– Смотрите! – Фелисити показала на следы под окном. – Видите? Со вчерашнего дня следов стало еще больше. Клянусь, здесь было несколько человек, Мэдлин.
– Я верю вам, но незачем оставаться здесь дольше, Фелисити. Я не думаю, что огонь перекинется на деревья. Они не так близко от дома, а ветра нет. Мы придем сюда позже, с виконтом и со свидетелями. Обещаю вам, Фелисити.
Фелисити кивнула, но ей было трудно вот так сразу оставить руины. Дом сам по себе не представлял никакой ценности, но это было ее убежище, и в нем сгорело все, что у нее было. Смахнув слезы, Фелисити расправила плечи и пошла вместе с Мэдди к дому Эплгейтов.
Неожиданно Мэдди уловила какое-то движение в кустах и напряглась.
Фелисити закрыла лицо руками, словно хотела защититься. Но из кустов вылетел не цыганский кинжал, а небольшая, немного обгоревшая и очень напуганная кошка.
– О, моя малышка! – вскричала Фелисити. – Иди скорее к мамочке!
Она завернула кошку в шаль и прижала к груди.
– Я удивлена, что ей удалось спастись, – сказала Мэдди. – Она очень пострадала?
– Лапки немного обгорели, но думаю, что несерьёзно. Давайте поскорее вернемся к вам. – Фелисити прибавила шагу и больше не оборачивалась на пепелище.
Когда они пришли, Мэдди отправилась к Эйдриану и отцу, а Фелисити – на кухню, чтобы осмотреть, насколько пострадала кошка.
– Боже праведный! – воскликнул Джон Эплгейт, услышав рассказ Мэдди. – Как это ужасно – потерять все. Хорошо, что ее там не было. Ты думаешь, это был не несчастный случай?
– Фелисити – миссис Барлоу – считает именно так. – Мэдди рассказала про следы и про лицо мужчины, которое Фелисити видела в окне.
Виконт нахмурился.
– Если вы разрешите мне не заканчивать эту партию, – обратился он к Джону, – я, пожалуй, дойду до дома миссис Барлоу и похожу вокруг него. Может, что и найду.
– Да, верно, сходите, – согласился мистер Эплгейт. – Жаль, что я не могу пойти с вами. Возьмите один из моих пистолетов, лорд Уэллер.
Эйдриан выбрал один из двух старинных дуэльных пистолетов, принадлежавших деду Мэдди. Мэдди испугалась еще больше, но дело было серьезное. Ведь Фелисити могла погибнуть в огне.
Эйдриан зарядил пистолет и спрятал его под курткой до того, как появилась Фелисити. Она оставила кошку, видимо, вполне довольную своим новым местом около теплого очага.
– Дорогая миссис Барлоу, прошу вас, сядьте и выпейте вина. Вы, должно быть, очень расстроены, – сказал отец Мэдди.
– Да, я не отказалась бы от стаканчика, мистер Эплгейт, – призналась Фелисити.
Эйдриан налил ей вина, и Фелисити сделала несколько глотков.
– Я так обрадовалась, когда увидела свою кошечку живой. И у меня остался медальон с миниатюрным портретом матери. – Она тронула серебряную цепочку и вздохнула: – Но сгорели все мои книги…
– Вы можете пользоваться моей скромной библиотекой, – уверил ее мистер Эплгейт. – И вообще всем, что поможет вам пережить несчастье.
– Вы очень добры, – дрожащим голосом сказала Фелисити. – Но я, пожалуй… – Она осеклась, а Мэдди тут же вскочила и обняла подругу.
– Вы, наверное, хотите прилечь?
Фелисити кивнула. Было видно, что она на грани слез.
– Пойдемте, я провожу вас наверх, – предложила Мэдди.
Гостевая комната уже была приготовлена. Бесс принесла теплой воды и чистые полотенца.
– Если вам нужно еще что-нибудь… – начала Мэдди.
Фелисити уже не могла сдержать слез.
– Вы и так более чем великодушны. Мне просто нужно немного времени, чтобы успокоиться и прийти в себя.
– Разумеется. Отдыхайте сколько хотите. Просто дайте знать, если вам что-либо понадобится.
