Глава 20
Присутствие в доме вдовствующей графини благотворно повлияло на ее сына. Вскоре после ее приезда Дермотт открыл глаза и, впервые окинув комнату ясным, незамутненным взглядом, узнал сидевшую у его постели мать и слабо улыбнулся.
- Я здесь, дорогой, - склонясь над ним, прошептала она и поцеловала его в щеку. - И настаиваю на том, чтобы ты хорошо себя вел.
Его тихий смех почти сразу же перешел в стон.
- Я хочу есть, - с трудом переведя дух, сказал Дермотт.
- Сегодня у тебя есть выбор, дорогой. Бетти с кухаркой уже с рассвета на ногах.
Он снова обежал взглядом комнату.
- Где рубашка?
Графиня недоуменно посмотрела на Шелби, не понимая, чего хочет ее сын.
- Она у меня, сэр.
- Принесите ее, Шелби, - приказала графиня, желая дать сыну все, что он только пожелает.
Когда Шелби принес в комнату мятую рубашку, графиня удивленно вскинула брови, но промолчала, а когда Дермотт попытался поднять руку/чтобы забрать рубашку у секретаря, помогла ухватить ее. Почувствовав аромат духов, графиня немедленно пришла к соответствующим выводам.
С тех пор Дермотт стал медленно, но неуклонно выздоравливать. Мать внимательно следила за тем, чтобы его малейшие прихоти мгновенно выполнялись. Шелби, который до сих пор считал ее непрактичной и психически неуравновешенной женщиной, был чрезвычайно удивлен тем, насколько твердо она взяла в свои руки бразды правления.
Две недели спустя графиня с Дермоттом сидели в надвигающихся сумерках на террасе, наслаждаясь последними лучами пурпурного заката. Дермотт небрежно развалился в шезлонге - в последние дни он здорово поправился благодаря своим любимым блюдам, и в первую очередь бифштексу, который ему стали подавать, едва он смог самостоятельно сидеть.
Графиня рассеянно покачивалась в кресле-качалке, которую привезла на остров еще девочкой - в те дни, когда ее отец только купил это поместье. В ее волосах не было заметно седины, и вообще она так прекрасно сохранилась, что однажды Шелби даже в шутку спросил ее, не вышла ли она замуж еще ребенком.
- Мне нравится запах духов, исходящий от той рубашки, которую ты хранишь. - Раньше она об этом не упоминала, но сегодня решила рискнуть, поскольку Дермотт как будто пребывал в прекрасном настроении. - Хотя, конечно, это не мое дело, - с улыбкой добавила она.
- Я все гадал, когда вы об этом спросите. - Он тихо засмеялся.
Эта леди, должно быть, кое-что для тебя значит. Он долго не отвечал, а когда ответил, слова его прозвучали несколько неуверенно.
- Пожалуй, да.
- Но если ты сам точно не знаешь, зачем тогда хранишь рубашку? - осторожно поддела она сына.
- Вы правы…
Воцарившееся молчание нарушал только отдаленный крик чаек.
Дермотт закинул ногу на ногу, окинул беспокойным взглядом море, расправил рукава халата, а когда наконец заговорил, голос его был необычайно тихим.
- Помните, я говорил вам, что был женат?
- Нет, не помню, - графиня озабоченно наморщила лоб. - Как странно, что я забыла такую важную вещь! Я знала эту девушку?
Он покачал головой:
- Я женился в Индии.
- Ты был в Индии?
- Целых пять лет, - пробормотал он. Она на секунду закрыла глаза, а когда вновь их открыла, сказала:
- Так обидно, что я не могу этого вспомнить!
- Это не важно, мама, - мягко сказал Дермотт. - Вы никогда не видели ни жены, ни сына. Они умерли в Индии.
- Какой ужас, дорогой! - Она коснулась его руки. - Жаль, что я этого не знала. Подумать только, как ты, должно быть, горевал…
Он не отвечал очень долго, болезненные воспоминания со всеми их "если бы" и "нужно было" вновь ожили в его мозгу.
- Я так и не смог этого забыть.
Она никогда еще не видела его таким печальным.
