- О, наша сдержанная леди Флора пребывает в невиданной экзальтации! - шутливо сказал Адам.
- Не дразнись! Не будь ты ранен, я бы тебе так наподдавала!.. Но согласись, родной, это же истинное чудо: медицинские светила приговорили меня к бесплодию, а явился ты - и попрал всю докторскую науку! Я восхищена твоим мужским могуществом! Еще бы мне не быть "в невиданной экзальтации"!
- Как только смогу двигаться не охая, я тебя из экзальтации приведу в экстаз, - посмеиваясь, сказал Адам.
- Это было бы замечательно, - вздохнула Флора. - Но пока что не смей и думать! Тебе необходимо несколько недель покоя. Даже не представляешь, как близок ты был к тому, чтобы истечь кровью и умереть! Если бы Генри не извлек эту чертову пулю из твоего плеча, тебе бы грозила смерть от заражения крови. Так что в ближайшее время забудь о движении. Покой и только покой!
- Как прикажешь, дорогая, - согласился Адам. Он чувствовал слабость, но верил в то, что выздоровление не затянется на много недель. И все-таки ему было приятно, что Флора так переживает за него. Он ласково улыбнулся и прибавил: - Ведь ты у нас командир.
Флора, услышав такие неожиданные слова из уст Адама Серра, чуть было не споткнулась. Не иначе как ему внезапно стало совсем плохо и он начинает бредить!
До заживления ран Адама они оставались в селении Четырех Вождей. Поскольку абсарокские традиции позволяют мужчине иметь нескольких жен, вскоре после прибытия в селение Адам и Флора поженились. На нехитрой церемонии заключения брака присутствовали все Речные Вороны от мала до велика. Затем начался двухдневный праздник - с пирами и состязаниями.
В первую брачную ночь Адам настоял на том, чтобы исполнить свой супружеский долг. Поначалу Флора восстала против такого безумного в его положении желания, но мало-помалу он убедил ее. И они действительно занялись любовью - правда, осторожно, очень осторожно. Все получилось, и молодожены были счастливы.
Две недели спустя Адаму решительно надоело болеть. Удержать его в постели не было никакой возможности.
Однажды утром в конце сентября, после завтрака, когда Люси уже сбежала играть с индейскими детьми, Адам медленно, кряхтя и охая, поднялся со своего обычного места у очага, какое-то время постоял, сердито таращась на огонь, и заявил:
- Сегодня мы возвращаемся в долину Аспен.
- Тебе пока что нельзя ехать верхом, - запротестовала Флора. - Да и в повозке это неблизкий путь! - Повернувшись к нему спиной и приводя в порядок постель, она прибавила: - Вдобавок у тебя еще не прекратились головные боли и во время ходьбы болит плечо. Словом, об отъезде думать рано. Я не поеду.
- Поедешь! - воскликнул он, сверля ее спину сердитым взглядом.
- Сам знаешь, я твоим приказам не подчиняюсь! - огрызнулась девушка, намеренно не поворачиваясь к нему. Она знала, что он сыплет молнии из глаз. - Твердил: "Ты у нас командир, ты у нас командир", а на поверку готов ногами топать, если я тебе хоть слово поперек скажу.
- Так, значит, ты не хочешь ехать? Ладно, дело твое. В таком случае я уеду один. То есть вместе с Люси. А ты можешь приехать позже. Если вообще пожелаешь.
Тут Адам осекся, сам понимая, что в гневе неожиданно зашел слишком далеко. Он вздохнул и сказал:
- Извини, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть. Но пойми и ты меня: такая мука целыми днями лежать или сидеть на одном месте! Мне не по нутру болеть - исправно набивать желудок пресной пищей, принимать лекарственные снадобья, спать по двенадцать часов. Так недолго совсем обабиться. Я мужчина, я люблю деятельность, моя энергия требует выхода. Без дела я вяну, сохну, изнываю… Я рехнусь без дела! Я не видел своего ранчо и своих лошадей уже Бог весть сколько времени - чертову уйму недель. Умоляю, поедем! Если" хочешь, будем двигаться короткими переходами, с частыми и долгими привалами. Но только уедем отсюда. Я хочу домой!
Он произнес последние слова с такой тоской, что Флора поняла: нет, он не капризничает, он действительно на грани нервного срыва. Такой деятельный и энергичный мужчина и в самом деле не способен долго бить баклуши.
- Ну-у… - протянула она растерянно, - ну, разве что если с частыми привалами…
Будь Адам здоровее, он бы подпрыгнул от радости. А так лишь просиял и весело воскликнул:
- Да как прикажешь! Ты у нас командир! Флора рассмеялась.
