Добившись большей скорости от Туна, Челси поравнялась с Петронелем герцога Бофортского и, перерезав ему путь, заставила жокея придержать лошадь, чтобы не врезаться в нее.
- Я не сука, - сказала она в тот момент, когда он дернул лошадь в сторону, не более чем в нескольких сантиметрах от нее. И мило улыбнулась, как сделала бы леди.
Тун, наконец, пустился вскачь в полную силу, он, действительно, несся с бешеной скоростью. Без кнута и плети Челси направляла лошадь на мощного скакуна Синджина Мамелуке. Жеребец герцога шел на четыре или пять корпусов впереди и еще три лошади рядом с ним. И тогда она стала разговаривать с Туном низким проникновенным шепотом, ему хорошо был знаком ее голос.
Она тренировала его, и он бежал для нее лучше, чем для кого-либо. Он слегка прижал уши, и она почувствовала, как удлиняется его шаг. Тун обошел лошадь, скачущую с внешней стороны, словно она стояла на месте, и, подойдя к другой, казалось, еще увеличил скорость. Тун обошел последнюю лошадь прямо перед подъемом в гору, но Мамелуке взбирался на гору, словно его энергия была бесконечной.
- Черт с ним, - прошептала Челси. - Он не будет вечным победителем. - Давай, Тун, мой красавец, ты можешь сделать это…
"Черт возьми, - выдохнул Синджин. - Ее лошадь взлетела на гору. Она рядом с тобой, Фордхэм, - про себя предупредил он. - Дьявол, двигайся же! - Дочь графа Дамфрисского умела скакать, как ангел или как дьявол, - подумал он с усмешкой. - Если бы можно было спросить у наездника герцога Бофортского, почему он хотел выбить ее из круга. Да, но она постояла за себя и чуть не повалила его к чертовой матери".
- Скачки в руках Фордхэма, - мягко сказал Сенека, наблюдая, как Тун постепенно нагоняет Мамелуке на последнем участке подъема.
- Я думаю, он уже понял это, - прошептал Синджин, горя желанием самому оказаться в седле и выиграть скачки.
Два скакуна теперь шли вровень, до финиша оставалось пятьдесят ярдов. Ни один из наездников не трогал кнута, не пришпоривал коня. Который победит в конце концов, зависело от индивидуальности. Мамелуке любил "приходить домой" первым. И он это сделал, стараясь изо всех сил, на два шага опередив Туна.
Рев толпы взметнулся в ветреное небо, и болельщики хлынули к победному кругу. Все внимание собравшихся было обращено на Мамелуке. Челси легко проскользнула к подготовленной площадке, где ждали Колин и Рос.
- Потрясающие скачки, Чел! - закричал Колин, сияя от восторга.
- Здорово сработано, мисс Челси, - его похвала тоже сопровождалась широкой улыбкой. Подставив руку, он помог ей спуститься. Колин подал ей плащ и тут же оказался в седле, и секунду спустя Рос уводил Туна.
Закрепив плащ на плечах, Челси стянула шапочку и опустилась на землю за навесом в море бургундской шерсти. Ее волнение еще не прекратилось, она с трудом переводила дух, возбуждение от скачки еще сильно сказывалось в жаре ее крови. Она почти выиграла… у потрясающего жокея Синджина, Фордхэма. Она почти выиграла! Это значило, что Тун мог победить лучшего, если бы на нем был опытный жокей. Она потеряла драгоценное время, борясь с жокеем герцога Бофортского, потому что не была знакома с его стилем. Она могла бы победить, если бы не это. Она очаровательно улыбнулась от чувства собственного достоинства.
- Ты была чертовски хороша. - Голос был мягким, знакомым и очень близким.
Мгновенно подняв свои лиловые глаза, она увидела улыбающееся лицо человека, занимавшего все ее мысли с самого утра. "Он слишком красив, - подумала она, - чтобы какая-нибудь женщина могла ему отказать".
- Но ты проиграла, - мягко добавил он. Наклонившись, он взял снизу ее руки, поднял и прижал к себе. - И я здесь, чтобы забрать свой выигрыш.
