- Николас,- еле слышно пробормотала она.- Ты ей не расскажешь? Прошу тебя, не говори ей! - взмолилась Элен, чувствуя, как вновь накатывает боль.
- Рассказывать ей? С чего бы это? Какое я имею к этому отношение? - Серые глаза буквально пронзили ее.- Ведь не имею, Элен?
- Нет.
Она закрыла глаза, боясь выдать свой страх и другие чувства. Он не спросил прямо. Чудесно. Но ребенок просился на свет слишком рано, и, может быть, он... он подумает... Слезы полились из глаз при этой горькой мысли. Почему Ник должен решить, что это его ребенок? Скорее всего, он считает себя одним из многих в длинной череде ее любовников.
Заставив себя открыть глаза, она посмотрела ему в лицо.
- Не дашь ли ты мне воды? Он нахмурился.
- Не знаю, можно ли тебе.
- Почему нет?
- Ну, если они собираются давать тебе наркоз...
- Господи!- встревоженная Элен резко выпрямилась, волосы ее в беспорядке рассыпались по спине.- Я всего лишь рожаю ребенка, почему мне должны давать...
- Тсс,- успокоил он ее.- Я предлагаю компромисс.
Палмерс скрылся в кухне и вскоре вернулся с бутылкой холодной воды и чистым полотенцем.
- Думаю, так будет хорошо,- и не говоря больше ни слова, он как-то странно улыбнулся и начал смачивать ее горящие губы каждые две секунды.
Звук сирены они услышали задолго до того, как подъехала "скорая". Элен попыталась встать, но не смогла.
- Оставайся здесь,- приказал Ник,- они принесут каталку.
- Сколько суеты,- слабо фыркнула Элен, но каталка оказалась кстати - дойти до машины она не смогла бы.
- С ней все будет в порядке? - тревожно спросил Палмерс, и врач ободряюще улыбнулся.
- Не волнуйтесь, сэр. Она держится великолепно. Поверьте моему опыту, в этих случаях больше волнуются папаши. У вас родится здоровый сынок или дочка, не успеете и глазом моргнуть, сэр!
Конечно, а что же еще должен был подумать врач, увидев Николаса? Элен хотела сказать, что этот мужчина не отец ребенка, но ей уже надели на лицо маску, приказав дышать глубже, и сладковатый запах анестетика привел ее в полубессознательное состояние. Боль стала не такой невыносимой.
- Вы не могли бы сесть сзади, сэр? Николас взобрался в машину и сел рядом с
Элен. Какое-то трудно определимое чувство туманило его глаза, когда он сверху вниз смотрел на нее, лежащую на каталке.
- Что ты здесь делаешь? - удивленно спросила женщина, сдвинув маску.
- Еду с тобой.
- Николас...
- Ты не можешь сейчас остаться одна,- сказал он тоном, не терпящим возражений,- поэтому я еду с тобой.
На какое-то мгновение горячая волна благодарности перекрыла боль предродовых схваток. Элен протянула руку, и Ник сжал ее в своей.
- Николас,- прошептала она, но более сильная и более продолжительная, чем предыдущие, схватка расширила ее зрачки, и врач приложил палец к губам роженицы.
- Не разговаривайте! Сконцентрируйтесь на дыхании. И молите Бога, чтобы на улицах не было пробок.
"Скорая" рванула с места. Поездка проходила для Элен как в бреду. Она едва ли осознавала что-то, кроме схваток, терзавших ее все яростнее и оставлявших все меньше времени для передышек. Еще она чувствовала руку Ника. Элен так вцепилась ногтями в его ладонь, что он должен был бы закричать от боли или отдернуть руку, но Ник по-прежнему держал ее тонкую кисть и нежно гладил взмокшие от пота пряди волос, то и дело падавшие на щеку. Должно быть, я выгляжу просто ужасно, думала женщина в краткие мгновения сознания.
К тому времени как они приехали в больницу Св. Кристофера, Элен уже было не до забот о своем внешнем виде. Поместив на носилки, санитары подняли ее наверх - в комнату, которая походила не на палату, а скорее на уютную спальню. В вазе на тумбочке стояли свежие цветы. Среди акушерок Элен узнала ту, которая принимала ее в амбулатории. Сейчас именно эта женщина проводила осмотр.
