Намек был новым, ничего подобного в их отношениях прежде не было… была дружба… и он не всегда был таким несносным, как сегодня. Ред спорил с ней, подтрунивал над ней, насмехался, и иногда его слова шокировали ее, но во всем этом не было и налета интимности. Даже сейчас в своем жалком состоянии она заметила, что ее не слишком-то и волнуют эти намеки, она была уверена, что он сказал ей комплимент для того, чтобы отвлечь, а не по какой-то иной причине. Но его последующие слова резко изменили ее мысли и заставили затаить дыхание.
- Ты считаешь непристойным естественное восхищение при виде красивой груди? Может, поэтому твой жених и стал смотреть на сторону, - безжалостно предположил он.
Бессердечность его замечания увеличила и без того сильное желание разразиться слезами боли и ярости. В небесно-голубых глазах Реда таились лишь холод и лед, но гордость заставила ее сдержаться. Удовольствие от пощечины сойдет на нет, так как он, без сомнения, ответит ей тем же. В далеком детстве она уже пыталась сделать это, а некоторые вещи никогда не забываются.
- Моя личная жизнь тебя не касается.
- Конечно. Давай, поднимайся с колен, крошка, - мягко промурлыкал он.
- Ты, конечно, получаешь удовольствие от ситуации, - обвиняла она дрожащим голосом. - Я только что…
- …Обнаружила, что твой жених предпочитает тебе старшую сестру. - Он закончил фразу и пожал широкими плечами. - Зачем же так волноваться? Ты только что слышала - Женни готова принести себя в жертву на алтарь сестринской любви. - Ред хмыкнул. - Неприятная ситуация, но ты можешь промолчать и сделать вид, что ничего не случилось.
- Ты думаешь, я так и поступлю? - недоверчиво задохнулась она.
Ред внимательно изучал лицо Кэтрин.
- Действительно, я думал, что ты проглотишь наживку. Однако у тебя очень взрывной темперамент, Кэт, - заметил он.
На лице Реда читалось странное выражение, смысл которого не доходил до нее, но ведь он был достаточно искусен, чтобы скрывать мысли. Это искусство оттачивалось на протяжении многих лет…
Что-то в его голосе, сделавшем нажим на слове "взрывной", вызвало холодок, пробежавший по спине; бархатные модуляции сумели придать голосу Реда странный чувственный смысл.
- В отличие от прежних времен я стараюсь сначала думать, а лишь потом действовать, - хриплым голосом отозвалась Кэтрин.
Для него это было развлечением, возможностью наблюдать за страданиями одного из членов семейства Келвей. Ред никогда не пытался скрыть своей неприязни к их семье, и она не думала, что он сделает для нее исключение.
- Жаль, я всегда считал твою непосредственность очень симпатичной. Видимо, Карл способствовал развитию корыстных черт твоего характера. Возникает ужасная мысль, крошка, ты все больше становишься похожей на свою мать…
Она бесстрастно слушала его. Странно, что в такой тяжелый момент Кэтрин пришлось обратиться именно к Реду. Нельзя было даже назвать это "хватанием за соломинку", потому что с Редом она никогда не могла быть уверенной, потопит он ее или поможет выплыть; его побуждения оставались для нее всегда тайной, хотя она и знала его всю жизнь. "Явный признак душевного неблагополучия, - подумала она с усмешкой, - искать общества такого человека". Может быть, броситься в объятия матери и поделиться с ней своими невзгодами? На самом деле она никогда так не поступала: всегда существовала вероятность испортить материнское платье или прическу. Что же ей делать? Разорвать помолвку?.. Одна эта мысль вызвала горькую усмешку. Мать посчитает это верхом безумия, каковы бы ни были причины: что скажут окружающие?!
- Смешно?
Кэтрин почти призналась ему в своих мыслях; он мог оценить шутку по достоинству. "Приличия должны быть соблюдены любой ценой!" - вот мнение ее матери.