Мэдди помогла подруге лечь и вышла. Закрыв за собой дверь, она покачала головой. Что за бессердечный негодяй мог поджечь дом бедной вдовы, неужели ради того, чтобы украсть несколько фунтов? Фелисити потеряла все, что у нее было. Как же это несправедливо!
Но она не потеряла друзей, сказала себе Мэдди. А это самая большая ценность в мире.
Мэдди застала виконта как раз в тот момент, когда он выходил из дома.
– Подождите! Я пойду с вами.
– Лучше не надо. Это слишком опасно. Если тот, кто поджег дом миссис Барлоу, все еще бродит где-то поблизости, то кто знает, на какие еще преступления он способен?
– В таком случае возьмите с собой Томаса.
– Думаю, ему лучше остаться здесь.
Что-то в лице Эйдриана заставило Мэдди посмотреть на него пристальнее.
– Почему? Вы же не думаете, что цыгане могут напасть на наш дом? Это уж слишком. Да они и не замечены в такого рода поведении.
– Кроме того, что подожжен дом бедной вдовы, – возразил виконт. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего тому, кто поджег дом Фелисити.
– Верно, – призналась Мэдди. – И это очень странно. Но вам все равно не следует идти одному, Эйдриан. Я иду с вами. Если вы не согласитесь, я просто пойду за вами, что гораздо опаснее для нас обоих. – Она говорила спокойно, без всякой бравады, и, кажется, он отнесся к ее заявлению серьезно.
– Шантаж?
Продолжая завязывать шаль, Мэдди усмехнулась.
– Называйте как хотите. Но я иду.
Итак, они вместе пошли по тропинке – кратчайшей дороге до дома Фелисити, вернее, до того, что от него осталось.
На пыльной дорожке были все еще видны следы от тачки, да и следы Мэдди, Фелисити и Томаса.
Возможно, гонимые любопытством, по этой дороге прошли и другие жители деревни, но пока что Мэдди не видела новых следов, все было тихо.
Виконт шел молча, устремив внимательный взгляд на деревья вдоль тропы. Он всегда был настороже, выглядывая стороннего наблюдателя. Сколько раз на тебя должны напасть, чтобы ты стал таким бдительным? Огорчившись, что она так легко забывает об осторожности, Мэдди постаралась тоже смотреть во все глаза. Она же пошла с виконтом, чтобы помочь, а не для того, чтобы быть помехой.
Наконец показалось пепелище. Пламени уже не было. Крыша провалилась, торчали обломки стен. Сильно пахло дымом. В некоторых местах еще тлели угли. Вряд ли виконт и Мэдди смогут войти внутрь, чтобы понять, откуда начался пожар.
Им пришлось довольствоваться тем, чтобы обойти вокруг дома и осмотреть остатки разрушенного здания. Все вещи: скудная мебель, платяной шкаф, где висели платья Фелисити, полки с ее любимыми книгами – все сгорело.
Между тем Эйдриан что-то осматривал в стороне от дома. Мэдди бросила длинный сук, с помощью которого пыталась достать из пепла один уцелевший ботинок, и подошла к Эйдриану.
– Вы что-то увидели? – спросила она.
– Следы, которые принадлежат не нам.
– Где?
Она проследила за его взглядом. Теперь и она увидела следы. Чуть в стороне был след одного человека, а дальше – путаница следов, словно за цветущими кустами ходило несколько человек.
– Эти следы мешают, – пожаловалась она. – Если бы эти люди не топтались здесь, будто стадо африканских слонов…
– Слоны – это вы, ваша подруга миссис Барлоу и Томас. А человек стоял позади и наблюдал за вами, пока вы смотрели на горящий дом.
– Какой ужас! – Она содрогнулась при мысли, что кто-то мог наблюдать за ней. – Откуда вы это знаете?
– Рассмотрите следы получше. Вы в тех же башмаках, что были на вас утром. След абсолютно тот же.
– Да, верно. – Она смутилась от того, что пропустила такую явную улику.
– Надо постараться не слишком часто менять обувь, тогда нам будет легче провести расследование. А вот это, я уверен, след обуви вашей вдовы – он чуть шире и длиннее вашего.
– Я этого не заметила, но вполне возможно, раз вы так говорите.
