Ловкач кивнул. Джекки заметила, что все эти прения оставили его равнодушным. Он был на удивление молчаливым, и Джекки заподозрила неладное.
- Боб, с тобой все в порядке?
Боб посмотрел на племянницу и вымученно улыбнулся.
- Все в порядке, детка. Никак не могу отойти от вчерашнего.
Джекки сразу поняла, что он врет. Лицо у Ловкача было неестественно бледным, под глазами залегли синяки. Когда он перебирал с выпивкой, и то выглядел куда лучше.
- У вас, как я погляжу, собралось целое общество любителей выпить, - усмехнулась Сьюки. - Не пора ли подумать о здоровье, господа? Во всяком случае вам, Джекки. Бадди и вашему дяде едва ли еще можно помочь, а вот вы пока молоды. Но, учтите, это преходящий недостаток.
- Спасибо, я как-нибудь разберусь, - огрызнулась Джекки. - Слушай, Боб, а может, тебе прилечь?
Боб помотал головой, а в гостиную вошла Вирджиния Фальстаф с подносом, на котором дымилась еда. Джекки, не привыкшая к прислуге, предложила ей свою помощь и принялась расставлять тарелки на столе, чем вызвала усмешку у Сьюки.
С каждой минутой эта девица бесила Джекки все сильнее. Она не просто не стеснялась своего снобизма, она выпячивала его, гордилась им, словно это было величайшее достоинство, а не недостаток.
Интересно, подумала Джекки, ставя тарелку перед Мартином, что было бы, если бы мистер Ламберт лишился всех своих денег? Стала бы эта особа водить дружбу с голодранцем?
В целом ужин прошел без эксцессов, если не считать бесконечных пикировок между Бадди и Сьюки. Джекки в них уже не встревала - ее беспокоило состояние Боба. Он вяло ковырял в тарелке, скорее делая вид, что ест, нежели действительно принимая пищу.
Мартин тоже молчал. Джекки показалось, что он чем-то удручен. Возможно, причина его мрачности крылась в том, что она, Джекки, занимала сейчас то место, на котором должна была находиться Сьюки.
Эта мысль почему-то оказалась для Джекки куда более болезненной, чем она могла предположить. Конечно, она не виновата в том, что так вышло, - Мартин сам сделал свой выбор, но все же… И все же Джекки чувствовала себя так, словно отняла у Мартина право на счастье, на любовь.
Она вспомнила историю, рассказанную Джереми. Кто бы мог подумать, что у нее с Мартином так много общего? Оба сироты, оба потеряли родителей, хоть и по разным причинам. Обоих воспитывали чужие люди, только Джекки искренне и горячо любила Боба, а Мартин никогда не питал к своей тетке подобных чувств.
После ужина Джекки все-таки уговорила Боба прилечь в своей комнате. Бадди предложил Джекки прогуляться по вечернему городу, и она согласилась.
- Думаю, оставаться в этой компании тебе не улыбается так же, как и мне, - усмехнулся Бадди. - А я могу показать тебе кое-что интересное.
Интересным оказалась крыша на одном из зданий, куда Бадди провел свою приятельницу через черный ход.
- А если нас застукают? - шепотом спросила Джекки, когда они остановились возле узенькой лестницы, ведущей к выходу на крышу.
- Не беспокойся, детка, не застукают, - хмыкнул Бадди. - А если и застукают, я знаю, как с ними разобраться. Полезай, а я, если что, тебя подстрахую.
На крыше было прохладно, но Джекки даже ахнула от восхищения: такой удивительный вид открывался на город и ночное небо.
- Ну как? - тихо спросил у нее Бадди, и Джекки ответила:
- Просто супер. Как ты нашел это место?
- Писательский секрет. Иногда я прихватываю с собой ноутбук и прихожу сюда работать.
- О чем ты пишешь, Бадди? - полюбопытствовала Джекки, устроившись на крыше в позе йога.
Бадди устроился напротив нее.
- О чем? Да так, обо всем понемногу. О жизни, любви, о придурках, вроде себя и Марти.
- Не такие уж вы придурки, - улыбнулась Джекки. - Не знаю, как Марти, а вот ты клевый парень.