- А что мне остается? - предположила она, широко разводя руки. - В конце концов, твой приезд не будет бесполезным. Подумай о скандале, который разразится, когда я заявлю, что свадьба не состоится! Вот ты и развлечешься!
Ред уселся на поваленное дерево, и она вдруг осознала, что убежала на самый берег реки; огни дома сверкали сквозь деревья.
- Значит, ты не собираешься бороться за него? - произнес он, не обратив внимания на ее сарказм.
- Бороться? - откликнулась она. - Ему нужна моя сестра, - напомнила Кэтрин надтреснутым голосом.
Воспоминание о случившемся заставило ее сердце сжаться; казалось, вокруг пустота, а окружающий ландшафт превратился в незнакомый и пугающий. Неужели я была так слепа? - спрашивала она себя снова и снова. Гнев, частично направленный и против себя самой, опять зажег огонь в крови. Она поднялась и начала шагать по мокрой траве. Ложь, обман… Где же истина? Нравилась ли она ему когда-нибудь?
Кэтрин в отчаянии стиснула руки, и пальцы ее побелели.
- Это была ошибка, - пробормотала она, обращаясь к себе, но в голосе не было убежденности, просто чувство отчаяния. - Мне потребовались недели, чтобы дать свое согласие. И вот результат! Значит, мое умение разбираться в людях - ничто?
- Перестань, Кэт, не было ничего случайного. Твой Карл прекрасно знает, что делает, и Женни тоже, несмотря на слезы и раскаяние. Они понимали, что значит их поведение, но не остановились, - резко добавил Ред.
- Вспомни, как я защищала Карла, и можешь гордиться собой, что оказался прав. - На ее лице отразилась ярость, требующая выхода; она повернулась и уставилась на него с вызовом: - Можно подумать, что я ждала обмана, - видит бог, я сталкиваюсь с враньем ежедневно. Мои родители живут под одной крышей лишь ради приличия… Я думала, моя семейная жизнь будет иной…
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но я совсем не ожидал такого драматического развития событий, - произнес Ред. - Но раз это случилось, что ты собираешься делать? Будешь ли ты за него бороться? - настаивал Ред.
Кэтрин была удивлена и вопросом, и необычным тоном его голоса.
- Он мне не нужен, - гневно ответила она.
- Ты его любишь?
- Не будь смешным - я собиралась выйти за него замуж.
- Это не ответ: люди вступают в брак в силу множества различных причин… - Он стряхнул сухой лист со своих брюк и выжидающе смотрел на нее из-под густых ресниц.
- Женни любит его, - чуть слышно произнесла она.
- В конце концов, ты можешь позволить гневу Скотта пасть на ее голову; ты останешься невиновной, ибо ты - пострадавшая сторона. Женни оскорбила тебя… Ты понимаешь, она ведь не сможет наслаждаться счастьем за счет своей сестры. В ней слишком силен инстинкт мученичества.
Кэтрин нахмурилась от его насмешливого тона, но поняла, что в этих словах есть доля правды. Ее охватило чувство яростного удовлетворения - прекрасно!
- Я уверен, что симпатии будут на твоей стороне, как только детали выплывут на свет божий. Ты прекрасно отомстишь своей старшей сестре. К тому же ты даже не любишь Карла, не так ли?
Его слова были как пощечина, они эхом прозвучали в пространстве.
- Как ты смеешь?.. - начала она.
- Побереги свой учительский тон для тех, на кого он может произвести впечатление, крошка, мягко посоветовал Ред. - Твоя сестра только что похитила твоего жениха, а сам он втоптал в грязь твою гордость, что весьма больно. Однако твоя реакция - это не реакция девушки, чье сердце разбито, поэтому не жди от меня жалости.
"Реджинальд - самый бесчувственный и жестокий человек на земле", - решила Кэтрин.
