- Не опаснее, чем раньше. - Гром опустил руки. - Я предпочитаю безопасный секс.
- С тобой всегда нужно быть начеку. Я принимала таблетки, но все равно забеременела.
- Хочешь свалить всю вину на меня? Ты забывала принять их несколько раз. Уже не помнишь?
- Я все помню.
- А сейчас ты принимаешь таблетки?
- Нет. - Кэрри замолчала на мгновение, успокаивая дыхание. - Но ты слишком торопишься. Я еще даже не согласилась спать с тобой.
"Еще не согласилась", - отметил про себя Гром. Ничего, он не станет торопить события.
- Как насчет прогулки по пляжу?
- Только прогулка? - подозрительно переспросила Кэрри, вглядываясь в темные пенящиеся волны.
- И поцелуй, - ответил Гром.
Она отвернулась от океана и посмотрела на Грома в упор.
- И это все?
- На сегодня - да, - отозвался Гром, отлично понимая, что нельзя спешить, что ей нужно время. - Ну, как, идем?
Кэрри кивнула и вложила ладонь в его протянутую руку, принимая приглашение.
Они медленно пошли по песку вдоль пляжа. Спустя некоторое время фонари погасли, словно уступив место луне.
- Я никогда не была на пляже ночью, - призналась Кэрри.
Гром остановился у самой кромки прибоя.
- Завораживающее зрелище, правда? Я прихожу сюда, когда не спится.
- Ты всегда страдал бессонницей.
- Зато тебя было пушкой не поднять. - Гром убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. - Но мне нравилось смотреть, как ты спишь.
- Да, хоть в этом мы друг другу подходили, - вздохнула она.
- Кэрри, может, наш брак был не так уж и плох? - едва слышно спросил Гром, а потом наклонился и коснулся ее губ.
Это был поцелуй, переполненный воспоминаниями. Но Грому было необходимо преодолеть болезненное прошлое, дать волю чувствам; и он легонечко раздвинул губы Кэрри языком.
Она застонала, и Гром взялся за верхнюю пуговицу ее блузки. Кэрри тут же оттолкнула его.
- Ты же сказал, что не будешь этого делать.
- Милая, это просто поцелуй.
Блузка осталась не расстегнутой; он просто дразнил Кэрри и себя заодно.
Она обняла Грома.
- Ты лукавишь.
- Ты тоже.
Больше всего ему хотелось сейчас опрокинуть ее на песок и заняться любовью прямо здесь, на общественном пляже.
Они снова поцеловались, на этот раз более страстно. Затем Гром отступил.
В тишине взгляды их встретились. Было уже довольно темно, но они продолжали вглядываться друг в друга.
Гром внезапно понял, как больно быть бывшим мужчиной Кэрри.
- Наверное, тебе стоило тогда пить таблетки, - произнес он.
- Я думала об этом, - Кэрри поежилась от холода. - Значит, ты тоже так считаешь?
- О чем ты?
- Что мы зря развелись.
- Да. - Грому было тяжело признаваться. - Ты причинила мне боль, Кэрри.
- Ты тоже делал мне больно, - ее голос дрогнул.
- Каким образом? Скажи, что я сделал не так. Кроме того, что стремился стать военным?
- Я так хотела, чтобы ты хотя бы раз признался мне в любви, - прошептала Кэрри.
На мгновение Гром замер. Ему стало трудно дышать.
- Ты же знала, я любил тебя.
- А я хотела это услышать!
- И эти слова спасли бы наш брак? - Гром больше не сдерживал раздражение. - Если бы я сказал это, ты бы осталась? Даже несмотря на потерю ребенка? Несмотря на мое желание пойти в армию?
Кэрри промолчала, но он знал, что теперь ей есть о чем подумать.
Утро еще толком не наступило, но Кэрри не могла спать. Всю ночь она проворочалась в постели и, поняв, что попытки хотя бы ненадолго заснуть бесполезны, откинула одеяло и прямо в пижаме прошла в гостиную. Там она битый час просидела у окна, размышляя, как ей теперь быть, но ничего толкового так и не придумала.
