Глава 6
Макларен был крысой. Жадной, злобной, жестокой. Ему доставляло удовольствие держать пленника в темнице. Макларен кормил Ренье баландой и только на ночь давал ему вытертое шерстяное одеяло. Макларен чувствовал себя сильным, причиняя кому-то страдания.
Он не догадывался, что Ренье не впервые оказался в таких условиях.
В первый же день Ренье тщательно обследовал камеру в подземелье замка, но выхода не обнаружил. Проклятие: он ждал своего часа долгие восемь лет в темнице, которая была гораздо глубже и темнее, чем эта. Больше всего его мучила мысль о Сорче. Его принцесса! Где она сейчас? Он сможет ее отыскать снова: всего одна дорога ведет от замка Макларена. Этот негодяй злорадно сообщил Ренье, что владелец замка перевез ее с острова и отправил в путь. Но сможет ли эта наивная дурочка продержаться и выжить достаточно долго, чтобы Ренье успел ее спасти?
Она его не узнала. После того как он добирался до Эдинбурга, проехал всю Шотландию, плавал на утлой лодочке, Ренье выглядел как оборванец простолюдин. Борода и тряпица, которой он повязал лицо, скрывали его черты. К тому же он изменился до неузнаваемости.
А вот Сорча совершенно не изменилась. Ярко-синие глаза, нежная кожа, чуть припорошенная золотистыми веснушками, медно-рыжие волосы.
Красавица. Такой она являлась ему в сновидениях.
Когда он был принцем, уважаемым, почитаемым, вызывающим восхищение и, что самое главное, чистым, его совершенно не интересовала кронпринцесса. Он влюблялся в других девушек, других женщин, более зрелых, с которыми познал не только плотские наслаждения, но и предательство.
Но оказавшись в тюрьме, он по ночам мечтал о Сорче, своей нареченной. Все долгие восемь лет и еще три года, пока искал ее. И когда внезапно увидел Сорчу на берегу, смотрел, как она подтыкает подол и входит в ледяную воду, чтобы поймать лодку, намереваясь спасти кому-то жизнь… Святые угодники, он был счастлив безмерно!
И что самое главное, Сорча не вышла замуж.
Ее сестры, Клариса и Эми, вышли замуж за англичан, и мужья буквально боготворили их. Сестры научили Ренье осторожности, и теперь, когда его кронпринцесса отдалялась от него все сильнее, он взвешивал свои шансы и строил планы.
Он спал. Копил силы. Он выжидал. На третий день, когда он лежал на койке, не открывая глаз, звякнули ключи, он уловил запах виски и услышал незнакомый голос. Видимо, он принадлежал слуге Макларена.
Ренье, пожалуй, справился бы с обоими, но он притворился спящим. Сейчас, когда он в подземелье разваливающегося замка Макларена, где бродят его слуги, не время предпринимать какие-либо действия. Макларен сунул в лицо Ренье мушкет и сказал:
– Не шевелись, иначе снесу тебе башку с великим удовольствием!
У него на поясе висела дубинка, к запястью были прикреплены ножны с кинжалом. Он вооружился до зубов на случай, если Ренье попытается на него напасть.
– Брайан, свяжи его.
Взгляд Ренье переместился на Брайана. Он весь светился от оказанного ему доверия. Брайан обернул веревкой запястья Ренье, скаля щербатый рот с подгнившими зубами. Поскольку Ренье изображал сопротивление, Брайан набросил ему на голову одеяло.
Ренье обмяк, когда они стали его поднимать, будто впал в беспамятство. Наконец они вынесли его из камеры.
– А он трусишка, а?
Макларен пыхтел: Ренье оказался достаточно тяжелым.
Зад Ренье ехал по полу и ударялся о каждую ступеньку, пока его поднимали по лестнице. Несмотря на ушибы, он понимал, что это к лучшему: значит, они оба ниже его примерно на две ладони. Выбравшись из крепости, Ренье сможет обратить это себе на пользу.
– Я не стал бы тебя отпускать, – сообщил Макларен. – Но мать Бригитта сказала, что я должен, а эта папистка каким-то образом узнает, что я делаю. Даже страшно.
