Хардвик, однако, не заметил столь вопиющей бестактности – как раз в этот момент он отдавал распоряжения, причем ему приходилось кричать, так как старый дворецкий был глуховат.
Но леди Фелисити все видела. Она нахмурилась и пристально взглянула на Кэтрин. Граф же сделал вид, что вовсе не собирался провожать Кэтрин в гостиную. С улыбкой повернувшись к леди Форбс-Хаммонд, он предложил ей руку.
"Что ж, мое время еще придет, – думал Грэнби, украдкой поглядывая на девушку. – Молодой леди не помешает научиться смирению, и я постараюсь стать хорошим учителем".
Граф нисколько не сомневался в успехе, ведь он прекрасно знал женщин. Он стал страстным почитателем противоположного пола с пятнадцати лет, после того, как сошелся с преподавательницей музыки. Мисс Кейн наняло семейство, жившее по соседству, – она обучала двух дочерей соседа. Юный наследник титула почти ежедневно встречался с ней в уютном коттедже, расположенном во владениях его отца. С тех пор женщины стали его главным увлечением, и все любовницы были от него в восторге.
Что касается мисс Кэтрин, то она, по мнению Грэнби, зашла слишком далеко, и граф решил, что непременно проучит ее. Проучит этим же вечером.
Проводив дам в гостиную, мужчины прошли в библиотеку – дворецкий уже принёс сюда бренди и бокалы. Усевшись в глубокие кресла, хозяин с гостем закурили сигары и почти тотчас же заговорили о деле, то есть о продаже жеребца.
– Что ж, вы сделали мне очень выгодное предложение, – сказал сэр Хардвик. – Но я все-таки пока не расположен продавать Урагана.
Мужчины, уединившись в библиотеке, воздали должное сигарам и бренди, а Кэтрин тем временем выслушивала нравоучения тети.
– Моя дорогая девочка, – говорила леди Форбс-Хаммонд, – ты не имеешь права оскорблять такого влиятельного человека, как граф Грэнби. Так просто не принято... Я уже не говорю об исключительной бестактности твоего поведения. И не смотри на меня так, будто не понимаешь, что я имею в виду. Ты прекрасно все понимаешь, моя милая. О Господи, ведь ты даже не извинилась!
– Мне он не нравится, вот и все, – заявила Кэтрин. Она надеялась, что такой прямой ответ положит конец разговору.
– Но почему?
Кэтрин пожала плечами. Потом вздохнула и проговорила:
– Он напоминает мне лорда Данвейла. Глядя на него, я вспоминаю о бедной Саре и ее несчастьях.
– Глупости! – выпалила Фелисити. – Грэнби совершенно не похож на Данвейла. И мне надоело слушать твои рассказы о бедной Саре и ее несчастьях. Такой уж у нее муж, и с этим ничего не поделаешь. Это вовсе не означает, что ты должна отказаться от замужества, отказаться от счастья и...
– У меня не будет счастья с человеком, похожим на Грэнби, – перебила Кэтрин. – Ведь все знают, какая у графа репутация. Даже я об этом знаю, хотя и живу в провинции.
Кэтрин намеренно вводила тетю в заблуждение. Она ничего не знала о Грэнби, но кое о чем догадывалась – слишком уж обаятельной казалась его улыбка, к тому же он был на редкость самоуверен.
Да и не стал бы настоящий джентльмен вести себя так, как Грэнби. Ни один джентльмен не осмелился бы добиваться от молодой леди поцелуя, а потом заявиться в гости на ужин, пусть даже его и пригласили.
– То, что ты сравниваешь лорда Грэнби с таким отвратительным человеком, как Данвейл, не может служить тебе оправданием, – поучала девушку тетя Фелисити. – Граф – настоящий джентльмен. К тому же он из уважаемой семьи. А что касается его поведения, то оно всегда было благопристойным. Жаль, что я не могу сказать того же о тебе.
Кэтрин хотела возразить, но тут в дверях появились ее отец и лорд Грэнби. Заставив себя улыбнуться, она, не глядя в их сторону, стала поправлять складки на юбке. Это было еще одно оскорбление. Девушка знала, что тетя Фелисити оценит это по достоинству. Однако она решила, что не станет любезничать с графом – пусть прибережет свои улыбки для какой-нибудь глупенькой и неопытной девицы, а ей они не нужны!
