- Не имеет значения. Моя секретарша им еще вчера позвонила и отменила бронь. - Он опустил глаза и наткнулся на растерянный взгляд Пита. Мальчик судорожно вцепился в руку матери. Сейчас малыш был похож на взъерошенного галчонка, которого родители забыли покормить.
- Ну, чего нахохлился? - строго спросил его Йост.
Дейзи с ужасом наблюдала, как неласково встречает отец родного сына. В глазах и тоне Йоста сквозило суровое неодобрение.
Видимо, он раз и навсегда решил для себя, что Дейзи отвратительная жена, не стоящая внимания женщина и чудовищная мать. Все, что она делала, - делала неправильно. Нормальные женщины так не поступают. Это его отношение каким-то образом распространялось и на ребенка.
Увы, Дейзи явно не относилась к числу "правильных" женщин. "Правильные" женщины здесь, в Голландии, были хозяйственными и рассудительными. А ее он считал строптивой холодной англичанкой. К тому же не отличающейся элементарным благоразумием.
Дейзи чувствовала, как в груди разгорается жар, словно она проглотила огонь:
- Не трогай его сейчас, он устал и ужасно расстроен, - мрачно буркнула она, инстинктивно прижимая к себе Пита и пытаясь защитить его от пристального и раздраженного взгляда Йоста.
Учитель в подготовительном классе прозвал мальчика Рыцарем Розы. Пит был ласков и чувствителен, как девочка, но умел постоять за себя. И сейчас Дейзи чувствовала, что сын готов броситься на ее защиту, пусть даже на него смотрит его божество и кумир, каким Йост и был в глазах Пита.
- Что случилось, сынок? - спросил Йост, постаравшись смягчить голос.
Пит, однако, молчал и лишь глядел на отца так же неодобрительно и критично, как и Йост на него до этого.
- Он потерял где-то по дороге мяч, который ты ему прислал после финала Кубка Чемпионов.
- Тот самый, с автографами моих ребят? - уточнил Йост.
- Да, тот самый.
- Тебе понравился мой подарок? - Он наклонился поближе к Питу.
- Угу, - еле слышно прошептал мальчик и поспешно отвернулся, боясь, что не сможет сдержать слезы и отец увидит это. - Прости, папа, что я потерял его. Я не нарочно, честное слово!
Волна благодарности к сыну разлилась теплом в ее груди. Подумать только, ему всего семь, а он уже научился оберегать женщин! Ведь не свалил вину на нее, не наябедничал отцу, что это она потеряла мяч… Йост просто слепец, если не видит, что может гордиться ее мальчиком.
- Ладно, не расстраивайся! Зайдем в клуб, и я попрошу ребят расписаться на другом мяче.
Щеки Дейзи залила краска гнева. Есть на свете незаменимые вещи. Но он даже не догадывается, что значит для семилетнего ребенка подарок от далекого отца, тем более преподнесенный в день триумфа ван Бюренна-старшего. Может, это был самый счастливый день в маленькой пока еще жизни Питера. И будь Йост настоящим отцом, он бы понимал такие вещи. Ей очень хотелось сказать бывшему мужу все, что она о нем думает. Но ее останавливало присутствие сына. Не хватало еще, чтобы его жизнь в Нидерландах началась с родительской ссоры.
Йост понятия не имел о том, что ребенок утром должен в одно и то же время завтракать, что ему необходим определенный режим и что он требует постоянного внимания, нежности и много-много любви. Однако Дейзи промолчала, для чего ей пришлось чуть ли не до крови закусить нижнюю губу.
В конце концов это было просто нелепо. В Джерси, а именно в цветочной компании "Эдем", ее все считали спокойным, уверенным в себе человеком, известным своим дружеским отношением к людям и способностью находить компромиссные решения и улаживать противоречия. Но стоило ей только увидеть Йоста, как ее спокойствие и выдержка бесследно испарились. Дейзи вдруг поняла, что способна вытворить какую-нибудь несусветную глупость.
- Питер, мне твоя истерика по поводу мячика не особо нравится, - сказал Йост, поморщившись. - Однако, если ты хочешь его вернуть, я сделаю это.