- Ох, не смущай меня, миссис Ламберт, - полушутливо-полусерьезно произнес Бадди. - Я и так с трудом сдерживаюсь, чтобы не увести у Марти его женушку.
- Да ладно тебе, - засмеялась Джекки. - Я не в твоем вкусе.
- С чего ты взяла? - поинтересовался Бадди, не сводя с нее своих прозрачно-голубых глаз.
- Марти сказал, ты никогда не женишься. А я из тех, на ком женятся.
- Иначе нельзя?
- Нет, - хмыкнула Джекки.
- Значит, придется жениться.
- А как же ждать целый год? - окончательно развеселилась Джекки.
- Я бы с радостью подождал и два, если бы был уверен, что ты не увлечешься этим засранцем.
- Ты сейчас про Марти?
- Про кого же еще… - Бадди задрал голову вверх, к небу, и Джекки так и не смогла понять, шутит он или говорит серьезно.
- Глупости, я никогда не смогу влюбиться в такого! - выпалила Джекки.
- В какого такого? - поинтересовался Бадди, разглядывая выпроставшееся из-под лоскута ночного неба бледное личико луны.
- В холодного сноба. Они со Сьюки - два сапога пара.
- Ошибаешься, детка. Сьюки - циничная и расчетливая стерва. Мартин пляшет под ее дудку, это верно. Но он не так уж и расчетлив, скорее наивен и даже… немного труслив. Он боится сделать что-то не так, остаться в одиночестве, без денег, без друзей.
- Но ты ведь не откажешься от него, если он станет бедным? - спросила Джекки.
- А ты как думаешь? - не поворачивая к ней лица, полюбопытствовал Бадди.
- Думаю, нет.
- Ты еще очень наивна, детка, хотя такую банальщину тебе уже наверняка не раз говорили.
- Говорили, - улыбнулась Джекки и тоже посмотрела наверх. - Но мне, если честно, плевать.
Звезды были яркими, но удивительно холодными. Джекки почему-то вспомнилось красивое лицо Мартина. Он тоже был холодным, как одна из этих звезд.
Его не интересовал тот мир, в котором жила Джекки. Его не интересовали яркие, сочные краски, наполненные светом, проникнутые солнечными лучами.
Мартин был молодым и красивым, но, увы, стариком. Стариком, который уже сегодня знает, что будет делать завтра. Стариком, живущим по правилам, которые нельзя нарушать. Ведь если он нарушит свои правила, то, подобно одной из этих звезд, скатится с небосклона, упадет на землю и погаснет навсегда.
7
Боб Уилсон, он же Ловкач, был не из тех людей, что любят обращаться к докторам. Напротив, всеми правдами и неправдами Ловкач старался избежать встреч с этими милыми, добрыми и чуткими людьми.
История нелюбви Боба Ловкача к врачам уходила корнями в глубокое детство. Когда Бобу было десять и его угораздило свалиться с качелей прямо на кучу камней, единственный доктор на дедушкиной ферме принял обыкновенный нарыв на мизинце за опухоль. В результате Боб лишился и мизинца, и веры в добрых докторов, к которым можно всегда обратиться за помощью.
Казалось, с тех пор организм Боба выработал иммунитет против всех болезней, однако многочисленные возлияния и невоздержанность в еде сделали свое дело: с возрастом Боб Ловкач заимел серьезные проблемы с желудком.
Если бы Боб жил в одиночестве, то, скорее всего, тихо страдал бы и мучился, но ни за что не обратился бы к специалистам. Но, поскольку рядом с ним была Джекки, скрыть свой недуг, а уж тем более избежать встречи с врачами, у Боба не было никакой возможности.
Это утро стало для Боба роковым - Джекки твердо вознамерилась отвести его к врачу, с которым уже успела созвониться и договориться о приеме. Боб пытался сказаться спящим, Боб заперся в ванной на целых полчаса, чем вызвал бурю негативных эмоций у Мартина, Боб даже прикинулся, что исцелился, но его заботливая племянница была непреклонна.
- Джек, я никуда не пойду! - не выдержав, заявил Боб племяннице. - Лучше я сдохну, чем отдамся в их цепкие лапы. А если они мне вырежут что-нибудь не то? Ты их плохо знаешь, детка.
