– Госпожа! – прошептала Тигли, когда увидела, что леди Джорджина торопится сама открыть внутреннюю дверь, ведущую из спальни в гостиную.
Джордж ничего не ответила. В гостиной уже переставляли мебель и устанавливали стол. В камине горел огонь.
– Но что?.. – Тигли ходила за госпожой по пятам, но в присутствии других слуг враз образумилась и ненадолго замолчала.
– Так хорошо, госпожа? – спросил один из лакеев.
– Да, очень хорошо. Когда приедет мистер Пай, предупредите повара. Пусть сразу подают ужин.
Лакеи удалились, и язык Тигли снова развязался.
– Так вы ужинаете с мистером Паем? – Тигли была страшно возбуждена. – Вдвоем?
Джордж гордо подняла подбородок.
– Да. Вдвоем.
– О господи! Ну почему вы мне сразу не сказали, госпожа? – Тигли резко повернулась и скрылась в спальне.
Джордж удивленно смотрела ей вслед. Из дверного проема появилась голова Тигли. Она поманила леди Джорджину.
– Скорее, госпожа! У нас мало времени. Джордж растерянно последовала за ней.
Тигли возилась у туалетного столика, с пристрастием перебирая флакончики. Наконец она остановила свой выбор на стеклянной бутылочке.
– Этот подойдет. Экзотичный, но не навязчивый, – сказала она и решительно сорвала кружевную косынку с шеи госпожи.
– Что ты делаешь? – Джордж прикрыла рукой глубокий вырез.
Служанка отняла ее руки, открыла флакон и подушила шею и грудь Джордж. По комнате разнесся аромат жасмина и сандалового дерева.
Тигли закрыла духи, отступила на шаг и оценивающим взглядом оглядела госпожу.
– Думаю, сюда подойдут гранатовые украшения. Джордж послушно стала рыться в шкатулке с драгоценностями.
Тигли вздохнула:
– Жаль, что нет времени переделать вашу прическу.
– Еще пять минут назад она тебя устраивала, – сказала Джордж, стоя перед зеркалом и надевая серьги.
– Пять минут назад я не знала, что у вас свидание. Джордж выпрямилась и повернулась.
Тигли внимательно осмотрела ее.
Джордж застенчиво провела рукой по зеленому бархату платья. Черные полосы украшали корсаж, перекликаясь с отделкой рукавов.
– Так пойдет?
– Да, – уверенно кивнула Тигли. – Да, госпожа, думаю, что пойдет.
И она быстро направилась к выходу.
– Тигли, – окликнула ее Джордж.
– Да, госпожа?
– Спасибо.
Тигли покраснела и улыбнулась.
– Удачи, госпожа, – ответила она и исчезла. Джордж прошла из спальни в гостиную и закрыла за собой дверь. Она села в кресло у камина, но тут же вскочила. Прошлась по комнате. Подошла к каминной полке, посмотрела на часы. Пять минут восьмого. Может, у него; нет часов? Или опаздывать просто в его характере? Или он решил не приходить…
Стук в дверь.
У Джордж все сжалось внутри.
– Войдите.
Дверь открылась, и появился Гарри Пай. Он стоял в нерешительности, глядя на Джордж.
– Вы не хотите войти?
Он вошел, но оставил дверь за собой открытой.
– Добрый вечер, госпожа. Лицо его было каменным.
– Я подумала, что, может быть, мы можем поужинать в спокойной обстановке и обсудить эти отравления, и нападение, и что нам делать дальше…
Появились лакеи – слава богу! – и стали накрывать на стол. Вслед за ними пришли еще слуги с вином и блюдами, закрытыми металлическими колпаками. В комнате стояла суета. Джордж и Гарри молча смотрели, как слуги накрывают на стол. Наконец все ушли. Остался только один лакей, чтобы прислуживать. Он отодвинул стул сначала для леди Джорджины, потом для Гарри. Они уселись, и он начал разливать суп.
Стояла мертвая тишина.
Джордж перевела взгляд с лакея на Гарри.
– Думаю, мы сами справимся. Спасибо. Лакей поклонился и вышел.
Они остались одни. Джордж украдкой взглянула на Гарри, который угрюмо смотрел в тарелку с супом. Он что, равнодушен к деликатесам?
