Вопросы накапливались в голове так плотно и быстро, что пришлось зажать уши руками, чтобы блокировать сознание.
Николь вышла наружу. Сбитая с толку и несчастная, она стояла в красивом лесу, сознавая, что он по праву принадлежит ей, и зная, что не может открыто об этом заявить. Она не сумеет управлять поместьем, даже при всеобщей поддержке. Мысль об управлении таким огромным предприятием без малейшего опыта вселяла в нее ужас.
Кроме того, она страстно желает Блейка. Хочет, чтобы все было прекрасно, чтобы он любил ее ради нее самой, а не потому, что в ней течет кровь Беллами. Она понимала, что брак может быть односторонним. Она будет нелюбима и в конце концов отвергнута. Стоит ли подобное унижение того, чтобы быть с мужчиной, которого она любит так одержимо?
Бледная и дрожащая, она медленно побрела обратно, прокручивая все в голове. Возможно, Блейк на самом деле любит ее.
- Вот те на! Прогулка не пошла вам на пользу, как я погляжу! - всплеснула руками миссис Картер, когда Николь с несчастным видом вошла в заднюю дверь. С бледным, осунувшимся лицом она немедленно подошла к Люку и прижала к себе его теплое маленькое тельце.
- У меня ужасно болит голова, - пробормотала она, готовясь покормить сына и надеясь, что эту единственную ложь ей простят.
Ее задача - любить Люка. Защищать его и позаботиться, чтобы он научился управлять Крэнфордом. Но совесть кольнула ее: а как же маленький Джозеф? Она сжала рукой горло.
- Николь!
Услышав голос Блейка - добрый, озабоченный, - она закрыла глаза, борясь с тошнотой, и сосредоточилась на Люке. Ее малыш. Ее плоть и кровь. Он никогда не предаст ее. Только на его искреннюю, беззаветную любовь она может рассчитывать.
- Милая!
Послышался шорох, когда он присел перед ней на корточки. Его ладони легли ей на руки, и ощущение покоя и надежности снизошло на нее.
- Просто жуткая головная боль, - выдавила Николь. И внезапно боль на самом деле пришла, ударив с такой раскалывающей свирепостью, что она застонала.
Ласковые пальцы погладили ее лоб.
- Что я могу сделать? - нежно спросил Блейк.
Люби меня! - хотелось крикнуть ей. Скажи, что тебе нет дела до наследства, что ты испытываешь такое же всепоглощающее страстное чувство ко мне, как и я к тебе!
- Чашечку хорошего чаю, - послышался заботливый голос миссис Картер.
- Нет, спасибо, - прошептала Николь. - Я хочу побыть одна. В темноте.
Он снова массировал ей голову столь заботливо, что она чуть не поверила, что любима.
- Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь, - мягко проговорил Блейк.
Конечно, горько подумала Николь. Пока мы не женаты, твое будущее неопределенно. Ты будешь ухаживать за мной, как садовник за своей тыквой-призером! А потом… Она стиснула зубы. Как только они поженятся, она станет не нужна.
- Я заберу Люка, - предложил он.
- Нет! - Ее глаза распахнулись, дикие и безумные. Она не даст ему своего ребенка! Николь заморгала, увидев, что миссис Картер разинула рот от изумления. Почувствовала удивление Блейка, застывшего над ней. - Я хочу, чтобы он был со мной, - прошептала она. - Все равно он будет спать.
Когда Люк закончил есть и она переодела его, Блейк помог ей подняться наверх. Прикосновение его рук и близость тела доводили ее до отчаяния. Он живет во лжи! - твердила она себе.
Блейк задернул шторы, создавая прохладу и темноту в комнате.
- Хочешь, чтобы я остался? - пробормотал он, уговорив ее раздеться и лечь в постель.
- Подержи меня за руку! - попросила она, не успев остановить себя.
Он твердо сжал ее руку.
- Что… - Она облизала пересохшие губы. Надо спросить. Она должна знать наверняка. - Что бы было, - слабо спросила Николь, - если бы ты родился девочкой?
- Я бы носил платья, - пробормотал он насмешливо.
Ее брови раздраженно сошлись. Сейчас не время для шуток.