- Зато я хорошо знаю тебя, дядя, - хмыкнула Джекки. - Тебе никто ничего не будет вырезать, Боб. Тебя осмотрят, только и всего. Поднимайся и пойдем наконец. Хватит тянуть время, это не поможет.
- А что значит - осмотрят? - со вздохом ведомого на смертную казнь поинтересовался Боб. - Они что, полезут мне в желудок своими трубками?
- Нет, доктор спросит тебя о твоих проблемах и пощупает твой живот.
- А я не хочу, чтобы меня щупали, - решительно заявил Боб. - Нет, Джек, я никуда не пойду.
- Вот дерьмо! - не сдержалась Джекки. - Боб, а ну поднимайся со стула! Или я позову Бадди и мы вместе потащим тебя в эту чертову клинику!
- Что за шум?
Джекки обернулась. По лестнице спускался недавно проснувшийся Мартин. На его красивых губах играла ехидная ухмылочка, которую Джекки терпеть не могла.
- Не верю глазам своим: дядюшка и его любимая племянница ссорятся. Боб, неужели она умудрилась достать и вас?
- Представь себе, да.
Джекки дар речи потеряла от возмущения. Предатель Боб был готов пойти на любую уловку, лишь бы его не водили к врачу.
- Как ты ее терпишь, Марти? - ухмыльнулся Боб. - Эта девчонка хочет моей погибели.
- Да что у вас тут случилось? - Мартин подошел к диванчику, на котором сидел Ловкач, и настороженно оглядел дядю и племянницу. - Джекки, ты что, решила переключиться с меня на дядю? Или вы с Бадди вчера плохо провели время?
- При чем тут Бадди? - раздраженно фыркнула Джекки и потянула Боба за руку. - Вставай, Ловкач, не будь ребенком. Ко мне ты не боялся пригласить врача, когда я заболела ветрянкой!
- Так вот оно в чем дело. - Мартин рассмеялся. - Мистер Уилсон не хочет идти к доктору.
- Смейся, смейся, она и до тебя доберется, - с горечью ответил Боб и посмотрел на Мартина с таким нескрываемым отчаянием в глазах, что тому стало жаль его.
- Да не переживайте вы так. Наверняка вначале вас просто осмотрят.
- Я ему это и пытаюсь сказать. Но старый дурак не хочет меня слушать! - вспылила Джекки.
Глаза Боба округлились.
- Джек, не смей говорить со мной в таком тоне, а то я тебя выпорю!
- Это я тебя выпорю, Боб, если ты сейчас же не поднимешься с дивана и не пойдешь со мной!
- От вас нет спасу с самого утра, - простонал Мартин, прикрывая уши руками. - Если вы опаздываете, я отвезу вас к доктору. Только, ради бога, пощадите мои барабанные перепонки.
Джекки посмотрела на него с благодарностью. Что-то новенькое, подумал Мартин.
- Дайте только переоденусь.
- Вот видишь, - укоризненно покосилась на дядю Джекки. - Из-за тебя пришлось беспокоить Марти. А ведь он, бедняга, даже не завтракал. Вдруг у него тоже испортится желудок?
- Джекки, я все слышу, - напомнил о себе Мартин, поднимавшийся по лестнице. - Потрудись отпускать свои шуточки, когда я поднимусь наверх.
- О'кей, прости, пожалуйста! - весело крикнула ему Джекки. - Конечно, я подожду, пока ты поднимешься. А ты, - с возмущением посмотрела она на дядю, - вставай и будь добр держаться молодцом.
- Только и знаешь, что пилить больного старика, - пробурчал Боб, поднимаясь с диванчика. - Никакого уважения.
Мартин собрался быстро, а до клиники они доехали всего за каких-то полчаса. Боб было заартачился и попробовал предпринять еще одну попытку отговорить Джекки от этого рискованного шага, но Джекки была непреклонна, а Мартин, бросив на Ловкача сочувственный взгляд, сообщил, что сам он принимает сторону Джекки.
- Все вы предатели, - обреченно вздохнул Боб и выбрался из машины.
- Спасибо тебе, - искренне поблагодарила Джекки Мартина.
- За что? Я всего лишь отвез вас в клинику.
- Но мог бы этого и не делать.
- Пойдем, иначе вы опоздаете на прием… или Боб сбежит от нас по дороге.
