А следующие несколько дней, о которых он упомянул, будут прелюдией к их совместной жизни. И ей не нужно сейчас бояться, что любовь и страсть пройдут - ведь они будут вместе всегда.
Джорджия уселась поудобнее и подложила под спину подушки. Осталось и для него несколько штук, но, вернувшись, он присел у нее в ногах, поставив поднос между ними.
- Теперь я могу любоваться, как ты ешь, - произнес он, игриво блестя глазами. - Нужно извлечь максимум приятного из нашего совместного бегства от реальности.
Она собиралась было сказать, что их любовь, их близость реальны, но не успела. Стоило ей открыть рот, как меж ее губ оказалась сочная аппетитная долька ананаса.
Он положил на поднос все фрукты и ягоды, которые только мог найти, - манго, клубнику, спелые душистые бананы, виноград.
- Я очень проголодалась, - еще раз произнесла Джорджия. - Но, если мы съедим все это, как же Блоссом? Ведь она придет готовить нам завтрак…
- Не придет. - Он выбрал самую спелую клубничку и положил ей в рот. - Я оставил ей записку, что мы уже поели, и ей нужно только собрать нам продукты для пикника, а дальше мы позаботимся о себе сами. Так что не беспокойся. Он заговорщически улыбнулся. - Это у себя в агентстве ты можешь изображать деловую леди, а здесь последующие несколько дней твой имидж должен быть другим. И именно я сделаю тебя немного легкомысленной, обеспечу прекрасным расположением духа, подниму твое настроение.
Вот опять он упомянул эти пресловутые несколько дней. Он не может задержаться подольше из-за работы? Но в этом случае она прервет свой отпуск и уедет вместе с ним. Она не вынесет больше разлуки, это будет конец всему.
- Мы можем одолжить у Илии лодку и прокатиться к противоположной части острова - насколько я помню, там чудесные уютные пляжики, - предложил Джейсон, когда они покончили с фруктами. - Если, конечно, ты не хочешь прогуляться через лес? - Он протянул ей поджаристый гренок. - Пляж около дома недостаточно изолирован, как мне помнится.
Джорджия прекрасно поняла, что имелось в виду. Ее сердце забилось. Находясь рядом с любимым, она постоянно испытывала возбуждение.
Пальцы у женщины задрожали, хлеб выпал из рук на тарелку. Джейсон аккуратно поставил поднос на пол, а потом посмотрел в ее расширенные беспокойные глаза.
- Я знаю, - тихо сказал он, - знаю. - После чего приподнял ее ногу, упиравшуюся ему в живот, и стал целовать на ней пальчики.
- Я могу привыкнуть к жизни на островах! засмеялась Джорджия, удобно располагаясь в плетеном кресле. Она смотрела на Джейсона поверх серебряного кофейника и изящных китайских чашечек, которые расставлял на столике официант.
В то утро Джейсон был похож на островного дикаря. За прошедшие пять дней его загар заметно потемнел, а волосы откровенно нуждались в услугах первоклассного парикмахера. Но таким он ей нравился еще больше. На нем была хлопковая черная рубашка, причем не застегнутая на все пуговицы, а просто заправленная в брюки, что придавало мужчине сходство с каким-то морским разбойником. И это сходство приводило Джорджию в неподдельное восхищение. Впрочем, ее восхищало в Джейсоне все.
Джорджия дождалась ухода официанта и улыбнулась. Никогда прежде она не чувствовала такого счастья. Наконец-то она по-настоящему ощутила себя женственной, сексуальной и привлекательной.
- А почему бы тебе к этой жизни не привыкнуть? Ведь один из островов является твоей собственностью. - Он ответил на ее улыбку, но с некоторой настороженностью. Джейсон принялся наливать кофе и, казалось, полностью сосредоточился на своем занятии. Джорджия наблюдала за ним из-под ресниц, прокручивая в голове его слова.
