Однако незваный гость казался совершенно спокойным. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу. Потом скрестил руки на груди и, приняв величественную позу, обратился сразу ко всем:
- Я слышал, что вы сегодня принимаете нового члена в нашу семью?
Джина почувствовала, как по спине поползли мурашки. Тон Рея был издевательским, даже циничным. При этом он все время искоса посматривал на нее, и по матово-бледному лицу девушки, несомненно, угадывал ее мысли. Видимо, ему доставляла наслаждение роль палача с занесенным над головой жертвы топором. Чтобы этот топор опустился, Рею нужно было произнести всего несколько слов. Скажет он их или нет? Джина в изнеможении закрыла глаза.
- Это она? - вновь прозвучал голос Рея, и он медленно подошел к ней и посмотрел в упор. И тут что-то подсказало Джине, что сейчас Хэмилтон ничего не скажет. Скорее, он будет мучить ее, играя, как кошка с мышкой, и лишь потом, истерзав до конца, нанесет последний удар.
Эндрю сжал кулаки и крикнул:
- Отойди от Джины! Ты слышишь меня, Рей!
Хэмилтон бросил на него презрительный взгляд и тем же насмешливым тоном ответил:
- О, я отлично тебя слышу, дорогой кузен! Значит, Джина? От этого имени исходит аромат бурлящей крови и рвущейся наружу страсти. А какие глаза! Любой мужчина может просто утонуть в них!
Начало было положено. Рей осыпал Джину градом тех самых слов, в которых совсем недавно звучали бесконечная нежность и любовь. Теперь они были полны ада и сарказма. Хэмилтон намеренно мучил девушку. Тон, с которым он произнес ее имя, его взгляд, сама поза - все излучало издевку, злобу и стремление побольнее уязвить свою недавнюю возлюбленную. Джина молчала, беспомощно смотря на своего мучителя, медленно подходившего к ней.
В этот момент раздался голос миссис Хэмфри. К удивлению Джины, на этот раз он звучал как-то очень неуверенно и даже немного дрожал:
- Рей! Мы не звали тебя в свой дом!
Тот рассмеялся и посмотрел на тетушку с чуть заметным сочувствием.
- Неужели вы думаете, что я забыл об этом? Успокойтесь, я только поприветствую свою новую кузину и уйду!
Джина все еще не могла полностью осознать кошмар происходящего. Рей публично мстил ей за нечто такое, о чем никто из присутствующих просто не мог знать. А она была лишена всякой возможности ответить ему, боясь разоблачения. Рей отлично понимал это и пользовался своим преимуществом. По мере того как он приближался, Джина все сильнее ощущала исходивший от него жар, проникавший, казалось, в каждую пору ее тела.
Рей вплотную подошел к девушке и картинно поклонился.
- Добро пожаловать в нашу семью, Джина! - сказал он самым ехидным тоном, на какой был способен. И вдруг прильнул к ее губам своими. Это случилось настолько неожиданно, что Джина не успела отстраниться. В глазах у нее все поплыло, губы непроизвольно раскрылись, и она почувствовала между зубами его влажный, теплый язык. Будто электрическая искра пробежала по всему телу девушки и парализовала его. Джина попыталась было противиться такому наглому насилию, но не могла шевельнуть и пальцем. С ужасом она почувствовала, что страстно, безумно жаждет продолжения этого поцелуя… Но Рей выпрямился и отступил на полшага. Увидев на лице девушки расцветший пунцовый румянец, он рассмеялся мефистофельским смехом.
Эндрю схватил Рея за плечо и с силой повернул к себе.
- Я тебе сейчас разукрашу физиономию, ублюдок! - закричал он, покрывшись потом от ярости.
Однако Рей презрительно выгнул правую бровь и сбросил его руку со своего плеча.
- Что ж, попробуй! Посмотрим, как это у тебя получится!
Джина с расширившимися от ужаса глазами смотрела на эту сцену. Она понимала, что дело может закончиться дракой и только ей одной под силу это предотвратить. Кроме того, Джина не могла допустить, чтобы Рей изувечил ее будущего мужа.
