На следующее утро Джош уехал с острова на несколько дней из-за какого-то неожиданного дела, а к тому времени, как он вернулся, на острове уже появился жених Камиллы, и все сразу изменилось…
Слава Богу, что эти события остались в прошлом, сказала Энни себе. Сегодня она постарается держаться подальше от Джоша, а потом позаботится, чтобы никогда с ним в будущем не встречаться…
- Вся беда свадебных приемов заключается в том, - сказал Джош, отыскав Энни у стойки бара, чем свел на нет все ее надежды, - что никто толком не знает, когда следует закругляться.
Она поняла, что он протягивает ей оливковую ветвь примирения, и заколебалась, принимать ли ее. Наконец ей удалось выдавить из себя полуулыбку.
- Да, я тебя понимаю, - согласилась она. - Если я когда-нибудь выйду замуж, то просто выслушаю поздравления, тут же прыгну в самолет и полечу куда-нибудь к солнцу.
- В Грецию, например? - поинтересовался он вкрадчиво.
Неужели он снова попытается ее разозлить?
- Возможно. - Энни пожала плечами. - Я питаю слабость ко всему греческому. Но при такой маме, как Алексия, это неудивительно.
- Твоя мама, кажется, преподаватель классических языков?
Ей наконец-то удалось привлечь к себе внимание бармена и попросить бокал апельсинового сока со льдом. Джош потребовал пива похолоднее.
- Да. Она преподает латинский и греческий. Но еще до замужества мама объездила всю Грецию. - Они поддерживают этот светский, ничего не значащий разговор только, наверное, для того, чтобы скрыть смущение от той сцены, отметила Энни про себя с легкой усмешкой.
Она повернула голову, наблюдая за двигающимися на танцевальной площадке гостями.
Джош заметил ее взгляд, и от его быстрой широкой улыбки сердце девушки подскочило. Теперь она стала старше и умнее, быстро напомнила Энни себе. И не позволит смертельной смеси поддразнивания и шарма под именем Джош Айзек застать ее врасплох…
- Пойдем… - Он передал ей бокал апельсинового сока и, поддерживая за локоть, вывел из-под навеса в прохладный английский летний вечер.
Она так растерялась, что подчинилась ему без единого слова протеста. Когда они оказались достаточно далеко от навеса и их перестала оглушать музыка, единственным звуком, нарушавшим тишину вокруг них, стал шум бьющегося о скалы прибоя.
- Может, ты немного перебрал со спиртным? - спокойно спросила Энни, высвобождая свой локоть из его пальцев.
- Нет. Если только не считать перебором несколько бокалов шампанского и такого же количества минеральной воды. Это мое первое пиво за вечер. - Он задумчиво отпил из своего стакана и улыбнулся ей опасной улыбкой. - А почему ты спросила? У меня что, язык заплетается?
- Да нет, говоришь ты вполне нормально. Я просто никак не могу взять в толк, почему ты вдруг начал вести себя так, словно мы добрые старые друзья. Или мне показалось, что всего несколько часов назад ты оскорблял меня и ставил под сомнение мои моральные принципы?
- А ты тоже не особенно-то стеснялась, - усмехнулся он. - Ну ладно. Я пытаюсь предложить перемирие.
- Так ты извиняешься за то, что оскорблял меня?
- Именно.
- Хорошо. Я тоже приношу свои извинения… - она старалась говорить с такой же иронией, какая слышалась в его голосе, - но в основном мне стыдно, потому что я не смогла сдержать себя. А почему вдруг такая перемена?
Он улыбнулся еще более покаянно.
- Потому что одна из твоих драгоценных родственниц едва не откусила мне ухо, - произнес он.
- Лив? - Энни не смогла удержаться от смеха, хотя обнаружила, что ей становится все труднее справляться с раздражением.
- Кажется, она решила, что я в тебе ошибся.
- В самом деле? А ты сам как считаешь?
Джош пожал плечами. Энни поняла, что не может отвести взгляда от игры его упругих мускулов под тонкой белой рубашкой.
