* * *
Лизетт поразило, что отец так сдал. Он сгорбился, походка и движения стали неуверенными.
- Ох, как же хорошо оказаться дома, папа! - Лизетт присела на подлокотник кресла, в котором расположился граф, и нежно обняла его за плечи. - Почему Сан-Франциско так далеко отсюда?
Граф прижал ладонь дочери к своей щеке. Он очень радовался, что Лизетт снова дома, а по саду и замку с криками бегают его внуки.
- Люк, Анабел и Мелани приехали пять дней назад, - улыбаясь, сообщил он. - Люк выглядит настоящим англичанином: всегда в темном костюме, белой сорочке и строгом галстуке в крохотную крапинку. - Граф хмыкнул. - А распаковав багаж, надевает свитер с высоким воротом и просторные брюки. Черный же костюм висит в шкафу до дня возвращения в Англию.
Лизетт с нетерпением ждала встречи с Люком. Шесть лет их письма пересекали Атлантический океан. Люк писал Лизетт и Грегу, а Лизетт - Люку и Анабел. Однако оба понимали, что это только дань вежливости. На самом деле ни Грега, ни Анабел эта переписка не интересовала. Люк рассказывал о своих регулярных посещениях Вальми, о новостях в Сент-Мари-де-Пон, о здоровье старика Блериота, о делах мадам Пишон. Лизетт в основном писала о Доминике и Люси, но о сыне - гораздо чаще. Не потому, что она любила сына больше. Лизетт обожала дочь, но только с Люком она могла откровенно говорить о Доминике. Лизетт сообщала, как он выглядит, рассказывала о его успехах, и при этом ей незачем было лгать, что сын похож на Грега. С Люком она обходилась без этой лжи. Ведь Люк уже много лет был ее лучшим другом.
* * *
А Люк сгорал от желания увидеть Лизетт. Шесть лет! Боже! Как он выдержал это? Нет, больше терпеть он не намерен. Недавно Люк стал председателем правления компании "Джонсон-Матти-адвертайзинг". Поскольку же отделение компании находилось в Лос-Анджелесе, Люк решил, что найдет причины для регулярных посещений западного побережья Америки.
К приезду Лизетт он опоздал на несколько минут, потому что Анабел уже в десятый раз попросила его натянуть сетку на теннисном корте, где могли бы играть взрослые и дети.
- Она пошла поздороваться с отцом, - мягко сказала Анабел. - Грег в библиотеке, пьет с Элоизой кальвадос. Доминик повел Мелани на прогулку, Люси спит.
Правила хорошего тона требовали, чтобы Люк отправился в библиотеку и поздоровался с Грегом. Но ему этого не хотелось. Грег подождет. Перепрыгивая через две ступеньки, Люк поднялся по лестнице, пробежал по галерее, снова спустился на первый этаж и остановился в коридоре, с нетерпением ожидая, когда Лизетт выйдет из комнаты, служившей Анри де Вальми спальней и гостиной.
И как только Лизетт появилась в коридоре, Люк понял, что его ожидания были не напрасны. Ей исполнилось двадцать семь, уже не девушка, а молодая женщина. Аккуратный узел волос, собранных на затылке, подчеркивал изысканную форму маленьких ушей и великолепные аметистовые глаза. На Лизетт был льняной костюм кремового цвета, светлая шелковая блузка и открытые босоножки на высоком каблуке. От нее исходил тот нежный аромат духов, который Люк помнил все эти шесть лет.
- А я уже начал думать, что вы потонули, пересекая Ла-Манш. - Положив ладони на плечи Лизетт, Люк залюбовался ею.
Она рассмеялась, радуясь тому, что снова видит Люка, хотя его откровенная страсть всегда смущала ее.
- Но мы не опоздали, Люк. Пароход причалил два часа назад.
- Ты опоздала на шесть лет, - заметил он и наклонил голову, чтобы поцеловать Лизетт.
Она резко повернула голову, и его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.