Она сделала шаг вперед, встала между готовыми броситься друг на друга кузенами и, глядя прямо в глаза Хэмилтону, твердо сказала:
- Я прошу оставить моего жениха в покое!
Рей несколько раз смерил ее скорее оторопелым, чем презрительным взглядом и почти растерянно проговорил:
- Ничего себе. Как трогательно! Вы его защищаете? Вот это любовь!..
Он молча повернулся и с гордо поднятой головой пошел к выходу на террасу, но в дверях остановился и сказал, обращаясь к миссис Хэмфри:
- Тетушка, я хотел вас предупредить, что надвигается страшнейший ураган. Он разразится через несколько дней и может наделать немало бед. Если потребуется помощь, дайте мне знать.
Миссис Хэмфри уже успела полностью овладеть собой. Голос ее звучал по-прежнему строго и властно:
- Спасибо за предупреждение, Рей. Думаю, мы справимся и без тебя.
Тот пожал плечами, как будто другого ответа и не ждал.
- И все же, в случае чего, я к вашим услугам.
Он еще раз оглядел столовую и, остановив взгляд на бледной девушке, поднял вверх указательный палец:
- Джина!
15
Когда он ушел, всем сразу стало легче. Только Джина вдруг почувствовала страшную слабость в коленях. Видимо, сказалось чудовищное нервное перенапряжение. Эндрю тут же заметил ее состояние.
- Джина, дорогая, что с тобой? У тебя такой бледный вид? - воскликнул он, бросаясь к девушке. - Будь проклят этот Хэмилтон! Пусть только попробует еще раз до тебя дотронуться! Я убью его! Он не причинил тебе боли?
- Нет, - солгала Джина, хотя Рей истерзал за эти несколько минут всю ее душу. Но то была другая боль, о которой никто не должен знать. Особенно Эндрю. Теперь другого пути не было - она должна продолжать играть взятую на себя роль: они с Реем никогда знакомы не были и раньше нигде не встречались.
Миссис Хэмфри сочла необходимым сделать нечто вроде заявления:
- Рей Хэмилтон - мой племянник. А вернее, паршивая овца, портящая все наше семейство. Он владеет кое-какой недвижимостью на противоположном берегу этого острова. Кроме того, на одном из соседних островов держит свои яхты. Очень жаль, что он избрал вас мишенью своего извращенного остроумия. Рей выкидывает подобные штучки назло нам, зная, что в этом доме его не жалуют.
Она говорила таким ледяным тоном, что Джине стоило немалого труда дослушать ее до конца. И все это время девушка думала о том, как бы найти предлог, чтобы уйти. Уйти и обдумать все, что произошло. Джина выждала паузу после речи миссис Хэмфри и обратилась к ней:
- Извините. Вы не позволите мне пойти к себе? Вся эта сцена выбила меня из колеи.
- Конечно, милая! Я представляю, в каком вы сейчас состоянии. Эндрю проводит вас наверх. Спокойной ночи, Джина! Постарайтесь уснуть. А ты, Эндрю, потом спустись ко мне в библиотеку. Надо кое о чем поговорить.
- Хорошо, мама.
На лестнице Джина спросила жениха:
- Хэмилтон и есть тот самый человек, о котором ты мне рассказывал? Который завладел частью острова и не хочет его ни отдавать, ни продавать! Это он? Почему ты об этом ничего мне не говорил?
- Я не думал, что Хэмилтон придет. Но с ним никогда нельзя ни в чем быть уверенным. Рей появляется и исчезает, когда захочет. Мы стараемся его по возможности игнорировать.
Пальцы Эндрю начали нервно барабанить по перилам. Глаза сузились.
- Джина, когда я вспоминаю, как он начал тебя целовать, то…
- Не надо, Эндрю! Оставим эту тему.
- Хорошо. Я только хочу сказать, что был восхищен тем, как ты держалась с ним. И все-таки будь осторожна и не ходи одна на принадлежащую ему часть острова.
Эндрю говорил о своем двоюродном брате, как о каком-то закоренелом и опасном преступнике. Впрочем, в этот вечер Рей и впрямь показал себя очень жестоким. Джина впервые видела его таким. Куда только девались мягкость, доброта, нежность, к которым она уже успела привыкнуть! Что ж, значит, этот человек может быть и другим. Она просто его мало знала!