– Лорд Грэнби только что сделал мне очень заманчивое предложение, и мне трудно будет от него отказаться, – объявил сэр Хардвик. – Но следует отдать графу должное, он проявил необычайную настойчивость.
Кэтрин смерила гостя презрительным взглядом, но Грэнби нисколько не смутился.
– И все же я намерен купить жеребца, – проговорил он с улыбкой.
Кэтрин хотела ответить колкостью, однако сдержалась. Ей уже надоело выслушивать нравоучения тети Фелисити. "А может, тайком глотнуть виски? – подумала она неожиданно. – Тогда, возможно, удастся унять головную боль".
Глава 6
Грэнби прекрасно знал, каким замечательным может быть утро в провинции. Именно поэтому он и настоял на том, чтобы Пек разбудил его пораньше для освежающей прогулки верхом. Он собирался подъехать поближе к Стоунбриджу, хотя камердинеру, конечно же, об этом не сообщил, лишь сказал, что позавтракает, когда вернется.
Утро было абсолютно безоблачным, и граф скакал по дороге, залитой золотистыми солнечными лучами. Вскоре он свернул на восток, в сторону замка Садли. Вчера вечером, поговорив в Стоунбридже с конюхом, он узнал, что мисс Хардвик обычно каталась в этих местах по утрам.
Грэнби пришлось признать, что преследовать молодую леди его заставляло уязвленное самолюбие. Граф хотел, чтобы Кэтрин поняла: он не из тех, кем можно пренебречь.
Конечно же, ему не следовало обращать внимание на поведение мисс Хардвик и на ее дерзкие выходки, однако он ничего не мог с собой поделать.
Грэнби снова вспомнил о вчерашнем поцелуе. Скорее всего Кэтрин согласилась только из любопытства. А потом разозлилась на него из-за этого поцелуя – вполне естественная реакция. И все же он почти не сомневался: девушке понравился поцелуй. Вероятно, именно поэтому она пыталась спрятаться за маской равнодушия и старалась держать дистанцию. Что ж, такое поведение вполне можно было предвидеть – это тоже естественная реакция. Но чего же ожидать от нее в будущем?..
"Впрочем, дело не в ней, а во мне", – подумал граф, криво усмехнувшись. Да, удивительным оказалось вовсе не поведение мисс Хардвик, а его собственное. Действительно, когда он в последний раз вставал на рассвете, чтобы затем мчаться по дороге в надежде встретить женщину? Если такое когда и случалось, то очень давно, в годы юности. И ведь Кэтрин ясно дала ему понять, что больше не желает его видеть.
Грэнби пришпорил лошадь, пересекая широкую поляну, поросшую полевыми цветами, но при этом он по-прежнему думал о Кэтрин. И по-прежнему удивлялся своей настойчивости. Да, он решил во что бы то ни стало встретиться с этой девушкой, чтобы преподать ей еще один урок. Грэнби хотел ускорить развязку, хотя не очень-то хорошо себе представлял, какой будет эта развязка. Более того, он так до конца и не осознал, что именно хотел доказать Кэтрин. "Ее поведение расставит все по своим местам", – говорил он себе.
Как и предполагалось, реакция мисс Хардвик на его появление оказалась далеко не радостной. Он увидел ее в противоположном конце поляны верхом на гнедой кобыле. Кэтрин мгновенно натянула поводья, чтобы побыстрее ускакать, но тотчас же поняла, что не следует этого делать, – граф мог бы подумать, что она испугалась его.
Подъехав к ней, Грэнби улыбнулся:
– Доброе утро, мисс Хардвик. Очень рад видеть вас.
Кэтрин нахмурилась и молча кивнула. Она сразу же заподозрила, что граф появился здесь не случайно. "Хотя, конечно же, он будет утверждать обратное", – промелькнуло у нее.
Она сбежала из дома на рассвете, чтобы побыть в одиночестве. Увы, удача отвернулась от нее. Лорд Грэнби, этот ужасный человек, испортил ей весь день накануне, но именно его она сейчас встретила, именно он смотрел на нее сейчас и мило улыбался.