Он шагнул вперед, намереваясь взять сына за руку. Дейзи заметила, как напрягся мальчик. Ребенок не посмел возражать, но отвернулся и пошел рядом, как собака на жестком поводке. Питер явно боялся Йоста и ничего не мог поделать со своим страхом. Он, отважный Рыцарь Розы, боялся собственного отца! Сердце Дейзи болезненно сжалось. Никогда, даже в самых жутких снах, ей не могло привидеться, что такое возможно. Зачем она приехала в этот чужой город, изборожденный каналами, с промозглым ветром и хмурым небом? Зачем?! Да если бы не страшный диагноз, ноги бы ее тут не было!
Йост тем временем сунул руку в боковой карман элегантного летнего пиджака и вынул очень дорогую, золотого тиснения записную книжку. Однако внутри эта книжечка была абсолютно растрепана. Дейзи узнала своего бывшего мужа: он был очень привязан к старым вещам и не любил их менять. Он сделал какую-то пометку и пробурчал, не поворачивая головы:
- Когда вы видели этот несчастный мяч в последний раз?
- Где-то между посадкой в Хитроу и пересадкой на рейс "Лондон - Амстердам".
Пит недоверчиво посмотрел на отца.
- Стало быть, вы оставили его в первом самолете.
- Или в терминале Хитроу, - подсказала Дейзи.
Видит Бог, в той неразберихе, которая царила в Хитроу из-за отмены рейсов, могло произойти и не такое недоразумение. Дейзи прошлось следить за засыпающим на ходу сыном, тележкой с их багажом, прижимать к себе сумочку с посадочными талонами, внимательно слушать информацию о вылетах… Дейзи могла поклясться, что дважды проверила вещи сына, но, видимо, об этом злополучном мяче просто забыла.
Йост поднял голову.
- Ладно, все остальное на месте? Можем ехать?
Тут Дейзи вспомнила и о своей пропаже.
- Мой чемодан тоже исчез.
Йост коротко взглянул на нее, окатив волной раздражения. Помочь собственному сыну он был готов, но возиться с проблемами бывшей жены не собирался. Питер принадлежал к семейству ван Бюреннов, а она - нет, и никогда не будет принадлежать.
Дейзи быстро писала заявление о пропавшем чемодане, чувствуя, что Йост сейчас взорвется от нетерпения. И хотя он снова взял Пита за руку, она видела, что мальчик чувствует его раздражение, старается держаться поближе к ней и подальше от собственного отца… Только сейчас она осознала, насколько трудноосуществим ее план. Предстояли слишком крутые перемены в жизни всех троих. И ей понадобится теперь собрать все свое мужество.
Забравшись в отцовский "линкольн", - именно его, а не любимый "бентли", выбрал для встречи Йост, - Пит забыл обо всем на свете и рассматривал машину, как настоящий мужчина: он больше ни о чем не думал и ничего не видел.
Йост демонстративно сел подальше от нее, благо просторный салон машины позволял это сделать. Дейзи не возражала. Ей и так было нелегко переносить его близость, тем более когда он так раздражен.
Как только машина тронулась, Йост достал из специального углубления телефонную трубку. Набрав номер, он стал отдавать приказания по-голландски.
Уже шесть лет у Дейзи не было практики в этом языке, но она с удовольствием обнаружила, что понимает почти все.
Йост звонил одному из своих помощников и просил его найти и доставить в Амстердам пропавший мяч. Если этого не удастся добиться по телефону, сидя в офисе, помощнику придется поехать за мячом в Англию. Йост был категоричен: два часа на телефонные звонки, затем ближайший рейс "Бритиш Эруэйз" в Лондон.
Распорядившись таким образом, Йост бесшумно опустил трубку на рычаг аппарата. Дейзи против воли не могла не восхититься им. Его энергия и спокойная властность по-прежнему завораживали ее. Ей далеко не всегда нравились его методы, но они работали. Обычно он добивался того, чего хотел.
Дейзи улыбнулась собственным мыслям.