- Ты должен был мне об этом сказать. - Она всплеснула руками. - Ой, что же я говорю! Дорогой, мне очень жаль, что я была настолько поглощена собой, когда ты так отчаянно во мне нуждался.
- Это не ваша вина, маман.
- Я должна была заметить твое горе.
- Я старался его не показать. - Он хотел защитить ее от новых переживаний - его отец и так достаточно заставил ее страдать.
- Но все же за мной больше не надо ухаживать, как за больным ребенком, - улыбнулась она. - Теперь наступила твоя очередь. Когда ты был при смерти, я поняла, какое это счастье, что ты у меня есть. А сейчас я хочу позаботиться и о твоем счастье.
Он задумчиво посмотрел на закат.
- Теперь я уже и не знаю, смогу ли его узнать - счастье. Хотя, - тихо добавил он, - сегодня я смотрю на закат и вижу его красоту. - Он едва заметно усмехнулся. - Это уже явный прогресс.
- То, что с тобой случилось, помогло нам обоим оценить радость жизни. Мне кажется, мы оба слишком долго жили прошлым.
- Я все равно ничего не забуду. - Его глаза наполнились слезами.
- И не надо, - прошептала мать. - Никто, этого от тебя не требует. А теперь расскажи мне о своей семье, - добавила она. - Я хочу все знать. Как выглядела твоя жена? Как ты с ней познакомился? Был ли мой внук на тебя похож? Была ли у него твоя улыбка?
Этим вечером Дермотт впервые после возвращения в Англию откровенно рассказывал о своей семье. Он поведал матери о своих переживаниях, о своей глубочайшей любви к жене и сыну, о том, что его до сих пор мучает чувство вины перед ними, сознался даже в неумеренном пристрастии к спиртному сразу после их смерти.
Когда же он закончил свой рассказ, его мать сказала:
- Как же ты был счастлив! Я это знаю, потому что тоже очень сильно тебя люблю. - Она подняла руку, указывая на полное мерцающих звезд небо. - В этом бесконечном мире мы не всегда можем управлять своей судьбой. - Она грустно улыбнулась. - Чтобы в этом убедиться, я потеряла массу времени. Не трать свою жизнь на это, дорогой. Пожалуйста!
Дермотт понимающе улыбнулся.
- Мне приятно, что вы вернулись, маман. Теперь я больше не чувствую себя одиноким. И может быть, прошлое…
- Останется только воспоминанием, которое ты навсегда сохранишь в своем сердце, - глядя на него нежным взглядом, сказала она. - Хотя лишь немногим из нас удается сохранить такие прекрасные воспоминания.
"Ей-то как раз вспомнить нечего", - с болью подумал Дермотт.
Внезапно графиня расправила плечи с таким видом, будто готовится отразить атаку; Дермотт с детства помнил этот жест - так бывало всякий раз, когда в комнату входил отец.
- Однако подумай, дорогой, - с решимостью, вполне соответствующей ее позе, продолжала графиня, - если мы собираемся жить настоящим, не настало ли время известить о твоих чувствах женщину, чьими духами пахнет та рубашка, что ты хранишь?
- Не знаю, будет ли справедливо сообщать ей о моих чувствах. Я могу принести ей слишком много горя.
- Возможно, она предпочла бы сама решать, что для нее лучше. И если ты не сочтешь это вмешательством в твои дела, я бы хотела с ней познакомиться.
Пробыв столько времени без матери, Дермотт теперь не возражал против ее вмешательства. Тем не менее, он решил ее предупредить:
- Не уверен, что Изабелла приедет.
- Если мы с тобой способны забывать, то, вероятно, способна и она. Спроси ее об этом.
Дермотт усмехнулся. Мысль о том, чтобы соединить свою судьбу с Изабеллой, пришлась ему по душе.
- Даже если она согласится, я должен предупредить вас, маман, - я не знаю, ездит ли она на лошади.
- Если не ездит, нам придется ее научить.
- Она может и не захотеть. Она очень своенравная, - с нежностью добавил он.