Да, конечно же, граф появился здесь не случайно. Очевидно, он каким-то образом узнал, что она любит приезжать сюда по утрам. Но как он об этом узнал? И что собирается предпринять, чтобы обмануть ее? В том, что граф попытается ее обмануть, она нисколько не сомневалась.
Кэтрин предполагала, что граф начнет с легкого упрека за ее вчерашнее поведение во время ужина, однако ошиблась. По-прежнему улыбаясь, он проговорил:
– Такая привлекательная молодая леди, как вы, не должна выезжать на прогулку без сопровождающего. Впрочем, должен признать, что я почувствовал огромное облегчение, увидев вас сегодня на более подходящей для женщины лошади. Но вы в бриджах? Это так неженственно!
Кэтрин вспыхнула, но тотчас же взяла себя в руки и обуздала гнев. Она утратила самообладание вчера утром – и все закончилось поцелуем. Дважды она одну и ту же ошибку не совершит.
– Доброе утро, милорд. И до свидания. – Желая положить конец разговору, Кэтрин потянула поводья и направила лошадь в сторону дороги.
Но граф от нее не отставал.
– Право же, мисс Хардвик, – продолжал он, – вы ведете себя так, словно мое общество вам неприятно.
– Да, неприятно, – заявила Кэтрин и мысленно добавила: "Этот лорд Грэнби ужасно настойчив. Что ж, придется дать ему понять, что своей настойчивостью он ничего не добьется. Придется высказать ему, что я о нем думаю".
– Вы очень откровенная молодая леди, мисс Хардвик. Мне нравится ваша откровенность. – Заявление Кэтрин нисколько не обидело графа, так как примерно такого ответа он и ожидал. – Но мой опыт показывает, что женщины, особенно женщины из высшего общества, не так просты, как кажутся.
Кэтрин смерила графа презрительным взглядом.
– А если дама говорит, что не желает общаться с вами? Ваш опыт подсказывает, что она на самом деле имеет в виду совершенно противоположное? Если вы действительно так думаете, то должна сказать, что ваш опыт ничего не стоит, так как я больше ни секунды не хочу находиться рядом с вами.
– Но почему, мисс Хардвик? Вам не понравился поцелуй?
– Ужасно не понравился. И будьте любезны, никогда не упоминайте о нем.
Граф молча пожал плечами и внимательно посмотрел на нее. А потом вдруг запрокинул голову и громко расхохотался. Смех его эхом прокатился по поляне, и в воздух тотчас же взметнулись птицы, оглашая окрестности пронзительными криками.
Кэтрин фыркнула и поджала губы, она решила, что в данном случае лучше всего промолчать.
Грэнби почувствовал, что ему очень нравится все происходящее. Его очаровательная собеседница была в бриджах, плотно облегавших стройные ноги. Щеки же ее разрумянились от ветра, а чудесные каштановые волосы, заплетенные в косу, сверкали в лучах утреннего солнца. К тому же она сидела в седле по-мужски, и такая посадка, по мнению Грэнби, вполне соответствовала характеру Кэтрин.
"Но если она с такой легкостью управляется с лошадью, то, наверное, в определенных ситуациях ей будет не так уж сложно управлять и мужчиной", – подумал Грэнби. Улыбнувшись этой мысли, он проговорил:
– О, боюсь, мне все же придется упомянуть о поцелуе, мисс Хардвик, или я могу осмелиться назвать вас Кэтрин? Мы ведь уже довольно близко знакомы, не так ли?
– Нет, не можете! Вы и так позволили себе слишком много, милорд. – Кэтрин почувствовала, что теряет над собой контроль. – И близким наше знакомство назвать нельзя. Я бы скорее приняла знаки внимания от... – Она внезапно умолкла.
– Но вы же сами согласились на поцелуй, – напомнил Грэнби. – Без вашего разрешения я бы не позволил себе ничего подобного. Признаюсь, я принял приглашение сэра Хардвика с некоторым беспокойством, так как боялся, что меня, возможно, ожидает кнут. К счастью, все обошлось. Меня ожидал самый сердечный прием. И знаете, я понял, что вы не рассказали отцу об обстоятельствах нашей первой встречи. Могу я спросить почему?
– У меня есть на то причины.