- Ты с нами? - Синие глаза Джекки удивленно распахнулись.
Мартин подумал, что девушку с такими глазами необыкновенно приятно удивлять.
- С вами, - кивнул он, стараясь сдержать улыбку. - Вы все равно оставили меня без завтрака и без душа. Так что не вижу особенных причин спешить.
Джекки ничего не ответила, но Мартин чувствовал, что она рада тому, что он остался. О болезни Боба он слышал лишь намеками, но подозревал, что страхи Джекки не так уж и не обоснованы. Судя по всему, проблемы со здоровьем у Боба были уже давно, но все это время у Джекки попросту не было денег, чтобы сводить дядю к хорошему доктору.
В приемной Джекки и Мартину предложили кофе, от которого оба не отказались. За Бобом, нерешительно топчущимся возле окна, вышел доктор.
Боб бросил в сторону Джекки и Мартина отчаянный и жалостливый взгляд, но племянница посмотрела на дядю с таким суровым выражением на лице, что ему не осталось ничего, кроме как подчиниться врачу, надо сказать довольно вежливому и любезному пожилому человеку.
- Ух, даже не верится, - вздохнула Джекки, когда за Бобом закрылась дверь. - Первый шаг сделан. Иногда он, ей-богу как ребенок.
- Почему он так боится врачей? - с искренним удивлением посмотрел на нее Мартин.
- Была у него в детстве жуткая история. Один врач отфигачил у Боба мизинец, который можно было спасти. Вот такая страшная сказка.
- Да уж… - поежился Мартин. - Я понимаю беднягу.
- И я понимаю, - кивнула Джекки. - Только сейчас все может быть куда хуже, чем та история с мизинцем.
- Ты знаешь, что с ним, Джекки?
- Как-то раз мне удалось вытащить Боба к врачу. Но клиника, сам понимаешь, была куда хуже, чем эта. Доктор сказал, дела идут паршиво, возможно понадобится операция. У дяди больной желудок, а пьянство этот недуг не лечит, только усиливает.
- Теперь понятно, почему ты так злишься, когда он выпивает.
- А ты бы не злился?
Мартин пожал плечами и задумчиво ответил:
- Мне не о ком было заботиться. Разве что о тетке, когда она начала болеть. Только Леонелла умирала, и мне было об этом известно. Хотя, я, конечно, делал все, что мог, хоть и знал, что это скоро кончится.
- Ты любил ее? - внимательно посмотрела на него Джекки.
- Любил по-своему… - ответил Мартин. - Конечно, не так, как родителей. Она ведь мне такая же тетя, как и твой Боб тебе дядя. Я был сыном ее подруги, ее крестником. Когда родители погибли… - начал было Марти, но тут же замолчал. - Прости, боюсь, я не готов сейчас говорить об этом.
- Понимаю, - кивнула Джекки. - Моя мама тоже умерла. От болезни или от одиночества. Я и сама не знаю.
- Выходит, мы с тобой чем-то похожи, женушка, - усмехнулся Мартин.
- Не называй меня так, - поморщилась Джекки.
- Почему?
- Просто не называй. И все.
- Как прогулялись с Бадди? - с деланой небрежностью поинтересовался Мартин, но Джекки почувствовала, что вопрос задан ей не из праздного любопытства.
- Спасибо, неплохо, - усмехнулась она. - А как посидели со Сьюки?
- Спасибо, замечательно, - в тон ей ответил Мартин. - Зря ты так ополчилась против нее. На самом деле она очень милая.
- Бадди так не считает, - фыркнула Джекки. - И я с ним согласна.
- Бадди, Бадди, - раздраженно передразнил ее Мартин, и Джекки в который уже раз заметила, что в его медово-карих глазах мелькает угрюмая тень при воспоминании о друге. - Говоришь о нем, как о гуру.
- О ком?
- Гуру - это учитель. Тебе, кстати, он не помешает. Только уж точно не такой, как Бадди.
- А мне казалось, вы с ним лучшие друзья.
- Так и есть. Только лучшие друзья не обязательно во всем должны соглашаться друг с другом.
- Но ты ведь его не уважаешь.
