- Сегодня ночью вы себя вели подобающим образом. Не к чему меня благодарить. А теперь вы намерены утолить мой голод или нет?
- Хотите сказать, что здесь нет слуг? Что же делать? - жалостливо заныла она, перестав кружиться.
- Самое подходящее время, принцесса, освоить основные житейские дела. Загляните в шкафчики и достаньте все, что вам покажется съедобным. А там посмотрим.
Глава 12
Когда настал второй день поисков, Хироаки начали терзать сомнения. Прекратить ли поиски или уже слишком поздно, чтобы его действия оставались незамеченными? Возможно, безопасней переменить объект поисков? С принцессы на капитана Драммонда. Можно состряпать обвинения его в предательстве, и они послужат основанием того, что Хироаки предпринял столь массированную атаку. Или, может, вести слежку за господином Ябэ из монастыря? Эту мысль он отбросил почти сразу. У господина Ябэ мощные союзники, да и прошение о его прощении уже продвигается через определенные каналы.
Гримаса исказила лицо главного инспектора.
Ни один из вариантов не казался подходящим, поскольку очень многие из его людей знали о предмете поисков. Проклятый американский торговец оружием! Если бы не Драммонд, принцессу уже давно бы схватили. В результате, как следует из последнего донесения, полученного час назад, он потерял тридцать человек убитыми и ранеными, а принцесса и капитан исчезли.
Исчезли! В это невозможно поверить! В такой маленькой стране? На территории, ограниченной Эдо и Осакой? Хотя даже команда американца не знает, где он, это Хироаки сообщил один из осведомителей. Судно капитана стоит на якоре близ Осаки, и новый кок с "Красавицы Юга" заработает состояние, если выдаст местонахождение неуловимого капитана.
Хироаки уставился в окно. Залив Эдо покрыт зыбью, небо в тучах, воздух холодный. Хотя не от непогоды у него стынет кровь, но от мысли о том, как его враги выстроятся в очередь, чтобы стать свидетелями его прилюдного позора. Вчера на всякий случай он оставался дома, чтобы не встретиться с кем-либо из коллег и чтобы они не задавали ему вопросы, на которые он не в состоянии ответить. За много лет ни разу он не провел ночь под одной крышей со своей женой, хотя он не утратил еще свою значимость настолько, чтобы разговаривать с дочерью ничтожного торговца, чье приданое оплатило его первую ступень на пути к власти. Не может же он провести дома два дня подряд. Придется выйти и показаться на людях.
Второй вечер, проведенный в семействе, вызовет подозрения, подобная перемена в образе жизни заставит соглядатаев молоть языками. Но он не может допустить сплетен.
Теперь, когда посланцы прибывают постоянно.
Его враги непременно поймут, что что-то происходит.
В эту ночь Сунскоку послужит ему прикрытием.
Пусть все видят, что он в прекрасном настроении, что он развлекается и веселится с первой красавицей Эдо.
Которая принадлежит ему душой и телом.
Вызов от Хироаки пришел очень поздно, гораздо позже, чем позволено этикетом, и если бы ее общества потребовал кто-то другой, а не главный инспектор, Сунскоку отказала бы ему. Она должна поддерживать свою репутацию. Гейша, которая занимает столь высокое положение, вправе рассчитывать на то, что правила этикета будут соблюдаться.
Пришлось отменить посещение уже назначенного клиента, и господин, который намеревался провести с ней вечер, утешился уговором на завтра. И пока слуги сновали по дому, следя, чтобы для Хироаки были приготовлены его излюбленные блюда, подогреты напитки, приглашены именно те музыканты, которых он предпочитал, Сунскоку готовилась быть любезной с человеком, который держит в своих руках ее жизнь.
Многолетняя выучка позволяла ей держаться в хорошей форме, и она приветствовала его, выражая горячий восторг.
- Как любезно с вашей стороны почтить меня своим присутствием, о-мэцукэ, - прошептала она, становясь перед ним на колени и низко кланяясь лбом в циновку.