Видимо, настоятельница знает, что Макларен лжет, но не догадывается о его истинных побуждениях, с горечью подумал Ренье, придя к выводу, что монахине не хватает интуиции.
Хорошо еще, что она укрывала у себя Сорчу, так что та могла его дождаться.
Первый глоток свежего воздуха просочился сквозь пыльное одеяло. Пробились сквозь ткань и первые солнечные лучи, окрашенные в коричневый цвет, но такие желанные.
Ренье положили лицом вниз на лошадь. Нет, на осла.
Нет… По правде говоря, Ренье не мог понять, что это за животное. Оно оказалось низеньким, так что пальцы его ног волочились по земле. В этой Богом забытой стране его вполне могли везти на свинье. Пока животное бежало рысцой по дороге, пыль поднималась из-под его копыт и пропитывала одеяло, заставляя Ренье чихать. Двое шотландцев радостно ржали, но Ренье не обращал на них никакого внимания. Солнце грело его укутанный одеялом зад. Ноги были свободными, узлы на запястьях завязаны плохо. Ренье распутывал их, потешаясь над неумением Брайана. Ренье с трудом сдерживал ярость при мысли, что каждая миля отдаляет его от Сорчи.
Прошел час. Тропа поднималась в горы. Мужчинам надоело насмехаться над Ренье, и они начали переговариваться между собой. Обсуждали арендаторов, англичан, сорок шестой год, хватит ли дождей для урожая. А когда ему наконец удалось стащить с запястий веревки, он с удовлетворением отметил, что шотландцы не обращают на него внимания. Ренье вытащил из-под себя одеяло и приготовился действовать. Осмотрелся. Он лежал поперек седла, надетого на мохнатого пони. Мужчины ехали чуть впереди на лошадях. Ему не составит особого труда сбросить Брайана на землю, сесть на его лошадь и нейтрализовать Макларена.
В этот момент Макларен сказал:
– Мы заехали достаточно далеко. Брось его здесь. Забери у него башмаки. Посмотрим, сколько времени он будет добираться до Эдинбурга босиком и со связанными руками.
"Ублюдок! – Ренье стиснул обеими руками распутанную веревку. – Я заставлю тебя пожалеть о содеянном!"
Брайан захохотал, остановил пони, спешился и направился к Ренье. Приблизившись, Брайан снисходительно похлопал Ренье по заду.
Словно бог мщения, тот поднялся, сбросил одеяло, повернул к себе ошеломленного Брайана и обернул веревку вокруг его толстой шеи.
Брайан захрипел, ухватился за веревку, тщетно пытаясь снять ее. Макларен побагровел от ужаса и ярости и потянулся за мушкетом, притороченным к его седлу.
Ренье рассмеялся. На таком расстоянии, когда лошади испуганно шарахались, а Ренье держал перед собой Брайана, Макларен не смог бы попасть в цель, не застрелив при этом и Брайана.
– Ну, давай! – насмешливо произнес Ренье. – Стреляй!
– Ах ты, нахальный осел!
Макларен спрыгнул с седла на землю и, нацелив мушкет на Ренье, двинулся к нему.
Ренье не мог не отдать Макларену должное. Он не испугался, что, впрочем, говорило о его недалеком уме.
Ренье все туже и туже стягивал веревку на шее Брайана, пока несчастный не обмяк.
Ренье швырнул Брайана на приближавшегося Макларена.
Макларен под его тяжестью зашатался.
Ренье бросился вперед, схватился за дуло мушкета и, выдернув его из рук Макларена, ударил его в грудь прикладом.
Макларен упал. Вокруг него поднялась туча пыли.
Ренье придавил ему грудь коленом и со всего размаха ударил кулаком в лицо.
Голова Макларена ударилась о землю. Глаза у него закатились.
Ренье рассмеялся, радуясь быстрому окончанию схватки. Он расстегнул кожаный ремень Макларена с дубинкой и сорвал с его запястья кинжал в ножнах.
Тут Брайан схватил его за волосы, намереваясь опрокинуть на спину.
Но как только Брайан наклонился над ним, Ренье ударил обеими ногами снизу вверх, попав противнику прямо по подбородку.
