Уолкер равнодушно пожал плечами:
- Даже если и привезет, я не буду переживать по этому поводу.
- Ты уверен, что он с ними справится?
- Справится? - переспросил Уолкер и убежденно продолжил: - Если они его слишком разозлят, он прострелит сердца им обеим, уж это я вам точно говорю!
Дождь все так же стучал и стучал по крыше повозки, когда Рид, приподнявшись, вышел из теплого лона Честити. Лицо его было сосредоточенно-серьезным.
В глазах ее еще блестела утоленная страсть, губы распухли от поцелуев, а кожа порозовела от бурного акта любви. Ее тело легко и естественно приспособилось к его тяжести, и он лежал, упиваясь ее красотой.
Она поборола свой самый жуткий страх, чтобы спасти его из разлившегося ручья, а потом отдалась ему без остатка.
Между ними осталась единственная преграда, и преградой этой была его ложь.
Просунув руки девушке под спину, Рид прижал ее к себе. Он вспоминал, сколько раз обманул Честити, и испытывал угрызения совести, но не решался сказать ей правду о фальшивом пасторском воротничке, об истинной причине своей поездки на индейскую территорию, эгоистичном стремлении взять ее с собой в качестве прикрытия. Ему вдруг пришло в голову, что Честити совсем его не знает. Если она пойдет на попятный, он может упустить Моргана. И это сейчас, когда удалось подобраться к нему так близко! "Я могу выпустить из рук Моргана и потерять Честити", - подумал Рид.
Встревоженный ее молчанием, он приподнял голову и посмотрел ей в лицо.
- Ты себя хорошо чувствуешь, Честити? - спросил он, приблизив губы к ее губам.
- Да.
На губах девушки заиграла улыбка, и Рид вобрал ее своим поцелуем, потом нехотя отстранился и перекатился на бок, увлекая ее за собой. Когда теплое нагое тело Честити вытянулось рядом, он прижал ее к себе и, не в силах отпустить, сказал, глядя ей прямо в глаза:
- Дождь все идет. Лошади устали на переправе, им надо немного отдохнуть. Думаю, нам с тобой тоже.
Он опять поцеловал девушку. Губы ее раскрылись, приняв его теплый ищущий язык. Поцелуй Рида становился все более страстным, сердце его снова запрыгало в груди. Воспламенившись в ответ, Честити невольно прижалась к нему своим мягким податливым телом. Охваченный новым приливом желания, Рид откинулся назад и нежно приложил ладонь к ее щеке, стремясь запечатлеть в памяти каждую черточку любимого лица.
- Я распрягу лошадей, - прошептал он, - пусть попасутся.
Честити кивнула. Нагнувшись, Рид легко провел губами по ее груди и припал к соску в долгом поцелуе. Она охнула, по спине ее пробежала новая волна дрожи. С сильно бьющимся сердцем он раздвинул ей ноги и скользнул в ее лоно, на мгновение закрыв глаза. Она содрогнулась всем телом и почувствовала, как восторг вновь набирает силу.
Рид начал ритмично двигаться.
- Пожалуй, лошади подождут, - сипло прошептал он, задыхаясь от страсти.
Глава 8
- Ну что, рады? Сегодня с утра сияет солнце! - заявил Морган, выходя из спальни.
Мужчины осторожно обернулись к нему и промолчали.
Морган взглянул на стоявшую у очага Кончиту. Девушка не смотрела в его сторону. Он знал, в чем дело: вчера вечером он впервые оттолкнул ее. По правде говоря, его мало волновало, что теперь она может поверить разговорам о рыжеволосой женщине. Он целый день работал под дождем и не имел ни малейшего желания потворствовать чувствам обидчивой шлюхи.
Морган выдвинул стул и сел за стол, мужчины заняли свои места вокруг него. Кончита выставила на стол блюдо с бисквитным печеньем. Он не спрашивал, где и как она провела ночь, отлично зная, что, если Тернер или кто-то еще из его парней протянет к ней руку, она запросто ее отрежет.