- Трудно сказать, пока я не узнаю тебя получше, - протянул он. Его взгляд лениво окинул ее стройную фигурку. Внезапно Энни стало трудно дышать. Уж не хочет ли он ее соблазнить?
- Даже и не пытайся, - коротко бросила она, собираясь вернуться к гостям.
- Энни, подожди… Он преградил ей путь.
- Послушай, - начал он мягко. - Я признаю, что некоторые весьма… нелестные впечатления застряли у меня в голове после того лета на Скиафосе. Но твоя сестра…
- Моя сестра очень славная и преданная, однако я сама могу постоять за себя. - Энни вскинула голову. - И твоего одобрения я добиваться не собираюсь!
- В этом-то я уверен, - пробормотал он охрипшим голосом. - Но, может, сегодня вечером мы вспомним старые добрые времена?
У Энни вырвался короткий, недоверчивый смех. Его близость заставляла ее нервничать. Она шагнула назад и глубоко вздохнула.
- Я что-то не заметила, чтобы ты страдал от недостатка популярности в обществе!
- Я не уверен, что все еще люблю дискотеки, - сказал он сухо. - В этом году мне исполнится тридцать.
Как это ему удавалось - быть уязвимым потерявшимся маленьким мальчиком и в то же время таким сексуальным?
- Насколько я могла судить, ты чувствовал себя вполне прекрасно на танцевальной площадке.
- Наследие беспутной юности, - сказал он. - В подростковом возрасте и даже позже мне нравились всевозможные бессмысленные развлечения. Вон там есть скамейка. Может, пойдем и посидим немного?
Он направился к обрыву над морем, снова взяв ее за локоть. Решив, что будет выглядеть очень по-детски, если просто вырвется и убежит, Энни подчинилась. От соприкосновения с теплым пожатием его пальцев по ее руке пробегала дрожь.
Деревянная скамья стояла на краю обрыва, и отсюда открывался великолепный вид на море и побережье, а от морского ветра ее частично укрывали буйно разросшиеся кусты цветущего тамариска. Пушистые пепельно-розовые цветы распространяли в сумерках густой аромат.
Джош уселся на скамейку. Энни осторожно опустилась рядом.
- Тамариск идет к твоему платью, - заметил он, затем отвернулся и устремил взгляд на море.
Она наблюдала краешком глаза, как он потягивает пиво.
- Похоже, что подростком ты был кем-то вроде… нигилиста. Может быть, остался им и до сих пор? - пошутила она.
- Почему ты так говоришь?
- Ну, я думала о твоей работе.
- Ах, это. Ты считаешь, что то, чем я занимаюсь, похоже на нигилизм?
- Ты же должен признать, что в такой профессии существует элемент… саморазрушения. Добровольное присутствие на линии огня…
- Я не рискую без надобности, - сказал он уклончиво. - И вообще, мы, кажется, говорили о тебе.
- Я не собираюсь ничего тебе рассказывать!
- Почему бы и нет? Насколько я помню, мы много чего рассказывали друг другу тем летом на Скиафосе.
- Я вообще не могу понять, почему мы сейчас об этом говорим! Мы не виделись два года. Мы чужие люди… - Она едва отдавала себе отчет, что начинает снова заводиться. Проблема заключалась в том, что прежняя влюбленность в Джоша Айзека вспыхнула с новой силой, вопреки здравому смыслу…
- Мы не можем быть чужими людьми, Энни. Я учил тебя виндсерфингу. Мы старые приятели…
Она снова вздернула голову, наткнулась на его улыбку, и кровь внезапно забурлила в ее жилах.
- Возможно. Но давай будем честными: мы ведь не очень-то нравимся друг другу, - резко и напряженно сказала она, словно защищаясь.
- Верно. Не правда ли, странно? - А вот теперь он в открытую ее поддразнивал. - И все же это не удерживает меня от желания потребовать тот поцелуй, что ты так щедро мне предлагала несколько часов тому назад…
Он неспешно обнял ее за плечи.