- Нет, отчего же! - горячо возразил Мартин. - Я уважаю его. Только мне многое не нравится из того, что он делает и говорит. Хотя я редко с ним спорю. Только по принципиальным вопросам. И считаю его талантливым писателем.
- А он мне сказал, что ты пишешь неплохие картины, - призналась Джекки. - Странно, но в твоем доме я ни одной не увидела.
- Чертов болтун! - вырвалось у Мартина. - Ну вот, снова говорю на твоем языке.
- Да что в этом такого? - изумилась Джекки. - Подумаешь, рассказал о том, что его друг пишет картины. Ты же говорил, что Бадди писатель.
- Это другое.
- Почему другое?
- Ты как ребенок, - раздраженно ответил Мартин и потянулся за чашечкой кофе, стоявшей на стеклянном столике. - Почему, отчего? Есть вещи, которые трудно объяснить, Джекки.
- А ты попробуй. Может, я пойму.
- Прости, не хочется. Во всяком случае, не сейчас.
Даже обижалась она совсем как ребенок. Синие глаза налились печалью, взгляд ушел в сторону, а губы надулись.
Марти уже не испытывал раздражения - напротив, ему стало весело. Почти так же весело, как тогда, на катке. Захотелось растормошить ее, сказать что-нибудь смешное, чтобы губы расправились в улыбку, глаза загорелись той пронзительной искрящейся синевой, излучать которую были способны только эти глаза, глаза Джекки.
Мартин легонько коснулся пальцем пепельного завитка, выскользнувшего из-за ее маленького ушка. Джекки, казалось, ничего не почувствовала. Зато он почувствовал, да еще как. Неожиданно ему захотелось провести рукой по ее виску, пронизанному сеточкой нежно-голубых вен, по бархатистой коже на щеке, мягкой, как лепесток только распустившегося цветка. А потом скользнуть пальцами ниже, к ее подбородку, дерзкому, резкому, решительному, - полной противоположности мягким чертам ее лица и совсем не такому, как у той, о ком он, Марти, сейчас должен думать.
Мартин отдернул руку. Джекки, казалось, ничего не заметила.
Господи, да что на меня находит? - спросил он себя. Неужели все дело в том, что у меня давно не было женщины?
И, когда Боб вышел наконец из кабинета доктора, Мартин едва ли не с облегчением вздохнул.
- Ну как вы, мистер Уилсон? - вымучил он из себя веселую улыбку. - Остались живы?
Джекки сразу заметила, что Боб выглядит не очень-то веселым. Судя по всему, прогнозы доктора были далеки от оптимизма.
- Пожалуй, я загляну к врачу, - шепнула она Мартину. - Ты посидишь с дядей?
- Конечно, - ответил тот, все еще недоумевая, какого же черта он проводит время с девчонкой, на которой женился только ради тетушкиного наследства?
- С каждым днем все мрачнеешь и мрачнеешь. - Ронни Снайфер покачал головой, но его лицо выражало скорее сочувствие, нежели укоризну. - Что с тобой творится, девочка?
Джекки присела на краешек сцены. Конечно, она не могла рассказать Ронни обо всем, но некоторыми проблемами ей все же хотелось поделиться.
- Возила Боба к врачу, - печально сообщила она. - Ловкача придется оперировать. Теперь уже точно известно.
- Да, дела… - вздохнул Ронни. - Представляю, что он чувствует. Небось заливает горе виски?
- У него двойное горе, - невесело усмехнулась Джекки. - Доктор категорически запретил ему пить.
- Бедняга Боб. - Последняя новость потрясла Ронни едва ли не больше, чем первая. - Надеюсь, после операции ему станет легче.
- Все зависит от того, как она пройдет. Доктор говорит, что мы слишком долго тянули. Если бы Боб обратился за помощью раньше, то можно было рассчитывать на благополучный исход. Теперь уже никто ничего не может нам гарантировать. Боб пройдет обследование, и через неделю его положат в клинику. Еще через неделю - операция. Так что у меня мало поводов для веселья, Ронни.
- Понимаю, - кивнул Ронни. - Передавай горячий привет Ловкачу. И еще… свистни, когда его можно будет навестить. Я, пожалуй, проведал бы его в клинике.
Джекки кивнула.
- Слушай, Джек, ходят слухи, что ты выскочила замуж. Это правда иди так, болтают?