- Я имею в виду Крэнфорд.
Он убрал волосы со лба, и она заметила, что его рука слегка дрожит. Затем губы прикоснулись к маленькой морщинке у нее на лбу.
- Наследство перешло бы к твоему отцу, - ответил он странным, хрипловатым тоном.
- Значит… оно передается по мужской линии.
- Да, дорогая. Но зачем забивать свою головку этим сейчас? - спросил Блейк с едва заметным напряжением в голосе.
Теперь она знала, что Люк - наследник и вдруг испугалась за своего сына. Ужасные, немилосердные мысли осаждали ее мозг. Она упорно пыталась успокоить себя. Блейк не причинит вреда Люку. Он хороший человек.
Однако он почему-то держит наследство Люка в тайне.
- Милая, - пробормотал он. - Тебя пугает мысль стать моей женой и хозяйкой Крэнфорда?
Ее глаза наполнились слезами.
- Да, - честно ответила она слабым голосом.
- Ты прекрасно справишься. Я буду направлять тебя, - заверил Блейк, нежно целуя ее в щеку.
- Блейк… - Она вглядывалась в его лицо, пытаясь разглядеть истину. - Ты… правда любишь меня?
Он ласково улыбнулся.
- Ты самое чудесное, что случилось со мной - не считая рождения Джозефа, - заверил он ее. - Я оставлю тебя.
Ее глаза испуганно распахнулись.
- Что?
- Ненадолго. Поспи. - Он чмокнул ее в щеку. - Начну приготовления к свадьбе. Надеюсь, тебе так же не терпится, как и мне.
Он ослепительно улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй и вышел.
Николь уставилась на потолок. Поспешные ухаживания и еще более поспешный брак! Разве не подозрительно?
- О, пожалуйста, пусть он любит меня! - простонала она.
Ситуация была ужасная. Ей надо было как-то успокоить свою совесть в отношении Джозефа, но как? Ребенок ожидает, что Крэнфорд будет принадлежать ему. Если она ничего не скажет, так оно и будет. Если же она станет защищать права Люка, тогда маленький Джозеф останется ни с чем.
Николь понятия не имела, что делать.
Глава тринадцатая
Николь отказалась от ланча. Она лежала в полутемной комнате, уставившись в потолок и чувствовала себя отвратительно из-за тупой головной боли.
Блейк тихонько вошел, и она закрыла глаза, надеясь, что он уйдет, но он сел возле кровати.
Ее глаза открылись. Блейк выглядел таким озабоченным и любящим, что сердце Николь перевернулось. Губы слегка коснулись ее губ.
- Могу я для тебя что-нибудь сделать? - прошептал он.
Скажи правду! - хотелось ей закричать. Вместо этого она пробормотала, что ей лучше побыть одной. Затем решила испытать его. Неприятно было играть в игры, но нужно было дать ему шанс признаться.
- Сегодня утром я была в лесу, - начала Николь.
Блейк вздрогнул и после некоторой паузы спросил:
- Хорошо прогулялась?
- Мне показалось, - слабо прошептала Николь, - я видела тебя. С кем-то.
Тишина повисла настолько плотная, что Николь показалось, она окутывает ее, словно одеяло.
- Один человек, который знал мою мать, - наконец ответил Блейк.
Николь ждала, но он больше ничего не добавил.
- Хочет повидаться с ней? - спросила она, чувствуя, как наполняется страданием каждая клеточка ее тела. - Но Кей никому не разрешает навещать ее, кроме тебя и маленького Джозефа. Даже со мной не встретилась.
- Этот человек был особым другом.
Николь попыталась придать голосу шутливый тон:
- Старая любовь? - игриво спросила она. Пожалуйста, скажи мне, умоляла она глазами. Скажи.
Блейк пожал плечами.
- Мне надо идти. Извини.
Он отстраненно поцеловал ее холодными губами и скрылся за дверью прежде, чем она успела что-то еще сказать.
День тянулся бесконечно долго. Николь немного поспала. Отказалась от ужина. Позволила уговорить себя на маленькую чашечку бульона и кивнула, когда Блейк сказал ей, что Джозеф рвется навестить ее.