Ей был непонятен его тон. Хотя Джейсон и не признавался ей в любви, но каждое его прикосновение, каждый взгляд говорили: он любит ее. И ей казалось ужасным провести остаток жизни в разлуке. Но что она будет жить с Джейсоном в этом раю, представлялось ей слишком невероятным, слишком чудесным, чтобы быть правдой.
Да, благодаря наследству Гарольда им больше не придется зарабатывать себе на жизнь тяжким трудом. Но Джейсон слишком горд, чтобы жить на ее деньги. Она еще раз пожалела, что отчим не разделил наследство между ними поровну.
Но они смогут проводить на Голубой Скале отпуска и блаженствовать, как сейчас. Она позволила себе расслабиться и ни о чем больше не думать, вбирая в себя атмосферу самого дорогого отеля Сан-Антонио. Влюбленные сидели на открытой веранде, среди благоухающих цветущих кустов, откуда открывался прекрасный вид на аккуратно подстриженные газоны. Сквозь переплетающиеся ветви деревьев виднелось море и причал с шикарными дорогими яхтами.
Когда Джейсон предложил прокатиться до Сан-Антонио, так как ему нужно было позвонить нескольким клиентам, до которых он не мог дозвониться с Голубой Скалы, она немедленно с ним согласилась, а сейчас вспомнила, как он добавил:
- Илия будет рад подвезти нас. Ведь сейчас он, наверно, в отчаянии, что мы отобрали у него лодку. Рыбалка для него - единственный способ избежать вечных придирок Блоссом.
- Мы можем нанять еще одну лодку, - предложила она, помешивая кофе и прислушиваясь к тихому позвякиванию серебряной ложечки о китайский фарфор. С тех пор как они с Джейсоном помирились, ей доставляло удовольствие даже то, чего бы она раньше просто не заметила. - Это вернет Илии его свободу. Что скажешь?
Ей казалось, что это прекрасная идея. Привязанный из-за отсутствия лодки к дому, бедный Илия не знал, куда деваться. Блоссом то и дело требовала от него сделать то одно, то другое в то время, когда ему больше всего хотелось посидеть спокойно и предаться собственным мыслям. Нужно срочно вернуть Илии лодку.
А они смогут спокойно разгуливать по прекраснейшим местам, обследовать одну за другой уютные пещерки и коралловые рифы - делать то, что они делали все эти дни: забрав еду для пикников, приготовленную Блоссом, купались, резвились на горячем песке, занимались любовью…
У Джейсона зазвонил телефон, он ответил. Джорджия спокойно откинулась в кресле. Они оба жили сейчас по островному времени, которое текло здесь медленно и неторопливо, как бы во сне. Все казалось волшебным. Они спрятались на острове, в лесу, покрывавшем здешние холмы, от каменных монстров - больших городов.
Вздохнув от удовольствия, Джорджия сделала попытку снова налить кофе, но ее улыбка улетучилась, стоило взглянуть на лицо Джейсона: лоб прорезали морщины, делая его старше, - морщины, которых только что не было.
Он заметил молчаливый вопрос в золотистых глазах, и сердце его екнуло.
В то утро она заколола волосы на макушке, несколько шелковистых прядей выбились из прически, обрамляя ее милое загорелое личико. Шоколадно-коричневый топик оставлял руки Джорджии и плечи открытыми, подчеркивал выпуклости груди, и заканчивался в нескольких сантиметрах от пояса, приоткрывая живот.
Великолепная, сексуальная, желанная. Такой была Джорджия, которую он обрел вновь, несколько дней назад, и теперь, казалось, снова терял. За время, проведенное вместе после стольких лет разлуки, вызванной мыслями о якобы сделанном ею аборте, женщина просто расцвела. Но им обоим был нужен уход от реальностей жизни, бегство в страну фантазий, в счастливую сказочную страну.
Однако теперь время иллюзий заканчивается, пора было подвести черту под их отношениями и что-то делать дальше.
Прошлой ночью она уснула в его объятиях, а он лежал без сна и думал о том, что время разлуки пришло. Ничто не может длиться вечно, даже эти дни в раю. Он понимал, что ему будет трудно сказать ей "прощай", но не знал, насколько трудно, пока не увидел этот немой вопрос в ее глазах.
