- Бутылочка с пойлом, действительно! Нет,… о, подожди-ка. Да, есть, вот они. Подойдут? - я вытащила из мешочка, привязанного к поясу, маленькую коробочку из слоновой кости, в которой держала акупунктурные иглы с позолоченными кончиками.
Удовлетворенный Джейми кивнул и вытащил серебряную фляжку с виски из споррана.
- Подойдут, - сказал он, вручая мне флягу. - Возьми-ка и это для вида. Иди к палатке и скажи охраннику, что он болен.
- Охранник?
- Священник, - сказал он, взглянув на меня с небольшим раздражением. - Я уверен, что все знают тебя, как целительницу, и признают по виду. Скажи, что у отца Кеннета заболевание, лечением которого ты занимаешься, и если не дать ему немедленно лекарство, ему станет хуже и он умрет. Я не думаю, что это входит в их планы, и они не опасаются тебя.
- Я не думаю, что они должны, - согласилась я немного язвительно. - Ты не хочешь, чтобы я проткнула сердце шерифу своими иглами, да?
Он усмехнулся этой идее, но отрицательно покачал головой.
- Нет, я только хочу, чтобы ты узнала, почему они взяли священника, и что они собираются с ним делать. Если я сам начну их расспрашивать, это их насторожит.
Он подразумевал, что не оставил полностью мысль о диверсионном набеге на укрепление мистера Лилливайта, если ответы покажутся ему неудовлетворительными.
- Хорошо, - сказала я. - А что ты собираешься делать, пока я буду там?
- Я собираюсь пойти и собрать ребят, - сказал он и, быстро сжав мою руку с пожеланием удачи, отправился вниз по тропинке.
Я все еще размышляла, что он подразумевал этой загадочной фразой - каких "ребят"? почему? - пока подходила к откинутому клапану палатки, но все предположения вылетели у меня из головы, когда появился джентльмен, который так точно соответствовал описанию Марсали - "противный, толстый человек" - что у меня не возникло никаких сомнений в его идентификации. Он был низенького роста и походил на жабу, у него была лысина и объемный живот, из-за которого чуть не обрывались пуговицы запачканного едой жилета. Он уставился на меня маленькими глазами-бусинками, словно оценивая с гастрономической точки зрения.
- Добрый день, мэм, - произнес он с несколько недовольным видом, без сомнения придя к заключению, что я вряд ли приятна на вкус, но склонил голову с формальной вежливостью.
- Добрый день, - радостно ответила я, делая короткий реверанс. Никогда не вредно быть вежливой, по крайней мере, сначала. - Вы шериф, не так ли? Боюсь, что мы не были официально представлены. Я миссис Фрейзер из Фрейзерс-Риджа.
- Дэвид Анструтер, шериф округа Оранж, ваш слуга, мэм, - сказал он, снова кланяясь, хотя без всякого энтузиазма. Он также не выказал удивления при имени Джейми. Или он не был знаком с этим именем - вряд ли - или он ожидал от него посланников.
В таком случае, я не видела смысла ходить вокруг да около.
- Я так понимаю, что вы составили компанию отцу Донахью, - сказала я приятно. - Я пришла, чтобы увидеть его, я его врач.
Не знаю, чего он ожидал, но только не этого. Его челюсть отвисла, показав неправильный прикус, воспаление десен впереди и отсутствие малого коренного зуба. Прежде чем он закрыл его, из палатки вышел высокий джентльмен в темно-зеленом сюртуке и встал позади него.
- Миссис Фрейзер? - произнес он, приподняв одну бровь. Он сухо поклонился. - Вы желаете поговорить с арестованным священником?
- Арестованный? - я выразила огромное удивление. - Священник? Но что такого он мог наделать?
Шериф и судья обменялись взглядами, и судья кашлянул.
- Вероятно, вы не знаете, мадам, что незаконно вести церковные службы в Северной Каролине всем священникам, кроме представителей истинной, то есть Англиканской церкви?
Я слышала о законе, хотя я также знала, что он редко исполняется. Начать с того, что здесь было очень мало священников других конфессий, и никого не волновали странствующие проповедники - фрилансеры в полном смысле этого слова - которые появлялись время от времени.