– Видимо, вы знали, что отцу не понравилась бы история о том, как вы неслись во весь опор по дороге, не так ли? Возможно, поэтому вы сейчас и едете на этой хилой кобылке.
– Она вовсе не хилая. Это очень породистая лошадь.
– Да, пожалуй, вы правы, – согласился Грэнби. Было очевидно, что мисс Хардвик прекрасно разбирается в лошадях.
– Милорд, если это все, о чем вы хотели со мной поговорить, то я продолжу прогулку. – Кэтрин снова натянула поводья, но граф по-прежнему следовал за ней. Сейчас они направлялись в сторону реки, протекавшей неподалеку от замка Садли.
Какое-то время ехали молча. Искоса поглядывая на графа, Кэтрин думала: "Но почему же он преследует меня? Почему подстерегал меня на поляне? Да-да, он подстерегал меня в засаде... точно разбойник".
И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. Придержав лошадь, Кэтрин пристально посмотрела на графа и спросила:
– Почему вы теряете здесь время? Ведь мой отец отклонил ваше предложение и отказался продать вам Урагана. Я поняла, что вы теперь направитесь... в Рединг. Кажется, туда вы собирались ехать, верно?
– Прямой вопрос требует прямого ответа, – сказал Грэнби. – Так вот, я останусь в Уинчкоме до тех пор, пока сэр Хардвик не примет мое предложение. Я хочу приобрести этого жеребца.
– Неужели вы всегда получали то, что желали?
– Всегда, насколько я помню. Я еще не знал поражений, – добавил Грэнби с улыбкой.
Кэтрин молча кивнула. Она поняла, что граф имел в виду не только лошадей. Вероятно, он говорил также и о женщинах. И едва ли хоть одна из них ответила ему отказом. Кэтрин не сомневалась: очень многие женщины добивались его внимания. Но она, Кэтрин Хардвик, не из их числа. Она нисколько не кривила душой, когда в разговоре с тетей Фелисити заявила, что лучше выйдет замуж за провинциала без единого пенса в кармане, чем будет жить с богатым лордом, – такие относятся к женам как к обузе, навязанной обществом.
Наконец они добрались до реки, в этих местах она была узкой и мелкой, но ближе к Истборну становилась все глубже и шире. Девочкой Кэтрин часто плескалась здесь, а ее отец, если был дома, сидел под растущим неподалеку деревом и с улыбкой наблюдал за дочерью.
У Кэтрин не было собственных воспоминаний о матери, но отец часто о ней рассказывал, и она знала, что именно от нее, от Люсинды Кенвин, унаследовала карие глаза и каштановые волосы.
В одной из комнат находился портрет Люсинды, написанный местным художником сразу после того, как она вышла замуж. Ее лицо сияло счастьем, и Кэтрин нисколько не сомневалась в том, что ее мать действительно была счастлива.
Несмотря на свое отношение к замужеству, Кэтрин, как любая женщина, хотела, чтобы ее любили. Но ради нее самой, а не из-за Стоунбриджа, который когда-нибудь перейдет к ней.
Кэтрин часто вспоминала о Саре и Веронике и тяжко вздыхала, думая о том, как сложилась жизнь у ее подруг. В детстве они трое были неразлучны, и с ними постоянно что-нибудь приключалось, в основном из-за беспокойного характера Кэтрин. Она и сейчас оставалась такой же, возможно, именно поэтому ее еще не отвезли в Лондон на ярмарку невест. Но долго ли ей удастся сохранять свою независимость...
– Что заставило нахмуриться такое милое личико? – проговорил лорд Грэнби.
Кэтрин подняла голову и увидела, что граф смотрит на нее с улыбкой.
– Ничего. Во всяком случае, вас это не касается.
Но этот ответ нисколько не смутил графа. По-прежнему улыбаясь, он продолжал:
– Почему вы смотрите на меня с таким отвращением? Может быть, я за ночь превратился в чудовище, а Пек забыл сообщить мне об этом?
– Пек? – переспросила Кэтрин. Граф вел себя не так дерзко, как она ожидала, но все же девушка не доверяла ему.
Кроме того, она не могла допустить, чтобы отец продал Урагана. Да и зачем его продавать? Отец не нуждался в деньгах, Кэтрин прекрасно это знала. Увы, мужчины совершенно непредсказуемы, и ее добрейший отец не являлся исключением.