Морган почувствовал знакомое раздражение. Стоило ему уехать из лагеря, Тернер с Бартеллом тут же начали домогаться Кончиты, думая, что он об этом не узнает. "Наивные! - усмехнулся про себя Морган. - Напрасно тратили время. Будь хоть малейшее сомнение на этот счет, давно бы разобрался с мерзавцами". Их поведение лишь слегка раздражало Моргана. Ему вообще было плевать на то, к кому пойдет Кончита, когда он предоставит ей полную свободу. А именно это он и собирался сделать, вернувшись из Седейлии.
Рыжеволосая красавица лишила его покоя. При одной мысли о ней кровь вскипала в жилах у Моргана. В этой девушке было нечто такое… Он рассчитывал легко найти ее в Седейлии. Много ли женщин с такой внешностью: с огненно-рыжими волосами и кожей цвета теплых сливок? Ему очень хотелось попробовать эти сливки на вкус, и он твердо решил добиться своего. Пусть Уолкер болтает все, что хочет, он-то знает: эта рыжая ведьма будет его. "Как она на меня смотрела!" - вспомнил Морган. Он не раз видел этот женский взгляд и прекрасно понимал его значение.
Однако погода разгулялась, настроение у Моргана поднялось, и он начал жалеть о том, что прогнал Кончиту вчера вечером. "Когда еще я поеду в Седейлию? - размышлял Морган. - Наверное, не раньше чем через неделю. А пока можно было бы попользоваться этой девкой".
Мысли его прервал грохот падающей жести. Обернувшись к очагу, он увидел, что Кончита уронила второй противень с бисквитным печеньем. Мужчины засмеялись над ее неловкостью, и девушка вспыхнула. Морган решил воспользоваться моментом.
- Что с тобой, Кончита? - участливо спросил он. Дождавшись, когда она поднимет печенье и положит его на стол, он изобразил на губах виноватую улыбку. - Иди сюда, милая. - И, видя ее нерешительность, продолжил: - Давай забудем вчерашнее. - Он поймал и удержал ее взгляд. - Ну же, хватит дуться!
Кончита подошла ближе, и Морган нежно взял ее за руку, не обращая внимания на ее настороженность и пристальные взгляды мужчин, следивших за каждым его движением.
- Я вот что думаю, - сказал он, - через несколько дней мы закончим клеймить скот, и я опять поеду в Седейлию. Хочу взять тебя с собой. В городе есть одна симпатичная гостиница, мы могли бы наедине пожить там со всеми удобствами. Еще там имеется неплохой магазинчик. Сходим за покупками. Я куплю тебе новое платье, красивое и яркое, туфли и какие-нибудь духи. - Он смотрел на девушку, ожидая ее реакции. - Тебе нравится моя идея?
Кончита кивнула.
- Какого цвета платье ты хочешь? - не отставал Морган.
Она молчала.
- Ну же, скажи.
- Зеленого. Я хочу зеленое платье.
- Отлично, купим зеленое. Не вижу твоей улыбки.
Кончита посмотрела ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на губы. Он видел, что она едва сдерживает слезы. Наконец девушка вскинула подбородок и слабо улыбнулась.
Черт возьми, она покладиста до отвращения…
Морган отпустил ее руку.
- Налей-ка еще кофе, и ребята пойдут в загон. Чем быстрее мы закончим работу, тем скорее поедем в Седейлию.
Кончита послушно завозилась с кофейником. Когда она оглянулась, улыбка уже померкла на ее лице. Морган усмехнулся. "Эта шлюха, хоть и не смогла дать отпор, все же подозрительна… и ревнива", - подумал он.
После завтрака Морган вывел мужчин во двор, а сам задержался в хижине. Кончита поглядывала на него. Он одарил ее прощальной улыбкой, сошедшей с его губ сразу, как только он закрыл за собой дверь.
Мужчины направились к хлеву. Уолкер, шагавший рядом с Морганом, вдруг засмеялся:
- А ты умеешь обращаться с бабами! После вчерашнего я и подумать не мог, что сегодня утром вы так быстро помиритесь. Ты что, в самом деле собираешься взять ее с собой, если опять поедешь в Седейлию?
- Я туда поеду, без всяких "если".