- Боже милостивый! - произнесла я, изображая потрясение так хорошо, как могла. - Нет, я понятия не имела. Боже мой! Как странно!
Мистер Лилливайт немного моргнул, и я отнесла это на счет созданного мною потрясенного впечатления. Я откашлялась и вытащила серебряную флягу и коробку с иглами.
- Хорошо. Надеюсь, недоразумение скоро разъяснится. Однако я хотела бы увидеть отца Донахью на минутку. Так как я его врач. У него… недомогание, - я слегка отодвинула крышку коробки и показала кончики игл, позволив им вообразить нечто опасно заразное, - которое требует регулярной обработки. Могу я увидеть его и провести процедуру? Я… э… не хотела бы, чтобы пациент пострадал из-за небрежения с моей стороны, - я улыбнулась настолько очаровательно, насколько возможно.
Шериф, укутавший шею воротником сюртука, выглядел злобным земноводным, но на мистера Лилливайта, казалось, моя улыбка произвела большее впечатление. Он колебался, посматривая на меня.
- Ну, я не уверен… - начал он, когда сзади меня раздались звуки шагов. Я оглянулась, почти ожидая, что увижу Джейми, но вместо этого увидела своего недавнего пациента, мистера Гудвина, с еще опухшей после моего хирургического вмешательства щекой и, слава Богу, нетронутой повязкой.
Он очень удивился, увидев меня, но приветствовал с большой сердечностью, выдохнув на меня облако алкогольных паров. Очевидно, мистер Гудвин воспринял мой совет относительно дезинфекции очень серьезно.
- Миссис Фрейзер! Надеюсь, вы не пришли лечить моего друга Лилливайта? Хотя я думаю, мистеру Анструтеру не помешала бы хорошая чистка. Будете очищать свои грязные гуморы, а, Дэвид? Ха-ха!
Он фамильярно хлопнул шерифа по спине, и Анструтер лишь слегка поморщился на это, что дало мне некоторое представление о степени важности мистера Гудвина в социальной иерархии округа Оранж.
- Джордж, мой дорогой, - тепло поприветствовал его мистер Лилливайт. - Вы знакомы с этой очаровательной леди?
- О, действительно, сэр! - мистер Гудвин повернул свое сияющее лицо ко мне. - Ведь миссис Фрейзер оказала мне большую услугу сегодня утром, большую услугу действительно! Вот, смотрите!
Он помахал своей уложенной в шину и забинтованной рукой, и я была рада увидеть, что она не причиняла ему боли, хотя, вероятно, благодарить за это надо было предпринятые им меры анестезии, а не мое мастерство.
- Она совершенно вылечила мою руку, просто прикоснувшись сюда и сюда, и вытащила мой сломанный зуб так ловко, что я не почувствовал боли! Смотрите!
Он затолкал палец в рот и оттопырил щеку, показав запачканный кровью тампон, торчащий из зубной лунки, и темный ровный стежок на десне.
- Действительно, я восхищен, миссис Фрейзер, - Лилливайт, не обращая внимания на запах чеснока и виски изо рта мистера Гудвина, с интересом заглядывал туда, и я видела, как оттопырилась его щека, когда он языком исследовал свой задний зуб.
- Но что привело вас сюда, миссис Фрейзер? - мистер Гудвин обратил лучи своей общительности на меня. - Уже поздно, может быть, вы не откажетесь поужинать у моего костра?
- О, спасибо, но я действительно не могу, - сказала я, улыбаясь со всей очаровательностью, на какую была способна. - Я пришла только для того, чтобы осмотреть другого пациента, который…
- Она хочет видеть священника, - прервал меня Анструтер.
Гудвин моргнул, слегка ошеломленный.
- Священник. Здесь есть священник?
- Папист, - подчеркнул мистер Лилливайт, оскалив рот, словно не хотел касаться губами грязного слова. - До меня дошли слухи, что среди собравшихся здесь прячется католический священник, который собирается сегодня вечером провести мессу. Я, разумеется, отправил мистера Анструтера арестовать его.