– У вас ступня уже, она такая же изысканная, как ваша щиколотка… впрочем… как и другие части вашего тела, – серьезно заметил Эйдриан, но по блеску его глаз Мэдди поняла, что он ее поддразнивает. Мэдди, как обычно в таких случаях, зарделась.
– Это не имеет никакого отношения к делу, – нахмурилась она.
– Конечно. Каюсь.
– Вы помните, с нами был Томас. Может, это его след?
– Я это помню. Но он стоял дальше, с тачкой. Вон следы его честных крестьянских башмаков. А вот эти принадлежат нечестному человеку, который прятался за кустом, чтобы его не увидели.
– У вас поэтому такое лицо? – осведомилась она, старательно обходя следы, которые он так тщательно изучал.
– Я пытаюсь понять, почему наш одинокий цыган – не банда, заметьте, хотя наши братья кочуют целым табором, – обут в такие отличные башмаки.
– Может, их кто-то выбросил. А может, цыган их украл.
– Вряд ли их выбросили, похоже, они мало поношены. Конечно, возможно, что он украл их с порога чьего-либо дома, где их оставили, чтобы почистить. Но как-то…
– Вы не удовлетворены, – заключила она. – Но такое бывает.
Он обошел дом и нашел следы незнакомца возле дальнего угла дома, а также учуял слабый запах серы – так пахнут дешевые спички.
– Но это же страшно! Думать, что кто-то намеренно поджег дом миссис Барлоу.
Эйдриан не ответил. Он просто прошел вдоль следов до деревьев. Она пошла за ним, испугавшись, что он найдет владельца следов, – вдруг цыгане все еще где-то поблизости.
Если они здесь, то наверняка превосходят их числом.
Эйдриан и Мэдди шли через лес за следами, пока они не пропали на каменистой почве. Виконт пробурчал что-то себе под нос, но Мэдди притворилась, что ничего не слышала.
Прислонившись к скале, он оглядел окрестности. Вроде никого не было, но Мэдди уже не доверяла тому, что видит.
Кто мог за ними наблюдать? Мысль о невидимых глазах и скрывающемся поблизости злодее заставила ее содрогнуться.
Виконт заметил ее состояние и притянул к себе. Она хотела было принять его объятие, но, вспомнив то, что узнала вчера вечером от отца, засомневалась. Утерянное доверие все еще было кровоточащей раной, а у Мэдди не было времени на то, чтобы понять, как ее залечить.
– В чем дело? – спросил он.
Она пока не хотела делиться с ним не слишком приятной историей своей семьи.
– Мне не нравится, что кто-то за нами следит. – Во всяком случае, это была часть правды.
Она сжала его руку, но это было жалкой заменой божественному чувству, которое она испытывала в его объятиях. Эйдриан кивнул и взял обе ее руки в свою. Пусть припишет ее нежелание близости страху, что кто-то за ними наблюдает. Сейчас она не может все ему объяснить.
Они вернулись обратно на дорожку и вскоре дошли до своего дома. Мэдди направилась в комнату Фелисити.
Но в гостевой комнате ее не было. Встревожившись, Мэдди снова спустилась вниз, но в гостиной с мистером Эплгейтом Фелисити тоже не было. Мэдди нашла ее на кухне: подруга помогала Бесс готовить обед.
– Вы не должны целый день работать, Фелисити. Это хорошо, что вы помогаете, но…
– У Бесс появился еще один человек, за которым ей придется ухаживать, а я знаю, что у нее и так много работы. Позвольте мне помочь ей.
Мэдди видела, что новая гостья пришлась Бесс по душе. Служанка ласково посмотрела на Фелисити и сказала:
– У нее легкая рука, а еще ей удаются соусы. Уже почти все готово, мисс Мэдлин.
Мэдди помчалась наверх, чтобы смыть грязь с лица и привести в порядок прическу. За обедом они с Эйдрианом рассказали о своих находках.
– Меня очень тревожит тот факт, – сказал мистер Эплгейт, – что это был умышленный поджог.
Эйдриан поделился деталями осмотра, и Джон покачал головой. Фелисити побелела как полотно.
– Извините, что напугал вас, – сказал ей Эйдриан.