- Спасибо, - сказала она, пытаясь в зародыше подавить всплеск эмоций, нараставший в ее груди.
Сколько она ни пыталась уговаривать себя, что должна относиться ко всему происходящему спокойно и не позволять воспоминаниям и остаткам былых чувств управлять собой, толку было мало. Легче было наметить, чем сделать.
"Линкольн" давно уже покинул Амстердам и теперь приближался к Хундерлоо, местечку, близ которого располагалась резиденция ван Бюреннов. Пит дремал, положив голову ей на колени. Сейчас они минуют Остерлоо, и до резиденции останется миль десять пути. Самые красивые десять миль в мире!
За каждым изгибом шоссе, возвышаясь над свежей зеленью деревьев, будут являться взору настоящие средневековые замки, причем один живописнее другого. Здесь, в Голландии, они были веселые и яркие, а не сумрачные и темные, как у них в Англии.
Однако ван Бюренны не принадлежали к старинной фламандской знати. И дом у них был современный, элегантный, как все творения Вальтера Гропиуса. Когда они подъехали к особняку, у Дейзи в животе похолодело. Много лет назад она с первого взгляда влюбилась в эти строгие изящные линии высоких окон, в теплый цвет камня и словно парящую в небе крышу. Но сейчас внезапно почувствовала близко подступивший к сердцу страх.
Их встретила приветливая молодая индонезийка, совсем не похожая на прежнюю горничную - чопорную даму, которую Дейзи все еще хорошо помнила и неодобрительные взгляды которой до сих пор словно чувствовала спиной. Новая горничная тут же подхватила чемоданчик и спортивную сумку Пита и поспешила по ступеням наверх.
К удивлению Дейзи, детская Пита располагалась на прежнем месте и оказалась почти не тронута. Большая светлая комната как будто ожидала мальчика. На полу лежали игрушки, собранная железная дорога, замысловатый конструктор. Ван Бюренн-младший немедленно плюхнулся на мягкий разноцветный ковер и принялся изучать свое богатство. Итак, Питер чувствовал себя замечательно, но для Дейзи настало время поговорить с его отцом.
Йост ожидал ее в гостиной, внизу. На нем теперь была темная спортивная футболка-поло, которая подчеркивала блеск его темных глаз и массивность широких плеч и торса. Кожаный брючный ремень лишь усиливал впечатление мощи. Этот мужчина всегда подавлял оппонентов своей силой, да и сейчас выглядел весьма внушительно.
- Насколько я помню, ты не собиралась возвращаться… - сухо заметил он, взяв с подноса чашку кофе, который как раз принесла горничная.
Голос Йоста был холоден и жесток, как и взгляд. Каждое его слово вонзалось в ее сознание, подобно булавкам, усиливая беспорядок в мыслях. Дейзи заставила себя собраться.
- У меня не было выбора, - беспомощно проговорила она и опустила голову.
Он засмеялся. Смех получился грубым и резким.
- Что-то с трудом в это верится!
Спасибо тебе, Господи, что я ничего не чувствую! - подумала она и вздохнула.
Момент, в который они должны были остаться наедине после шестилетнего перерыва, тревожил ее всю дорогу. Она снова и снова представляла себе, как услышит его голос, увидит эти карие глаза, полные темного огня и ярости, и мощно вылепленный подбородок.
И вот этот момент настал… И что же? Ни сердечного трепета, ни холода в животе, ни кома в горле. Пульс в порядке, голова ясная. Словом, ничего!
То есть ну совсем ничего. Спасибо тебе, Господи!
Дейзи всегда чувствовала невольную вину перед сыном за то, что разлучила его с отцом. Но в глубине души знала: будь хоть один шанс из тысячи, что они с Йостом могут быть счастливой семьей, она никогда бы этого не сделала.
И теперь, когда она стояла перед ним, когда была уже здесь, Дейзи наконец поняла - они никогда не любили друг друга. У них не было ничего общего кроме цветов, обручальных колец и ребенка. Их, подобно тайфуну, закрутил случайный роман, который, к сожалению, не успел вовремя закончиться.
Она откашлялась, прочищая горло.