- Мы друзья. - Лизетт высвободилась. - Друзья, Люк, а не любовники. Прошу тебя, не омрачай мой приезд домой.
- Ты счастлива с ним? - спросил Люк. - Ты все еще любишь его?
Лизетт проще было ответить на второй вопрос, чем на первый.
- Да, я все еще люблю его, - ответила она, глядя Люку в глаза. - И всегда буду любить.
- И ты счастлива? - не сдавался он. - Грег уже знает? Ты сказала ему?
Лизетт, покачав головой, пошла к лестнице.
- Я ничего ему не сказала, Люк. Прошло слишком много времени. Сейчас я уже не могу рассказать Грегу правду.
- А Доминик? - настаивал Люк, терзаясь мыслью о том, что через несколько минут ему придется "делить" Лизетт с ее матерью, с детьми, с Грегом. - Неужели у тебя нет желания рассказать сыну о Дитере? Разве ты не хочешь, чтобы Доминик знал, кто его отец?
Увидев боль в глазах Лизетт, Люк понял, что слова его попали в самую точку.
- Он мог бы узнать, если бы ты не боялась того, что Грег бросит тебя.
Лизетт обернулась и со злостью посмотрела на Люка:
- Да, я боюсь, что Грег бросит меня! Потому что люблю его! И не представляю себе жизни без него! Пойми наконец: я готова заплатить любую цену, лишь бы Грег любил меня!
В ее голосе было столько страсти, что Люк понял - он проиграл битву за Лизетт.
- Что ж, тогда и говорить не о чем. - Он повернулся и пошел в другую сторону. Лизетт бросилась за ним и схватила за руку.
- Не глупи, Люк! Мне так хотелось снова увидеть тебя, увидеть, как Мелани и Люси играют вместе! Прошу тебя, не будем ссориться.
Сознавая свое поражение, он с раздражением посмотрел на Лизетт. С лестницы донеслись детские голоса.
- Прошу тебя, Люк, - умоляюще повторила Лизетт.
Пожав плечами, Люк печально улыбнулся:
- Ладно. Ты победила. Будем союзниками.
Лизетт рассмеялась, взяла его под руку, и они спустились по лестнице вниз, где их ожидали дети, Анабел, Грег и графиня.
- Теперь буду говорить только по-французски, потому что я во Франции, - заявил Доминик.
- А я тоже хочу говорить по-французски, - поддержала его Мелани, с восхищением глядя на Доминика. - Мама, ты позволишь мне говорить по-французски? Что такое "по-французски"? Это хорошо? Люси умеет так говорить?
- Уверена, что Люси немного говорит по-французски, - ответила Анабел. - Но может, для начала ты пойдешь со мной в ванную и вымоешь руки и колени? Где ты так перепачкалась?
- Я гуляла с Домиником. Мы нашли так много красивых мест и…
- Простите, - сказала Анабел, - но я должна отвести ее в ванную. Господи, как же она перепачкалась! А ведь я выпустила Мелани из виду всего на несколько минут.
Грег усмехнулся, наблюдая, как Анабел повела упиравшуюся Мелани туда, где ее ожидали мыло и вода.
- Анабел следует привыкнуть к мысли о том, что, раз уж Доминик выбрал Мелани в спутницы для прогулок, у нее теперь постоянно будут царапины на коленях и грязные руки. Я обнаружил их, когда они пытались забраться на крышу конюшни. Но думаю, Анабел лучше этого не знать.
Кисло усмехнувшись в ответ на слова Грега, Люк засунул руки в карманы брюк.
- Тут ты прав. Дома Мелани гуляет только с матерью или няней. А за недели, проведенные в Вальми, для нее откроется совсем новый мир.
Все направились в большую гостиную пить чай с ячменными лепешками и маслянистыми кусочками местного сыра. Люк с удивлением отметил, что, несмотря на ревность, не испытывает неприязни к Грегу. И если бы не Лизетт, он относился бы к Грегу вполне дружески.