- Ах ты негодяй! Ведь я не со зла держу тебя в постели. Я хочу, чтоб мы с тобой дожили рядышком до ста лет, а ты норовишь сыграть в ящик во цвете молодости из-за небрежного отношения к ранам.
- Давай растянем возвращение на целую неделю, - предложил Адам. - Уж, кажется, медленнее и нельзя!
С тех пор как его отец умер, Адам никого никогда не слушал, когда речь шла о его личных делах. Изольда и другие женщины были ему не указ. К советам и рекомендациям родственников он прислушивался, но поступал все-таки по-своему. После столь долгого периода полной свободы в своих поступках он с трудом перестраивался. Только сила любви к Флоре заставляла его хоть как-то ломать себя и искать разумных компромиссов.
В конце концов решили, что разумнее всего уложить путешествие до ранчо в пять суток.
Скучно в пути не было: осенние пейзажи прекрасны, к тому же чистый свежий воздух еще достаточно прогревало солнце. Тополя и осины стояли одетые в золото, кусты толокнянки ярко рдели, и, благодаря ясной погоде, окрестности просматривались на многие мили.
Лорд Халдейн и остальные члены его экспедиции остались в поселке Четырех Вождей, так что Адам и Флора проделали путь до ранчо вместе с Люси. Впервые они так долго были только втроем: он, она и Люси.
Когда они миновали узкий проход между холмами и впереди вдруг открылась долина Аспен, Адам радостно вскинулся, дотянулся до Флориной руки, взял ее в свою и торжественно объявил:
- Вот мы и дома. Добро пожаловать, миссис Сepp!
- Спасибо, мистер Серр, - отозвалась Флора. Как сладко было произносить эти слова. Мистер Серр принадлежит ей, она принадлежит ему, а весь мир принадлежит им. Она - дома. Она обрела дом.
- Ой, у тебя слезки в глазах! - с простодушным удивлением воскликнула Люси, которая ехала на низкорослой лошадке справа от Флоры.
- Это потому, что я счастлива, - тихо произнесла Флора.
Люси с любопытством смотрела на нее. Она впервые видела великолепную леди Флору плачущей. Затем девочка солидно заявила:
- Весенняя Лилия говорила, что теперь ты можешь стать очень плаксивой - это бывает, когда ждут ребеночка. Когда ждут ребеночка, плачут от счастья, да? Я хочу, чтобы ты родила мальчика. Мальчик не станет играть с Крошкой Ди-Ди, и мы не будем драться из-за нее. Крошка Ди-Ди тоже хочет мальчика.
Все это было сказано уверенным тоном балованного ребенка, который полагает, что его желания должны исполняться и весь мир кружится исключительно вокруг него. Но очаровательное простодушие искупает этот объяснимый детский' эгоизм.
- Ну, мы не уверены, что будет мальчик, - сказал Адам. - Решать не нам, а Аа-бадт-дадт-дее.
- Я надеюсь, что он решит правильно и будет мальчик, - непреклонно заявила Люси, обнимая свою куклу-подружку. Обращаясь уже к Крошке Ди-Ди, она добавила: - Ведь ты тоже хочешь, чтобы это был мальчик, правда? Тогда давай вместе попросим Аа-бадт-дадт-дее.
- Какая, однако, настойчивая! - рассмеялся Адам. - Флора, придется тебе учесть столь энергичное пожелание.
- Если родится девочка, мы назовем ее каким-нибудь мужским именем - Арчибальда.
- Вряд ли Крошка Ди-Ди согласится на такой компромисс. Если родится девочка, придется попробовать еще раз.
- Я не против.
- Ловлю на слове! - весело воскликнул Адам.
- Лови.
Тут он перегнулся к Флоре и сказал тихо, чтобы Люси не слышала:
- Так ты, значит, не против? Ты знаешь, как только приедем на ранчо - сразу в постель. Будем практиковаться в том, как делать мальчиков.
- Будто ты не умеешь!
- За время болезни чуточку разучился.
- Глупости! И потом - сразу в постель не удастся. Сперва ты должен поздороваться со слугами, все осмотреть.
- Много времени это не займет. Наша спальня ждет нас! Вперед!
Если бы Адам не боялся рассердить Флору, он бы тут же пустил своего коня в галоп.
Дома, наконец-то дома!
28
Приближение хозяина всполошило слуг. Когда Адам, Флора и Люси подъехали к дому, все слуги во главе с дворецким и экономкой выстроились встречать их.