Уолкер удивился.
- А я думал, это просто уловка! - Он покачал головой. - Так значит, ты действительно возьмешь ее с собой.
- Ни в коем случае.
- Ч-что? - Уолкер совсем растерялся.
- У меня в Седейлии важная встреча, и я ни за что не потащу ее с собой.
- Ты хочешь встретиться с той рыженькой…
- Вот именно.
- Ты уверен, что ради этого стоит ехать?
- Совершенно уверен, черт возьми!
- А что, если у нее другие планы?
- Она их изменит.
- Ты ее хочешь?
- Да, и намерен сделать так, чтобы она захотела меня.
- Заносчивый негодяй!
Морган улыбнулся и посмотрел на остальных мужчин, бросавших в огонь свои железные клейма.
- Может, и заносчивый, но…
Тут Морган взглянул на дальний загон, и улыбка застыла у него па губах. Загон был пуст.
- Черт возьми! - прорычал он, чувствуя новый прилив раздражения. - Наверное, скот испугался грозы. - Он осуждающе посмотрел на Тернера. - Я говорил тебе, что надо починить изгородь! За ночь во время грозы бычки могли убежать за много миль отсюда. - Грудь Моргана гневно вздымалась. - Седлай свою лошадь, Тернер. И ты, Бартелл. Найдите бычков! И не возвращайтесь, пока не соберете всех до единого!
Оба недовольно пошли выполнять приказ, а Морган опять обратился к Уолкеру. Прежний их разговор был забыт.
- Если они не найдут всех бычков, я с них спущу шкуру! - процедил он сквозь зубы и вне себя от ярости двинулся к хлеву.
Ярко сияло солнце. Бурная гроза за ночь утихла, и раскисшая дорога уже начала высыхать под его жаркими лучами. Лошади с новыми силами тянули фургон вперед.
Рид время от времени поглядывал на Честити, которая сидела рядом с ним и смотрела на проносившийся мимо пейзаж. В это утро он проснулся первым и был рад возможности немного поразмышлять в тишине, пока Честити лежала, прижимаясь к нему во сне. Но она слишком скоро проснулась. Рид не успел до конца осмыслить события прошедших суток, но одно знал с непоколебимой уверенностью: он ею еще не насытился.
Честити хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот поцелуем. Она повернулась и оказалась в его объятиях. Он овладел ею с неистовой страстью. Но к сожалению, пришло время вернуться к реальности. Надо было ехать дальше. Рид нехотя надел свой пасторский костюм.
Странно, но в последующие утренние часы они почти не разговаривали друг с другом. Риду надо было внимательно следить за дорогой, чтобы не отклониться от маршрута Дженкинса, поэтому он гнал прочь все мысли о личном. Лишь позднее, обернувшись к девушке, он заметил, что ее взгляд стал необычно задумчив.
Услышав его шепот, она обернулась, и у Рида захватило дух при виде ее красоты. Волосы Че-стити, собранные в свободную прическу, обрамляли изящные контуры ее щеки огненно-рыжими колечками. В глазах блестели грустные зеленые искорки, кожа слегка потемнела на утреннем солнце, а полные губы были раскрыты в теплом призыве. Она была необыкновенно хороша. Рид подумал, что еще никогда не видел таких прекрасных женщин. Он коснулся ее губ своими губами, с трудом удержавшись от порыва заключить девушку в объятия и немедленно выразить действием свое восхищение.
Но время шло, и вид у Честити становился все более задумчивым. Она сидела молча, только крепко сжимала в руке свой медальон и внимательно вглядывалась в придорожный пейзаж, прищурив глаза и сжав губы в плотную линию.
Рид накрыл ладонью ее кулак, стиснутый на колене, и ласково спросил:
- Что с тобой, Честити?
Она неуверенно взглянула на него:
- Не знаю. Эти места… они мне знакомы, хоть я никогда раньше здесь не была, - Ты уверена?
- Мои тетушки нашли меня в Техасе и сразу же забрали к себе домой, на восток. А это индейская территория. Я знаю, они не могли меня сюда повезти. Им не терпелось поскорее вернуться в цивилизованные места.