- Дай мне время, - прошептала она, теперь задыхаясь по другим причинам, нежели усталость, она остро почувствовала его знакомое тело, как были знакомы дразнящие глаза и его голос. - Люди увидят нас, - нервно предостерегла она. - Чувство страха уступило лишь ее разгоряченным чувствам.
- Никто нас здесь не увидит, - спокойно ответил он, так как тщательно следил стоя на изгороди после скачек, за ее передвижением: увидел, как она въехала за занавес, пронаблюдал, как ее брат и конюх покинули это место с Туном, и после этого последовал за ней. - Итак, скажи мне, милая Челси, когда и где?
- Я не могу сообразить так быстро, - уклончиво сказала она, стараясь придумать какой-нибудь выход.
- По правилам жокей-клуба в понедельник после обеда ты обязана оплатить спор по скачкам, - спокойно сказал Синджин. - Я готов подождать до этого времени. Но его тон, хотя и спокойный, предполагал, что дольше он ждать не будет.
Был только вторник, у нее была практически целая неделя, чтобы найти решение в ее импульсивном споре.
- Как я узнаю, где тебя найти в понедельник? Мне запрещен вход в помещение жокей-клуба.
- Не беспокойся, дорогая, - прошептал он, наклоняясь, чтобы коснуться своими губами ее мягких губ. - Я найду тебя.
И, опустив руки, он ушел.
А она осталась, затаив дыхание, теплая и желавшая того, чего не должна была желать.
Глава 10
В тот вечер Челси пришлось выдержать суровую лекцию отца, но его гнев был смягчен некоторым выигрышем и большим промежутком времени до его приезда домой.
- Хотя я оценил твою попытку победить, теперь, девочка, я не буду выпускать тебя из виду в дни скачек.
Если бы ты победила, все бы узнали, кто был жокеем, и твоих заколотых волос было бы недостаточно под внимательным изучающим взглядом распределителей на победном круге. - Затем он вздохнул, скорее строго, чем зло, и потянулся за aqua vitae. Налил себе большую порцию, поднял стакан и поднес его к губам, посмотрел на дочь и подмигнул. - Чертовски стыдно, что ты не можешь выступать за нас, ведь ты долетела до финиша на этом огромном животном, словно вихрь.
- Почему я не могу, папа? - мгновенно ответила Челси, пользуясь мягким настроением отца. - Ты видел сегодня, как это было легко.., даже на победном круге.., я могла сойти за мужчину. Я отрежу волосы.
Я могу говорить, как Колин, его голос еще не очень низкий. - Увидев минутное колебание отца, она быстро добавила:
- Я могу делать это, папа, я могу!
- Боже, дорогая, жаль, что не можешь, - сказал он, опускаясь в удобное кресло. - И твоя мама никогда не простила бы меня. Она, возможно, не одобрила бы всей работы, которую ты делаешь с лошадьми.
- Одобрила бы, потому что дедушка говорил, что она была лучшей наезднице в семье. Видишь, она одобрила бы.
- Но не в Ньюмаркете, Чел, - вставил Данкэн, удобно растянувшись на подоконнике. - Просто так не делается. Я знаю, что ты ни во что не ставишь такие вещи, как репутация, но свет, к сожалению, считает по-другому.
- Оставим это, - мягко согласился отец. - Последняя неприятная история, в которой ты побывала, чуть не закончилась катастрофой. - Хотя ему льстили таланты Челси в качестве жокея, и он расправил плечи, но родительский долг был сильнее его желания победить в бегах. - Жаль, что я не могу сказать "да", дорогая. Тебе необходимо подумать о будущем. Тетушка Джорджина должна вывезти тебя в следующем сезоне. Но какой мужчина захочет буйную девчонку с мальчишескими ухватками, которая ездит верхом в Ньюмаркете. - Еще один вздох сорвался с его резко очерченных губ. - Она должна была вывезти тебя в свет в этом сезоне, если бы я не был таким эгоистом и не оставил тебя с собой еще на год.