– Мы могли и ошибиться, – сказала Мэдди, надеясь, что виконт не станет с ней спорить.
Но Фелисити покачала головой:
– Нет, лучше знать правду и быть готовой. Фелисити смотрела в тарелку с таким видом, будто ей не нравилась еда, хотя она только что хвалила Бесс за запеченные в тесте яблоки.
Когда леди встали из-за стола, оставив мужчин – ни Мэдди, ни ее отец не соблюдали эту формальность, когда были вдвоем, – они вернулись на кухню, чтобы помочь Бесс вымыть посуду, но она их прогнала.
Поэтому подруги присоединились к мужчинам, которые уже перешли в гостиную. Мэдди была уверена, что они продолжали обсуждать причину возникновения пожара, но когда они с Фелисити вошли, отец и Эйдриан тут же сменили тему.
– Давайте сыграем в карты и подумаем о чем-нибудь приятном, – предложил Джон, улыбнувшись Фелисити.
– Нам придется играть на воображаемые деньги, потому что все мои пенни украли цыгане.
Пока виконт тасовал и раздавал карты, Мэдди и Фелисити договорились, что завтра утром отправятся в деревню, чтобы купить кое-какие вещи для Фелисити. Мэдди уверила подругу, что ей не следует беспокоиться о деньгах.
– Я отдам вам все, как только получу свое содержание, – пообещала вдова. – Мне надо срочно отправить письмо своему кузену.
– Разумеется. Вам надо написать ему, что у вас все в порядке и сообщить свой новый адрес, – сказал Джон.
Мэдди показалось, что виконт бросил на Фелисити быстрый взгляд, но та в это время смотрела в другую сторону и ничего не заметила.
Когда они закончили играть в карты – мысли Мэдди при этом блуждали где-то далеко, – Фелисити отошла к стоявшему в стороне столику и, сев спиной к остальным, написала письмо. Джон между тем рассказывал о других случаях пожара в деревне и о том, как однажды начала гореть мельница, а жители, выстроившись цепочкой, передавали друг другу ведра с водой и сумели вовремя погасить пламя.
Вечером, выпив чаю со свежими пончиками, Мэдди, Эйдриан и Фелисити поднялись в свои комнаты, а мистер Эплгейт отправился в спальню на первом этаже. Мэдди поймала взгляд, брошенный Эйдрианом в коридоре, но она все еще не была готова к свиданию с ним, ведь в соседней комнате спала гостья.
По правде говоря, Мэдди была не в настроении откровенно разговаривать с Эйдрианом. Мысли о ее матери, после смерти возлюбленного оставшейся одной, без друзей и в трудном положении, все еще преследовали ее.
Мэдди прошла прямо в свою комнату, закрыла дверь и начала готовиться ко сну. Но теперь, когда она познала радость близости с человеком, которого любила, который мог прижать ее к себе и вызвать в ее теле чувства, доселе неизвестные, постель показалась особенно пустой. Какой смысл думать об этом сейчас? – уверяла она себя, стараясь устроиться в холодной постели.
Это невозможно. Она здесь, а он там, и эту пропасть нельзя перейти. Но сколько бы она ни старалась переложить вину за невозможность встречи с Эйдрианом на спавшую в соседней комнате подругу, на необходимость соблюдать приличия и быть осмотрительной, правда была в том, что она боялась остаться одна. Ею, как и Эйдрианом, управлял страх: он боялся кузена, который в своем навязчивом желании уничтожить его мог причинить зло и другим людям. А она боялась остаться в беззащитном одиночестве. Оба лежали в разных комнатах, потому что позволили страху завладеть сердцами.
Уткнувшись лицом в подушку, Мэдди заплакала.
Утром за завтраком все казались подавленными. У Фелисити была на то очевидная причина. Эйдриан выглядел мрачным, но не делал попыток объяснить свое настроение. А Мэдди… Разве ей надо что-то объяснять? Она разлила всем чай, а отцу положила на тарелку горячие тосты, которые Бесс только что принесла из кухни.
– Мы с Фелисити собираемся пойти в деревню за покупками, – сказала Мэдди отцу. – Тебе что-нибудь надо?