- Джош, я предлагала обычное светское приветствие…
Энни не знала, как ей вообще удалось выдавить из себя эти слова, так вдруг охрип ее голос. Близость Джоша была для нее настоящей пыткой. Одно его прикосновение, даже самое случайное, казалось ей изощренной лаской. Она отчаянно пыталась взять себя в руки.
- Ах, светское приветствие? Такое? - Он наклонился и провел губами по одной горячей щеке, затем по другой.
- Да… э-э… нет… не такое… - Она не могла сдержать дрожи, совершенно потеряв голову от его близости.
Джош Айзек бесил ее и приводил в замешательство. Но, несмотря на недоверие, ей безумно хотелось, чтобы он поцеловал ее. За одну долю секунды ей показалось, что исчезли эти последние два года и она снова в белой прохладе греческой виллы, затаившая дыхание от вспыхнувшей страсти, ждущая поцелуя, которого никогда не было…
- А может быть, так? - прошептал он. Пальцами, которые почему-то слегка дрожали, он отвел локоны белокурых волос от ее лица, не отрывая от нее внимательного взгляда. Она прерывисто вздохнула, и он обвел длинным пальцем изгиб ее полных губ.
А потом притянул ее еще ближе, прижав к себе так крепко, что жар его тела обжег ее грудь огнем, и страстно поцеловал…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Энни чуть не взорвалась. Поцелуй Джоша был ее давно похороненной фантазией; она потеряла счет ночам, когда лежала без сна, вновь и вновь переживая тот наивный, сказочный момент на вилле Калимаки, когда она была так уверена, что он ее поцелует.
А сейчас ей показалось, будто горячая волна подхватила и понесла ее, крепко зажмурившую глаза и тонущую в темной воде наслаждения.
С невольным стоном она слегка приоткрыла губы… Но Джош на секунду выпустил ее из объятий.
- Энни?.. - В его голосе слышалось такое изумление, что она рассмеялась бы, если бы смогла.
- Да?.. - услышала она свой шепот.
- Ничего… - Его голос был глухим, а в глазах плясал огонь. Прежде чем она смогла что-либо сказать, он наклонился и впился в нее еще более страстным поцелуем, наслаждаясь ее губами и прижимаясь к ней всем телом.
Энни подняла руки, чтобы осторожно коснуться его плеч, провести пальцами по его темным густым волосам. Ее неуверенные ласки разожгли Джоша еще сильнее. Он крепче обнял ее, скользнул рукой по щеке, потом вниз по шее, пока не коснулся мягких полукружий груди.
Она затрепетала и почувствовала, как силы покидают ее. Когда он скользнул кончиками пальцев за вырез ее платья и коснулся напрягшегося соска, из ее горла вырвался слабый, глухой стон. Реакция на его прикосновение обожгла ее до самых глубин, жаром прошла от груди до живота и ниже, пылая и растворяясь в тайном центре ее женского естества…
- Джош… - Энни прошептала его имя дрожащим, смятенным шепотом и обхватила ладонями его голову, чувствуя, что никогда не сможет до конца насладиться вкусом его губ.
Его ласки стали еще более требовательными. Рука его скользнула под короткую льняную юбку, прошлась по шелковистому бедру и коснулась влажного жара между ее ногами…
Энни вмиг отрезвела. Ее глаза в ужасе распахнулись. К подобному она была не готова. Резко высвободившись из его объятий, она устремила на него полный негодования взгляд.
Его синие глаза с расширенными от желания зрачками сузились, дыхание прерывалось.
- Кажется, мы несколько увлеклись, - хрипло произнес он.
Она почувствовала, что лицо ее начинает гореть от стыда, но никак не могла отвести взгляда от Джоша. Он смотрел так пристально, что ей казалось, будто он гипнотизирует ее.
- Ты прав… У тебя, должно быть, обо мне совсем неважное мнение, если ты решил использовать такие дешевые уловки… - Ее голос звучал будто издалека, словно говорил кто-то другой.