- Папа, я не хочу выходить замуж, я счастлива с тобой, мальчиками и лошадьми. Многие девушки не выходят.
- Дочери графов выходят тем не менее, Чел. - Голос Данкэна был мягким, словно он не хотел ей напоминать.
- Никто все равно не захочет взять меня без приданого, в любом случае. А я буду вынуждена соблюдать вежливость по отношению к разгульным молодым людям, которые, возможно, не знают элементарных вещей о лошадях.
- Ты не можешь говорить о лошадях. Чел, - пропищал Колин, распростершийся ничком рядом с камином. Уткнувшись подбородком в выцветшую рукодельную подушку, он улыбнулся сестре. - Это не по-женски.
- К дьяволу это "по-женски"! - раздраженно возразила Челси. - Я буду старой девой, буду носить навозные ботинки и курить сигары вместе с конюхами.
И останусь со своими лошадьми.
Менее наивный, чем его дочь, Фергасон из рода Фергасонов не стал выставлять свою дочь на брачный аукцион в этом году, хотя по возрасту она вполне подходила, потому что знал: даже без приданого ее светлая милая красота поставит на колени весь Лондон. И главное, он не хотел пока никому ее вручать.
Епископ Хэтфилдский сделал предложение с почтительным уважением и смирением, уверенный, что угодит ее отцу; он также предложил добрачный договор с ошеломляющей долей в наследстве. Возможно, в Лондоне она нашла бы лучшую партию. Отец лишь просил ее пообедать с епископом. Он не согласился бы ни на что. Тринадцатый граф Дамфрисский провел слишком много лет, лишившись состояния, и он желал лучшего для своей дочери. Реставрация титулов и поместий была одобрена парламентом в 1782 году. Многие его владения были розданы пэрам тори в 1746 году после Кулодена, и был принят закон или нет, никто не собирался отказываться от них. [В 1760 году, ко времени вступления на престол Георга III, в Британии было всего лишь 174 пэра. Вплоть до 1784 - 1785 годов сословие пэров оставалось стабильным, хотя и были добавлены несколько английских лордов, имевших звание пэра Ирландии. К концу XVIII века в период правления премьер-министра Питта-младшего эта цифра увеличилась до 300, а с учетом ирландских титулов - до 500. Премьер-министр Питт щедро даровал титулы.
Множество новоиспеченных дворян составляли преуспевшие генералы и адмиралы, малую часть - политические деятели. Большинство же новых пэров были молодые сыновья крупных землевладельцев, происходившие из старинных семей. Население Лондона насчитывало тогда около 1 млн. человек, тогда как "общество" - семьи, которые, основываясь на своих социально-политических позициях, контролировали существование рафинированного изысканного "лица города", - состояло из трехсот человек.
Генри Филдинг иронически определил все население Великобритании, кроме приблизительно 1200 человек, как "нечто несуществующее, никто".].
Возможно, он ошибался, обдумывая предложение епископа Хэтфилдского с точки зрения денег, но общество смотрело на брак именно так: все старались достичь возможно лучшей договоренности. Любовь - это не все. Он прожил слишком много лет, не пользуясь привилегиями своего бывшего богатства. Он знал разницу.
Поэтому Челси могла питать отвращение к мысли о браке. И могла презирать понятие о брачном договоре. Если она считает, что такая возможность существует, принимая во внимание ее независимый характер, пусть Это будет в пределах условностей общества.
Это означает: сначала брак, наследник, затем разумная свобода в выборе приятелей.
- Найди лорда, у которого есть скаковые лошади, Чел, - предложил Колин. - У тебя будут и лошади, и замужество.
- Нет необходимости искать до следующего сезона, - угрюмо сказал отец.
- У Сейнт Джона лучшая конюшня в стране, - продолжил Колин с юношеским энтузиазмом. - Ты можешь покорить его своей красотой, Чел, и выйдешь богатой из этой сделки.
Наступило молчание, такое, что свет камина стал осязаемым в освещенной свечами комнате.