Прошлым вечером Гром разбередил в ее душе все раны, которые так и не затянулись, хотя со времени их развода прошло уже столько лет. Признавшись, что любил ее, он заставил Кэрри сомневаться в правильности принятых много лет назад решений.
Поздно, слишком поздно она услышала эти три заветных слова, да и не в той ситуации, в которой их нужно было произнести. И не в той форме.
Чем же заняться? Может, приготовить завтрак? При мысли о еде Кэрри ужасно захотелось кофе, но она не отважилась хозяйничать в доме Грома.
Прежде всего, им нужно поговорить. Гром, вероятно, уже встал. Он всегда просыпался рано. В молодости ему хватало всего нескольких часов сна, и вставал он бодрым и полным сил. Маловероятно, что его привычки изменились с тех пор.
Набравшись храбрости, Кэрри поднялась по лестнице и тихонечко - на всякий случай - постучала в дверь его спальни.
Гром открыл, и сердце Кэрри заколотилось. Судя по влажным волосам, он только что принял душ. Единственной его одеждой были боксерские трусы, и ей удалось рассмотреть не только могучую бронзовую грудь, но и шрамы, которыми она была покрыта.
Следы от пуль. Широкие рубцы от заживших ножевых ранений.
Кэрри замерла на пороге, не в силах произнести ни слова. Гром тоже молчал, медленно окидывая с ног до головы бывшую жену. Его брови поползли вверх.
- Полагаю, ты здесь не для того, чтобы лишить меня невинности, - он скептически усмехнулся и ткнул пальцем в пижаму Кэрри.
- Все сексуальное белье я оставила дома.
- Почему-то я тебе не верю.
Кэрри скорчила гримасу.
- Потому, что я вру? - По правде говоря, помимо белья, она прихватила несколько шелковых ночных сорочек и пеньюаров. - Но ты прав. Лишать тебя невинности не входило в мои планы. Я пришла поговорить.
Гром распахнул дверь пошире, и Кэрри увидела его комнату.
- Боже! Как красиво!
- Я предупреждал, что это лучшая комната. Выбор был за тобой. Что ж, у нас свободная страна.
Гром посторонился, пропуская ее внутрь.
Высокое французское окно выходило на балкон, и вид оттуда был потрясающим. Но и сама спальня заслуживала внимания. Старинные ковры сочетались с барной стойкой и плазменным телевизором во всю стену. На стойке стояла кофеварка, распространяющая дивный аромат вокруг.
- Да ты закоренелый холостяк! - констатировала Кэрри, подведя итог своим наблюдениям.
- Вот как? - Гром достал из шкафа джинсы. - И чья, по-твоему, это вина?
- Моя, естественно. - Она снова оглядела комнату и добавила: - В таком случае, ты должен быть мне благодарен, не так ли?
Вместо ответа он начал одеваться. Кэрри старалась не смотреть, но помимо воли каждое движение мускулистого тела приковывало ее взгляд.
- Кофе?
Она вздрогнула, поняв, что тупо следит за его рукой, застегивающей молнию на джинсах.
- Пожалуй.
Гром показал на стойку.
- Угощайся. Чашки на верхней полке. Я сейчас вернусь, и мы поговорим.
Пока Кэрри наливала себе кофе, он вернулся в ванную, чтобы завершить утренний туалет. При звуке включенной бритвы на Кэрри нахлынули воспоминания, от которых болезненно сжалось сердце.
По утрам она всегда наблюдала, как Гром собирается, затем обнимала его, соблазняя и искушая. И ее муж, ее юный любовник был готов заняться сексом в любое время.
Она почувствовала горечь. Скорее всего, в этой комнате побывало множество женщин. По вечерам Гром угощал их ликером, а по утрам предлагал кофе. Но в главном он был прав. В его нынешнем образе жизни виновата она, Кэрри. Именно из-за нее он стал холостяком.
Когда Гром снова вошел в комнату, она протянула ему чашку кофе.
- О чем ты хотела потолковать?
- О нас.
- Снова будем говорить о любви?
- Не только. Я думаю, хватит ворошить прошлое. Мы здесь, чтобы попробовать стать друзьями, а вместо этого только причиняем друг другу боль.