Она отломила кусочек булки с хрустящей корочкой, и этот звук прорезал тишину.
– Надеюсь, вы не простудились после вчерашнего купания?
– Нет, госпожа, – ответил он и поднес ложку ко рту.
– Вода, наверное, была очень холодной.
– Я здоров, госпожа, спасибо. – Я рада. Это… очень хорошо.
Джордж жевала и судорожно пыталась придумать, что сказать. Но не находила слов. Внезапно Гарри положил ложку.
– Почему вы пригласили меня сюда?
– Я же сказала, что…
– Вы хотели обсудить отравления, нападение и что нам делать дальше. Это я слышал, – сказал Гарри, поднимаясь. – Но вы сидите тут с голой грудью, отпустили слуг. Всех слуг, кроме меня. Чего вы хотите на самом деле?
Он стоял в почти угрожающей позе, напряженный, и руки его непроизвольно сжались в кулаки.
– Я… – сердце Джордж забилось с безумной скоростью. Ее соски напряглись, когда он произнес слово "грудь".
Его взгляд скользнул по ней, и она подумала, видит ли он, что с ней происходит.
– Я не тот, за кого вы меня принимаете, – холодным голосом произнес Гарри, обходя стол и приближаясь к ней. – Я не из тех слуг, которые бегут на первый зов и тихо уходят, когда ими наиграются вдоволь. – Голос его становился все глубже. – Меня нельзя отпустить, как этих лакеев, как всю прислугу и нашем имении. Я живой человек, а не левретка, которую можно носить на ручках. – Гарри схватил ее за плечи и прижался к ней. – Не ждите от меня послушания и покорности.
Джордж растерянно молчала. Мысль перепутать мужчину, который еще вчера рисковал жизнью в бурлящем потоке, с левреткой казалась ей нелепицей.
Он медленно провел пальцем по кромке ее корсета, наблюдая за реакцией.
– Чего вы хотите, госпожа?
Она чувствовала, как грудь ее становится все более чувствительной.
– Я… – От его прикосновения она потеряла способность думать; она просто не знала, что ответить.
Что он хотел от нее услышать? Джордж оглядела комнату, будто ища помощи, но вряд ли посуда с едой могла ей в этом помочь. – Я не знаю, честное слово. У меня совсем нет опыта в таких делах.
Он просунул руку ей под корсет. Она задрожала. О более! Гарри зажал сосок двумя пальцами, и по телу ее побежали мурашки, добираясь в самые сокровенные ее места.
Джордж закрыла глаза и ощутила, как его дыхание ласкает ее щеку.
– Когда вы будете знать, сообщите мне, госпожа.
И дверь тихо закрылась за ним.
Глава 9
Уже перевалило за полночь когда Беннет вошел в таверну "Петух и червяк". Там было многолюдно и шумно, под потолком висел табачный дым от множества трубок. Гарри сидел в темном углу и наблюдал, как младший Грэнвиль идет к барной стойке небрежной походкой подвыпившего человека. Являться в заведение с сомнительной репутацией, такое, как "Петух и червяк", да еще навеселе, довольно рискованно, но Гарри нет до этого никакого дела. Нет никакого дела до аристократа, играющего с жизнью, – нет, и никогда не было.
Гарри отхлебнул пива и перевел взгляд на двух местных проституток, промышляющих в таверне. Та, что помоложе, блондинка, сидела на коленях краснолице го посетителя, упираясь грудью ему в подбородок – она словно боялась, что он близорук и ничего не разглядит. Мужчина смотрел на проститутку сальным взглядом, а она украдкой ласкала его в области паха. Еще немного, и они обо всем договорятся.
Вторая, рыжеволосая, поймала взгляд Гарри и кивнула ему. Как-то раз она уже предлагала ему свои услуги, но безрезультатно. Конечно, если помахать кошельком, она снова будет с ним мила. С каждым глотком пива он все больше склонялся к мысли заняться ею. В конце концов, он уже несколько дней изнемогал от желания, а та, кого он так желал, несмотря на ее откровенное поведение, недоступна.