- Хочу поразвлечься, - проворчал он, жестом приказывая ей подняться. - Слишком обременительными стали мои обязанности.
- Человеку такого ранга, господин, требуется отдых от тягот и забот. Могу ли предложить вам расслабляющую музыку и вина?
Он уставил на нее суровый взгляд, словно не слыша ее слов, и когда она хотела продолжить, резко сказал:
- Почему бы нет.
Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что его обидело?
Не пришел ли он наказать ее?
Чтобы как-то успокоить себя, она нащупала маленький кинжал, спрятанный в рукаве.
- Отошли слуг, - приказал он.
Сердце у нее сжалось от страха, но она подчинилась, ничем не выдав волнения.
- Сядь, - снова приказал он.
И она села.
Опустившись на одну из ее роскошных подушек, он позволил себе спокойно вздохнуть.
- Тупоголовые глупцы меня одолели, - тяжело вздохнул он.
Она приободрилась. Быть может, на самом деле он пришел, как то делают многие ее клиенты, чтобы найти утешение?
- Если могу чем-то быть полезной, ваше превосходительство, только скажите, - прошептала она.
Взгляд его снова изменился, лишь на мгновение в нем мелькнуло что-то человеческое и снова исчезло.
- Быть может, немного вина, - сказал он, жалея, что перед ним не милая маленькая Айко, а этот предмет домогательств всех мужчин в Эдо, в жилах которых течет горячая кровь.
Но все равно, нужно сохранять хорошую мину при плохой игре.
Было что-то в его голосе, какой-то едва уловимый намек на неуверенность. Никогда Сунскоку не могла и предположить, что ей, быть может, предоставляется шанс спасти себя. Решившись, она спросила напрямик:
- Если вы еще не нашли капитана, не поможет ли делу, если я попытаюсь найти его первого помощника? Этот человек меня знает. Его мне нетрудно будет отыскать и сблизиться с ним.
Хироаки знал, что она имеет в виду под словом "сблизиться". Какой мужчина отринет ее? И мгновенная вспышка гнева охватила его. Да как она осмелилась заговорить с ним о его тайных делах? Но приступ ярости сразу же прошел. Очень может быть, что предложение Сунскоку принесет ему удачу.
- Ты знаешь, где он находится?
Она решила отвечать "да". Ведь у нее самой есть соглядатаи.
- Нет. Думала, вы знаете. - Родители продали Сунскоку для Ёсивары, когда ей было восемь лет. Ее обучали четыре года, после чего ее девственность была продана тому, кто предложил самую высокую цену. Она умела скрыть свои чувства от кого угодно. - Тогда я, наверное, смогу вам помочь, - спокойно сказала она.
- А что, если и первый помощник не знает, где находится капитан?
- Узнает. Вряд ли он будет возражать, если я останусь у него на некоторое время.
- Да, думаю, не будет, - сухо заметил Хироаки. - Я пошлю с тобой двух человек на случай, если тебе понадобится помощь.
- Как вы добры, - заметила она, прекрасно понимая, что эти люди ей только помешают. - Когда вам угодно, чтобы я выехала? - Она простодушно улыбнулась ему. Невинное создание. - Или следует спросить, куда вам будет угодно?
Если он обманулся, значит, она превосходная актриса.
- В Осаку, - сказал он, потому что не имело значения, знает она или нет, поскольку она должна добыть необходимые ему сведения. Больше никто, кажется, не способен выполнить эту задачу. - И я хочу, чтобы ты отправилась немедленно.
Впервые за этот день он ощутил воскресшую уверенность в себе. Этой прославленной куртизанке вряд ли откажут в доступе на корабль капитана. Быть может, весьма скоро он получит хорошие новости. Ощутив прилив энергии, он поднялся с подушки. Возможность провести остаток ночи с Айко казалась ему более приятной, чем невыносимый обмен полуправдами с Сунскоку.
- Посылай все сведения, какие выведаешь, немедленно, - приказал он, проходя мимо нее и даже не кивнув ей в знак признательности или на прощание, уверенный, что она понимает, что от нее требуется. Тем более что ждет ее в случае неудачи.