- Меня устраивает твое предложение. - Гром облокотился на стойку бара и отхлебнул из чашки. - Но так приятно вспоминать то хорошее, что у нас было. Благодаря этому, мы становимся ближе.
- Согласна. - Ей вдруг захотелось рассказать о своем разговоре с матерью, о том, что обе их родительницы считают, будто Гром до сих пор любит свою бывшую жену, но Кэрри сдержалась. Вместо этого она сказала, глядя на шрамы, исполосовавшие его широкую грудь: - Правда, у нас с тобой были разные цели и мечты. Рядом с тобой всегда было небезопасно.
- Только не в постели, - улыбнулся Гром. - Видишь ли, я не оставил попыток соблазнить тебя. Так и знай.
- Ничего другого я от тебя не ожидала, - сказала Кэрри. Мысль об отношениях без дальнейших обязательств понравилась ей. - Наступит день, когда я сдамся.
- Так пусть этот день настанет как можно скорее. У нас всего три недели.
Подойдя ближе, Гром обнял и поцеловал Кэрри. От него пахло мятой и одеколоном - такой знакомый, такой родной мужской запах, который могисходить только от Грома и по которому Кэрри тосковала все эти невыносимо долгие-долгие годы.
С удовольствием отдаваясь поцелую, она обхватила его спину, ощущая под ладонями грубые рубцы от шрамов. Господи, и там тоже!
Когда поцелуй оборвался, Гром предложил съездить с ним в офис. Он хотел показать Кэрри свою компанию.
Свой мир, где царил дух бесстрашия и безрассудства, мир холодного и огнестрельного оружия, мир, который Кэрри никогда не могла понять.
Офис располагался на шестом этаже многоэтажного здания в самом центре Лос-Анджелеса. Светлая приемная была обставлена черной кожаной мебелью. Натертые до блеска полы и сверкающие окна невероятно контрастировали с серым пасмурным утром.
Гром кивнул женщине за стойкой администратора и повел Кэрри через освещенный холл.
- Арон нас ждет.
- Твой двоюродный брат?
- И мой партнер.
Кэрри хорошо помнила Арона. Даже на их свадьбу, где ему была доверена ответственная роль шафера, он пришел в военной форме. Гром рассказывал, что Арон участвовал в нескольких операциях на море.
Они вошли в офис, и Кэрри оказалась лицом к лицу с бывшим моряком. Он остался таким же привлекательным, как и в тот день, когда желал счастья ей и Грому. Счастья на всю оставшуюся жизнь.
- Рад тебя видеть, - довольно сдержанно произнес Арон, и Кэрри отметила, что, в отличие от игривого младшего брата Грома, он умеет держать дистанцию.
- Я тоже. - Кэрри пожала протянутую руку.
В дверь постучали. В комнату вошла миниатюрная блондинка.
- Талья, - приветствовал девушку Арон, пожирая ее глазами.
Вот оно как, подумала Кэрри. А куда же подевалась его холодная сдержанность?
Талья не произнесла ни слова. Вручив ему бумаги, она повернулась к Кэрри и Грому и только тогда обратилась к Кэрри. И в ее голосе прозвучала неприкрытая ирония:
- Так это ты бывшая жена?
- Да.
- Рада знакомству. Талья Гибсон. - Она приблизилась к Кэрри, и ту обдало волной терпких духов. - Давай как-нибудь пообедаем вместе. Ни за что не упущу шанса пообщаться с женщиной, сумевшей поставить Труэно на место.
- Я все слышу, - вмешался Гром.
- На это и рассчитано.
Арон не сказал ничего, но по его взгляду было понятно, что он тоже все слышал. Глаза Арона были по-прежнему прикованы к блондинке, но теперь Кэрри почудилось, что он готов разорвать Талью пополам.
Воздух в офисе наэлектризовался. Казалось, между Тальей и кузеном Грома проскакивали разряды и искры. Между ними определенно что-то есть, решила Кэрри.
- Предложение насчет обеда принимается, - сказала она вслух. - Я буду жить у Грома еще три недели.
- Отлично. Созвонимся. - Талья улыбнулась и выпорхнула из кабинета, унося с собой запах духов.
- Чем она занимается? - спросила Кэрри у Грома, глядя на захлопнувшуюся за блондинкой дверь.