- Тебе лучше? - спросил мальчик, появившись в дверях.
- Немного. К утру все пройдет, - заверила Николь, подумав, как любит этого ребенка. Глаза ее наполнились слезами, и Блейк, видя это, взял ее руку в свою.
- Я принес тебе кое-что, что сделал сегодня в школе, - сообщил Джозеф торжественным шепотом, преувеличенно тихо шагая к ее кровати.
Ее сердце растаяло.
- Правда?
Он сунул ей какой-то странный предмет - немного сплющенную раскрашенную коробку из-под овсяных хлопьев. Понимая, какую честь он ей оказывает, она с серьезным видом приняла ее.
- Я уронил ее на обратном пути, - объяснил он. - Мы играли в футбол, и она нечаянно оказалась в кустах вместе с мячом и чуть-чуть помялась. Тебе нравится?
Она узнала глицинию, которая была нарисована над аккуратно вырезанной дверью.
- Крэнфорд, - улыбнулась она. - Спасибо. - И добавила от чистого сердца: - Я сохраню это навсегда.
Джозеф просиял и взглянул на отца.
- Из нее получилась бы прекрасная мамочка, папа, - тоскливо проговорил он.
Блейк сделал глубокий вдох. Улыбнулся ей. И Николь замерла. Но было слишком поздно.
- Я тоже так думаю, - сказал он. Джозеф широко раскрыл глазенки:
- Ты хочешь сказать…
Его отец рассмеялся:
- Мы скоро поженимся.
- Ух ты! Здорово! Класс! - Джозеф зажал рот ладошкой, чтобы сдержать восторженные вопли.
Взгляд, который Блейк послал ей, выражал неподдельную любовь, и Николь откликнулась, счастливо улыбнувшись.
- И ты будешь моей мамой? - Джозеф прижался к Николь.
- У тебя есть мама. Я буду вместо мамы, - мягко проговорила она.
- Будешь печь торты с шоколадной крошкой и глазурью?
- Да, - ответила она, и сердце ее разрывалось от любви к Блейку и его сыну.
- И мы будем ходить на пикники, и ты будешь отчитывать меня, когда я свалюсь в речку или еще куда? - серьезно спросил он.
- Непременно.
- Я так счастлив, - вздохнул Джозеф. - Я смогу учить Люка ездить верхом. И ловить рыбу. И он будет моим братом и мы будем всем делиться!
Николь почувствовала, как Блейк напрягся при этих словах.
- Думаю, нам надо дать Николь отдохнуть, - сказал он.
Джозеф ласково обвил ручонками ее шею и поцеловал в обе щеки.
- Спокойной ночи, - сказал он с такой нежностью и любовью, что ее сердце на мгновенье замерло. - О, папочка, ну разве не здорово? - воскликнул он. - Мне хочется выбежать на улицу и немножко покричать, прежде чем идти спать, если можно. А то меня просто разорвет от счастья!
- Конечно, - усмехнулся Блейк. - Я знаю, что ты чувствуешь. - Он посерьезнел. - У меня такие же чувства. - Его голос дрогнул. - Такие уж мы, Джозеф.
Ласково поцеловав ее, он тоже вышел, и она услышала возбужденную болтовню Джозефа и затем его восторженные крики.
Блейк любит ее, сказала она себе. Ведь любит?
А потом она вспомнила, как он говорил, что значит для него Джозеф. Она испытывала те же чувства и понимала, что он пойдет на все ради сына. Даже женится на нелюбимой женщине.
Блейк обманул ее. Обманул всех. Он и его мать жили во лжи ради собственных целей - и оклеветали ее отца.
Эта ложь будет отравлять их отношения.
Позже Блейк скользнул в постель к ней. Обнял нежно и бережно, словно она была бесценной фарфоровой вазой. И она лежала без сна, пока он спал, обожая его и разрываясь между желанием промолчать и признаться, что она знает правду.
Ей стало холодно, и это, должно быть, разбудило его.
- Как твоя голова? Опять болит? - сонно пробормотал Блейк. - Я могу принести тебе чего-нибудь от…
- Нет, - прошептала она. - Обними меня, Блейк. Обними меня!