- Отец Донахью - мой друг, - вставила я настолько твердо, как могла. - И он не прятался; он был приглашен вполне открыто, как гость миссис Камерон. Он также мой пациент и ему необходимо лечение. Я пришла, чтобы помочь ему.
- Ваш друг? Вы католик, миссис Фрейзер? - мистер Гудвин выглядел потрясенным, ему, очевидно, не приходило в голову, что его зуб удалял папистский дантист, и он в шоке потрогал распухшую щеку.
- Да, - ответила я, надеясь, что быть католиком не являлось нарушением закона.
Очевидно, нет. Мистер Гудвин ткнул мистера Лилливайта в бок локтем.
- О, Рэндалл, не будь букой. Позволь миссис Фрейзер осмотреть священника, какой от этого может быть вред? А если он действительно гость миссис Камерон…
Мистер Лилливайт на мгновение сжал губы в раздумье, потом отступил в сторону и приподнял клапан входа.
- Полагаю, не будет никакого вреда, если вы осмотрите своего… друга, - медленно произнес он. - Входите, мадам.
Приближался закат, и внутри палатки было довольно темно, хотя сквозь одну ее сторону еще просвечивало опускающееся солнце. Я на мгновение прикрыла глаза, привыкая к сумраку, потом моргнула и огляделась вокруг.
Палатка казалась загроможденной вещами, но относительно роскошной, в ней была кровать и другая мебель, воздух внутри нее пах не только мокрой шерстью, но и прекрасным ароматом цейлонского чая, дорогого вина и миндального кекса.
Силуэт отца Донахью вырисовывался на фоне светлой стены, он сидел за маленьким раскладным столиком, на котором лежали несколько листов бумаги, перо и стояла чернильница. Эти предметы с таким же успехом могли быть тисками, щипцами и раскаленной кочергой, если судить по его напряженному воинственному виду человека, готового к мученичеству.
Сзади меня раздался стук кремня, и появился слабый огонек. Потом он разгорелся, и черный слуга - мистера Лилливайта, предположила я - вышел вперед, поставив на стол маленькую масляную лампу.
Теперь, когда я могла ясно видеть священника, впечатление мученичества стало более явным. Он был похож на святого Стефана после первого залпа камней, у него был синяк на подбородке, а подбитый глаз распух и почти закрылся.
Здоровый глаз широко открылся при виде меня, и он издал удивленный возглас.
- Отец Кеннет, - я схватила его руку, широко улыбаясь на случай, если кто-нибудь подсматривал через откинутый клапан. - Я принесла ваше лекарство. Как вы себя чувствуете?
Я приподняла и опустила брови, показывая, что он должен подыграть мне. Он удивленно уставился на меня, но потом, казалось, понял. Он кашлянул, потом, ободренный моим кивком, раскашлялся с большим энтузиазмом.
- Это… очень любезно с вашей стороны… подумать обо мне, миссис Фрейзер, - прохрипел он между приступами кашля.
Я отвинтила крышку фляжки и налила ему щедрую порцию виски.
- С вами все в порядке, отец? - спросила я тихим голосом, наклоняясь, чтобы вручить ему выпивку. - Ваше лицо.
- О ничего страшного, дорогая миссис Фрейзер, - уверил он меня, его слабый ирландский акцент от волнения стал сильнее. - Просто я сделал ошибку, когда оказал сопротивление шерифу при аресте. И только от потрясения я чуть не повредил яйца бедному человеку, а он ведь исполнял свой долг. Боже, прости меня.
Отец Кеннет с набожным выражением закатил вверх свой неповрежденный глаз, и только нераскаянная усмешка портила впечатление.
Священник имел средний рост и выглядел старше своих лет из-за того, что много времени проводил в седле в непогоду. Однако ему было не более тридцати пяти лет, и его тело под черной сутаной было худым и жилистым, словно свитое из веревок. Я начинала понимать недоброжелательность шерифа.
- Кроме того, - добавил он, осторожно касаясь заплывшего глаза, - мистер Лилливайт извинился за причиненный вред.