И он обязан был на него ответить.
- Все возможно, - рассудительно начал он, если ты уверена, что справишься с управлением лодкой. Но я бы тебе этого не советовал. - Джейсону становилось страшно оттого, что он собирается ее покинуть. Стараясь не обращать внимания на свои мысли, он продолжил: - Однако меня с тобой не будет. Вечером отсюда отправляется авиатакси, я надеюсь успеть на рейс в Сан-Винсент. Если не получится, переночую в отеле и полечу следующим.
Джорджия сидела молча, пытаясь осознать его слова. Сказочная идиллия осталась позади, разочарование начало медленно расползаться по ее телу, доходя даже до кончиков пальцев.
Но она взяла себя в руки. Ради Бога, чтобы быть счастливыми, можно обойтись без синего моря, без яркого солнца. У него есть важная работа, он должен вернуться, так как относится к своим обязанностям очень серьезно.
- Конечно. - Она послала ему обнадеживающую улыбку. - Тебе нужно работать. Я понимаю. Нет проблем. Я поеду с тобой.
Она быстро допила кофе, лихорадочно планируя свои действия. Быстро закончить здесь, затем сорок минут на то, чтобы добраться на лодке до Голубой Скалы, упаковать вещи, попрощаться с Блоссом и Илией. Заверить их, что она не собирается продавать то, что они считают своим домом, что им ничего не угрожает. Затем снова сорок минут, чтобы вернуться сюда и успеть на последнее авиатакси - Илия их довезет. Никаких проблем.
Ее мягкий чувственный рот сжался в одну прямую линию, так хорошо ему знакомую, глаза поблескивали, предвкушая отъезд. Но ничего не получится, не может получиться.
Да, он никогда не захочет ни одну женщину так, как хочет ее, - но это его проблемы. Он не собирается усугублять положение, развивая их отношения дальше. Не хватало еще, чтобы он оказался навсегда к ней привязанным. Он не мог пойти на это, учитывая ее прошлые отношения с Гарольдом.
А Гарольд, независимо от того, говорил ли он в тот вечер правду насчет того, кто к кому приставал, положил таким образом конец и без того плохим отношениям Джорджии с матерью. Однако, после похорон Вивьен, все стало у них с Джорджией тип-топ. Гарольд сохранил все ее письма - которые Джейсон так и не смог заставить себя прочитать - и часто обедал с ней после того, как она вернулась в Англию.
Джейсон старался выкинуть из головы этот мнимо отцовский интерес, но не смог. Один взгляд на обновленную великолепную Джорджию, знание того, каким типом являлся его отчим, ознакомление с его завещанием превратили мерзкие подозрения в твердую уверенность.
Она сама все подстроила. Он вспомнил, как процитировал ей слова, которые часто любил повторять Гарольд: Господь создает маленькие зеленые яблочки, а человек делает их большими и сладкими. Наверняка и она тоже их помнила. Он тогда возненавидел себя за то, что это высказывание сорвалось с его губ. Чем она ответила? Только холодно посмотрела на него и поздравила с тем, что он так умен.
Но нынешнее состояние Джейсона совсем не походило на яростное отторжение той девочки из прошлого. Он ненавидел ее такой, какой она стала. Ненавидел?
Глядя на нее сейчас, он мог только любить ее. Когда он узнал правду о том, что случилось с их нерожденным ребенком, гнев в нем погас.
Сердце Джейсона кровоточило, когда он думал о том, через что она прошла, о том, что они пережили за это время.
Он не решался объяснить ей сейчас, почему у них не может быть совместного будущего. Не решался - хотел сохранить достоинство. Он не станет объяснять ей причин своих дальнейших поступков, не будет унижать ее так сильно.
Джорджия начала излагать ему свой план отъезда, но он прервал ее, пояснив:
- Дорогая, на службе сейчас я сам себе хозяин. Я не обязан возвращаться, если сам не захочу этого. Могу легко передоверить свои обязанности партнеру. Просто пришло время уехать, давно пришло. - Джейсон не желал полностью терять свою волю. - Я думаю, что тебе лучше остаться и продолжить отдых.