У Брайана клацнула челюсть, и он отчаянно завопил.
Не теряя времени, с мушкетом в руке Ренье сел на лошадь Макларена, взял под уздцы лошадь Брайана и, захватив с собой их седельные сумки и припасы, быстро поскакал к дороге.
Он должен во что бы то ни стало спасти принцессу.
Сорча ехала по главной улице Хамелдона, вертя головой и пытаясь увидеть все сразу. Она так давно не видела больше двух зданий рядом, что с трудом сдерживала радостное возбуждение. Узкая улочка, не вымощенная камнем проезжая часть и маленькие лавчонки придавали городку поистине средневековую атмосферу. А когда она оказалась вблизи рынка, то от шума множества голосов у нее по спине побежали мурашки веселья.
Каждый звук кружил ей голову, перенося в Бомонтань, в ее столицу Бовалле. Ей казалось, что стоит завернуть за угол и она увидит колоритный рынок, королевский дворец, стоящий высоко на скале над городом, увидит Кларису и Эми с охапками цветов. Сестры с улыбкой пойдут к ней, и…
Охваченная радостью, Сорча стиснула ногами бока пони, заставив быстрее потрусить вперед, повернулась и чуть не врезалась в Сэнди, который с мрачным видом сидел на пони.
– Не отставай, парень.
Теперь Сэнди называл ее парнем, будто не знал, что она девушка. Несмотря на попытки Сорчи завязать с ним беседу, он почти не разговаривал с ней все те два с половиной дня, которые потребовались несчастным пони, чтобы доплестись до Хамелдона.
Сорча, которая жила в монастыре и мечтала о том, чтобы встречаться с новыми людьми и видеть новые места, вынуждена была провести первую часть пути в молчании. Видимо, он никак не мог дождаться, когда наконец покинет ее.
Он направил пони в глубь рынка.
У Сорчи даже нос задергался, когда она почувствовала запах свежевыпеченного хлеба и жареной оленины. Она обязательно поест здесь, прежде чем направиться на восток, к Эдинбургу. Поест и купит немного румяных яблок, картошки и вяленого мяса.
– Ты что, собираешься заехать на этой зверюшке мне на спину? – недовольно спросил Сэнди. – Тогда мы можем расстаться прямо сейчас.
Изумленная, Сорча уставилась на него. Ей казалось, что будет грустно расставаться с человеком, который на протяжении длительного времени ее сопровождал. Но вдруг почувствовала, что готова с ним распрощаться сию же минуту.
– Мы можем расстаться прямо сейчас, – сказала Сорча и из вежливости добавила: – Если у тебя нет альтернативы.
Он подозрительно сощурился.
Видимо, он не знает слова "альтернатива", подумала девушка и объяснила:
– Это значит, если ты не готов предложить мне чего-то другого.
– Я так и понял, – сказал он и спросил: – Пони себе оставишь?
– Святого Осла? Конечно!
Сорча была изумлена тем, что он ее об этом спрашивает. Бедняжка по-прежнему казался худым и поначалу с недоверием принимал ласки Сорчи. Но постепенно привязался к новой хозяйке и ходил за ней по пятам, словно собачонка. Сорча не собиралась отдавать пони такому бездушному человеку, каким оказался кузнец Сэнди.
– Макларен сделал тебе дорогой подарок, – заявил Сэнди.
Каков нахал!
– Это не подарок. Мать Бригитта заплатила за пони Макларену немалые деньги!
Сэнди хмыкнул и направился к приземистому зданию, где на двери была прибита подкова. Сорча последовала за ним.
– Это конюшня, где мне можно оставить Святого Осла?
– Да.
– Не скажешь, где я смогу выгоднее всего продать мои травы?
– У миссис Макданкен.
– А припасы в дорогу тоже можно купить у нее?
– Да.
– А ты можешь рекомендовать мне постоялый двор, где бы мне можно было остановиться на ночь? Потому что мне хотелось бы поспать на чистых простынях и как следует поесть, прежде чем отправляться в путь.
Сэнди резко остановился. Он обернулся в седле и бросил на нее недружелюбный взгляд.
– Если ты так понимаешь расставание, то, похоже, будешь ехать следом за мной до самого дома.