- Что я такого сказал? - Вспотев от вдруг переменившегося настроения, Колин с любопытством посмотрел на каждого из членов семьи.
Челси выглядела так, словно увидела привидение, лица отца и Данкэна посерели и были угрюмы.
- Сейнт Джон распутник, сын, - наконец сказал отец, - и не подходит.
- На роль мужа, в любом случае, - пробормотал Данкэн.
"Тем не менее он любимый лорд английских женщин, хоть и с дурной репутацией", - подумала Челси.
И теперь она знала почему. Она с трудом пыталась избавиться от его образа с дразнящей улыбкой и горячими поцелуями, от ощущения его тела, экстаза, который он вызывал беспредельно умело, короче говоря, от совершенства самого распутного молодого герцога Англии. Легкая дрожь пробежала у нее по спине.
- Как тогда насчет Бонхэма? - предложил Колин. - У него есть неплохие скакуны, и он живет со своей мамой. В церковь ходит, даже во время бегов.
Челси хихикнула, представив себя замужем за милым Билли Бонхэмом. Он замечательный и честный, но был подобием своей матери и младшей сестры, - местный святой своего церковного прихода, но без искорки жизни.
- Он разведется со мной через две недели, - сказала она с усмешкой. - По требованию своей матери.
- Я думаю, - заметил Данкэн с ответной усмешкой, - он, наверное, дважды подумает, следовать ли совету мамы. Но в конце концов послушается.
- И тогда я буду обесчещена в любом случае.
Ты видишь, папа, я не создана для того, чтобы идти проложенным путем. Я не выйду замуж из-за денег, я не буду послушной женой, и боюсь, что менять платья четыре раза в день будет для меня чрезвычайно затруднительно. Вместо этого я останусь с вами, буду следить за расходными книгами и делать вашу жизнь удобной.
- - Мы все останемся с тобой, папа, - с энтузиазмом провозгласил Колин. - Данкэн вечно говорит, что не сможет вынести брак с дочерью пивовара, и не пьет даже эль. А я не собираюсь жениться, потому что Чел замечательно заботится о нас, поэтому зачем мне жениться.
- Поговори со мной примерно через годик, - насмешливо сказал Данкэн. - Хотя, может быть, ты и прав насчет жены.
- Значит ли это, что вы все собираетесь докучать мне до старости? - шутливо спросил граф.
- Думай об этом… - Челси послала отцу насмешливый воздушный поцелуй.
- Кстати, о неразрывных узах, где Нейл? - осведомился Данкэн, растягиваясь в еще более удобной позе, так же как и герцог, он спал считанные часы.
- Укладывает спать Туна. Традиционная житейская мудрость - баловать скаковых лошадей экзотической смесью, подливая туда добрую долю бренди.
- Значит, ты завтра скачешь на нем? - заметила Челси. - С Чифи. У него хорошие шансы на победу.
Сколько тебе нужно, папа, чтобы полностью расплатиться с кредиторами? - Хотя Челси вела книгу расходов по домашнему хозяйству, скаковые пари отца учитывались отдельно.
Он ответил не сразу, пока Данкэн не произнес - Скажи ей. Если Тун будет выступать на соревнованиях, ты сможешь выплатить большую часть.
- Восемьдесят тысяч.
Челси почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и, пока она старалась скрыть шоковое состояние, ее голос слегка дрогнул:
- Ты можешь выиграть столько денег в Ньюмаркете, чтобы покрыть разницу в восемьдесят тысяч?
- Если Тун победит несколько раз, это возможно.
- Если он победит несколько раз, его можно будет продать за приличную сумму, - сказал Данкэн. - О!
Доннель получил тридцать тысяч фунтов за Ормонда в прошлом месяце.
- Я не знала, что вы планируете продать Туна. - Она знала, конечно: все их лошади выращивались на продажу, но надеялась что это произойдет в следующем году, поскольку Туну было всего три года.
- Если он будет хорошо выступать, нельзя упускать время.