- Ты думаешь, Рей Хэмилтон представляет какую-то опасность?
- Нет. Но, как ты уже могла убедиться, он ни в грош не ставит ни чужую собственность, ни ее хозяина.
У двери в отведенную Джине комнату они остановились. Эндрю явно намеревался войти туда вместе с девушкой, она же этого не хотела. Как не хотела и поцелуя, который Эндрю все-таки вырвал, притянув ее к себе за плечи. Но не в губы - Джина подставила ему щеку. Ее губы еще хранили тепло того поцелуя, пусть тоже украденного.
- Спокойной ночи, Эндрю, - устало проговорила она. - Прости меня за испорченный вечер.
- Вечер испортила не ты, а мой кузен. Будь он трижды проклят! А теперь - хорошего тебе сна. Увидимся утром за завтраком.
Эндрю повернулся и пошел вниз. Джина тут же поспешно закрыла дверь и для верности заперла ее на ключ.
Она зажгла свет, нетвердым шагом подошла к туалетному столику и тяжело опустилась на стул. Нервная дрожь в коленях не проходила. В желудке было такое ощущение, будто она проглотила кусок льда. В глазах рябило.
Итак, Рею принадлежит часть этого острова! Просто наваждение какое-то. Куда бы Джина ни пошла, о чем бы ни подумала, тень Рея Хэмилтона преследовала ее.
Вскочив со стула, она подбежала к окну и прижалась пылающим лицом к холодному стеклу. Рей получил удовольствие, издеваясь над ней. Он хотел заставить ее выдать себя, свое знакомство с ним! Но никогда она не сделает этого! Никогда! Она… А сам Рей? Где гарантия, что он будет молчать? Не расскажет кому-либо из родственников о своих отношениях с ней? Учитывая взаимную ненависть между кузенами, разрыв ее с Эндрю тогда станет неизбежным.
Но нет, Рей не опустится до этого! Просто не сможет! А если все-таки… В его глазах было столько презрения и ненависти. Ведь это она сама заставила Рея возненавидеть себя, притворившись алчной хищницей, променявшей их искреннюю взаимную любовь на деньги. Теперь он может лишить ее этого богатства. Причем именно в тот момент, когда оно уже почти у нее в руках. Чем не праведная месть? В ней есть даже нечто возвышенное…
Несомненно, Рей стал опасен. И на это нельзя закрывать глаза. Более того, надо срочно с ним встретиться и выяснить его намерения. Джина горестно вздохнула: давно ли она ходила на свидания с бесконечно любимым и любящим человеком? Теперь он превратился в ее врага…
16
На следующее утро, когда Джина проснулась, солнце уже стояло высоко. День обещал быть жарким. Тягучий, густой воздух, казалось, насквозь пропитался влагой. Девушка встала и приняла холодный душ. Сразу стало легче. Теперь надо было постараться надеть на себя минимум одежды и полегче. Джина выбрала бирюзовую кофточку с короткими рукавами и ослепительно белые шорты. Этот костюм как нельзя лучше подходил к ее распущенным густым волосам, падавшим на плечи и спину. От грима пришлось отказаться: при такой жаре он неминуемо бы потек. Джина посмотрелась в зеркало и осталась вполне довольна.
Теперь необходимо выбрать время, чтобы исчезнуть на несколько часов из дома, не вызывая ни у кого подозрений. Откладывать встречу с Реем было нельзя. Его молчание накануне вечером еще ни о чем не говорило. Он мог появиться вновь в любой момент. И неизвестно - с какими намерениями на этот раз.
Обо всем этом думала Джина, спускаясь в гостиную к завтраку. Но из всего семейства за столом сидела одна миссис Хэмфри. Она встретила девушку приветливой улыбкой.
- Доброе утро, Джина! Надеюсь, сегодня вам лучше?
- Значительно. Спасибо, миссис Хэмфри.
- Я очень рада. Мы думали, что хороший сон вам будет полезнее раннего завтрака, потому и не стали будить. Берите все сами. Вот тарелки, сандвичи, фрукты. Если хотите, я попрошу принести кофе. Или вы предпочитаете чай?