Удивленный ее страстью, он заключил ее в объятия, нежно целуя лицо.
- Головная боль! - воскликнул он с притворным укором. - А ведь мы еще даже не женаты!
Николь слабо рассмеялась.
- Ты… любил раньше? - спросила она дрожащим голосом.
- Нет. Я даже ни с кем не встречался с тех пор, как мой брак распался. - Она ждала слов, которые так жаждала услышать. Но ждала напрасно. - Мы должны сказать маме. Представить тебя. - Его рот скользнул по ее скуле и подбородку. - Джозеф на седьмом небе. Я с трудом уложил его. Боюсь, у него слишком длинный список того, что должны делать мамы с папами. Один из пунктов которого - вместе принимать ванну.
Николь не смогла сдержать улыбку.
- Я рада, что он доволен. Он ведь очень дорог тебе, да?
- Да. - Голос Блейка был хриплым. - Я хочу уберечь его от страданий. Беда в том, что я знаю, что это невозможно, - пробормотал он. - Он будет страдать. Это неизбежно. - Ей стало больно при виде его удрученного лица. Он тоже находит эту ситуацию неприемлемой, осознала она.
Николь было невыносимо видеть его таким. И внезапно она поняла, что должна делать. Она с радостью принесет эту жертву.
- Люби меня, - прошептала она, почувствовав вдруг лихорадочное желание быть как можно ближе к нему.
Они оба, казалось, нуждались друг в друге с одинаковым отчаянием. Они сорвали друг с друга одежду. Он был горячим и нетерпеливым, и ей было все равно, испытывает ли он всего лишь вожделение или любовь, потому что она хотела отдать ему все - сердце, душу и тело.
Она сможет держать рот на замке, потому что слишком сильно любит Блейка. И испытывает тоже самое к Джозефу. И потому что знает, что Джо позаботится о будущем Люка. Таково было ее решение.
Она застонала под яростными ласками Блейка. А потом они слились, соединились, сплелись в едином порыве наслаждения.
- Я люблю тебя, - прошептала Николь, когда они, уставшие, лежали рядом.
- О, Николь! - прохрипел Блейк и спрятал лицо у нее на шее.
Она стиснула челюсти. Ни слова любви. Неужели так будет всегда?
* * *
На следующее утро Николь проснулась рано, но Блейк уже ушел. Ей показалось, она услышала стук копыт по камням конюшенного двора. Она улыбнулась, догадавшись, что скачкой он, должно быть, хочет снять напряжение и чувство вины. В будущем, вероятно, будет много таких быстрых скачек. А что, интересно, будет делать она, чтобы сохранить рассудок?
Покормив Люка и сделав себе завтрак, Николь решила прогуляться.
Толкая впереди себя коляску и в задумчивости опустив голову, она и не заметила, как вышла прямо на Блейка, который стоял со Странником у озера и наблюдал за ее приближением. Она в замешательстве остановилась.
Сегодня Блейк казался отстраненным и холодным, глаза были мрачными и черными, а брови угрюмо сошлись у переносицы.
- Что случилось? - Ветер растрепал ей волосы, когда она остановилась в нескольких шагах.
Боль исказила его лицо:
- Я должен поговорить с тобой.
Страхи Николь усилились. Если он собирается во всем признаться, тогда она не желает слушать. Это положит конец их отношениям, потому что он уедет…
- Николь, - отрывисто сказал он. - Подойди и сядь. Ты должна выслушать меня.
- Нет, - запротестовала она, пытаясь высвободиться из запутавшегося подола длинной юбки. - Я не хочу слушать.
- Ты должна! - хрипло приказал он, удерживая ее. - Это о твоем отце.
Удивленная, она перестала сопротивляться.
- Об отце?
- Я разговаривал о нем с матерью, - быстро начал он. - Она призналась, что лгала. Она не знает, почему он уехал. Он просто исчез за одну ночь. Но все мои расспросы подтвердили, что он был хорошим человеком, Николь. Замечательным художником. Все любили его, и ты была права. Я извиняюсь. Я ошибался, веря ей. Пожалуйста, прости меня.
- Конечно, - механически проговорила Николь. - Я понимаю, почему ты поверил ей, а не мне.