– Может, новый пузырек чернил? И пусть вас отвезет Томас. Я не хочу, чтобы сейчас вы ходили одни.
– Не надо отрывать Томаса от его обязанностей, – вмешался Эйдриан. – Я буду сопровождать дам.
– Я не думаю, что… – начала Мэдди, взглянув на виконта. Она почему-то не чувствовала себя с ним так легко, как раньше, и он это понял.
– Я с удовольствием провожу вас, – уверил он, но между бровей у Эйдриана залегла складка.
Мэдди улыбнулась ему, стараясь, чтобы улыбка выглядела такой же естественной и приветливой, как неделю назад, хотя хотелось плакать от того, что приходится делать над собой усилие.
После завтрака они отправились в деревню. Был чудесный осенний день, и они решили пойти пешком, согласившись, что прогулка поможет поднять им настроение после потрясения, которое они испытали вчера.
Фелисити очень старалась быть веселой, и Мэдди подумала, что если уж ее подруга, которую постигло такое страшное несчастье, не раскисает, то ей сам Бог велел. В общем, подруги разговаривали, весело смеялись и внешне казались довольными жизнью. Правда, Мэдди сомневалась, что им удалось одурачить виконта.
После того как Фелисити отнесла письмо на почту, а Мэдди выполнила просьбу отца, они отправились за покупками для вдовы.
Входить в магазин дамского белья виконт не стал, поэтому он задержался на пороге и тихо спросил:
– Что случилось, Мэдлин?
Она решила притвориться, будто не слышит, но потом одернула себя – нельзя же быть такой трусихой. Но как ему объяснить?
– Ах, Эйдриан, если бы только…
Ее прервал голос Фелисити, которая уже была в магазине и хотела посоветоваться, какое белье выбрать. Мэдди извинилась и поспешила к подруге.
– Вы, наверное, уже покупали такое, – шепнула Фелисити. – Какое носится дольше?
Мэдди помогла Фелисити выбрать все, что ей было нужно. Им завернули покупки, и подруги вышли на улицу, где их ждал Эйдриан.
– Может, нам стоит выпить чаю и перекусить, – предложил он, – прежде чем мы отправимся обратно домой? Я присмотрел симпатичную кондитерскую в конце улицы.
– Звучит заманчиво, – согласилась Мэдди.
К тому времени уже наступил полдень, и на улицах прибавилось народу. По субботам местные фермеры обычно приезжали сюда, чтобы походить по магазинам, расположенным на единственной главной улице.
Фермеры вели на продажу телят и везли на тачках клетки с квохчущими курами. Впереди, расчищая путь и обходя фермеров, пошел виконт, за ним – Мэдди, и последней – в двух-трех шагах – Фелисити со своими покупками.
И вдруг Мэдди услышала, как Фелисити вскрикнула. Мэдди решила, что подруга, наверное, наступила в лужу, но в то же мгновение раздался взволнованный возглас:
– Нет, нет!
– Что случилось? – Мэдди обернулась, чтобы увидеть подругу, но их разделила толпа подростков. – Эйдриан!
– Что случилось?
– Я не знаю… Где Фелисити?
Они оба врезались в толпу, расталкивая локтями ватагу подвыпивших подмастерьев, решивших с толком использовать свой выходной.
С бьющимся сердцем Мэдди разглядела на земле сверток, в котором она узнала тот, что дали Фелисити в магазине белья. Подняв сверток, Мэдди побежала, увлекая за собой Эйдриана.
Наконец они увидели Фелисити, прячущуюся в глубине какой-то витрины.
– Фелисити, что происходит?
Лицо вдовы было мертвенно-бледным, губы дрожали.
– Я видела… я видела человека, который… Это тот человек, которого я видела в окне моего дома.
– Лицо человека, которого вы видели до пожара? Вы заметили, куда он пошел?
– Я не знаю. Я просто хотела поскорее убежать.
– Как он выглядит? – потребовал Эйдриан.
– Все, что я разглядела, – это лохматые черные волосы, потому что половина лица была закрыта шарфом.
– Оставайтесь с ней, Мэдлин. А лучше зайдите в магазин и подождите меня там. Я скоро вернусь.
Мэдди взяла Фелисити за плечи и увела ее в магазин.