Когда стихли его шаги в прихожей, Сунскоку поклялась себе, что если ей когда-нибудь удастся обрести свободу, она ни за что не станет иметь дело с грубыми надменными мужчинами, которые с презрением смотрят сквозь нее. Приободрившись, она послала за Юкиё и стала собираться. Она могла взять с собой очень мало вещей, хотя путешествие в Осаку потребует хоть какого-то гардероба. Но теперь она возьмет гораздо больше, чем рассчитывала совсем недавно. Часть золота можно спрятать в одежде. Вероятно, этого хватит, чтобы оплатить путь к свободе.
Когда явился Юкиё, она сказала только, что ей нужно, чтобы он сопровождал ее до Осаки.
- По поручению главного инспектора я еду с его людьми. Ты нужен мне как личный телохранитель.
Юкиё понимал, что по правилам веселого дома самой прославленной гейше не положено совершать путешествие без сопровождения.
- С удовольствием, - сказал он, склонившись. - Когда выезжаем?
- Мне нужен человек, которому я могу доверять, - сказала она с нажимом.
- Мне можно доверять, - ответил он, зная, как и она, что у стен есть уши. - Вам ни к чему опасаться людей главного инспектора.
Его тактичный ответ вызвал у Сунскоку улыбку.
- Прекрасно. Мы едем, вероятно, на неделю или около того. Возьми с собой все, что понадобится. Мне приказано выехать немедленно. - Сунскоку послала служанку оповестить содержательницу веселого дома о своем отъезде.
Сия госпожа появилась через несколько минут, горя любопытством, хотя люди Хироаки уже побеседовали с ней.
- Если вам угодно узнать больше, спросите у главного инспектора, - посоветовала ей Сунскоку, зная, насколько это маловероятно. - Он посылает меня в Осаку по личному делу. Подробности вам ни к чему. Меня сопровождают Юкиё и люди инспектора, их двое. Ваша собственность будет под надежной охраной.
Женщина, содержательница престижного борделя, некогда была известной красавицей, как и Сунскоку. Миновав свой расцвет, вынужденная работать в услужении и жить на жалованье, она стала назойлива и обидчива.
- Мы будем ждать. Надеюсь, вы скоро вернетесь.
- Как распорядится главный инспектор, - отрезала Сунскоку. Слишком часто в юности испытывала она придирки этой гневливой особы, прежде чем сама обрела возможность разговаривать с кем-то свысока. - Если вас смущает ваша роль в этом предприятии, уладьте все с о-мэцукэ.
- Мы не оставим тебя, - бросила тонкогубая старая карга. - Не забывай, кто выучил тебя и сделал самой известной таю в Эдо.
- Я никогда не забуду, кто и чему меня выучил, - с горечью ответила Сунскоку. - Я помню каждый удар хлыста и все побои, каждое оскорбление и унижение.
- Неблагодарная шлюха! Если бы мы тебя не выкупили, ты горбатилась бы сейчас на рисовом поле, а у тебя на шее сидели бы пьяница-муж и дюжина детей.
- Скажу больше, я благодарна за свою жизнь так же, как ты благодарна за свою. А теперь, прошу прощения, господин Хироаки велел мне быть хорошо одетой на время поездки, и мне нужно кое-что собрать.
Она знала, что за ней будут следить, но она уже припрятала, что могла, из своего золота; остальное придется бросить.
- Быстро вы, - сказал, улыбаясь, Юкиё, когда вернулся некоторое время спустя и увидел ее сидящей на плетенке.
- Господин Хироаки торопится, - сказала она. - Я всего лишь орудие его воли и выполняю приказ.
Глаза Юкиё на мгновение предостерегающе расширились, но голос его прозвучал мягко:
- Его люди ждут внизу. Нам придется ехать верхом, так что инспектор, наверное, считает наше поручение срочным. Оденьтесь потеплее.