- Кофе - это замечательно, - улыбнулась Джина, садясь за стол.
- Я хотела бы еще раз извиниться перед вами за поведение Рея Хэмилтона.
- Ради бога, не надо, миссис Хэмфри! Я не придаю этому никакого значения! Тем более что мы вряд ли часто будем встречаться с этим человеком.
- Вы не знаете Рея, милая! Это совершенно непредсказуемый и крайне неприятный тип! Он из кожи вылезет, лишь бы как-то досадить нам.
Джина взяла из вазы персик и, откусывая от него по маленькому кусочку, принялась смотреть в окно. Оно выходило в сад, где росли самые экзотические цветы. Чуть дальше возвышались пальмы и еще какие-то тропические деревья. Сквозь зелень их листвы просвечивала голубая морская гладь. Чуть слышался шум прибоя.
- Какой прекрасный вид из этой комнаты! - воскликнула девушка.
- Вы правы, Джина. Поэтому я так люблю ее. Кстати, Эндрю тоже.
- Он, наверное, еще слит?
- Нет, милая. Эндрю уже давно позавтракал и уехал по делам.
- По делам? Каким, если это не секрет?
- Приезжает Сьюзен. Ее должна была встретить Бриджит, но у нее вдруг разыгралась дикая головная боль. Кто-то же должен привезти Сьюзен, вот мой сын и поехал за ней. Причем вопреки своему желанию, я полагаю. Но мы не сомневались, что вы не будете против.
Джина подумала, что даже если бы захотела протестовать, то все равно уже было поздно. С другой стороны, это давало ей моральное право без спроса уходить из дома по своим делам. Что ж, прекрасно!
- Нет, я не имею ничего против поездки Эндрю, - ответила она с милейшей улыбкой. - Я пока осмотрю окрестности. Эндрю, к сожалению, не любит пеших прогулок. Так что, думаю, он меня простит.
- Ну и хорошо. Погуляйте в свое удовольствие. А теперь, извините, я пойду к себе. Надо написать кое-какие письма.
Миссис Хэмфри удалилась. Джина некоторое время смотрела ей вслед. Потом из соседней комнаты донесся голос экономки. Видимо, миссис Хэмфри давала какие-то указания по дому. Наконец все стихло.
Настало время действовать. Но ни в коем случае нельзя торопиться. Спешка всегда подозрительна. Ведь предполагается, что она просто пойдет погулять. А это означает, что надо выглядеть очень спокойной. И перед тем как уйти, сделать для виду пару-другую мелких дел. Например, позвонить сестре и узнать, как идет подготовка к операции. И вообще с кем-нибудь поболтать. Только после этого ленивым шагом, со скучающим видом…
Рей, конечно, ждет ее визита! Боже, через какое испытание придется пройти! Но она должна это сделать, пока он не разрушил все.
Прошло полчаса. Решив, что этого уже достаточно, Джина вышла из дома через парадное крыльцо. Где жил Рей, она толком не знала. Спросить было также не у кого. Но на таком крохотном островке найти чей-нибудь дом вряд ли составляло много труда. И Джина пошла по ведшей в глубь леса дороге, настолько узкой, что по ней еле-еле проехал бы небольшой грузовик.
Вскоре она очутилась на развилке. Одна из дорог круто спускалась к пристани, окруженной несколькими домиками. Эта дорога была плотно утоптана, видимо, ею часто пользовались. Джина, немного поразмыслив, тоже выбрала ее, и через несколько минут уже была внизу. Неподалеку, на самом склоне холма, стоял запущенный двухэтажный дом. На первый взгляд он казался давно покинутым. Девушка подумала, что, даже если кто-то и живет в нем, то уж, определенно, не Рей. Но все же решила проверить. На всякий случай…
К дому была пристроена веранда с видом на море. Джина поднялась на нее по небольшой лесенке и остановилась в нерешительности. Почему-то она была почти уверена, что ее сейчас непременно должны окликнуть. Но ничей голос не нарушил тишину. Кругом все будто вымерло.