Люси проворно спрыгнула с пони и тут же убежала в дом вместе с обрадованной ее приездом Доброй Тучей.
После того как Адам помог Флоре спешиться, миссис 0'Брайен возмущенной скороговоркой начала бесконечную повесть о визите Изольды на ранчо.
На десятой фразе Адам вежливо остановил ее.
- Вы мне лучше просто скажите: сколько повозок она загрузила?
- Десять повозок увезла, негодяйка! Десять! Пробовали мы ее урезонить - куда там. Никакой совести. Монтойя уж готов был за ружье схватиться и прикончить ее - еле уговорили успокоиться. Говорим: вряд ли хозяин одобрит такое смертоубийство. А поверите, я бы ее и сама задушила, пробудь она тут подольше… И на всех-то она орет, и всеми-то она недовольна. А ругается - прямо как пьяный погонщик мулов! Короче, уж так мы были рады, когда она уехала - словами не передать. Только, почитай, голые стены во многих комнатах оставила.
- Ну, миссис 0'Брайен, - сказал Адам, - тут уж ничего не поделаешь. Слава Богу, убралась окончательно - и на том спасибо.
Через некоторое время Адам, приняв отчет о событиях в свое отсутствие, распустил слуг и направился вместе с Флорой в дом.
Там и впрямь будто мародеры побывали. Большая часть дорогой мебели была вывезена. Адам, увидев такие опустошения, даже присвистнул от удивления.
- Экая стерва! - с хохотом воскликнул он. - Даже занавески в гостиной - и те слямзила! А всегда твердила, что они отвратительные, что она их терпеть не может. Наверное, исключительно из злобы забрала - лишь бы тебе не досталось.
Он понимал, что вещи не главное. Это все наживное. Было бы счастье и покой в доме, а обставить его и повесить новые занавески - проще простого.
- Занавески? - рассеянно произнесла Флора. - Ну и шут с ними. Повесим новые.
Адам засмеялся еще громче.
- Послушай, ведь это даже к лучшему. Ты теперь вольна все начать с нуля и оформить наш дом в своем вкусе. Так что нам остается только поблагодарить эту глупую негодяйку.
Он обнял ее и прижал к себе. От их одежды поднялось облачко пыли.
- В ванную! - приказал Адам. - Мыться и в постель!
- Ах, какой замечательно гостеприимный хозяин, - в свою очередь рассмеялась Флора.
- У нас на Западе народ гостеприимный, - лукаво воскликнул Адам.
- Слышала, слышала… А хватит ли вам сил и терпения по-настоящему ублажить гостью?
Он игриво усмехнулся.
- В этом доме все по высшему классу, миссис Серр!
Эпилог
В мае, к полному восторгу Люси, у Флоры и Адама родился сын - событие радостное и достопамятное. Два года спустя семья пополнилась еще одним мальчиком. А ко времени рождения девочки Люси исполнилось уже восемь лет - от боязливого эгоизма, свойственного ей в четырехлетнем возрасте, не осталось и следа: теперь она была на седьмом небе, что у нее появилась сестренка.
Едва ли не каждый год граф Шастеллюкс предпринимал со своей растущей семьей долгие путешествия, дабы доставить удовольствие супруге, которая увлеченно занималась антропологией.
Джеймс стал дядюшкой Джеймсом - после того, как он покончил со своими многочисленными любовными приключениями и предпочел веренице влюбленных в него красавиц Весеннюю Лилию. Никто и думать не мог, что их трогательная и простая дружба возьмет и перерастет в любовь.
В итоге детишки обоих мужчин, давних и закадычных друзей и родственников, росли вместе в долине Аспен - большая и шумная ватага смешанных кровей. Родители обожали своих озорных, смекалистых и хорошеньких бутузов.
В обеих семьях независимость нрава только поощрялась. Правда, воспитанным в духе свободы детям пришлось трудновато в период обучения в школах и университетах на Восточном побережье. Зато позже, когда они вернулись в родной, быстро растущий штат, эта независимость нрава помогла им достичь видного положения в обществе.
Всего их было девять - четыре отпрыска Серра и пятеро младших Дю Гаров.
Все они величали себя Поднебесными Воронами.
Впрочем, в Монтане было немало тех, кто устоял перед обаянием их гордой уверенности в себе и люто завидовал богатству и власти. Злоба этих людей находила для них куда более прозаичные имена.
Примечания
1
Мейфер - фешенебельный район Лондона