Глава 13
- У меня приятные новости, господин, - прошептала хорошенькая Айко, скромно опустив глаза, прежде чем снова встретиться взглядом с Хироаки, и улыбнулась.
Главный инспектор сидел сбоку от своей молоденькой любовницы, стоящий между ними низкий столик уставлен едой и напитками, и в голове у Хироаки туман - он опорожнил слишком много пиал саке. Он впервые за несколько дней расслабился. Сунскоку, согласно последним донесениям, ехала уже по южной дороге, и удачный исход ее миссии вполне вероятен. Эта таю - женщина многих достоинств.
Он уже предчувствует удачу. И это придавало его голосу нежность.
- Скажи мне свою хорошую новость, малышка.
- Я беременна, господин. И настоятельница монастыря заверила меня, что это мальчик.
- А-а. - Первое, о чем он подумал: скоро она станет недоступна и непривлекательна. Но она такая радостная, что хотелось сделать ей приятное. - Это замечательно, милочка. Ты будешь хорошей матерью.
У Хироаки было двенадцать сыновей и восемь дочерей от жены и разных наложниц. Покорная любовница ему нужнее, чем очередной сын. Но что стоит сказать доброе слово? Он улыбнулся и поманил ее к себе:
- Иди сюда, кошечка, покажи мне свой животик…
Придется велеть экономке добавить в утренний чай Айко некое зелье, которое стравит беременность. Успеет завести ребенка, когда надоест ему. Не сейчас. Ее наивность забавляла его, а может, и отвлекала от жестокости мира.
- Ты уже придумала имя? - ласково осведомился он.
Глава 14
Остановившись на первой почтовой станции, Сунскоку предложила людям Хироаки выпить саке, чтобы согреться, а она с Юкиё проследит, как запрягут свежих лошадей.
Ночь холодная, сырая и противная, и, несмотря на приказ главного инспектора гнать лошадей во весь опор, его подчиненные колебались недолго.
- Смотрите не ройтесь в наших вещах, - предупредил один из полицейских. - Иначе головы поснимаю.
Сердито глянув на направляющихся к трактиру, Юкиё прошипел:
- Негодяй! Посмотрю, как ты с меня голову снимешь.
- Надменность их и погубит. Но пока они нам нужны, так что держи себя в руках. Дай мальчику из конюшни вот это. - Сунскоку протянула ему крупную монету. - Мне нужны добрые лошади, а не клячи, за которых платит Хироаки. Жду тебя здесь.
Под навесом рядом с конюшней она укрылась от непогоды. Спустя время к ней присоединился Юкиё.
- А теперь рассказывайте, что происходит на самом деле. - Стряхнув с плаща капли ледяного дождя, он слегка улыбнулся и привалился к шероховатой стене. - Потому что эта ночь чертовски не подходит для путешествий, приказал вам это Хироаки или нет.
- Не понимаю, о чем ты. - Она подняла голову и устремила на него невинный взгляд.
- Это не просто поручение Хироаки, - откровенно сказал он, полагая, что истинное простодушие ее миру вряд ли присуще. - Так что либо рассказывайте, либо я под любым предлогом вернусь в Эдо.
- Не вернешься, - с вызовом сказала она. - "Зеленый дом" тебя уволит или сделает кое-что похуже.
- Что-нибудь придумаю. Старая карга, которая содержит это заведение, меня любит. - Он подмигнул.
- Не может быть!
- Не стоит изображать удивление. Мы оба делаем все, чтобы выжить.
Мать Юкиё убили, когда она была совсем молодой, и мальчик, одинокий и заброшенный, занялся воровством. Смышленый не по летам, он был еще и сильный. Довольно скоро здешняя якудза приметила его и взяла под свое крыло.
- Прости. Мне она не нравится, вот и все.
- Обасан никому не нравится. Какое это имеет отношение ко всему остальному? Итак, куда мы едем и для чего я вам понадобился?
- Могу я доверять тебе?
- А я могу доверять вам?