- Меня восхищают твои представления о любви. Ты что - эксперт? Тебе тридцать два года, и ты не женат, из чего можно сделать определенные выводы, - в ярости выпалила она.
Ред воспринял этот выпад, даже не моргнув глазом.
- Я умею видеть поверх пальм в кадках, - мягко произнес он, намекая на недавнюю сцену в оранжерее и преимуществах своего роста - шесть футов и три дюйма - по сравнению с ее средним ростом. - Красивый юноша, ты его выбрала за внешние данные, чтобы увеличить число ему подобных?
- Меня вовсе не так привлекает мужская красота, как, видимо, тебя.
- Ты не хочешь ответить на простой вопрос, - произнес он, подходя к ней с особой, хищной грацией, которая отличала все его движения.
Глядя ему в лицо, она подумала, что он не сердится по поводу ее комментария. Отсутствие реакции ее даже удивило, она задрожала, неожиданно почувствовав прохладу ночи.
- Ты просишь меня доказать тебе, что я мужчина? - вдруг спросил он столь ровным голосом, как будто они обсуждали погоду.
- Ред-ди. - Она начала заикаться, напуганная его вопросом.
Никогда ей не приходило в голову сомневаться в мужественности Реда, эта мысль была просто глупа! Она непроизвольно сжала кулачки, готовая к самозащите.
- Мужское тщеславие очень уязвимо, Кэтрин, - промурлыкал он, делая, к ее ужасу, шаг в ее направлении. - С ним нужно обращаться осторожнее.
- Уязвимо! Ты столь же хрупок, как железнодорожная шпала, и почти так же тонок.
Мысль о том, что она может разрушить его непроницаемую оболочку, заставила понять, что он рассчитывает напугать ее. Если бы она была более внимательна, то давно поняла бы это. Кэтрин, конечно, знала Реда, но теперь оценила, насколько неполным было это знание.
Ред и ее брат Кристиан учились в школе, когда она была маленькой девочкой. Ред учился не в такой первоклассной школе, как брат: обязанность ее отца перед сыном кузины так далеко не заходила. Мать Реда не была членом семьи Келвей, о чем отец неоднократно напоминал. Происхождение Эвелин так и осталось тайной. И как она отплатила за их щедрость! Родила Реда - жестокий, но предсказуемый в глазах ее отца поступок. Она предпочла воспитывать сына без отца, и приемные родители отвернулись от нее. Ред, кукушонок в их гнезде, был источником постоянного раздражения для Келвеев и, кроме того, далеко по всем статьям превзошел их собственного наследника. Впоследствии молодые люди учились в одном университете, но Ред получал стипендию, а ее брат еле справлялся с экзаменами.
Кристиан, по его словам, трудился изо всех сил, а Редди вел бурную жизнь, одно время был даже хиппи, и все же неизменно оставался первым в учебе. Конечно, она могла понять недовольство и зависть брата…
Поэтому, когда Ред отказался от поста, предложенного ему в коммерческом банке, созданном ее дедом, Кэтрин была даже рада. Хотя в то время его отказ вызвал в семье скандал. "После всего, что мы для него сделали" и "Дурная кровь всегда себя покажет" - эти две фразы повторялись неоднократно. В конце концов, Кристиану не пришлось начинать карьеру в тени своего яркого и, без сомнения, более способного кузена.
Как она подозревала, все надеялись, что Ред пожалеет о своем решении самостоятельно прокладывать себе дорогу в жизни и гордом отказе от помощи. Конечно, он об этом не пожалел, и его визиты в дом Келвеев были крайне редкими. Он поддерживал с ними связь, чтобы они знали о его успехах и специфическом образе жизни, нимало не беспокоясь, что это было анафемой для их семейного уклада.
Все это она вспомнила за доли секунды, решив обвинить Реда в полном отсутствии такта. Воспоминание о том, что она потеряла за несколько мгновений, заставило ее побледнеть. Все ее мечты… планы. И позор. Как давно они?.. Ее преследовала мысль о том, что, когда она обсуждала свадебные планы с Женни, ее сестра… Кэтрин закрыла глаза, из ее горла вырвалось сдавленное рыдание.