Рид нахмурился.
- Может быть, эта местность похожа на ту, которую ты видела в детстве, с родителями?
- Нет… не в этом дело. - Честити так сильно сжала свой медальон, что побелели костяшки пальцев. - Как ты думаешь, Рид, мы скоро приедем в миссию? - спросила она, с явным усилием оторвавшись от своих мыслей.
Этот вопрос застал его врасплох.
- Не знаю. Через день… может, через два.
Он лгал.
- И что ты будешь делать потом?
Он больше не мог обманывать.
- Я не знаю…
Честити тряхнула головой.
- То есть как не знаешь?
- Сначала мне надо выяснить, как обстоят дела в миссии.
- Ясно.
Рид почувствовал в ее голосе неуверенность.
- А почему ты спрашиваешь? - поинтересовался он.
- Потому что… - она вздохнула и вдруг в упор посмотрела на Рида, - потому что мои сестры близко. Я чувствую это.
- Близко? Где?
- Не знаю.
Его охватила внезапная тревога.
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать? - не отставал он.
- Я не могу остаться в миссии, Рид, и ждать, пока ты уладишь там все дела. Мне нельзя терять время. Я должна немедленно начать поиски сестер, иначе может случиться, что я никогда их не найду.
- Но ведь ты говорила…
- Да, я говорила, что останусь до тех пор, пока в миссию не пришлют нового учителя, но я не могу этого сделать.
Рид молчал. Ему хотелось сказать, что пройдет всего неделя, от силы две, и он покончит с Морганом и его бандой, признаться, что дела обстоят совсем не так, как она думает, и слишком опасно менять планы, основательно все не взвесив. Он рад был бы сказать, что потом отвезет ее, куда она только пожелает, но язык ему связывало нагромождение собственной лжи.
- Ты действительно этого хочешь? - только и мог сказать он.
- Я не хочу тебя бросать, Рид. Думаю, ты и сам это знаешь, - ее страдальческий взгляд разрывал ему сердце, - но у меня такое чувство… я вдруг поняла, что мне нельзя медлить, иначе я могу вообще никогда не найти своих сестер.
Рид не мог ничего сказать в ответ.
- Пожалуйста, Рид, попытайся понять. Когда-то давно я поклялась их найти, поклялась им и себе самой. Отказаться от этой клятвы все равно что отказаться от своих сестер. Я не могу так поступить, Рид. Ведь ты меня понимаешь?
Да, клятва - это как раз то, что он понимал даже чересчур хорошо.
- Рид…
Он нахмурился.
- Я понимаю, - наконец ответил он, и ему показалось, что сердце его лишилось всей радости жизни.
- Хорошо, что я собрал нам кое-что поесть.
Бартелл взглянул на полуденное небо, потом обернулся к молчавшему приятелю. На скуластом лице Тернера застыло угрюмое выражение. Он хмурился с тех пор, как они по приказанию Моргана оседлали лошадей и поскакали на поиски пропавших бычков.
Бартелл вновь покосился на Тернера. Это по его вине скот убежал из загона во время грозы: Тернер должен был починить изгородь и не сделал этого. Однако Бартелл не собирался упрекать его. Хватит и того, что они почти все утро натирали задницы в седлах, но не нашли и половины пропавших бычков. Найденных животных они пригнали на лужок. Там росла неплохая трава, и можно было надеяться, что какое-то время скот не разбредется. Тернер совсем помрачнел. И не потому, что не хотел работать. Работать он никогда не хотел, дело было в другом. Тернера что-то мучило, и Бартелл чувствовал, что ему не придется долго томиться в догадках.
- Знаешь, с меня хватит! Я сыт по горло выходками Моргана! Да кто он такой, в конце концов? Какое он имеет право так с нами разговаривать? - Тернер сплюнул на землю и с яростью дернул уздечку. Его лошадь возмущенно заржала. - Он стал просто невыносим. Сначала я охотно работал на него, потому что он умнее большинства местных полицейских. Идея была неплохой: украсть техасский скот и перевезти его через границу индейской территории, где нас уже не тронут власти Техаса. Придумано ловко. Этот парень верно смекнул: техасский полицейский будет долго искать местного шерифа, который согласился бы рисковать жизнью ради того, что напрямую его не касается. Я думал, нам не о чем беспокоиться, - Тернер презрительно фыркнул, - я и представить себе не мог, что Морган вдруг сделается таким психом.