- Прости и ее тоже, если сможешь. Она лишь пыталась защитить меня. Всю свою жизнь она ставила мои интересы на первое место. Она глубоко сожалеет, что очернила его. Не хочешь знать, почему она солгала?
- Нет! - прошептала она. Отчаянно желая закончить разговор, Николь попыталась встать, но он не дал ей.
- Выслушай, Николь! - прорычал он, приподнимая ее подбородок так, чтобы ей пришлось посмотреть ему в глаза. - Это изменит твою жизнь.
- Но я не хочу, чтобы она менялась! - в отчаянии прокричала она, испугавшись, что он близок к признанию. - Я хочу лишь тебя! Любить тебя, быть твоей женой! Ничего больше, Блейк! Ты понимаешь? Я не хочу больше ничего!
На мгновенье они уставились друг на друга, тяжело дыша. И Николь поняла с ужасающей обреченностью, что его не остановить.
- Правда неизбежна. Она хотела, чтобы я плохо думал о твоем отце, потому что думала, что он еще жив. В своем горе и страдании выпалила первое, что пришло ей в голову. Она не хотела рисковать, думал, что я могу связаться с ним. Видишь ли… Я не законный наследник Крэнфорда.
Николь закрыла глаза. Он решил сказать правду…
- Нет, - простонала она, качая головой.
Она сидела, вся сжавшись в комок, губы дрожали, на лице было написано страдание. Она расценит это как предательство и, что бы он теперь ни говорил, больше никогда не поверит ему.
Никогда в жизни Блейк не чувствовал себя таким несчастным. Он потеряет не только Крэнфорд, но и Николь. Но он не может обманом лишить ее того, что принадлежит ей по праву. Боль и ярость вырвались наружу.
- Я должен был сказать тебе! Я больше не мог держать это в тайне! У моей матери был любовник. Тот человек, которого ты видела, мой настоящий отец.
- Поэтому ты рассказал мне? - спросила Николь тихим голосом. - Из-за того, что он появился здесь, и тебя скоро разоблачили бы как самозванца?
- Нет, он сказал, что его никто не увидит. Но я не хочу, чтобы он прятался! Я не стыжусь его! Я хотел получить все: Крэнфорд, тебя, его. И теперь я знаю, что это невозможно. Я решил рассказать тебе до того, как мы поженимся - даже раньше, чем он пришел. Ждал удобного момента. И вот он наступил. Во мне нет крови Беллами. Наследство не может передаваться по моей линии. Остаешься ты, как ближайший родственник. Это означает, что Люк наследник.
Блейк замолчал, ожидая, что она заговорит. Она выглядела потрясенной, и неудивительно.
- Я знаю, ты подумаешь, что я хотел жениться на тебе, потому что это позволило бы мне остаться здесь.
- А это когда-нибудь приходило тебе в голову? - прошептала Николь удрученно.
Он не мог ее обманывать.
- Когда я только узнал, кто ты, и когда почувствовал сексуальное притяжение между нами, - ответил он, - я подумал, что ты, возможно, захочешь жить со мной, разделить блага поместья.
- Не… брак.
Боже. Это прозвучало так ужасно.
- Тогда нет.
- Что заставило тебя передумать? Почему ты сделал мне предложение?
Ее глаза преследовали его. До конца жизни он будет помнить упрек в них.
- Я не знаю, - признался он хриплым шепотом. - Это… просто вырвалось.
- Не слишком лестно, - отрывисто обронила Николь.
Он провел рукой по волосам.
- Я пытаюсь быть честным. Предложение удивило меня самого. Я понятия не имею, откуда оно пришло. Откуда-то изнутри меня. Из души… черт! - простонал он. - Ты должна ненавидеть меня, и я не виню тебя за это. Я уеду, как только смогу. Оставлю поместье на твое попечение. - Он сглотнул, не в силах вынести подобной перспективы. - Мне просто нужно время, чтобы сказать обо всем матери и Джозефу и найти новое жилье. И попрощаться со всеми.
Николь почувствовала, словно ее сердце разрывают надвое. Он отвернулся, но надломленное, убитое выражение его лица осталось с ней.