Он видел, как широко раскрылись ее глаза и как от ужаса они словно отделились от ее лица. Джейсону пришлось сделать усилие, чтобы не отказаться от своих слов, не схватить ее за руки и не пообещать, что они всегда будут вместе, что она нужна ему.
Но он заставил себя говорить дальше:
- Эти несколько дней были нужны нам обоим. Нужно было замкнуть разорванный когда-то круг, дать друг другу хотя бы временный покой, которого нам так не хватало все семь лет взаимного непонимания.
Он считал, что прав. Абсолютно прав. Ведь он смог, пусть на время, забыть, какой она стала самостоятельной и независимой, сделать ее счастливой, дать ей то, в чем она нуждалась.
- А теперь пора подвести черту и жить дальше каждому своей жизнью. - Слова застревали у него в горле, ему приходилось с силой выталкивать их наружу, отчего голос звучал холодно и отстраненно.
Его это расстраивало. Он не мог не видеть страха в ее глазах, то, как побелела под золотистым загаром ее кожа. Джейсон ненавидел себя зато, что ему приходится так поступать. Он успокаивал себя тем, что теперь Джорджия способна сама о себе позаботиться, что она в нем больше не нуждается.
Что касается финансовой стороны дела, то Джорджия была теперь очень богата. А если ей понадобятся постельные утехи - он понимал, что они ей понадобятся, она произвела впечатление очень темпераментной женщины, - то у нее есть сожитель, пусть возвращается к нему.
Джейсон успел уже забыть о существовании этого парня, но вовремя напомнил себе о нем. И таким образом удержался от того, что собирался сделать, - взять Джорджию за руку, сказать, что он всегда к ее услугам, обещать ей совместное будущее - то есть продлить агонию их отношений.
- Если ты на самом деле хочешь уехать… - ей потребовалось время, чтобы снова овладеть собой. Она резко заглушила в себе боль, чувство потери и опустошенности - помогли старые уроки, так хорошо усвоенные ею за семь лет разлуки, - …у меня нет никаких возражений.
Она взяла со стола солнечные очки и надела их, пряча глаза, чтобы он не видел, как ей на самом деле плохо, с каким трудом она удерживается от того, чтобы не разрыдаться, не упасть передним на колени и молить о том, чтобы он не бросал ее. - Тебе еще нужно кому-нибудь позвонить? Пожалуйста, я подожду у причала. - С этими словами Джорджия поднялась, стараясь не показывать, что ее колени просто подгибаются от перенесенного кошмара.
- Джорджия… - Он вскочил следом за ней, попытался остановить ее. Женщине пришлось собрать все свои силы, чтобы подавить унизительное состояние - она хотела расплакаться, повиснуть у него на шее, упрашивать его не покидать ее никогда. Она не хотела признаваться ему в том, как сильно его любит.
- Не думай, я никогда не забуду этих дней, - лепетал Джейсон…
- О! - прервала его Джорджия. Она тоже не забудет! Но если он начнет расставаться с ней "по-доброму", то она не выдержит и зарыдает. Избавь, Господи, обоих от этого. - Пока длилось райское время - все было прекрасно. А сейчас просто признаем, что все закончилось. - И она решительно отвернулась от него и зашагала прочь, дабы он не заметил ее слез.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На автостраде почти не было машин. Зимнее утро выдалось на редкость светлым и сухим. Джорджия глянула в зеркальце заднего вида и перестроилась в скоростной ряд. Ногой, обутой в изящный сапожок, она нажала на педаль газа и прислушалась к шуму двигателя. Руки женщины свободно лежали на руле, она наконец-то почувствовала, что полностью расслабляется. Впервые с тех пор, как ее счастье было так жестоко разрушено в Сан-Антонио.
Джорджия покинула Голубую Скалу спустя сутки после отъезда Джейсона. Те два дня, что она провела в Англии, понадобились ей для акклиматизации и привыкания к мыслям о будущем без любви. Она пыталась сообразить, чем заполнить остаток своей жизни.