Она поднялась и нетвердыми шагами подошла к краю обрыва. Стоя спиной к Джошу, она крепко обхватила себя руками. Сгущались сумерки. Море раскинулось перед ней подобно покрывалу из темно-синего шелка.
- Энни, прости меня, пожалуйста… - Его голос прозвучал хрипловато.
Она взглянула на него через плечо и отметила, что Джош выглядел слегка потрясенным и одновременно довольным. И она ощутила, как в ней моментально загорается гнев. У него нет никакого права видеть в этом что-то забавное!
- Ты думал, что я стану легкой добычей? Или мне показалось, что ты сначала хотел узнать меня получше? Мне надо было догадаться, что это обычный дешевый мужской приемчик! Ты думал, я из тех женщин, которые с радостью… занялись бы с тобой сексом прямо здесь, на скамейке, на виду у всех, кто захочет прогуляться вдоль обрыва?..
- Эй, успокойся, - негромко, но твердо сказал он. - Я признаю свою вину, Энни. Но давай проясним несколько моментов. Я не пользуюсь, как ты говоришь, "дешевыми приемчиками". И не в моих привычках вести себя так, как я вел себя только что…
- И не в моих!
- Значит, мы оба не совсем понимаем, что произошло. Проще сказать, что когда я поцеловал тебя, то сам не ожидал, что так… увлекусь.
Она с трудом удержалась, чтобы не заплакать от досады. Как она могла проявить такой… такой энтузиазм? Нет, она не должна плакать. Собрав всю волю в кулак, она повернулась к Джошу и посмотрела на него блестящими глазами.
- В чем дело, Джош? - произнесла она, борясь со слезами и ужасаясь тому, как хрипло звучит ее голос. - Ты сам начал. А теперь злишься на меня за то, что я ответила? Знаешь, что я думаю? Ты просто ненавидишь женщин. Правда ведь? Из-за чего? Может, тебя бросила мамочка, когда ты был маленьким, или случилось еще что-нибудь подобное?
Ответом на ее тираду было долгое молчание.
- Если хочешь знать, то да, бросила, - наконец сухо сказал Джош, глядя на Энни без всякого выражения. - Но не могу сказать, чтобы я так уж ненавидел женщин. Терпеть не могу все эти психоаналитические бредни.
- Извини, - покраснела Энни. - Мне не следовало этого говорить. И прости, что я такая надоедливая. Скорее всего, ты ненавидишь меня одну…
- Если бы бесконечные извинения могли хоть что-то поправить между нами, мы сейчас уже стали бы лучшими друзьями, - сказал Джош, медленно поднимаясь. - Но, может быть, это судьба?.. - Он улыбнулся. - Может быть, нам судьбой предназначено вечно распутывать клубок недопонимания…
- Возможно. Но стоит ли продолжать этот разговор? - Она повернулась и пошла прочь, чувствуя, что ноги у нее какие-то ватные.
Он остановил ее, схватив за плечи и резко развернув к себе.
- Энни, послушай…
- Пусти меня…
- Нет. Ты выслушаешь меня? - Его глаза смотрели на нее умоляюще. - Я вовсе не ненавижу тебя. И не считаю надоедливой. И я совершенно точно не планировал - как ты там выразилась? - заняться с тобой сексом на скамейке. Моим единственным оправданием является то, что ты обладаешь поразительной способностью лишать меня самоконтроля. Ты можешь меня простить?
- Мне не за что тебя прощать, - с трудом удалось ей выдавить из себя. - Но поскольку я обладаю такой "поразительной способностью", может, нам лучше держаться друг от друга подальше?
- Нет, я так не считаю, - ответил Джош все тем же охрипшим голосом. Но его губы растянулись в широкую улыбку, и сердце девушки невольно подскочило. - И, судя по твоей реакции, мне кажется, ты и сама этого не хочешь.
От злости Энни раскраснелась, и тело ее горело как в огне. Ей было очень трудно поверить в то, что он говорил.