Гарри мрачно уставился в кружку. Чего она добивалась, его госпожа, приглашая его к себе? Вряд ли того, чего он сам так желал. Она девственница, а первое правило незамужних аристократок – береги свою невинность. Что бы ни случилось, не отдавайся до замужества. Она лишь жаждала парочки волнительных поцелуев. Он для нее – запретный плод. Хорошо, что он устоял перед ее обольстительным видом. Мало кто из мужчин обладает такой выдержкой. Гарри удовлетворенно кивнул и выпил за собственную мудрость.
Но тут же перед ним вновь предстал образ леди Джорджины, сидящей напротив него за столом. Взгляд се голубых глаз был таким доверчивым, что никак не вязался с этим вызывающим декольте. Казалось, грудь ее светится через ткань платья. При одной только мысли о ней он начинал дрожать от желания. Гарри злился на себя за собственную слабость. И ведь никто из тех, кого он знал…
Страшный грохот прервал его мысли. Гарри резко повернулся.
Молодой Грэнвиль валился на стол, головой вперед, сбивая на пол кружки с элем. Кружки с дребезгом разбивались, оставляя на полу пивные лужи вперемешку с осколками.
Гарри отхлебнул еще глоток. Ему нет до этого дела.
Но у сидящих за разгромленным столом, видимо, появились к Беннету вопросы. Один из них, с кулаком размером с добрый кочан капусты, схватил его за грудки. В ответ Беннет размахнулся и ударил наугад, попав кому-то из них в голову.
Не мое дело.
Двое выпивох заломили Беннету руки за спину. Третий, нанес ему сильный удар в живот, Беннет согнулся пополам и захрипел, но все же попытался лягнуть обидчика ногой, правда, безуспешно. Высокая женщина, сидящая неподалеку, запрокинула голову и засмеялась пьяным смехом. У нее такое знакомое лицо. Может, это?.. Тут здоровяк размахнулся, чтобы нанести новый удар.
Не мое дело. Не мое… К черту все!
Гарри встал и быстрым движением вытащил нож из голенища. Никто не обращал на него внимания, и он вмиг оказался рядом со здоровяком. Достаточно было бы ударить его ножом в бок и заломить руку за спину, чтобы он простился с жизнью еще до того, как упадет на пол. Но Гарри не хотел убивать. Он слегка полоснул его ножом по лицу. Хлынула кровь, мгновенно обезвредив его. Он заревел от боли и отпустил Беннета. А Гарри уже ранил одного из тех, кто держал Беннета, и замахнулся на третьего.
Тот поднял руки:
– Тихо! Тихо! Мы лишь хотели его проучить!
– Он в этом не нуждается, – прошипел Гарри. Что-то мелькнуло в глазах этого пьяницы.
Гарри нагнулся – и как раз успел спасти голову от тяжелого удара стулом. Пострадало лишь плечо. Гарри извернулся и нанес удар ножом. Человек, стоявший у него за спиной, завопил, прикрывая рану на ноге. Еще глухой удар кулака. Гарри почувствовал, что стоит с Беннетом спина к спине. Этот аристократ не так уж и пьян, как показалось вначале. По крайней мере, он способен защищаться.
Тут их атаковали сразу трое.
Гарри отклонился в сторону, и один из них пролетел мимо него. На них начал надвигаться светловолосый парень с ножом. Он явно умело владел холодным оружием. В другой руке он держал плащ, который собирался набросить на кинжал Гарри. Но этому блондину не приходилось драться в таких местах, где бывал Гарри.
И так драться.
Гарри схватил плащ и резко дернул к себе. Парень попытался удержать равновесие. Гарри схватил его за волосы, прижал его голову к себе, так что выгнулась шея, и приставил нож к его глазу. Глаза и яйца – вот самые ценные органы каждого мужчины. Поставь под угрозу либо то, либо другое – и ты победитель.
– Брось нож, – просипел Гарри.
Пахло потом и мочой: блондинчик потерял контроль над своим мочевым пузырем. Он послушно выронил нож, и Гарри отпихнул его ногой. Нож пролетел по полу и оказался под столом. В таверне стояла гробовая тишина. Ее нарушало лишь тяжелое дыхание Беннета и тихие всхлипывания одной из шлюшек.