- Не смей падать в обморок! - Его голос был нетерпелив, а в руках, помогавших ей сесть, вовсе не было ни намека на нежность.
Кэтрин сделала несколько глубоких вздохов и осторожно подняла голову.
- Мне всегда казалось, что ты не принадлежишь к числу женщин, легко падающих в обморок.
Туманным взглядом она посмотрела на резкие черты своего собеседника.
- Не каждый день мой жених отдает предпочтение моей сестре. Хотя я понимаю, что душевные раны для тебя пустой звук, - выпалила она.
Не к месту вспомнив, как плакала, читая его первую опубликованную книгу, она все же подумала, что он самый безжалостный и бессердечный из всех встреченных ею людей. А перед глазами всплывали великолепные черно-белые фотографии и несколько кратких строчек под каждой, ярко свидетельствующие о невыносимой жизни людей в одной из азиатских стран с жестоким диктаторским режимом.
- Ты спокойно переживешь сегодняшний день. Подумаешь, трагедия!
Это высказывание заставило ее отбросить попытки понять парадоксальность личности Реда. Каким-то образом в нем сочетались глубина сочувствия и сострадания человеческой боли, - она разглядела это в его фотографиях - и цинизм, помноженный на острый язык, и жесткое чувство юмора, которыми он тоже очень часто пользовался.
- Не знаю, как завтра, а сейчас мне очень тяжело…
Глаза Кэт неожиданно встретились с его насмешливым взглядом. Она совсем не надеялась найти с его помощью решение проблемы.
- Что же мне делать? - уныло спросила Кэтрин, задавая вопрос в первую очередь себе.
- Никто не собирается тебя обвинять!
Она вздрогнула, задетая невысказанным предположением, что каким-то образом вина за случившееся ложится и на нее.
- Что же меня ждет? Все посчитают, что я сама виновата в том, что Карл переметнулся к Женни. Я понимаю… Наверное, у меня не хватает женственности… Понимающие взгляды, участие, а также жалость. Мне не нужна их жалость!
- Я-то не собираюсь жалеть тебя, - уверил ее Ред. - Я надеюсь, Кэтрин, ты не будешь спорить, если я напомню, что, когда ты начинаешь жалеть саму себя, у тебя появляются такие противные нотки в голосе… - Он погладил ее по голове. - Ты должна иметь это в виду.
Она в ярости сделала шаг назад.
- Ты самый отвратительный… тип из всех, кого я знаю!
Он ухмыльнулся, вовсе не обескураженный ее заявлением.
- Я просто хотел тебе помочь, крошка.
- Слушай, убирайся прочь и постарайся попасть под автобус.
Только в тот момент, как слова слетели с ее губ, она поняла, что сказала.
- О боже! Я не имела в виду… - В отчаянии она прижала руку к губам. - Я просто…
- Ты думаешь, что это наследственное, не так ли, крошка? Но уверяю тебя, что у меня нет в настоящее время склонности к самоубийству.
- Откуда ты знаешь, было ли это самоубийством?! - На мгновение ее проблемы ушли в сторону, и она заговорила, пытаясь облегчить боль, которую нечаянно вызвала. - Твоя мать была больна, свидетели не могли сказать, упала ли она или… или… - Кэт потупила взор и замолчала.
- Или специально шагнула, - закончил он ее фразу бесстрастным голосом. - Моя мать действительно шагнула под автобус.
- Ред, ты не можешь этого знать! - запротестовала Кэтрин, инстинктивно взяв его за руку.
В его глазах отразилась жесткая и твердая убежденность, что снова заставило болезненно забиться ее сердце, когда он посмотрел ей прямо в глаза.
