вскочила и налила себе бокал вина из графина, стоявшего на прикроватном столике, надеясь, что алкоголь может вызвать у нее сонливость. Но этого не произошло.
Сердито бормоча что-то себе под нос, она расхаживала по комнате и даже пыталась считать от тысячи в обратном порядке. Дойдя до девятисот тридцати, она бросила это занятие и обнаружила, что дрожит, вспоминая прикосновения Димитри.
Ночь предстояла длинная. Оливия подошла к окну и сердито посмотрела вниз. Почти все гости уже разошлись. Элени не было видно. А Марина все еще танцевала с Никосом. Не пьяна ли ее свекровь?
Оливия замерла. Димитри тоже был там. Окруженный друзьями, он весело и оживленно разговаривал с ними. Положив ногу на ногу, он сидел в кресле-качалке - греческий магнат с головы до ног. У него был совершенно спокойный и невозмутимый вид, одежда - в безупречном порядке, как будто он не провел целый час, крутя любовь с девятнадцатилетней девушкой.
Внезапно он замер и устремил взгляд на окно спальни, как будто почувствовав, что Оливия смотрит на него. Она поспешно отошла в сторону, огорченная тем, что он увидел ее. Обладая чудовищной самонадеянностью, сердито подумала она, Димитри, вероятно, воображает, что она тоскует по нему, как томящаяся от любви дурочка, хотя на самом деле она мысленно посылала его ко всем чертям!
У Димитри закружилась голова. Увидев поникшие плечи Оливии, он понял - что-то случилось. У нее был странно безжизненный и отрешенный вид. Несмотря на разделявшее их расстояние, Димитри был уверен, что заметил горькую складку ее губ. Он должен пойти к ней. Он не знает почему, но чувствует, что так надо.
Димитри тактично дал гостям понять, что им пора расходиться. Сдерживая нетерпение, он поблагодарил музыкантов и обслуживающий персонал, обнял мать, которая ни словом не обмолвилась о его удивительном поведении в течение всего вечера. Вероятно, подумал он, она не смеет убеждать его на людях, что ему не удастся сохранить свой брак.
- Не волнуйся обо мне. Все под контролем, - сказал он, стараясь успокоить мать.
- Не буду, - ответила она, не дав ему продолжить. Марина необычно тепло улыбнулась Никосу, который принес два бокала бренди. - Я знаю, что у тебя какой-то план. Кроме того, я решила, что должна жить собственной жизнью, не мешая тебе делать собственные ошибки.
Димитри удивленно посмотрел на мать, заметил у нее на лице непривычное выражение нежности и перевел взгляд на Никоса, который застенчиво улыбнулся и беспомощно пожал плечами. Ничего не понимая, Димитри пожелал им спокойной ночи и оставил их.
Он думал только об Оливии. По правде сказать, она вытеснила у него из головы все другие мысли. Взбежав по лестнице, он попытался открыть дверь и обнаружил, что она никак не открывается.
- Оливия! - позвал он. - Это я.
- Я не думала, что это может быть кто-нибудь другой, - сердито прокричала она.
Димитри нахмурился.
- Тогда впусти меня.
Если ты думаешь, что я собираюсь развлекать тебя после того, как ты нежничал с другой женщиной, ты глубоко ошибаешься! - закричала она.
О чем это она? Димитри раздраженно толкнул дверь, и она слегка поддалась.
- Открой дверь или я выломаю ее! - приказал он.
- Ты насмотрелся американских фильмов! - дерзко ответила Оливия. - Возвращайся к своей любовнице и оставь меня в покое!
У него не было выбора. Отказавшись от мысли обсуждать это чудовищное обвинение через дубовые доски пятисантиметровой толщины, Димитри отошел назад, собрался с духом и бросился на дверь. Раздался громкий треск, и он с грохотом ввалился в комнату.
- Убирайся отсюда! - испуганно вскрикнула Оливия.
Дрожа от страха, она стояла у кровати. У нее был такой испуганный вид, что Димитри немедленно успокоился. Он отбросил ногой стул и, закрыв дверь, прислонился к ней, стараясь выглядеть как можно безобиднее.
- Итак, с кем же кроме тебя я заигрывал сегодня вечером? - весело спросил он, распуская галстук-бабочку и расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке.
- Боже правый! И ты еще спрашиваешь? - возмутилась Оливия.
- Ну, конечно! Потому что я не знаю, - усмехнулся Димитри.
- Это не смешно! Позволь мне освежить твою память, - вскипела она. - Блондинка с роскошными формами. Великолепное тело. Беспрерывно хихикает.