- Он не псих.
- Не псих? - Тернер приподнял мохнатую бровь. - А как по-твоему, что было бы, если бы мы отказались выполнить его приказ и не поехали бы искать этих проклятых бычков?
Бартелл пожал плечами:
- Я не знаю. У меня не было желания это выяснять.
- Так я тебе скажу: он бы взял свой револьвер и выпустил в нас по пуле.
- Нет, он не зашел бы так далеко.
- Можешь поручиться жизнью?
Бартелл молчал.
- Я так и думал.
- Ну хорошо, и что ты собираешься делать?
- Я? - Тернер пожал плечами. - Пока ничего. А вот когда Морган продаст скот и у меня на руках будет моя доля, я тут же смотаю удочки.
- Ты ошибаешься, - приподняв шляпу, Бартелл вытер пот с лысеющей головы, - мы оба знаем, отчего бесится Морган, и дело вовсе не в пропавших бычках.
- Я уже не могу слышать про эту рыжую бабу!
- Он получит ее и придет в норму. Разве ты сам никогда не горячился из-за женщины?
- Нет, так, как он, никогда. Черт, да для меня все бабы одинаково хороши.
- Он угомонится.
- Если все пойдет так, как ему хочется.
- Я еще не видел женщины, которая могла бы ему отказать.
- Ну и что? Может быть, эта станет первой. В любом случае сегодня вечером я не вернусь в хижину.
- Что?
- И ты тоже.
- А ты за меня не решай!
- Погоди! Выслушай меня. - Тернер усмехнулся. - Морган велел нам не возвращаться, пока не найдем всех бычков, так?
- Да.
- Ну вот мы и будем их искать. А вернемся завтра, к вечеру. Приведем бычков, как он нам и сказал. К этому времени ребята должны заклеймить почти весь скот. Утрем Моргану нос! Пусть-ка поработает за нас сам.
Бартелл молчал.
- А что Морган может нам сказать? Ведь он сам велел не приходить, пока не найдем весь убежавший скот.
- Сначала его надо найти, а это может оказаться не так легко, как тебе кажется.
- Мы соберем всех бычков за час.
- Почему ты так уверен?
- Посмотри-ка вон туда. - Тернер показал вдаль, на поросший травой холм. - Хочешь, поспорим, что они там?
- А что мы будем делать, когда соберем их?
- Заляжем в каком-нибудь уютном тенистом местечке и будем отдыхать.
Бартелл задумался. Ему и самому надоело самодурство Моргана, и он не меньше Тернера мечтал исподтишка насолить ему. А что, в самом деле, он им сделает? Они приведут всех бычков, как он им и приказывал. Бартелл пожал плечами:
- Что ж, идея как будто неплохая.
- Парни сейчас, наверное, только-только вернулись в хижину, поливая потом свои железные клейма.
- И проклиная грозу…
Эта мысль развеселила Тернера. Захохотав, он пустил свою лошадь галопом.
Смеркалось. Рид остановил фургон на ночь возле узкого ручья и занялся лошадьми, а Честити пошла прогуляться по берегу.
Девушка смотрела на блестящую струйку воды, отражавшую закатные лучи солнца. Сердце ее переполняли тысячи разных чувств, не передаваемых словами. Сопровождая Рида в этой поездке, она неожиданно для себя распростилась с кошмаром прошлого. В бурном потоке на переправе она победила свои навязчивые страхи. Ей уже никогда не стать их рабыней.
Но с каждым часом ею овладевали новые ощущения. Солнце, припекавшее плечи, запах прерии, необъятные просторы, окружавшие ее со всех сторон, - все это вызывало чувство беспечной свободы, согревало душу и поднимало настроение. Она не могла объяснить, почему эти места казались ей такими знакомыми, но все больше и больше убеждалась, что едет домой.