- Прошу вас,- выдохнула Элен,- дайте мне аспирин.
Акушерка засмеялась.
- Аспирин? Нет, дорогая моя, уже слишком поздно.
- Почему поздно?
- Да потому, что ребенок уже на подходе. Дыши, как тебя учили, через минуту-другую я попрошу тебя подтолкнуть его.
И вновь ее пронзила боль. Кто-то смахнул пот со лба. Обернувшись, Элен увидела плывущее над ней в туманной дымке смуглое лицо Палмерса.
- Ник,- пробормотала она, но мужчина покачал головой.
- Не разговаривай. Прибереги силы для ребенка. Все в порядке: я с тобой и не оставлю тебя.
Если бы так! Лицо его снова уплыло. Слишком поздно. Она уже ничего не успеет сказать. Непреодолимое желание вытолкнуть все из себя овладело ею... Она увидела ободряющий кивок акушерки... Через несколько минут ребенок появился на свет и немедленно громко возвестил о своем приходе.
- Девочка,- сказал Николас нежно, наклонившись над Элен.- Красивая девочка.
И Элен разрыдалась.
Ребенка положили ей на грудь, и она испытала доселе неведомые противоречивые чувства: полной физической опустошенности и триумфа, волшебного триумфа.
- И папа может подержать ее минутку. ―улыбнулась акушерка.
Элен и теперь ничего не сказала, молча глядя на уютно устроившуюся у ее груди маленькую темную головку. Неподходящая минута для объяснений. Нет, только не сейчас.
- У вас прекрасная здоровая девочка,- сказала акушерка.- И вес хороший, если учесть, что она родилась раньше срока.- Женщина улыбнулась молодой матери.- Так, может быть, вы передумаете насчет удочерения, раз отец ребенка снова с вами?
Мир перевернулся!
Элен бросила взгляд на Николаса. Глаза его застыли, как арктический лед. Он знает, подумала Элен с внезапной вспышкой прозрения, знает, что он отец ребенка.
- О каком удочерении речь? - тихо спросил Палмерс.
Акушерка казалась сконфуженной. Что-то не так между этими двумя красивыми молодыми людьми. В замешательстве она отошла к умывальнику и стала намыливать руки.
- О каком удочерении речь? - повторил мужчина. Лицо его превратилось в застывшую маску гнева.
У Элен не было слов, и она смогла только кивнуть.
Итак, дороги назад нет.
- Да,- сказала молодая мать решительно.- Я хочу, чтобы девочку удочерили.
- Понимаю,- сказал Ник так мрачно, что она похолодела.
7
Элен ждала чего угодно, но только не безразлично-холодного укоризненного кивка.
- Отдохни,- сказал он коротко,- я вернусь позже.
Эти слова прозвучали как смертный приговор. Элен покормила малышку, и они обе уснули. Когда молодая мать проснулась, ей принесли чашку крепкого чая и хлеб с мармеладом. Потом она умылась, и медсестра помогла ей причесаться.
- Постарайся выглядеть посимпатичнее перед своим приятелем,- поучала она Элен и конфиденциально сообщила: - Я не могу выдворить отсюда студенток медучилища - они готовы умереть, только бы увидеть его снова.
Элен попробовала улыбнуться и не смогла, нижняя губа предательски задрожала. Сестра понимающе кивнула.
- Я знаю, так бывает. Чувствуешь себя немного подавленной? Не печалься, дорогая.- Она положила под спину Элен подушки, чтобы той было удобнее.- Это совершенно естественное состояние после родов.
Кинув взгляд на спящую малышку, сестра спросила:
- Решила, как ее назвать?
Элен проглотила комок. Она уже обсуждала этот вопрос с доктором. Фактически не имело никакого значения, как она назовет ребенка, потому что приемные родители сами дадут девочке имя. Элен взглянула на колыбельку. Даже если ей хочется назвать новорожденную Эвелин или Нормой эти два имени очень нравились Элен, дочка в итоге окажется Маргарет или Оливией.