- Вот и прекрасно. Надеюсь, она сможет держать тебя в руках. А теперь, как ты думаешь, подойдет ли как обручальное кольцо мой перстень с голубым бриллиантом? - заинтересованно спросила графиня. - Я это говорю так, на всякий случай, - быстро добавила она. - Он принадлежал твоей бабушке и принес ей удачу… О Боже, я, кажется, веду себя чересчур настойчиво! Хотя я сейчас чувствую себя так, будто только что очнулась после десятилетнего сна и теперь должна наверстать упущенное.
- Вы имеете право быть настойчивой, мама. - Интерес, который она проявляла к его жизни, только радовал Дермотта, хотя он и сомневался, что Изабелла примет его с распростертыми объятиями. - Пусть она сама выберет кольцо, если я вообще ей нужен, - осторожно заметил он. - Я не слишком хорошо с ней обращался.
- Я уверена, дорогой, что ты сможешь заставить любую женщину тебя полюбить. Ты всегда можешь рассказать ей о своей коллекции птичьих перьев.
- Вы их еще не выбросили? - захохотал Дермотт.
- Конечно, нет. Ты собирал эту коллекцию до двенадцати лет.
- Ну, если все остальное не сработает, я использую как последний аргумент птичьи перья.
- И наверняка преуспеешь. Уж тогда-то она не сможет отказаться!
Тем не менее, не полагаясь на одно очарование своего сына, вдовствующая графиня и сама написала Изабелле письмо.
Полное имя и адрес Изабеллы она с легкостью узнала от Шелби и, считая, что, как мать, имеет на это право, сообщила ей о тех чувствах, которые испытывает к ней Дермотт.
Неделю спустя Дермотт уже входил в кабинет Молли на Сент-Джеймс-сквер.
- Прошел слух, будто ты умер, - вместо приветствия сказала ему Молли.
- По словам Шелби, я чуть было и впрямь не умер.
- Не видя черного крепа на Батерст-Хаусе, - холодно заметила она, - я все же начала подозревать, что ты выжил.
Сесть она ему не предложила. Заметив это, Дермотт остался стоять возле двери.
- Я знаю, что ты сердишься на меня из-за Изабеллы.
- Для человека, который в последние годы замечал только самого себя, это, очень тонкое наблюдение, - язвительно сказала Молли.
- Я пришел для того, чтобы попытаться загладить свою вину.
- Передо мной? - вскинула брови Молли. - Не стоило трудиться!
- Перед вами обеими. Но я нигде не могу найти Изабеллу. Ее нет дома, и никто не говорит мне, куда она уехала.
- Возможно, ты должен считать это своего рода намеком.
- Я знаю, что поступил дурно, - тихо сказал он. - Но когда ты едва вырываешься из лап смерти, это поневоле заставляет посмотреть на свою жизнь под другим углом. Прошу тебя, Молли, если ты знаешь, скажи мне, где она.
- А почему я должна это делать? После того, как ты так с ней поступил.
- Потому что я стал другим, - тихо сказал он. - Теперь мне кажется, что у меня есть будущее. Я хочу, чтобы у меня было будущее. И хочу, чтобы Изабелла разделила со мной жизнь, Молли, - если согласится.
- В чем я сомневаюсь. - Молли не могла забыть, какую боль он причинил Изабелле, каким жестоким и бессердечным эгоистом он был. - Когда она уезжала, то не стала брать с собой ничего, что напоминало бы ей о тебе, - ни одного платья, ни одной книги или шарфа. Ничего.
- Тогда дай мне возможность хотя бы поговорить с ней. Я изменился, Молли. Это подтвердит тебе моя мать, подтвердит Шелби, черт побери! Даже Чарлза стало беспокоить мое положение в обществе, когда я избавился от всех пороков.
Молли немного оттаяла. По крайней мере, этот человек говорит как будто искренне, не пытается очаровать или заболтать ее.
- Она не одна, с ней Джо и Майк Тарлоу. Так что не думай, будто сможешь вот так просто прийти и соблазнить ее.
- Я понимаю. Но я не собираюсь ее соблазнять.