Он кивнул на стол, и я увидела, что среди письменных принадлежностей стояла бутылка вина и оловянная рюмка - рюмка была полная, а уровень вина в бутылке почти не понизился.
Священник выпил виски, который я налила, закрыв глаза в мечтательном блаженстве.
- Лучшего лекарства и не нужно, - сказал он, открывая их. - Я благодарю вас, мистрис Фрейзер. Мне стало гораздо лучше, я мог бы даже сейчас пройти по воде.
Он вспомнил, что должен кашлять, и издал деликатный кашель, прикрыв рот кулаком.
- Что такое с вином? - спросила я, бросив взгляд на вход.
- О, ничего, - сказал он, убирая руку. - Просто я подумал, что при таких обстоятельствах мне не стоит принимать угощение от судьи. Назовите это совестью.
Он снова улыбнулся мне, но на этот раз кривой усмешкой.
- Почему они арестовали вас? - спросила я, понижая голос. Я снова посмотрела на вход палатки, но там никого не было, и только ропот голосов доносился снаружи. Очевидно, Джейми был прав, они не заподозрили меня ни в чем.
- За святую мессу, - ответил он таким же тихим голосом. - Так они сами сказали. Это подлая ложь. Я не служил мессу с прошлого воскресенья, и это было в Вирджинии.
Он тоскливо посмотрел на фляжку, и я налила еще рюмочку виски.
Я хмурилась, раздумывая, пока он пил на этот раз более медленно. Чего добиваются Лилливайт и его компания? Вряд ли они действительно стремились осудить священника по обвинению в отправлении мессы. Конечно, не составляло большого труда найти лжесвидетелей, которые подтвердят, что он служил мессу, но для какой цели?
И хотя католицизм не был популярен в Северной Каролине, я не могла видеть смысла в аресте священника, который в любом случае утром должен был уехать. Отец Кеннет приехал из Балтимора по приглашению Джокасты Камерон и собирался вернуться туда.
- О! - произнесла я, и отец Кеннет посмотрел на меня, оторвавшись от рюмки.
- Просто мысль, - сказала я, показывая ему продолжать. - Вы случайно не знаете, знаком ли лично мистер Лилливайт с миссис Камерон?
Джокаста была богатой и влиятельной женщиной, и обладая сильным характером, не обходилась без врагов. Я не понимала, почему мистер Лилливайт решил досадить ей таким странным образом, однако…
- Я знаком с миссис Камерон, - раздался голос Лилливайта позади меня, - хотя, увы, не могу похвастаться близкой дружбой с ней.
Я развернулась и обнаружила, что он стоял у входа в палатку вместе с шерифом Анструтером и мистером Гудвином, на заднем плане маячил Джейми. Последний коротко дернул бровью, взглянув на меня, но в остальном сохранял серьезный вид.
Мистер Лилливайт поклонился мне, подтверждая свои слова.
- Я только что объяснял вашему мужу, мадам, что только беспокойство об интересах миссис Камерон принудило меня упорядочить положение Донахью, чтобы позволить его длительное присутствие в колонии, - мистер Лилливайт холодно кивнул на священника. - Однако я боюсь, что мое предложение было отклонено без всяких рассуждений.
Отец Кеннет поставил рюмку и выпрямился, блеснув здоровым глазом.
- Они хотят, чтобы я подписал присягу, сэр, - сказал он Джейми, указывая на бумагу и перо на столе. - В том смысле, что я отказываюсь от веры в превращение во время причастия.
- Вот как, - голос Джейми выражал лишь вежливый интерес, но я сразу поняла, что подразумевал священник, говоря о совести.
- Но он не может сделать этого, не так ли? - сказала я, оглядывая мужчин. - Католики, я имею в виду мы, - я говорила подчеркнуто выразительным тоном, глядя на мистера Гудвина, - верим в превращение. Не правда ли? - спросила я, поворачиваясь к священнику, который улыбнулся в ответ и кивнул головой.
Мистер Гудвин выглядел унылым и притихшим, его алкогольная общительность значительно сникла от неловкого напряжения.