Сорча остановилась.
Она молча смотрела, как он спешивается и уводит своего пони в конюшню. Она подождала, пока он не вышел и не смешался с толпой на рынке. А потом завела Святого Осла в помещение, обтерла его, поставила в стойло, задала корму, заплатила конюху за солому и овес и отправилась к миссис Макданкен продавать травы.
Сорча не заметила широкоплечего хорошо одетого незнакомца, который стоял в тени и пристально наблюдал за ней. Не увидела она и того, как Сэнди получил от него небольшой кошелек и с несвойственной ему разговорчивостью указал на нее, а потом на дорогу, ведущую из города.
Дорогу, которая уходила в безлюдные места между Хамелдоном и Эдинбургом.
Глава 7
С того момента как Ренье вырвался на свободу, он не давал себе отдыха. Он был полон сил, а лошади его оказались быстрыми: похоже, Макларен неплохо разбирался в конях. Пони Ренье оставил вблизи от замка Макларена, решив, что животное вернется в родную конюшню, если у него есть хоть капля ума. Он ехал верхом, держа вторую лошадь в поводу, а потом пересаживался, давая отдохнуть первой. Он продолжал всматриваться в дорогу, заставляя животных двигаться как можно быстрее.
Но когда солнце стало садиться, ему пришлось остановиться на ночлег: в темноте лошади могли сбить ноги на каменистой и разбитой дороге.
Четверо мужчин сидели перед приземистым строением фермы: курили трубки и наблюдали за его приближением. Когда он спросил, где можно было бы переночевать, один из них указал черенком трубки на дверь и сказал:
– Если у тебя найдутся монеты, миссис Герди тебя накормит. А спать можешь в доме у очага.
– Я лучше посплю в конюшне рядом с моими лошадьми.
Ренье был не настолько глуп, чтобы оставить ценных лошадей без присмотра в этой нищей стране.
– Как хочешь, горячая голова. – Говоривший с ним, самый старший из мужчин, на чьем лице морщин было больше, чем в Пиренеях ущелий, выпустил кольцо дыма и стал смотреть, как ветерок уносит его. – Куда едешь?
– В Хамелдон. – Ренье спешился. – Сколько мне до него осталось?
– На таких хороших лошадках доберешься завтра до заката.
Еще двое мужчин кивнули, а третий возразил:
– Ох, Финден, он ведь молод и торопится. Так что если он поспешит, то будет там вскоре после полудня. Если раньше не сломает себе шею.
Ренье холодно улыбнулся:
– Если я и сломаю чью-то шею, то определенно не свою.
Услышав скрытую угрозу, все четверо мужчин подняли мохнатые брови, но, судя по их виду, не испугались и не встревожились. Еще бы! Их было четверо, а он один. Они могут его скрутить, если пожелают. Но задачей Ренье было убедить их в том, что такие действия принесут им больше проблем, чем выгоды.
– Ну что ж, – проговорил Финден. – Тогда тебе стоит позаботиться о лошадях. А мы скажем миссис Герди, чтобы накрыла ужин для еще одного человека.
Ренье отвернулся было к коням, но тут же снова обратился к мужчинам:
– Кто-нибудь из вас был в Хамелдоне?
– Мы возвращаемся с базара, – ответил Финден.
– А вы не видели девушку с волосами цвета рассветного солнца?
– В Хамелдоне или по пути?
– Хоть в Хамелдоне, хоть по пути. Так вы ее не видели? Она должна была ехать с сопровождающим.
Мужчины переглянулись.
– Нет. Не видели.
"Странно, что не видели, – подумал Ренье. – Разве что на нее еще до этого было совершено нападение".
– Может, миссис Герди что-нибудь знает. – Самый старый из мужчин кивком указал на открытую дверь. – Она содержит постоялый двор и видит всех, кто проезжает отсюда до рынка.
Ренье отвел лошадей в конюшню, почистил, задал им овса и вернулся в дом. Его преследовали мрачные мысли. Годфри не должен был забраться в такую глушь в поисках своей жертвы. Однако не мог не проехать по этой дороге, когда вез Сорчу в монастырь.