- В этом тебе придется убеждать Джо, а вовсе не меня. - Молли сложила губы в презрительную гримаску. - Она еще не избавилась и от Лесли. Кузен Гарольд ее навещал - мне об этом сообщил Мерсер.
- Значит, родственнички все еще представляют для нее опасность.
- Конечно. Твое исчезновение как раз и прибавило им куража. Итак, скажи мне, - горячо продолжала она, - на этот раз у тебя серьезные намерения или же ты просто соскучился по развлечениям?
- Мои намерения абсолютно серьезны. У меня с собой обручальное кольцо моей бабушки, которое я собираюсь предложить Изабелле вместе со своим сердцем. Если сомневаешься в моей искренности, можешь на него взглянуть. А идея насчет кольца принадлежит моей матери.
- Выходит, вдовствующая графиня об этом знает?
- Знает и одобряет, а также хочет, чтобы я привез Изабеллу в Олворт, чтобы с ней познакомиться.
- Гм!
- Не смотри на меня так. За все свои грехи я готов понести наказание - можешь сама составить список. Но только сообщи мне, где находится Изабелла, чтобы я мог лично попросить у нее прощения.
- А если она тебя забыла?
- Тогда я постараюсь всячески освежить ее память.
- А если она захочет, чтобы ты ее умолял? - язвительно спросила Молли. - Я бы не стала ее за это винить.
Он ответил ей спокойным взглядом.
- Тогда буду умолять. Я говорю совершенно серьезно, Молли.
Она улыбнулась - в первый раз с тех пор, как он вошел в комнату.
- Ради того, чтобы посмотреть, как ты будешь стоять на коленях, я почти готова сама поехать в Тейвор-Хаус.
- Так она в Тейвор-Хаусе?
- Она уехала туда сразу после твоей дуэли.
- Вместе с Джо, - задумчиво пробормотал Дермотт, внезапно сообразив, что Изабелла и ее телохранитель уже довольно давно находятся вместе. С Джо он периодически встречался на различных пьянках - чемпиона-тяжеловеса охотно приглашали на подобного рода развлечения.
- Там еще и Майк, - напомнила ему Молли. - Так что тебе придется убедить в своей искренности их обоих.
- Ну конечно. - Он слегка приподнял бровь. - Они что, ее дуэньи?
- В настоящий момент - да, причем Джо совсем не нравится твое бесцеремонное обращение с Изабеллой. По его словам, приехав в Тейвор-Хаус, она несколько недель проплакала.
Граф тихо вздохнул:
- Понятно.
- Я просто хочу тебя предупредить.
- А ты не думаешь, что я способен справиться с чемпионом Англии? - сухо спросил он.
- Только не в твоем нынешнем состоянии. Сколько ты потерял в весе? - Дермотт и вправду заметно похудел.
- Меньше, чем Лонсдейл, - улыбнулся он.
- Ценю твою шутку, но все же не советую раздражать Джо.
- Похоже, он питает нежные чувства к моей будущей жене.
- Ты уверен, что она будет твоей женой?
- А ты думаешь, я не смогу одержать верх в этом поединке?
- Я бы не стала делать на это ставку.
Он улыбнулся - той знакомой, теплой, улыбкой, которой ей так недоставало.
- Ставлю пятьдесят гиней на то, что я одержу победу, - сказал Дермотт.
- Мне что-то не хочется делать ставку.
- Боишься потерять денежки?
Она посмотрела на него со злостью, но тут же смягчилась.
- Может, и боюсь, - призналась она. - Чертов повеса!
- Я больше не повеса, дорогая.
- Гм! - скептически хмыкнула она.
- Когда мы с женой вернемся в Сити, то обязательно нанесем тебе визит вежливости.
- Любопытно, сколько времени продлится медовый месяц?
- Не надо быть такой циничной, Молли, - ведь я серьезно влюблен.
Подобных слов он не произносил с момента возвращения из Индии, и эта простая фраза лучше тысячи других аргументов убедила ее в том, что он говорит правду.
- Повтори еще раз, - потребовала она.
- Я люблю ее, - тихо сказал Дермотт. Ее улыбка стала вполне дружеской.
- Тогда, может быть, тебе и удастся добиться своего.