- Я сожалею, миссис Фрейзер, но это закон. Единственное обстоятельство, при котором священнослужитель, не принадлежащий к истинной церкви, может остаться в колонии легально, это подписать присягу. Многие уже подписали ее. Вы знаете преподобного Урмстоуна, методистского разъездного священника? Он подписал ее, также как и мистер Калверт, священник баптистской церкви, который живет возле Вейдсборо.
Шериф выглядел ужасно самодовольным, и я, с трудом подавив желание со всей силы наступить ему на ногу, повернулась к мистеру Лилливайту.
- Но отец Кеннет не может подписать эту присягу. Что вы сделаете с ним в таком случае? Бросите бедного человека в тюрьму? Вы не можете этого сделать, он болен!
На это отец Кеннет услужливо раскашлялся.
Мистер Лилливайт с сомнением посмотрел на меня, но обратился к Джейми.
- Я мог бы с полным основанием заключить этого человека в тюрьму, но из уважения к вам, мистер Фрейзер, и к вашей тете, я не сделаю этого. Однако завтра он должен покинуть колонию. Я отправлю его под охраной в Вирджинию, где он будет освобожден. Вы можете быть уверены: будут предприняты все меры, чтобы обеспечить ему безопасную поездку.
Он повернул холодный взгляд на шерифа, который вытянулся и постарался выглядеть солидным.
- Понятно, - произнес Джейми спокойно, переводя взгляд от одного мужчины к другому, затем уставился на шерифа. - Надеюсь, это правда, сэр. Иначе, если я узнаю, что святому отцу… причинили вред, я буду… очень расстроен.
Шериф встретил его пристальный взгляд с каменным лицом и держал его, пока мистер Лилливайт не откашлялся, хмуро глядя на шерифа.
- У вас есть мое слово, мистер Фрейзер.
Джейми повернулся к нему и слегка поклонился.
- Я не могу просить большего, сэр. И все же не могу ли я предположить - разве святой отец не может провести этот вечер среди друзей, чтобы они могли попрощаться с ним? И чтобы моя жена могла подлечить его раны? Я бы гарантировал, что доставлю его вам утром в полной безопасности.
Мистер Лилливайт пожевал губами, делая вид, что раздумывает над ответом. Но судья был плохим актером, я сразу поняла, что он предвидел вопрос и заранее решил отказать.
- Нет, сэр, - произнес он нарочито неохотным голосом. - Я сожалею, что не могу выполнить вашу просьбу. Но если священник пожелает написать письма своим знакомым, - он указал на пачку бумаги на столе, - то прослежу, чтобы их доставили по назначению.
Джейми прочистил горло и немного вытянулся.
- Что ж, - сказал он. - Могу ли я осмелиться попросить… - он замолчал, делая смущенный вид.
- Да, сэр? - мистер Лилливайт с любопытством поглядел на него.
- Интересно, дозволено ли будет святому отцу услышать мою исповедь.
Джейми уставился на столб палатки, усердно избегая моего взгляда.
- Вашу исповедь?
Лилливайт выглядел удивленным, а шериф издал звук, который можно было принять за хихиканье.
- Что-то давит на совесть? - грубо спросил Анструтер. - Или, может быть, предчувствуете свою смерть, а?
Он злобно ухмыльнулся, и потрясенный мистер Гудвин забормотал что-то протестующее. Джейми проигнорировал их обоих, сосредоточив свое внимание на мистере Лилливайте.
- Да, сэр. Я уже давно не был на отпущении грехов и пройдет еще много времени, пока такой шанс представится мне снова. Что касается… - тут его взгляд столкнулся с моим, и он коротко, но решительно кивнул головой в сторону откинутого клапана палатки. - Если простите, господа, мы на минутку.
Не дожидаясь ответа, он схватил меня за локоть и стремительно вывел из палатки.
- Брианна и Марсали с детьми идут сюда, - прошипел он мне на ухо, как только мы оказались достаточно далеко от палатки. - Постарайся, чтобы их не увидели Лилливайт и этот ублюдок шериф.