- Она следователь.
- Бьюсь об заклад, что неплохой.
- Не то слово. Чертовски хороший.
Кэрри мысленно усмехнулась, представив Талью, сидящую в засаде с огромным пистолетом в руках.
- И она носит оружие?
- Да, и если Арон не будет вести себя хорошо, Талья кастрирует его одним выстрелом, - произнес Гром и рассмеялся над своей шуткой.
Кузен нахмурился, лицо его потемнело. Шутка Грома явно не понравилась ему.
- Бери свою женщину и убирайся отсюда, - мрачно заявил он.
- Нет проблем, - усмехнулся Гром, затем взял Кэрри за руку и вывел ее в коридор, небрежно захлопнув дверь кабинета ногой.
Кэрри очень хотелось спросить его об отношениях Тальи и Арона, но она не успела. Гром прижал ее к стене и поцеловал.
Если бы еще месяц назад кто-нибудь сказал Кэрри, что она будет целоваться с бывшим мужем посреди оживленного офиса, Кэрри рассмеялась бы ему в лицо.
- У нас повсюду камеры наблюдения, - сообщил Гром, когда оторвался от нее.
- Господи, нас же увидят, - ужаснулась она.
- Не волнуйся. Я потом заберу кассету. - Он снова поцеловал Кэрри, а его рука поползла под ее платье.
У Кэрри подкосились ноги.
- Что это ты так завелся?
- Слышала, как Арон назвал тебя? Не бывшей женой, а моей женщиной.
- Тебе это понравилось? - спросила она. - И ты хочешь, чтобы я ею стала? Твоей женщиной?
- А почему бы и нет. Тем более я собираюсь провести сегодняшнюю ночь в твоей постели, - заявил он, отпустив Кэрри. - Мечтаю, чтобы ты уснула в моих объятиях. Раскрасневшаяся, усталая и ужасно довольная.
Перед глазами Кэрри возникли такие яркие картины, что щеки ее уже начали алеть.
- Ты этого не сделаешь.
- Вот увидишь, - пообещал Гром, затем хищно ухмыльнулся и поправил ее платье.
Кэрри решила, что сегодня непременно наденет один из своих пеньюаров и самую сексуальную шелковую ночную сорочку, чтобы испытать Грома.
- Тебе лучше быть паинькой, - предупредила она.
- Дай мне шанс. Неужели я так похож на необузданное животное?
Животное? Нет. Но слово "необузданное" навевало на интересные мысли.
И все же…
Вспомнив того юношу, который шел с ней под венец, а потом строил романтические планы на будущее, Кэрри набрала воздуха в грудь и выпалила:
- Наши матери считают, что ты все еще меня любишь.
Он громко вздохнул и в притворном отчаянии воздел руки к небу.
- Долго они будут лезть не в свое дело? Вот уж неугомонные дамы! - Внезапно выражение его лица изменилось, стало серьезным. - А что они думают о твоих чувствах ко мне? Ты-то еще любишь меня?
- Они не сказали.
- Это несправедливо, - нахмурился Гром и потер переносицу. - Почему-то они подвергают ревизии исключительно мои чувства, а твои не трогают.
- Я думаю, что будет лучше, если мы не будем говорить о чувствах и любви, когда все давным-давно осталось в прошлом.
- Согласен. Это всего лишь отпуск, и мы должны использовать наш шанс до конца.
- То есть никому не будет больно.
- Вот именно.
- Хорошо. Думаю, мы справимся. - Кэрри расслабилась, убеждая себя, что это всего лишь интрижка.
Они проведут вместе три недели, а потом разбегутся в разные стороны и… забудут друг о друге. Навсегда.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вечером Кэрри ждала Грома в своей спальне.
Она действительно надела самую красивую ночную сорочку тончайшего шелка, расчесала перед зеркалом волосы и забралась в кровать. Прикрыв глаза, она вспоминала слова Грома: "Мечтаю, чтобы ты уснула в моих объятиях".
Ночник горел неярким голубоватым светом. Кэрри долго раздумывала, выключить его или нет, но решила, что легкое освещение создаст романтическую атмосферу.