Но одно Джорджия решила твердо: назад пути нет.
Ее будущее будет заполнено работой - это несомненно. И больше в нем ничего не будет. Ни семьи, ни детей. Она точно знала - не будет. Благодарить или проклинать за все следует только себя. Тем более что она забыла уроки, данные ей жизнью, позволила эмоциям заглушить свой разум.
Сейчас Джорджия всерьез подумывала о том, как передать большую часть своего наследства на благотворительность. Лично она в этом наследстве не нуждалась: была в состоянии сама себя содержать. Ей необходима работа, дабы заполнить вакуум. Она скопила достаточно денег, чтобы купить себе небольшой домик в пригороде, откуда было бы удобнее добираться до агентства. Но с тех пор, как она вернулась с острова, пребывание в собственной квартире стало невозможным из-за Бена, которому вечно было что-то нужно. Он постоянно вертелся около нее, уходил, когда она его прогоняла, но по первому зову тут же возвращался.
Однако сейчас она подумывала провести день как можно удачнее, объезжая местные агентства по недвижимости. Тут-то и позвонил поверенный Гарольда…
Впереди замаячил знак, означавший, что на дороге ведутся работы. Джорджия сбавила скорость, замигали тормозные огни. По инерции она поглядела в зеркальце и заметила серебристый "ягуар". Продолжая снижать скорость, она погрузилась в свои мысли. Джорджия не думала, что так скоро ей придется вернуться в Литем-Корт, она вообще не собиралась туда возвращаться. Но поверенный Гарольда разговаривал с ней так таинственно:
- Нашлось письмо, адресованное вам. Причем с инструкцией передать его только в ваши руки и только после смерти вашего отчима. Миссис Моуди вручила его мне… - Джорджия слышала в трубке шелест бумаги и гадала, что же такое хотел сообщить ей Гарольд, чего не мог сказать при жизни. Поверенный продолжал: - Также у меня есть документы, которые вам следует подписать, - это распоряжение о выделении пенсий миссис Моуди и Альберту Байнсу из наследства вашего отчима. Мне бы хотелось, чтобы они оба присутствовали при оглашении завещания, поэтому я назначаю вам встречу в Литем-Корте сегодня в три часа - если вас это устроит, я буду рад. Если нет, предложите другой день.
Джорджия сказала, что сегодняшний день вполне подходит. Лучше поскорее со всем покончить. На работу она выйдет на следующей неделе. Подыскать себе домик она сможет завтра.
Она увидела знак, сообщавший о конце ограничений. Серебристый "ягуар" по-прежнему висел у нее на хвосте. Симпатичная машинка, элегантные классические линии, подумала женщина.
Миновав ограждения, машины прибавили скорость. "Ягуар" все так же держался поблизости. Она оторвется от него, когда съедет с шоссе. Но, даже когда Джорджия свернула на боковую дорогу, он все еще продолжал преследовать ее. Долго ли это продлится?
Сумею оторваться! Быстрая езда улучшила ее настроение, она снова почувствовала себя полной энергии. Впервые после того, как Джейсон вышвырнул ее из своей жизни, будто ненужную тряпку.
Она выжала газ до предела, чувствуя себя единым целым с автомобилем и наслаждаясь ревом мотора. Дорога была как раз такой, как она любила: с крутыми поворотами и не очень ровная. На такой трассе хорошо тренироваться в искусстве вождения.
Джорджия обогнала небольшой грузовичок и снова, оказавшись на положенной стороне дороги, посмотрела назад: серебристая тень по-прежнему была рядом. Попутчик сигналил ей фарами, как будто предупреждая о чем-то.
Стрелка показывала девяносто миль в час. Она снизила скорость до восьмидесяти. Пусть обгоняет, если ему так хочется. Очевидно, за рулем "ягуара" сидел мачо, которому было просто унизительно пропустить вперед женщину, или, что еще хуже, полицейский на неслужебной машине.