– Отпусти его, – раздался голос Дика Крамба, который появился откуда-то из недр кухни.
– Пусть они успокоятся и разойдутся, – Гарри кивнул в сторону троицы, которая все еще стояла рядом с Беннетом.
– Слышали? Охота вам иметь дело с Гарри, когда он не в настроении?
Никто не шелохнулся. Дик повысил голос:
– Вы слышали меня?! Кто хочет еще пива? Угощаю! Последние слова произвели волшебный эффект.
Трое обидчиков с недовольным ворчанием вернулись за стол. Блондин упал на четвереньки, поскуливая.
– Уведи-ка отсюда Грэнвиля от греха подальше, – кинул Дик, проходя мимо Гарри с кружками.
Гарри Пай взял Беннета под локоть и потащил к выходу. Молодой Грэнвиль качался, но держался на ногах. Они вышли на улицу, и Беннет жадно глотнул освежающего холодного воздуха. Йотом он оперся рукой о стену и наклонил голову, Гарри показалось, что ему стало плохо, но тут Беннет выпрямился.
Рядом с гнедой, на которой приехал Гарри, был принизан темно-рыжий конь.
– Поехали, – сказал он Беннету. – Надо убраться отсюда, прежде чем кончится бесплатная выпивка.
Они вскочили на лошадей. Снова заморосило.
– Похоже, я должен поблагодарить тебя, – вдруг сказал Беннет. – Не ожидал, что ты придешь на помощь кому-то из Грэнвилей.
– Ты часто лезешь на рожон один и без оружия?
– Не-а, – икнул в ответ Беннет. – Но сегодня на меня нашло вдохновение.
Какое-то время они ехали молча. Гарри даже показалось, что Беннет уснул в седле. Лошади месили копытами грязь.
– Не знал, что ты умеешь так драться, – невнятно произнес еще не протрезвевший Беннет, и голос его слился с шуршанием дождя.
Гарри фыркнул:
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Где ты этому научился?
– В приюте для бедняков.
Гарри думал, что своим резким ответом смутил Беннета, но услышал в ответ горький смешок.
– Мой папаша – тот еще негодяй.
Гарри не счел нужным отвечать. Они поднялись к реке.
– Дальше я поеду один. На земле Грэнвиля ты подвергаешь себя опасности, – сказал Беннет, глядя на Гарри сквозь темноту. – Он задался целью убить тебя, ты знаешь об этом?
– Да, – ответил Гарри, разворачивая лошадь.
– Ты больше никогда не назовешь меня по имени? – в интонации Беннета звучала ностальгия. Похоже, наступила та стадия опьянения, когда взрослые мужчины становятся сентиментальными.
Гарри пустил лошадь по дороге.
– Я скучал по тебе, Гарри.
Эти слова догнали удаляющегося Гарри и растворились в темноте, как призрак.
Сайлас стоял в тени и с болью в сердце наблюдал, как его любимый сын, выйдя из таверны "Петух и червяк", удаляется по дороге вместе с его лютым врагом.
– Твоего сыночка чуть было, не укокошили, но управляющий Уолдсли его выручил, – раздался чей-то пьяный голос.
Сайлас обернулся и стал вглядываться в темную аллею между таверной и соседним домом.
– Кто здесь? И как ты смеешь ко мне обращаться?
– Я просто птичка-невеличка, – хихикнули в ответ. У Сайласа забурлила кровь.
– Выходи оттуда, иначе…
– Иначе что? – насмешливо ответил грубый женский голос. Из темноты появилось бледное лицо, похожее на привидение. Оно было морщинистое, изможденное и принадлежало какой-то незнакомой Сайласу женщине.
– Иначе что? – повторила она, хохоча дьявольским смехом. – Он уже несколько недель травит овец на твоей земле, и что ты сделал? Ничего! Ты просто немощный старик. Бедняга Грэнвиль, лорд Ничто. Поджал свой хвост?
Она отвернулась и неверной походкой пошла по дороге, придерживаясь рукой за стену дома и шатаясь. Сайлас настиг ее в два прыжка.
– Какие чудесные яйца всмятку, – сказала Джордж за завтраком и мысленно пристыдила себя за столь бессодержательное высказывание.