- Ну что ты молчишь? - рискнул он спросить. Он явно поддразнивал Энни и, глядя в ее разгоряченное лицо, скользнул ладонями по ее рукам и привлек девушку к себе. - Мы же взрослые люди. Может быть, женщинам физически проще скрывать свою реакцию на мужчин, но неужели ты не чувствуешь, как действуешь на меня?
Он легко провел кончиками пальцев по ее спине, а потом вдруг прижал ее бедра к своим, и Энни почувствовала, как он и в самом деле возбужден.
- Джош, прошу тебя, не надо!.. - Она хотела было яростно запротестовать, но вся злость куда-то вдруг испарилась.
- Все хорошо, Энни, - произнес он, касаясь губами ее волос. Несколько ошеломляющих мгновений он прижимал ее к себе, затем разжал объятия и посмотрел на растерянное лицо девушки. Его синий взгляд содержал в себе такой властный магнетизм, что ее сердце глухо забилось в груди. - Я хочу снова тебя видеть. - Он улыбнулся. - И, прежде чем ты набросишься на меня с обвинениями, хочу предупредить, что это не означает второй попытки соблазнения. Когда ты возвращаешься в Лондон?
- Я… завтра. Я поеду поездом… - "Он сводит меня с ума", - подумала Энни, не в силах совладать со своими чувствами. Он использует эту короткую вспышку страсти между ними как оружие. Ей нужно послать его ко всем чертям, сказать, что она не хочет его больше видеть, но почему-то Энни не может выдавить из себя ни слова. Когда она вырвется из-под его влияния, то, наверно, сумеет снова достичь эмоционального равновесия. Но сейчас ей казалось абсолютно невозможным разорвать паутину, которой он так умело ее оплел…
Энни высвободила руки из его пальцев, не в состоянии больше терпеть пронизывающие ее потоки электричества.
Джош смотрел на нее и хмурился.
- Поездом? А разве ты добиралась сюда не на машине?
Вздохнув, она рассказала ему о своем кошмарном путешествии и проблемах с автомобилем.
- Лив подождет, пока мою машину починят, а я должна вернуться как можно скорее: мне предстоит очень загруженная неделя, с несколькими заказанными зваными ужинами…
Энни вспомнила о недавнем замечании Джоша насчет званых ужинов и сжала зубы.
- Ну тогда проблема решена, - заявил он спокойно, проигнорировав вспышку в ее глазах. - Я уезжаю в Лондон завтра рано утром и могу тебя подвезти.
- В этом нет нужды. Я прекрасно доберусь поездом.
- Ерунда, Энни. И не рассказывай мне, что ты предпочитаешь поезд удобствам моей машины! Я не имею привычки мчаться сломя голову, как маньяк, если это тебя беспокоит.
- Не в том дело…
- И я очень постараюсь не останавливать машину на обочине и не пытаться соблазнить тебя.
- Джош, ради Бога!.. - Она не смогла сдержать улыбки. Энни даже не заметила, как сумерки сгустились и стало темно. Над морем показался тонкий полумесяц луны, отбрасывая узкую полоску белого света на поверхность моря. Ветер слегка усилился. Энни поежилась.
- Замерзла? - Джош обнял ее одной рукой и мягко подтолкнул к тропинке. - Хочешь вернуться обратно к гостям?
- Честно говоря, нет, - призналась Энни, медленно шагая рядом с ним. Она бы очень хотела, чтобы ей не казалась такой странно естественной прогулка в темноте июньской ночи с Джошем Айзеком, обнимающим ее за плечи.
- Ну тогда и не надо. Иди спать. Я извинюсь за тебя перед всеми, кто еще достаточно трезв, чтобы заметить твое отсутствие.
- Не искушай меня, пожалуйста. - Она тихо рассмеялась. - Это был очень длинный день в конце очень длинной недели, и я действительно устала. Но я должна оставаться, чтобы помочь с уборкой и убедиться, что все в порядке…