– Пек – это мой камердинер. Не такой суровый, как ваш Гэбс, но ужасно ворчливый.
– Почему же вы не дадите ему расчет?
– О, я не могу его уволить. Он перешел ко мне по наследству вместе с титулом. Когда мой отец умирал, Пек дал клятву, что не оставит меня, пока я не остепенюсь и не найду себе жену. И пока в детской не появится крикливый наследник.
Кэтрин внимательно посмотрела на графа. По его тону, она поняла, что он очень привязан к своему камердинеру, и это ее удивило. Она не предполагала, что такой человек, как лорд Грэнби, может испытывать по отношению к слуге хоть какие-то теплые чувства.
– А вы не собираетесь жениться? – спросила она неожиданно. Это был довольно неуместный вопрос, во всяком случае, не очень-то деликатный. Но Кэтрин не считала себя настоящей леди, поэтому не видела необходимости деликатничать.
– Нет, не собираюсь, – ответил Грэнби. Вопрос совершенно его не удивил. Всех женщин интересовало, женат ли мужчина, а если нет, то почему.
– Тогда, я думаю, вам придется еще долго терпеть ворчание вашего слуги.
Грэнби кивнул и улыбнулся: – Да, думаю, придется. Так что же, мисс Хардвик, у нас перемирие? Или вам еще не надоело оскорблять меня?
– Я не стану вас оскорблять, если вы меня не вынудите, – ответила Кэтрин, стараясь унять дрожь. Дрожь возникала всякий раз, когда граф улыбался ей, но она пыталась не обращать на это внимания.
"Ох, мне не следовало даже разговаривать с ним, – думала Кэтрин. – Но ведь он пока что не делает ничего дурного. К тому же у него такие необыкновенные глаза... Серебристо-голубые... Нет-нет, нельзя об этом думать. Ни в коем случае!"
Кэтрин решила, что будет проявлять предельную осторожность. Иначе Грэнби очарует ее так же, как других. Например, тетю Фелисити. Тетушка действительно была очарована... Да и отцу граф понравился. Кэтрин сразу же это поняла, хотя сэр Хардвик, на сей счет, ничего не говорил.
Тут Грэнби снова улыбнулся:
– Обещаю вести себя безупречно. Вы ведь верите мне, мисс Хардвик?
Кэтрин молча кивнула.
Грэнби же тем временем продолжал:
– Леди Форбс-Хаммонд, кажется, говорила, что вы не желаете сопровождать ее в Лондон. Могу я узнать почему?
Кэтрин по-прежнему молчала. Она решила, что на этот вопрос ни за что не станет отвечать.
Тут Грэнби спешился и привязал свою лошадь к ветке дерева. Потом шагнул к девушке и вдруг, подхватив ее, на мгновение поднял над седлом, а затем опустил вниз. Кэтрин коснулась земли, но граф по-прежнему держал ее за талию, правда, не слишком крепко.
– Так почему же вы не желаете ехать в Лондон?
Кэтрин высвободилась и отступила на шаг. Она чувствовала, что Грэнби пытается очаровать ее, и старалась не терять бдительности. Но своей неожиданной выходкой граф застал ее врасплох, и она, совершенно забыв о своем решении не отвечать на его вопрос о Лондоне, проговорила:
– Да, я действительно не желаю ехать туда. Не желаю по нескольким причинам.
Он отвел ее кобылу к дереву и привязал недалеко от своей лошади. Вернувшись, спросил:
– Вы уже бывали в Лондоне?
– Да, как-то раз вместе с отцом. Но Уинчком мне больше нравится.
Кэтрин прошлась вдоль берега и остановилась возле огромного камня – он возвышался у самой воды подобно гранитному стражу. Если бы она сейчас была одна, то забралась бы на него и, усевшись на вершину, обратила бы взгляд в сторону лугов. И, как следует, подумала бы – ей о многом следовало подумать.
Впрочем, едва ли ей сегодня удалось бы сосредоточиться. Сегодня она думала только об одном: о поцелуе лорда Грэнби.
Тут он подошел к ней и проговорил:
– Но многим молодым леди вашего возраста очень нравится в Лондоне. Ведь там есть балы, парки, театры... То есть множество развлечений.