- Я слышал, что в прошлом месяце ты получил большой куш от "Эллоиз интернэшнл" и "Куэй мед"? - обратился Люк к Грегу, когда графиня, все еще царственно красивая, в серебристо-сером шелковом платье, начала разливать чай.
- Но ты ведь тоже пощипал "Куэй мед", не так ли? - Грег охотно перешел на профессиональную тему, понятную только им.
Черт побери, он прекрасно понимал, где Люк находился несколько минут назад. Подкарауливал Лизетт и, без сомнения, приставал к ней… тогда как Анабел и Мелани были поблизости. Злость снова охватила Грега, и он с трудом сдержал ее. Что ж, влюбленность Люка в его жену уже давно не была секретом для Грега, и он научился жить с этим. Люк заговорил о компании "Куэй мед", а Грег посмотрел на Лизетт. Она сидела на обтянутой ситцем софе, скрестив стройные ноги, слегка склонив набок голову, и слушала подробный рассказ матери о болезни отца. Грег хорошо понимал страсть Люка к Лизетт, поскольку сам до сих пор питал к ней страсть. Однако и он почти так же, как Люк, не обладал Лизетт. Физиологический барьер, возникший между ними несколько лет назад, не исчез. Порой Грегу даже казалось, что ему приснилась та брачная ночь… и длинные, жаркие ночи в Париже. Тогда Лизетт отдавалась ему с неистовым желанием, выражая тем самым любовь к нему. А сейчас ее чувства настолько изменились, будто той любви вообще не существовало. Когда же она осознала, что совершила ошибку? Может, когда впервые покинула Францию? Возможно, этот отъезд и стал переломным моментом, после которого жена охладела к нему.
- В конце года я поеду в лос-анджелесское отделение нашей компании, - сообщил Люк. - Можно мне навестить вас в Сан-Франциско? Интересно встретиться с вами в Америке, а не во Франции.
- Сан-Франциско - город большой, нам не будет в нем тесно вдвоем, - бросил Грег тем небрежным тоном, который всегда смущал Люка. Ему не удавалось понять, что Грег знает, подозревает и чувствует в душе. Он один из тех, кто скрывает амбиции под личиной безразличия. Именно это и помогло "Диринг адвертайзинг" превратиться в одно из ведущих рекламных агентств. Кроме того, этот человек в двадцать восемь лет командовал батальоном в звании подполковника, поэтому очень опасно недооценивать его.
Элоиза де Вальми предложила погулять в розовом саду, прежде чем разойтись по комнатам и переодеться к обеду. Грега позабавили слова графини.
- Дорогая, неужели твоя мать действительно предполагает, что я надену смокинг к обеду? - спросил он, вернувшись с женой в их комнату.
Лизетт устало опустилась на постель, сбросила туфли и растянулась на голубом шелковом покрывале:
- Боюсь, именно так, дорогой.
Грег зашел в ванную и включил душ.
- Но Люк говорил, что в Вальми он постоянно ходил в обычной одежде.
Легкая улыбка тронула губы Лизетт.
- Это когда они с папой оставались вдвоем, а мама уезжала в Париж. В присутствии мамы он не посмел бы сесть за стол не переодевшись.
Грег снял сорочку и носки. Через открытую дверь Лизетт видела, как он расстегнул "молнию" на брюках, стянул их и бросил в сторону. Когда муж встал под душ, к горлу Лизетт подступил комок. В Сан-Франциско они пользовались разными спальнями, и это лишало ее удовольствия видеть мужа обнаженным. У Лизетт все оборвалось внутри, когда Грег предложил спать отдельно. Тогда ей хотелось броситься в его объятия и сказать, что у нее нет и никогда не было такого желания. Однако Лизетт не сделала этого, потому что ее одолевал мучительный страх.
Газеты пестрели историями о брошенных женах. Мужчины в разгар войны поспешно женились на них, потом привозили к себе домой - в Америку, Францию, Нидерланды, Англию. Жены, оказавшись в чужой стране, среди чужой культуры, без родных и друзей, очень страдали, и такие браки чаще всего распадались. Почувствовав, что Грег охладел к ней, Лизетт перепугалась. Она решила, что муж начал осознавать, как неудачно женился, и уже сожалеет об этом.