Мужчины тем временем исчезли, а в дверях появилась высокая дородная женщина, чьи толстые кулаки вызывающе упирались ей в бока.
– Показывай мне свои деньги. У меня тут не богадельня.
Ренье в упор посмотрел на нее и вытащил монету из кошелька, который нашел в седельной сумке Макларена.
Женщина хмыкнула, забрала монету и исчезла в доме.
Он вошел следом за ней и остановился, моргая, пока его глаза не привыкли к полумраку. Дым поднимался от скудного торфяного огня, горящего в центре примитивной комнаты. Над ним на крюке был подвешен кипящий котелок. На горячем плоском камне жарились колбаски.
Мужчины уже сидели за длинным дощатым столом и, громко чавкая, ели рагу, кто деревянной ложкой, кто макал в него хлеб, кто вытаскивал кусочки мяса пальцами.
Ренье не пожалел о своем решении спать в конюшне.
Он сел за стол. Хозяйка плюхнула перед ним миску с едой. Достав ложку Макларена, Ренье принялся есть, тоже громко чавкая. Он был слишком голоден, чтобы соблюдать приличия, тем более что хороших манер здесь никто не оценил бы. Когда миссис Герди поставила на стол тарелку с колбасками, его нож заставил остальных замереть неподвижно, пока он не подцепил себе самую большую.
Это было демонстрацией силы, потому что он нисколько не доверял этим людям, и им следовало понять, что он не будет легкой добычей.
Утолив голод, Ренье отодвинулся от стола и с величественным видом спросил у хозяйки:
– Вы не видели проезжавшую по этой дороге молодую женщину с волосами цвета рассветного неба?
Хозяйка угрюмо уставилась на него:
– Но этой дороге женщины не ездят. Это слишком рискованно.
– Ее сопровождал мужчина по имени Сэнди.
Миссис Герди недоуменно уставилась на него:
– Сэнди? Да, Сэнди здесь был.
– А женщина нет?
Хозяйка фыркнула:
– У Сэнди нет женщины. Он мрачный мерзавец, вот он кто.
Хозяйка вернулась к огню, бросив жариться еще одну колбаску, предоставив Ренье смотреть на нее и гадать, каким же должен быть характер у Сэнди, чтобы эта женщина назвала его мрачным.
Финден стер подливку с бороды.
– А ты потерял свою женщину, парень?
– Да, потерял.
– Стыдобища, когда кобылка пропадает. – Он понимающе прищурился. – Но ведь есть и другие.
– Для меня – нет.
У Ренье осталась только одна принцесса.
– А! Вот оно что! Пожалуй, я твоей женщины не видел. Но может, она свои волосы прикрывала?
– Может, и так.
Ренье так отчаянно спешил ее догнать, что не подумал о том, что монахини могли нарядить ее в монашеское облачение или переодеть в… в кого?
Стоявшая у огня хозяйка ответила на его мысленный вопрос.
– С Сэнди ехал паренек. Сэнди собирался вернуться, а паренек сказал, что поедет в Эдинбург.
Охваченный ужасом, Ренье вскочил на ноги.
– У паренька были волосы цвета рассветного неба?
– Насчет этого не знаю, – ответила она, – но у паренька волосы были рыжие, как морковь. Думаешь, это была твоя женщина?
Ренье претила мысль о том, что Сорча переодета парнем. Неужели мать Бригитта не понимала, что смазливого мальчишку могут изнасиловать с той же вероятностью, что и девушку?
Хорошо, что Сорча почти не общалась с мужчинами и такая же робкая, как монахиня. Она будет держаться в стороне от всех, не станет беседовать с незнакомыми, тем более с мужчинами.
Ренье медленно опустился на лавку.
Хорошо, что он вспомнил об этом! Пусть Сорча плохо знает жизнь, зато она подозрительна и осторожна.
К счастью для Ренье, он не знал, что в эту минуту Сорча стояла в общем зале таверны "Коричневый петух", обнимая за плечи двух новых друзей, Майка и Хаверфорда, распевая песенку под названием "Твои сиськи с виду как арбузы, но во рту на лимон похожи". И настроение у нее было отличное.
На следующее утро Сорча на прощание пожала руки мистеру и миссис Маккатчен.