Дверь в комнату оказалась открытой. Джина осторожно переступила через порог. У стены стоял дощатый стол, на котором горела керосиновая лампа. Все ставни были плотно закрыты, и при ее тусклом свете девушка разглядела наполовину выпитую бутылку виски на самом краю стола и раскрытую книгу. Но прежде чем она успела как следует осмотреться, знакомый, переполненный язвительностью голос произнес за ее спиной:
- Ты что-то ищешь?
Джина громко вскрикнула. Раздался дьявольский, опять же донельзя знакомый хохот.
- Браво, Джина! Какие у тебя отменные легкие! Жаль, что никто больше не услышал столь совершенной верхней ноты. Это же настоящее искусство!
Джина обернулась. Рей стоял на рассохшейся лестнице, которая вела, по-видимому, на второй этаж, и смотрел на девушку пронзительным, уничтожающим взглядом. На нем были те же джинсы, что и накануне вечером. И более ничего. Ни ботинок, ни фуфайки или майки. Судя по мокрым волосам, он только что купался в море.
- Рей, - прошептала Джина, не в силах оторвать от него глаз. Вновь она почувствовала дрожь в коленях. Сердце бешено заколотилось.
- Да, это я, - чуть смягчившись, ответил ее бывший возлюбленный. - Ты ожидала увидеть кого-нибудь другого?
Он спустился с лестницы, сунул руки в карманы джинсов и встал напротив девушки.
- Они сказали тебе, что я живу в этом доме?
У Джины пересохло во рту. Язык отказывался повиноваться. С величайшим трудом она выговорила:
- Я не ожидала увидеть здесь никого другого. А Хэмфри только сказали мне, что ты живешь на противоположном берегу острова.
Ее взгляд случайно упал на его губы. Она вспомнила вчерашний поцелуй. Голова закружилась, как будто он снова держал ее в объятиях. Глаза Рея, даже будучи холодными, проникали в самую глубину ее души, пронзали сердце. И Рей знал это! Он точно все рассчитал. Даже встал сейчас так близко к ней не случайно. Боже, как стыдно! Она же для него как раскрытая книга, которую он может читать, когда захочет!
- Ну, - рассудительно сказал он, - я знал, что так и будет. Что рано или поздно ты обязательно заявишься.
Джина вспыхнула, как будто ей дали пощечину. Нет, она не согласна покорно плясать под его дудку!
- Напрасно ты был столь уверен, дорогой! Все не так просто, как тебе кажется.
Хэмилтон озадаченно посмотрел на девушку. Потом протянул руку и ладонью провел по ее волосам…
- Ты помнишь, как я любил целовать тебя? Или совсем… забыла?
Его лицо было так близко. Глаза смотрели в глаза. Губы звали к себе. Джина почувствовала, что теряет самообладание. Она уже почти не понимала, зачем пришла сюда. И вдруг в ее голове промелькнуло: "Он же сказал, что я обязательно должна была прийти, потому что не могу жить без него. Он знает, что может делать со мной все. А я сейчас позволю ему трогать себя, гладить мои волосы. Значит, я согласна с ним? Но ведь он презирает меня! И видя, с какой покорностью я подчиняюсь ему, будет презирать еще больше!"
Джина резко отстранилась и почти закричала срывающимся от ярости голосом:
- Твоя самонадеянность меня просто поражает! Неужели ты и впрямь уверен в неотразимости своих поцелуев? Так знай же: они гадкие, омерзительные! Они…
И вдруг поперхнулась, поймав насмешливый взгляд, как бы говоривший: "Я же знаю тебя! Такой реакции ожидал, и она меня нисколько не трогает!"
- Если мои поцелуи гадкие и омерзительные, - спокойно ответил он, - то почему ты вчера не оттолкнула меня?
Лицо Джины стало пунцовым.
- Вчера ты застал меня врасплох!
- Серьезно? - столь же спокойно отреагировал Рей. - Извини, но мне трудно в это поверить. Ведь ты сразу узнала меня, когда я еще стоял на террасе.
- Повторяю, я была в состоянии полнейшего шока. Потому что не ожидала тебя вообще когда-нибудь увидеть.
Рей подошел еще ближе, и нервы Джины напряглись до предела.