- Эвелин шагнула под автобус, но это не было самоубийством. Это было убийство, Кэтрин, - продолжил он, не обращая внимания на то, что она в ужасе задержала дыхание. - Твой отец убил ее, и это так же верно, как если бы он вонзил ей нож прямо в сердце. Я даже думаю - это было бы милосерднее.
Кэтрин сделала шаг назад.
- Ты жесток и несправедлив.
- Дорогая Кэтти, ты даже еще и не начала понимать значение моих слов. Этот дом пропитан злобой. - Он сделал жест рукой. - Он способен убить твои мечты, проникнуть в самую душу.
Она попыталась, было, протестовать, затем, как будто завеса вновь вернулась на свое место, на его губах заиграла циничная усмешка, и Кэтрин почти обрадовалась возвращению к нормальному состоянию.
- Неужели ты не понимаешь, что из тебя сделали дурочку? Я же был свидетелем таких кровопролитий и зверств, что это притупило мои чувства, и если ты от меня ожидаешь жалости и сочувствия… - В его глазах появились льдинки.
- Конечно, я понимаю, что по сравнению с мировыми проблемами моя - слишком мала и тривиальна, - сказала она, как ни странно, успокоенная его короткой и впечатляющей фразой.
Неужели у Реда есть свои уязвимые стороны? Само предположение было странным. До сих пор она никогда не видела его растерянным и в чем-либо сомневающимся. Он не признавал никаких авторитетов и, по-видимому, обладал безграничной верой в свои способности.
Кэтрин отряхнула длинную юбку и подняла глаза, чтобы увидеть его лицо. Жизнь закалила, а не ослабила Реджинальда Криста, и опыт, о котором она не имела представления, также оставил в нем свой неизгладимый след. Голубые глаза пронзительно смотрели на нее, и Кэт вздрогнула. Мысленный образ Реда, который она создала за эти годы, за мгновение рассыпался. У нее было странное чувство, что она видит перед собой незнакомца, причем невероятно красивого незнакомца.
- Меня, наверное, уже ищут, - прошептала Кэтрин, пытаясь взять себя в руки. Существовали более неотложные проблемы, требующие разрешения, чем проблема Реджинальда Криста. Она приподняла юбку над мокрой травой и направилась вверх по склону в сторону дома.
- Что ты собираешься делать? - Ред догнал ее и зашагал рядом, но она предпочла не обращать на него внимания.
- Я еще не решила, - призналась она.
- Никаких планов?
- Я жду, когда меня посетит вдохновение, - с иронией произнесла Кэтрин.
В голове было пусто, и она лишь знала, что этим вечером ее проблемы еще больше усложнятся.
- Слушай, Ред, а почему ты идешь за мной? Наши мелкие домашние проблемы не представляют для тебя интереса, не так ли?
В ответ Ред лишь многозначительно усмехнулся.
2
Они вошли в дом через боковую дверь. Кэтрин чувствовала себя прескверно, понимая, что скандал, связанный с ее помолвкой, неизбежен.
Карл, как ты мог? Вопрос неотступно вертелся у нее в голове. Казалось, он был искренне увлечен ею, иногда его привязанность была даже утомительна. В нем она видела все, что требуется от мужа. Он был внимателен, добр, умен и, по сравнению с другими в ее семье, необыкновенно внимателен к ее чувствам. То, что ее чувства ставились превыше всего, было для нее внове; ощущение, что ее балуют, было приятно и давало уверенность, что так будет и впредь.
Женни. Кэт вспомнила о ее вероломстве и вновь почувствовала себя несчастной и обманутой… Неужели она найдет в себе силы встретиться с Женни и остаться хотя бы относительно спокойной?
- Я хотела бы, чтобы ты ушел. - Она взглянула на Реда, пытаясь переложить часть своего гнева на его широкие более подходящие плечи. Кажется, он наслаждается происходящим, подумала она, переполненная злостью. Похоже, что созерцание ее несчастья действует на него стимулирующе.
- Я здесь для того, чтобы поддержать тебя.