Последовало короткое молчание, каждый обдумывал степень грозящей опасности. Оба брошены в жестокий мир маленькими детьми, и обоим слово "доверять" казалось сомнительным.
- То, что мне понадобится от тебя, может стоить тебе жизни.
- Я каждый день рискую.
По его лицу ни о чем нельзя судить.
- Почему же ты пришел? Ты не обязан.
Он пожал плечами:
- Вы знаете почему.
- Слова любви я слышу от каждого встречного.
- Уж это точно. Разница лишь в том, что я говорю серьезно.
- Скорее обманываешь себя. Слушай. - Смущенная разговором о любви, она сказала с легким вздохом: - Буду честна с тобой, потому что на кон поставлено все. - На мгновение она закрыла глаза, не зная, подвергает ли свою жизнь опасности, доверяясь ему. С предателями якудза жестоко расправляются. Пойдет ли он ради нее на такой риск?
- Ваш багаж слишком тяжел для одной только одежды, - беспрекословно заявил он. - Вы не собираетесь возвращаться, ведь так?
На мгновение в ее глазах мелькнул страх - она пыталась вспомнить, кто нес ее плетенки.
- Никто к ним не прикасался, кроме меня, - мягко сказал он.
- Ты что, читаешь мои мысли? - тихо спросила она. Сердце ее забилось сильнее, поскольку гейш, пытавшихся сбежать, наказывали, помещая в самые отвратительные приморские дома терпимости.
- Я могу читать ваши мысли, потому что оба мы живем в одинаковом страхе. И оба преодолеваем его по сто раз на дню. - Он быстро оглядел двор конюшни, сознавая, как опасно то, что он собирается сказать. - Пойду с вами куда угодно. Все для вас сделаю. Только попросите.
Слишком много раз слышала она подобное, она к этому даже привыкла.
- Что мне нужно прямо сейчас, - просто сказала она, - так это чтобы ты предупредил мою семью и вывез из Овари.
Ни к чему было объяснять почему.
- Я найду, кто поедет.
- Я надеялась, ты сам поедешь.
Он покачал головой:
- Я вас не оставлю. Куда вы, туда и я. Но Ногучи сделает все, что я попрошу, и не станет задавать лишних вопросов. Я пошлю за ним, и он догонит нас к утру. Особенно если люди Хироаки предпочтут провести холодную ночь в теплом трактире, а не в дороге.
- Вряд ли они посмеют остаться здесь так долго.
- А мы подмешаем им кое-что в саке.
- Вот как? - Тогда у Ногучи действительно будет время догнать их.
Юкиё улыбнулся:
- За деньги можно купить все, и вам это хорошо известно.
- Сколько?
- Убить - за десять рё. За три - подмешать сонного зелья.
Тама прищурилась:
- Ты знаешь свой народ.
- А как вы думаете, почему мы остановились поменять лошадей здесь? - спросил он, усмехаясь.
- Ты просто прелесть, - шепнула она, впервые за многие годы испытывая благодарность и почувствовав, что обретает надежду.
Ласково коснувшись, он приподнял ее подбородок.
- В ответ от вас я кое-чего жду.
- Конечно, конечно.
- Мне хочется, чтобы вы меня любили.
Она-то предполагала что-то конкретное.
- Не уверена, что у меня получится, - сказала она.
- Хочу, чтобы вы попробовали. - Он провел пальцем по ее щеке. Татуировка на его руке казалась темной рядом с ее бледной кожей. - Вам понравится.
- Как можешь ты так говорить? - спросила она в замешательстве. Каждое ее слово было пронизано сомнением. - Как это возможно между нами?
Обхватив ее лицо, он низко наклонился, чтобы глаза их встретились в упор.
- Объяснить не могу. - Он улыбнулся. - Вы меня околдовали.
Она тихонько рассмеялась:
- Ты сумасшедший, я это знала.
Он покачал головой:
- Это чудесное волшебство. Подождите и увидите.
- Какая уверенность, - прошептала она, и в голосе ее прозвучала радость.
- Вам понравится, - пробормотал он. - Поверьте.