Джордж, Вайолетт и Юфи сидели за столом в утренней комнате. В последние дни Вайолетт соглашалась поддержать лишь беспредметный разговор, и все, что оставалось Джордж, это обсуждать яйца всмятку.
– М-м-м, – промычала Вайолетт, пожав плечами. По крайней мере, она проявляет признаки жизни.
Что произошло с ее всегда такой жизнерадостной сестрой? С девчонкой, которая по природе своей не могла удержаться от вопля радости по поводу любого самого незначительного события:
– Я люблю яйца всмятку, – пропела Юфи с другого конца стола. – Большое значение имеет степень готовности желтка. Он обязательно должен быть, жидким.
Джордж вздохнула и сделала глоток чая. Неужели Юфи не замечает, что с ее воспитанницей творится что-то неладное?
– Также мне нравятся потроха, – продолжала Юфи, – особенно приготовленные в масле. Но вот окорок к завтраку я не приемлю. Не представляю, как люди могут, есть окорок утром.
Да, видимо, настало время подыскать Вайолетт компаньонку помоложе. Юфи, конечно, душка, но временами она просто невыносима.
– Не хочешь сегодня прогуляться верхом? – спросила Джордж. Может, Вайолетт надо просто вывести на свежий воздух. – Недавно я проезжала чудесный вид. Ты могла бы взять с собой альбом и сделать наброски. Тони считает, что…
– Прошу меня извинить, – перебила Вайолетт и вскочила. – Я… сегодня я не могу.
И она выбежала из комнаты.
– Молодые люди такие непредсказуемые, не правда ли? – растерянно произнесла Юфи. – Когда я была совсем юной, мама нередко говорила мне: "Юфимия, не надо так носиться. Сдержанность – вот характерная черта настоящей леди".
– Очень верное замечание, – ответила Джордж. – Как вы думаете, что беспокоит Вайолетт?
– Беспокоит, госпожа? – Юфи вскинула голову, как птичка. – Не думаю, чтобы ее что-то беспокоило. Думаю, особенности ее поведения связаны с возрастом и женским недомоганием.
Юфи покраснела и сделала несколько торопливых глотков чая.
– Понятно, – ответила Джордж, задумчиво глядя на Юфи. Будет правильно перевести ее в компаньонки маман. Там ее чудаковатость никому не помешает. – Спасибо за прозорливость. А сейчас, если вы не возражаете, я вас покину.
Джордж поднялась и вышла из комнаты под возобновившееся кудахтанье Юфи.
Она поспешно поднялась по лестнице и подошла к комнате Вайолетт.
– Вайолетт, милая! – позвала Джордж и постучала в дверь.
– Ну что еще? – настороженно спросила Вайолетт.
– Мне бы хотелось с, тобой поговорить.
– А мне бы не хотелось. Уходи. Ты все равно не поймешь.
В двери повернулся ключ. Вайолетт заперлась.
Джордж беспомощно посмотрела на дверь. Ну что ж. Не будет же она вести переговоры через закрытую дверь. Она пошла по коридору. Юфи живет в собственном мирке, Вайолетт ушла в себя, Гарри… Джордж с таким неистовством распахнула дверь в свою комнату, что грохнула ею об стену. Гарри куда-то пропал. Она подъехала к его дому в семь утра, но его уже не было. Трус! И после этого мужчины еще утверждают, что женщины слишком чувствительны. Он наверняка занялся мужской работой, уверяя себя, что дел невпроворот. А на самом деле он просто избегал ее. Ха! Что ж, поиграем в эту игру вдвоем. Джордж сняла платье и влезла в костюм для верховой езды. Она тщетно попыталась самостоятельно застегнуться и, в конце концов, позвала Тигли.
Лицо Тигли выражало сочувствие: она знала о провале, который потерпела Джордж прошлой ночью.
Джордж разозлилась.
– Помоги мне застегнуться – нарочито спокойно велела она и повернулась спиной.
– Собираетесь на прогулку, госпожа?
– Да.
– В такую погоду? – Тигли с сомнением посмотрела в окно. Мокрые ветки от сильного ветра бились о стекло.
– Да, – ответила Джордж, недовольно взглянув на небо. Хоть грозы нет, и на том спасибо.