Должно быть, она задремала, потому что, открыв глаза, на краю постели увидела Николаса. Он внимательно смотрел на девочку и был целиком поглощен этим занятием. Наверное, почувствовал, что Элен не спит, и перевел взгляд на нее. Вся нежность разом испарилась из его глаз.
- Николас,- начала она, но Палмерс остановил ее решительным жестом, брезгливо поморщившись.
- Оставь,- скупо произнес он.- Довольно с меня твоей лжи. Она моя дочь, не так ли?
- Ник...
- Так?
Элен без сил упала на подушки.
- Да, она твоя дочь.
Казалось, ее признание, высказанное вслух, потрясло мужчину, хотя он обо всем догадывался. Николас посмотрел Элен в глаза, и выражение острой боли, обиды и отвращения в его взгляде ранило ее в самое сердце. Он медленно, словно никак не мог взять в толк ее слова, покачал головой.
- Ты все время об этом знал, не так ли? - еле слышно спросила она.- Так почему до сих пор молчал?
Губы его вытянулись в жесткую тонкую линию.
- Ты, может быть, и не слишком высокого мнения обо мне, Элен Нортон, но я не до такой степени негодяй, чтобы обсуждать проблему отцовства, когда у женщины начались роды.
На виске его забилась жилка, выдавая волнение.
- Скажи мне, Элен, только одно: ты ведь не собираешься отдавать крошку чужим людям? - В его голосе послышались металлические нотки.
Она знала, какого ответа Ник ждет, но не могла лгать ему. Голос Элен дрожал, когда она ответила:
- Я... Да, я собираюсь ее отдать.
Во взгляде мужчины не осталось ничего, кроме презрения.
- Господи,- прошептал он, словно не веря своим ушам.- Я думал, что ниже упасть уже нельзя, но я ошибался. Достаточно было того, что ты решила обменять моего брата на щедрый чек, но это...- Он покачал головой.- Это недоступно моему пониманию. По какому праву ты лишила меня возможности знать о том, что у меня будет ребенок? Ребенок! - Глаза Ника сразу потеплели, когда он взглянул на посапывающую малышку.
Элен должна бороться: бороться за свои принципы, за право на самостоятельные решения.
- Какое право? - воскликнула она, не заботясь о том, что их могут услышать.- Ты лишил себя всех прав в тот самый момент, когда предложил мне одну ночь! Только одну ночь! Недолгое "барахтанье на сеновале" не гарантирует никаких прав! У тебя даже не было времени убедиться, позаботилась ли я о контрацепции, а у меня этого и в мыслях не было...
- Потому что тебе так меня хотелось,- оскорбительным тоном закончил за нее Палмерс.
Элен понимала, как глубоко его желание ранить ее побольнее, знала, что всему виной ее стремление скрыть от него отцовство. Но знать это еще не значит перестать чувствовать боль.
- Да, я хотела тебя, как ты изволил выразиться. Но думаю, в этом нет для тебя ничего нового. Ты чертовски хорош в постели, Ник Палмерс.
Он сердито зарычал, глаза его заметали молнии, но, очевидно, вспомнив, где они находятся и то, что Элен родила ребенка меньше четырех часов назад, Ник взял себя в руки, хотя видно было, что это далось ему нелегко.
- Почему я должна обременять тебя ребенком, появившимся на свет в результате ночи, которая, как ты предполагал, окажется не более чем невинным приключением?
Желваки на скулах Палмерса ходили ходуном. Сжав кулаки, он процедил сквозь зубы:
- Ты тоже, моя милая, остра на язычок. Элен устало вздохнула. Какой смысл в пререканиях?
- Могу я ее подержать? - внезапно спросил он.
Она кивнула, чувствуя, как подступают к глазам слезы, когда Николас, такой большой и сильный, нежно взял малютку на руки и поднес, осторожно придерживая ладонью шейку, к плечу.
Он стоял так несколько секунд, чуть раскачиваясь, прижимая к себе дочурку и не сознавая, насколько трогательную картину они собой представляют. Вдруг малышка вздохнула. Николас был таким мужественным, таким жестким человеком, но оказалось, что с ребенком он может быть ласковым, как котенок.