Грег закрыл воду, вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в спальню.
- Похоже, Люси придется мало общаться с Мелани. - Он открыл гардероб, снял с вешалки сорочку, темные брюки, смокинг. - Мелани весь день бегала за Домиником как тень.
Лизетт приподнялась на локте. Протянув руку, она могла бы коснуться загорелого тела Грега. Но Лизетт понимала, к чему это может привести. Ей очень хотелось коснуться Грега, однако ее пугали холодность и отчужденность, которые последовали бы за этим.
Грег положил одежду на стул и, опустившись рядом с Лизетт на край постели, застегнул ремешок часов. Она видела сверкающие капли воды в его густых курчавых волосах, сильные широкие плечи. От желания у нее закружилась голова. Господи, ну почему же чувство вины вселяет в нее такой страх и подавляет сексуальность? Почему она и Грег должны страдать от этого?
- Может, хочешь выпить перед душем? - Повернувшись, Грег встретился взглядом с Лизетт.
Его движение, слишком быстрое и слишком неожиданное, застало Лизетт врасплох. Грег с удивлением увидел в ее глазах страстное желание. Неприкрытое желание. В ту же секунду страсть охватила и его.
- Лизетт! - Опустившись на постель, он притянул жену к себе. Она ощутила его влажную кожу, запах шампуня и мыла. Вскрикнув, Лизетт обняла мужа за шею, и их губы слились в поцелуе.
В эти потрясающие секунды ей показалось, что никакой преграды между ними никогда не существовало. Полотенце соскользнуло с бедер Грега на пол, и он накрыл собою Лизетт. Целуя ее, Грег поспешно расстегнул шелковую блузку и высвободил груди из кружевного бюстгальтера. У него перехватило дыхание.
- Боже мой, Лизетт, я люблю тебя… люблю… - Голос Грега срывался.
Задрав юбку, он обхватил ладонями бедра жены и приподнял их. Громко застонав, Лизетт прильнула к нему всем телом, по которому, как расплавленное золото, разливалось желание, обжигая ее и сводя с ума. Грег со стоном вошел в Лизетт, а она, изогнувшись, подалась навстречу ему… но не от страсти, а желая скрыть страх и холодность. Лизетт самым чудовищным, самым бесстыдным образом обманывала мужчину, которого безумно любила и который так много дал ей в этой жизни. Узнав об этом, Грег непременно бросил бы ее. Он смотрел бы на Лизетт с презрением и отвращением и никогда больше не захотел бы прикоснуться к ней.
- Что с тобой, Лизетт? - с отчаянием спросил Грег. Он заметил ужас в ее глазах, и его желание тут же угасло. Уже многие годы он делал вид, будто ничего не замечает. Но сейчас не мог притворяться. - Ты не хочешь меня? - Его лицо исказилось от муки. - Ты меня не любишь?
- Люблю, - всхлипнула Лизетт. - Прошу, поверь мне…
Но Грег не поверил и с такой силой схватил жену за плечи, что она вскрикнула от боли и уперлась ладонями ему в грудь.
- Черт побери, да что с тобой творится?! - закричал Грег. - Почему ты застываешь в страхе, когда я дотрагиваюсь до тебя?
- Не знаю! - Из глаз Лизетт хлынули слезы. - Но я люблю тебя, Грег! Я люблю тебя, как никого на свете!
- Я не верю тебе! - Он вскочил с постели, едва сдерживая ярость, быстро прошел в ванную и оделся.
- Ты куда? - Лизетт встала на колени. Одежда ее была в беспорядке, волосы рассыпались по плечам.
- Не знаю! - Грег побледнел, а глаза его потемнели от боли. - Куда-нибудь, где мне удастся забыть о пародии, в которую превратился наш брак. - Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Глава 19
Лизетт не плакала. У нее просто не было слез. Она сидела на краю постели, сжавшись в комок, обхватив плечи руками, дыша тяжело и прерывисто. Грег ушел. Она не знала куда, не знала, когда он вернется, не знала, что скажет ему. Грег обвинил ее в том, что она не любит его, но Лизетт отрицала это. А если бы она обвинила в том же Грега, то стал бы он отрицать это с такой же твердостью, как она? Лизетт сомневалась в этом.