- Никаких "может быть", Молли! - Подойдя к ней, он наклонился, поцеловал ее в щеку и тихо прошептал: - Спасибо за то, что привела ее ко мне.
Глава 21
В тот день Джо и Изабелла наблюдали на пастбище за новорожденными жеребятами. Прислонившись к высокой деревянной изгороди, окружавшей пастбище, они непринужденно болтали об игривых чистокровках, о погоде, о завтрашней поездке в Хайем. Все было так же, Как обычно.
До тех пор, пока Джо не обнял Изабеллу и не поцеловал ее.
"Когда меня в последний раз целовали?" - подумала Изабелла. Действительно, сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз ощущала тепло мужского тела? Зная, что не может дать Джо то, чего он хочет - как не может снова стать счастливой, - Изабелла осторожно отстранилась.
Джо покорно уступил.
- Мне очень жаль, - тихо прошептала Изабелла. Словно сбитый с толку мальчик, он нервно провел рукой по светлым волосам.
- Мне не следовало допускать подобные вольности, - винясь, произнес он. - Если вы теперь меня уволите, я все пойму правильно.
То, что такой громадный и сильный мужчина способен на подобную рассудительность, заставило ее заплакать.
- А теперь из-за моей глупости вы еще и плачете, - с раскаянием пробормотал он.
- Нет, я плачу не из-за этого. Просто я очень тронута. - В ее взгляде светилась грусть. - Если бы я могла снова кого-то полюбить, дорогой Джо, этим человеком обязательно были бы вы. Но…
- Вы все еще любите Батерста. - Вытащив свой носовой платок, он протянул его Изабелле, втайне желая сам вытереть ее слезы.
- Не знаю насчет любви, но забыть его не могу. - Их взгляды встретились. - А увольнять вас я не собираюсь. Что я буду без вас делать?
Для раненого сердца Джо это было слабым утешением, тем не менее он с благодарностью произнес:
- Я этому рад, так как не хотел уходить.
Она вернула ему носовой платок.
- Значит, мы будем вместе в Тейворе.
- Конечно, - улыбнулся он.
- А ваш поцелуй мне очень понравился, - тихо сказала она.
- Мне тоже.
- Боже, как сложна жизнь! - засмеялась она.
- Никто и не обещал, что будет легко.
- С моей стороны, наверное, очень эгоистично хныкать над всякой мелочью, тогда как вам все буквально достается с боем.
- Мне еще повезло - я остался жив. А вот Тони Маршалл - он умер.
- Это ваш друг? Молли говорила мне о нем.
Он кивнул.
- Тем не менее мы оба радуемся солнечному дню и надеемся, что он у нас не последний.
- Да, конечно. А завтра вы отвезете меня в Хайем, где я накуплю себе массу новых шляпок, потому что новые шляпки почему-то всегда приводят меня в хорошее настроение.
- Вам чертовски легко угодить, - засмеялся Джо.
- Мне это уже говорили, - пробормотала она. В голосе ее звучала боль.
- Вероятно, имелось в виду что-то другое.
- Да.
- Батерст, может быть, и не умер, - пытаясь утешить ее, сказал он. - В газетах об этом не было никаких сообщений, а некролог Лонсдейла и его завещание напечатали.
- Это и вселяет в меня некоторую надежду.
- Хотите, чтобы я попытался узнать, что с ним?
Она покачала головой:
- Нет. Это не имеет значения, ведь он не хочет пускать меня в свою жизнь.
- Тогда он просто дурак.
- С этим я согласна. - Она улыбнулась.
Письмо вдовствующей графини пришло на следующий день - задержка была вызвана тем, что его пришлось перенаправить, так как оно было адресовано на лондонский адрес Изабеллы.
Изабелла была в своем будуаре, выбирая шляпку для поездки с Джо, когда в дверь деликатно постучали. Забрав письмо у посыльного, камеристка Изабеллы тут же вручила его своей госпоже. Увидев, кто отправитель, Изабелла едва не потеряла сознание. С трудом изображая спокойствие, она велела служанке передать Джо, что через пять минут спустится, закрыла за ней дверь и буквально упала в кресло.