Челси все понимала, но у нее всегда были фавориты среди жеребят, и Тун был одним из них Он выбросил копыта вверх всего через несколько минут после рождения, и Челси поняла, что у него есть характер.
Он, казалось, понимал ее, когда она с ним разговаривала; она могла позвать его домой с их самого отдаленного пастбища, насвистывая первые аккорды "Сорванца из Локрояна". И, будучи огромным по размерам животным, 17,2 фута в высоту, он скакал кентером так же легко, как маленькая берберийская кобылка.
В таком случае нужно вплести ему голубые ленты в гриву, чтобы лучше показать его, - сказала она - Я встану пораньше.
- Ты была сегодня молодчиной, девочка, и никто не гордится тобой больше, чем я. - Отец светился улыбкой.
Вытянувшись, она стояла, похожая на мальчишку в выцветших рыжевато-коричневых бриджах и шотландском свитере, который надевала для работы с лошадьми.
- Я выиграю вам деньги на севере, когда закончится Ньюмаркет. И если вы не продадите Туна, он будет рад оказать вам услугу в Йорке и Данкастере. - Улыбка Челси приобрела уверенность, и, когда она направилась к двери - если б не длинные, золотистые волосы, - ее можно было принять за юношу с конюшни. Но ее мысли были менее уверенными.
"Восемьдесят тысяч, восемьдесят тысяч, восемьдесят тысяч… - беспощадная литания у нее в голове. - Возможно ли выиграть столько, участвуя в скачках?
Или невозможно? Тридцать тысяч за ее красивого Туна, - отметила она про себя. - Остается пятьдесят тысяч". Эта сумма бренчала у нее в голове, как вибрирующая струна лютни.
Еще неделю назад она не знала бы, откуда взять такую огромную сумму в пятьдесят тысяч гиней. Или два дня назад. Но теперь она знала, и, хотя в общем-то она не заслужила эту сумму, ведь Мамелуке выиграл, а Тун проиграл, ей все же казалось, что они смогут прийти к соглашению, соответствующему ее желанию и желанию очень внимательного -Синджина Сейнт Джона.
Глава 11
Она почувствовала цветочный запах сразу же, как открыла дверь своей спальни, потому что был не сезон для роз в эти бурные мартовские дни, все еще хранившие признаки зимы. Держась одной рукой за дверную задвижку, она медленно окинула взглядом спальню.
Маленький букет белых торфяных роз, поставленный на столик рядом с кроватью, привлек ее внимание во мраке комнаты.
Когда она подошла ближе, ее охватило знакомое чувство, словно поставленные белые розы принесли в ее комнату присутствие самого дарителя. Карточка, хотя в ней не было нужды, торчала в пушистой зеленой ветке, глубоко в букете:
"Я считаю дни до понедельника".
Под коротким посланием не было подписи, но герцогский герб был достаточной уликой.
"Как хорошо, - подумала она с благодарной улыбкой, - что красивый Сейнт Джон не потерял интереса".
Она вела аскетическую жизнь, без роскоши, но мысль помочь отцу таким приятным образом имела для нее определенное очарование. Если бы она бывала в обществе, если бы ее с детства учили думать о культурных ограничениях чувственности молодой леди, если бы она понимала, что чувственность молодой леди, по сути, не существовала в утонченном мире благородных молодых мисс, она бы с меньшей радостью думала о своем предприятии.
К счастью, ее не учили, и она заснула со счастливой улыбкой.
Ночные удовольствия герцога Сетского были не менее радостны, хотя он не спал, и это не имело прямой связи с блаженными снами красивой дочери графа Дамфрисского… Тем не менее действие происходило в его спальне. Он со своими распутными друзьями проводил традиционную ночь в разного рода сексуальных играх, развлекаясь в данный момент тем, что опускал золотые гинеи в "медовый горшочек" акробатической молодой леди, стоящей на голове.
Рекорд был поставлен среди громких криков и восклицаний, а молодая леди вдохновляла на дальнейшие пожертвования сладострастным отчетом о своих ощущениях.