- Однако результат налицо,- веско произнес он, неохотно переводя взгляд на Элен, и она сморгнула слезинки, сверкнувшие в голубизне ее глаз.- Как ты собираешься ее назвать?
- Мы не можем поговорить об этом в другой раз? - попросила она.
Ник покачал головой.
- Не хочу тебя утомлять. Не беспокойся, я не задержусь надолго. Все будет сделано по справедливости.
О чем это он толкует?
- Я должен на несколько дней уехать за границу,- продолжал он,- и до моего отъезда необходимо решить несколько вопросов. В частности, об имени нашей дочери.- Он улыбнулся, глядя на маленькую подрагивающую головку.
Элен запаниковала. Они ведь уже говорили об этом. Набрав в легкие побольше воздуха, она начала:
- Понимаешь, то, как я ее назову, не будет иметь значения. Я ведь собираюсь отдать ее...
- Но почему?!
- Не думаю, что будет справедливо оставить ее...
- Для кого справедливо - для тебя или для нее? - холодно прервал Палмерс.
Она попыталась объяснить.
- Ну, что девочка увидит в жизни? Что значит воспитываться матерью-одиночкой, которой придется работать, чтобы ее содержать? Быть может, мне придется работать допоздна, и я вынуждена буду отдать дочь няньке. А возвращаясь с работы домой, буду настолько усталой, что...
- Ты самовлюбленная маленькая лгунья! Как могла ты об этом даже подумать?!
Элен взорвалась от гнева.
- Как ты смеешь? Какое ты имеешь право морализировать на тему, что я должна и чего не должна делать для ребенка? Если хочешь знать, до сих пор я делала для нее все. И я думала, что двое родителей для ребенка лучше, чем одна мать...
- Но у нее есть двое родителей,- заметил Палмерс.
Элен уставилась на него, не понимая, к чему он клонит.
- Так что ты предлагаешь?
- Пока ничего не предлагаю, просто констатирую факт. Но одно я знаю точно, Элен: я не допущу, чтобы кто-то удочерил моего ребенка, и буду бороться с тобой до конца. Проведу тебя через все суды, но не допущу этого.
Малышка уткнулась ему в плечо и начала яростно сосать рубашку. Трудно было ожидать от такого крохотного создания столь большой активности.
Элен протянула руки.
- Дай мне ее.
То, как Ник замешкался, не решаясь передать ей в руки свое сокровище, едва не убило женщину. Он неохотно протянул ребенка матери и засмотрелся на то, как девочка жадно схватила сосок, довольно всхлипнула и блаженно зачмокала, когда тоненькая струйка молока потекла ей в ротик.
Николас подошел к кровати. Склонившись над Элен и буравя ее своими серыми глазами, он напомнил:
- Я должен уехать на несколько дней, с этим ничего нельзя поделать.
- Меня это не касается. Он покачал головой.
- Нет, Элен, касается. Предупреждаю, даже не пытайся отдать кому-нибудь ребенка до моего возвращения. Я проинструктирую своих адвокатов, и они сразу же начнут с тобой тяжбу. Тогда ты пожалеешь о своих словах. Тогда узнаешь, что значит иметь дело со мной.
Какое дело? О чем он говорит?
- Что ты собираешься предпринять?
- Я удочерю девочку. Вот, что я сделаю, если тебе она не нужна. И я хочу, чтобы мы дали ей имя до того, как уеду. Не годится называть ее "она".- Помолчав немного, Ник спросил:- У тебя есть имя на примете?
- Зачем у меня спрашивать,- голос Элен срывался,- я всего лишь мать.
- Матери борются за своих детей, а не стараются от них побыстрее избавиться.
Элен прикусила губу, чтобы не сказать лишнего.
- Итак? Имя?
- Мне нравится Эвелин,- сказала она неохотно,- или Норма.
К ее удивлению, он ответил:
- И мне нравится Эвелин. Очень нравится. Девочка насытилась и уснула. Непроизвольно
Элен протянула малышку Нику, чтобы он уложил ее в колыбельку.