- Элени?! - Димитри расхохотался. - Господи, ведь я же говорил тебе, что она последняя женщина на земле, до которой я бы дотронулся! - в его глазах вспыхнули огоньки. - Неужели я стал бы ласкать женщину, у которой груди твердые, как мрамор?
- Откуда ты знаешь, какие они? - возмущенно осведомилась Оливия.
- Я не знаю, - терпеливо объяснил Димитри. - Я думаю, что они должны быть твердыми, потому что они недвижимы, - он устремил взгляд на груди Оливии, которые вздымались так, что он с трудом сдерживал себя.
- Так ты все-таки не отрицаешь, что смотрел на них?
Димитри испустил вздох.
- Трудно не заметить их, когда они выпирают из ее платья, как пушечные ядра. Оливия, говорю тебе, что она не интересует меня…
- Тогда я видела, как в гостиной ты обнимал ее двойника…
- А-а-а, вот в чем дело.
- Теперь ты не отрицаешь, да? - бросила она, и Димитри почувствовал, что она дошла до точки.
Оливия ревнует! Почему-то это обрадовало его. В нем заговорило тщеславие? Нет. Что-то другое, о чем он не осмелился подумать.
- Оливия, - мягко сказал Димитри. - Я обнимал Элени. Но, насколько я помню, мы были полностью одеты все время, пока я успокаивал ее.
- Неужели? - сердито пробормотала она.
- Я видел, что она расстроена, - объяснил Димитри, - и решил сделать ее нашей союзницей.
- Это нелепо! Ты обманываешь меня! - вскипела Оливия.
- Ничего подобного. Я знаю, что ей нужно, чтобы у людей было о ней хорошее мнение. Поэтому обратил ее внимание на то, что мы с ней всегда были друзьями и что она желает мне только добра. Я сказал, что всегда относился к ней как к младшей сестре…
- Держу пари, что это ее не обрадовало.
- Она несколько растерялась, - признался Димитри, - и пока она не обрела дар речи, я долго распространялся о том, что брак - это священный союз, заключенный между мужчиной и женщиной…
- Какой же ты лжец! - гневно воскликнула Оливия.
- И, - продолжал он, - я заставил ее согласиться со мной, что священные узы брака неприкосновенны. К тому времени она поняла, о чем я говорю, но не смогла возразить мне.
- Хитрец!
- Я так и подумал, - с довольным видом согласился Димитри. - Я сказал, что доверяю ей тайну - мы с тобой снова будем жить вместе. Она разразилась слезами. Тогда я сказал, что всегда знал, как она чувствительна, и добавил, как сильно растроган тем, что, радуясь за меня, она не может сдержать слез. Я думаю, ты увидела нас именно в этот момент, потому что после моих слов она отпрянула от меня, вытерла глаза и потопала танцевать с Вангелисом.
Димитри хотел, чтобы Оливия поверила ему. Но он не все рассказал ей.
- Ты… больше ничего… не сделал? Не… целовал ее? - тихо спросила Оливия.
От этой мысли Димитри поморщился. Как убедить ее?
- Клянусь памятью отца, что я не целовал ее, - просто сказал он.
С этим нельзя было спорить. Оливия закусила губу, проклиная себя за то, что сделала поспешные выводы. На самом деле Димитри проявил доброту, отвергнув Элени так мягко.
- Прости, - пробормотала она.
- Это вполне объяснимая ошибка.
- Да, учитывая твою репутацию! - не удержалась она.
- И какая же у меня репутация? - спокойно спросил Димитри.
- Женолюба.
- А-а-а.
Он не стал отрицать, заметила Оливия.
- Тебе нельзя доверять там, где дело касается женщин.
- Неужели?
Она сердито посмотрела на него.
- Только не говори, что с тех пор, как мы расстались, у тебя никого не было!
- Я и не говорю.
Оливия передернулась от боли и подумала, сколько женщин у него было, как часто он встречался с ними и были ли они красивы.
- Мне кажется, - сказала она, и голос у нее дрогнул, - что теперь, когда ты убедил Элени отказаться от матримониальных планов, мы можем закончить эту ужасную игру…
Внезапно у нее перехватило дыхание. Почему ее ужасает мысль о скором разводе? Ей нужно радоваться. Отвернувшись, Оливия устремила невидящий взгляд в окно, пытаясь совладать с охватившей ее печалью.
Димитри обнял ее, и точно электрический разряд пробежал по ее телу.
- И сможем делать все, что захотим, - закончил он за нее.
Все, что хочет она, - это любить его. Доверять ему. Быть единственной женщиной в его жизни. Не судьба!
Когда Димитри попытался повернуть Оливию к себе, она воспротивилась и увернулась. В ее глазах промелькнул страх.