- Мне не хотелось об этом говорить, когда Пит был рядом, но я зарезервировала номер в гостинице, потому что предпочитаю остановиться там…
- Стало быть, ты добиралась сюда на двух самолетах, чтобы повидаться со мной, но при этом хочешь жить в гостинице?
О Господи, не хватало еще ссоры! У нее дрожали колени. Она устала с дороги до такой степени, что едва могла соображать. А уж на перебранку у нее точно не было сил.
- Я приехала, чтобы ты повидал Пита и вы смогли побыть вместе…
- Чтобы мы смогли побыть вместе? Но при этом ты прячешь его от меня в отеле, в полутора часах езды от Хундерлоо. Не вижу логики.
Дейзи сделала глубокий вдох, стараясь оставаться спокойной:
- Он проводил бы с тобой целый день, а на ночь…
- Целый день я, между прочим, работаю. Если хочешь знать, мне давно пора быть в Амстердаме и сидеть у себя в офисе.
- Ты уже уезжаешь?
- Сейчас одиннадцать утра, Дейз. Рабочий день в разгаре.
- Но как же Питер?
- Питер сейчас позавтракает и ляжет спать, как ему и положено. Он еле держится на ногах, и ему явно нужен отдых.
Дейзи решила промолчать, и Йост нетерпеливо пожал плечами:
- Разреши тебе напомнить - ты сама настаивала на вашем приезде сюда. Моего мнения ты не спрашивала и в мой ежедневник не заглядывала. Так что - нечего укорять меня.
- Я понимаю, что твое время расписано по минутам. - Она не почувствовала, как ее ногти впились в ладони. - Но догадывалась, что наш приезд создаст тебе лишние проблемы. И все же я надеялась, что ты сможешь выкроить для него время. Думала, захочешь узнать его получше.
- Через пару месяцев я собираюсь жениться. Потом уеду на три недели в свадебное путешествие. До этого мне необходимо разобраться с массой всевозможных проблем. Так что я просто не в состоянии найти еще хотя бы час на свои личные дела. Но это совсем не означает, что мне не хочется получше узнать Пита. Именно поэтому я должен быть уверен в том, что смогу видеть его каждую свободную минуту, как только окажусь дома.
Помнится, во время развода он тоже настаивал на том, что имеет право встречаться с сыном в любой момент, когда приезжает в Англию…
Дейзи почувствовала, как раздражение волной пробегает по ее телу. Йост всегда говорил, что только абсолютная эгоистка могла поступить подобным образом. То есть увезти их ребенка подальше от него. Хотя это была неправда.
Ведь он сам даже никогда и не пытался прилагать какие-либо серьезные усилия по воспитанию Пита. Разве такими должны быть отношения отца с сыном? Дейзи постаралась успокоиться.
- Твой ребенок приехал к тебе в первый раз за шесть лет…
- И чья же в том вина? - перебил он ее.
Дейзи закрыла глаза. Она поверить не могла, что они уже спорят и ссорятся, не успев сказать друг другу и пары слов. Все, как прежде! Ведь именно этим они занимались те два года, что жили вместе. И так продолжалось до тех пор, пока выносить их ежедневные баталии стало невозможно. Существовать в постоянном напряжении больше не могли ни она, ни он.
- Ладно, - вздохнула Дейзи, - увидимся во второй половине дня.
Мысли Йоста были далеки от бизнеса, когда он наконец добрался до штаб-квартиры "Ван Бюренн флора", располагавшейся на улице Рекин в Амстердаме, улице самых дорогих в городе магазинов и самых солидных офисов. Другой выход впечатляющего размерами и архитектурой здания "Ван Бюренн флора" глядел на Херренграхт, и на нем поблескивала вывеска "Футбольно-атлетический клуб "Улисс". Странно, но факт: футбол и тюльпаны были столь тесно переплетены между собой в семейном бизнесе ван Бюреннов, что Йост часто назначал совместные заседания совета директоров. Однако сейчас он думал не о грядущем цветочном аукционе и не о предстоящих переговорах по подписанию новых контрактов с ведущими игроками клуба. В голове у него был только Пит, и он напомнил себе, что следует выяснить у помощника, как идут дела с поиском мяча. Найти его надо как можно быстрее. Парень и так не в своей тарелке, а тут еще такая потеря!