Скрипнула дверь, и Кэрри затаила дыхание. Гром вошел в комнату и остановился около кровати. Кэрри села, откинувшись на подушки, приглашая его сесть рядом, но Гром остался стоять.
- В чем дело? - спросила она. - Что-то не так?
- Да нет, все нормально, - медленно ответил Гром, внимательно изучая бывшую жену. - Я не ожидал, что ты так оденешься.
- Это же просто ночная сорочка.
- Нет, это проверка, - твердо произнес он. - Ты хочешь узнать, хорошо ли я могу себя контролировать. Ведь так, медвежонок?
Кэрри стало трудно дышать. Гром дал ей это прозвище, как только они стали встречаться!
- Ты меня в чем-то подозреваешь?
- Подозреваю? Возможно, хотя мне бы не хотелось. - Гром подошел ближе. - Выглядишь великолепно. Прямо как в медовый месяц.
- Спасибо, - у Кэрри сжалось сердце. - Только я стала намного старше. И мудрее.
Гром лег на кровать, заставив матрас жалобно скрипнуть. Когда они были женаты, он спал обнаженным. Однако сейчас на Громе были шорты. А под ними Кэрри заметила резинку боксерских трусов. Еще бы пояс верности надел, подумала Кэрри. Никто не обронил ни слова. Взбив подушки, они легли лицом друг к другу. Гром посмотрел на Кэрри:
- На ощупь она такая же приятная, как и с виду?
Она поняла, что речь идет о ночной рубашке.
- Думаю, да.
- Как бы мне хотелось снять ее с тебя. - Гром пропустил тоненькую бретельку между пальцами. - Но я не буду.
Кэрри стало жарко. Гром наклонился над ней:
- Ты хорошо пахнешь. Купила духи?
- Это лосьон для тела.
- Вот как? Ты вся натерлась?
- Конечно, нет, - Кэрри не собиралась обсуждать этот деликатный вопрос. - Может, сменим тему? - спросила она.
- Почему же? Из-за того, что я возбуждаюсь? Черт, да я завелся, как только вошел в комнату. Но ты права. Давай поговорим о чем-нибудь еще. - Он наконец отпустил бретельку шелковой рубашки. - Довольно сексуальных штучек. Я не смогу заснуть в таком состоянии.
- Я тоже.
Гром замолчал на секунду, но жажда узнать побольше о жизни Кэрри без него, взяла свое.
- У тебя кто-то был после меня?
Кэрри недоуменно посмотрела на него. Неужели он всерьез считаете, что она должна была жить затворницей?
- Да, у меня были другие мужчины. Немного, но были. Если ты помнишь, после нашего развода прошло двадцать лет. Двадцать!
- Ты кого-нибудь из них любила? Допустила до своего сердца?
Ей вспомнилась та чудесная птичка, которая строит несколько гнезд - для отвода глаз.
- Нет, я была осторожна.
- Ты всегда была такой. Может, поэтому мы и расстались?
- Неправда. Я очень тебя любила, - признание само сорвалось с губ Кэрри.
Да, она любила его, любила до потери памяти, но ей постоянно было страшно. Каким будет их будущее? Гром был порывистым, ласковым, нетерпимым - разным. И эта противоречивость характера любимого нравилась ей. Однако он никогда не говорил ей о любви. Единственное, что его интересовало, - военная служба.
А дом? А семья?
Гром нахмурился, и ее сердце учащенно забилось. Он выглядел таким серьезным, таким потрясающе красивым, таким ощутимо близким.
- Мне жаль, - его голос смягчился. - Я не хотел снова касаться прошлого.
- Все нормально. - Кэрри пододвинулась поближе. - Может, хватит болтать? Давай попытаемся заснуть, ладно?
Гром обнял ее, и Кэрри удобно устроилась у него на груди.
- Тогда закрывай глаза, медвежонок.
Кэрри проснулась одна. Она села на кровати, сладко потянулась, взглянула на часы и увидела, что еще только начало восьмого.
В холле раздались шаги, и в спальню вошел Гром. На нем были те же шорты, но резинка боксерских трусов была другая.
- Привет, - сказал он.
- Ты был в тренажерном зале, - Кэрри заметила капельки пота на его коже.
- Я занимаюсь каждое утро.