Палмерс сделал неожиданную вещь: сменил пеленки. Для дебютанта он справился с этим просто блестяще, не могла не отметить Элен. Ник бережно уложил девочку и накинул полог колыбельки.
- До свидания, моя маленькая Эвелин,- сказал он нежно и, наклонившись над дочерью, целуя ее в пухленькую щечку, очень тихо добавил еще кое-что. Тихо, но не настолько, чтобы Элен не расслышала.
- Будем надеяться, что из тебя не вырастет такая мошенница и лгунья, как твоя мать.
После этих слов он вышел, не удостоив Элен ни единым взглядом и оставив ее в слезах. Она плакала, осознав неоспоримую истину: после того, как этот маленький ротик сосал ее грудь, а крохотные ручонки цепко за нее держались, Элен никому не отдаст свое сокровище. Никому.
8
Элен с ребенком оставили в больнице еще на пять дней. По ее просьбе Клиф Рэддинг купил приданое для малышки, и сейчас молодая мама с удовольствием рассматривала крохотные наряды дочурки. Предстояло еще многое приобрести: коляску, кроватку и кучу разных мелочей, но Элен решила сделать это после выписки из больницы, чтобы выбрать то, что понравится.
Через два дня после отъезда Николаса во Францию в палату принесли громадного розового плюшевого медведя. На приколотой к нему карточке было написано: "Самой красивой девочке в мире. С любовью от папы".
При одном только взгляде на игрушку Элен испытывала необъяснимый страх, глаза наполнялись слезами.
Элен упаковывала чемодан, собираясь отправиться домой, когда Ник Палмерс вошел в палату. На ней была лишь хлопковая рубаха с застежкой спереди, едва доходящая до середины бедер. Элен заметила его вдруг потемневший взгляд, пробежавший по ее полуобнаженной фигуре, и покраснела. Как всегда, тело ее реагировало на присутствие Палмерса по-своему, не считаясь с волей хозяйки. Странно и непонятно! Разве нормально желать мужчину, когда ты едва оправилась после родов? В последние дни у Элен было достаточно времени, чтобы подумать о своем поведении и пожалеть о допущенных промахах и ошибках. Она поступила глупо и трусливо, решив ничего не говорить Нику о беременности, но тогда это казалось ей единственно возможным вариантом. Бесполезно изводить себя упреками. Теперь важно другое: рано или поздно Палмерс должен узнать о том, что она не намерена расставаться с дочерью. Узнав об этом, Николас, конечно, заявит о своих правах на девочку. В этом сомневаться не приходится. Значит, и для ребенка, и для них было бы лучше, если бы между Элен и Ником установились нормальные, вежливые отношения, без бурных выяснений отношений.
- Привет,- поздоровалась Элен.
Николас пристально взглянул на нее, стараясь, видимо, угадать, в каком она настроении.
- Привет,- спокойно ответил он и, кивнув на колыбельку, спросил: - Как Эвелин?
Элен улыбнулась.
- Превосходно, как мне кажется, хотя я...
- Машина ждет внизу,- коротко сообщил Палмерс.
- Для чего?
- Отвезти тебя домой, для чего же еще? Или ты думаешь, что я мог позволить тебе вызвать такси?
Гордость Элен была задета, она вскинула подбородок: он дал понять, что у нее в целом мире нет человека, на которого она могла бы положиться.
- Спасибо, но за мной заедет Клиф Рэддинг.
Палмерс помрачнел.
- Стало быть, он зря проедется.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты едешь со мной, вот что я хочу сказать. Может быть, ты все же оденешься?
Почувствовав себя загнанной в угол, Элен кивнула, прикусив губу, и решила делать то, что он скажет. Не стоит продолжать пререкаться с Ником, он может ответить, и ответить жестоко.
- Будь любезен, отвернись,- напряженно попросила она.
- Не слишком ли вы опоздали со скромностью? - последовал немедленный ответ, но все же мужчина подчинился. Элен надела лимонного цвета шелковую блузку и серую юбку в складку, с радостью убедившись, что все оказалось впору.
- Можешь поворачиваться,- разрешила она.