Тем не менее, стоило ему зайти в свой кабинет, как на него тут же набросилась дюжина управляющих. Причем у каждого была проблема, требующая немедленного решения. Эти решения им должен был подсказать Йост, и теперь все они толпились у него в кабинете, пытаясь перекричать друг друга. А в дверь заглядывали все новые и новые сотрудники.
Йост выпроводил сотрудников в приемную, оставив в кабинете только генерального менеджера "Улисса" и двух своих заместителей - по продажам и по научным исследованиям. Закрыв дверь, он усадил их всех на огромный диван у стены.
- Похоже, у нас появилась пара-другая проблем? - сухо поинтересовался он.
- Пара? - И без того огромные глаза Яппа стали еще больше.
Его правая рука - заместитель по продажам был одним из разработчиков коммерческой деятельности "Ван Бюренн флора". В свое время именно он подал идею объединить крупнейших производителей цветов в Нидерландах на собственном аукционе, чтобы резко понизить себестоимость продукции и обойти итальянцев и французов.
Япп был одним из тех, кто вместе с Йостом превратил скромную, доставшуюся в наследство от отца вотчину по разведению тюльпанов в промышленное предприятие европейского масштаба. Вот уже десять лет как Япп успешно продвигал продукцию "Ван Бюренн флора" на все новые и новые рынки.
- Сегодня утром мне сообщили, что наш основной поставщик удобрений внезапно разорился, - с горечью произнес Япп. - Еще пять дней - и нам нечем будет подкармливать тюльпаны. Ни одной фирмы, которая может поставлять удобрения в необходимых количествах, ни в Голландии, ни в Бельгии не существует. А с британцами и французами никаких контрактов на поставки мы не заключали.
- Шеф, я вас давно предупреждал, что необходимо подстраховаться, - заметил Марк, заместитель по научным исследованиям. Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой. Лицо его было спокойно, но глаза напряженно всматривались в Йоста. - Не нужно было заключать договор только с одним поставщиком и надеяться на одну биолабораторию, - продолжал он. - Мы пали жертвой собственного стремления к экономии. Откровенно говоря, я не знаю, что делать дальше.
Я тоже, подумал Йост, но вслух этого не произнес. Если "Ван Бюренн флора" даст осечку на аукционе, то незамедлительно развалится и "Улисс".
- Как идут переговоры с Клосом? - обратился Йост к генеральному менеджеру команды.
- Хельмут - хороший парень, вы же знаете, - ответил Филип. - Он не хочет уходить из команды, но я точно знаю, что "Барса" предлагает ему четыре миллиона долларов. Если мы не добавим хотя бы миллион к его нынешним пятистам тысячам, он не сможет устоять.
Атакующий полузащитник и диспетчер "Улисса" Хельмут Клос считался кумиром болельщиков и предметом восхищения всего футбольного мира. Хотя сейчас был только июнь, никто не сомневался, что в конце года его признают лучшим футболистом Европы. Агенты из "Барселоны" кружат вокруг него не первый месяц. А если уйдет Клос, великолепной команды уже не будет. Останутся просто хорошие игроки и просто хорошая команда.
Йост почувствовал, что его заместитель по продажам хочет вмешаться в разговор.
- Что тебя на самом деле беспокоит? - опередил его Йост. - Я же понимаю, что дело не в прекращении поставок удобрений. Тогда в чем?
- В "Улиссе", босс… - Япп смотрел прямо в глаза своему шефу. - Ребята из отдела планирования подсчитали, что уход Клоса и развал команды приведет к снижению продаж не меньше, чем на тридцать процентов…
- Фил, ты уже видел в игре Ургенса и Раэльфо? - спросил Йост генерального менеджера клуба. Речь шла о двух новых полузащитниках, которые должны были заменить Клоса, если его все-таки не удастся задержать.
- Видел, - мрачно отозвался Филип.
- Ну и…