Поднявшись с кровати, она подошла к окну и уткнулась лбом в прохладный оконный переплет. Странно, что их отношения, зародившиеся здесь, в Вальми, здесь же и подошли к такому ужасному концу. Грег женился, почти ничего не зная о ней. Интересно, когда он пожалел о своей поспешности? Может, встретив Жаклин Плейдол? Или в тот день, когда предложил спать в разных спальнях? К обеду Лизетт не спустилась, сославшись на головную боль. Она попросила мать извиниться за нее перед гостями. Лизетт подумала и о том, что, если Грег тоже не появится за столом, это вызовет нежелательные подозрения, однако сейчас ей было не до этого. Сейчас она мечтала обнять Грега, положить голову на его сильную грудь, убедиться в том, что он любит ее. Лизетт понимала, что теперь ей такой возможности не представится.
Выскочив из замка, бледный Грег прошел через розовый сад и направился к мысу. Дневная жара уже спала, с Ла-Манша дул сильный ветер, по пасмурному небу плыли серые облака. Он ускорил шаг, а затем побежал, надеясь, что быстрое движение избавит его от боли и ярости. Господи, зачем он позволил обиде, которую так долго скрывал, выплеснуться наружу? Теперь уже не вернуть таких дорогих ему дружеских отношений с женой. Он разрушил их, домогаясь близости с Лизетт, и пришел в ярость, когда снова заметил ее холодность и фальшь.
Грег остановился и засунул руки в карманы брюк. Брови его сошлись на переносице. Он устремил взгляд на высокие волны. Как отреагирует Лизетт на предложение развестись? А если он скажет, что ей необязательно возвращаться с ним в Америку? Повернувшись, Грег посмотрел на Вальми, на буковую рощу, на видневшийся в отдалении шпиль деревенской церкви. Нет, он не мог сделать этого, потому что не представлял себе жизнь без Лизетт. Если она решит оставить его, пусть сделает это по своей воле.
Утопая в высокой траве, Грег побрел к замку. Ему оставалось только вернуться. Он должен держать себя в руках. Грег громко выругался. Придется терпеть присутствие Люка, вынести любопытные взгляды тестя, если тот поймет, что они с Лизетт поссорились. Придется изображать счастливый брак, по крайней мере до тех пор, пока они здесь. А потом? Грег сжал кулаки. Об этом он еще успеет подумать. Сейчас следует отобедать с родственниками и четой Брендонов.
- У Лизетт разболелась голова, - сообщила Элоиза, скрыв удивление по поводу того, что Грег появился в столовой в брюках и свитере. К тому же ей показалось, что его мало волнует состояние Лизетт.
- Путешествие оказалось более утомительным, чем мы предполагали, - пояснил Грег, заметив любопытство, промелькнувшее в голубых глазах Люка. - "Франция" - не такой уж устойчивый пароход, как нас убеждали.
Анри, никогда не плававший на пароходах, рассмеялся. Он давно уже не спускался к обеду в столовую и сейчас радовался тому, что пришел сюда.
- Лучше уж "Франция", чем эти маленькие суденышки, которые доставляют Люка и Анабел из Англии, - сказал граф жене, зажигавшей свечи в красивых серебряных подсвечниках.
Грегу обед казался бесконечным, ему хотелось поскорее подняться к Лизетт и как-то уладить ссору.
- Что ты думаешь о том, что журнал "Тайм" назвал канцлера Германии "человеком года"? - спросил у него Люк, когда после форели с миндалем подали деревенский суп. - Довольно странно, правда?
Грег пожал плечами.
- Ничего странного. Аденауэр сейчас в фаворе. Он производит впечатление ответственного, осторожного человека.
- Ответственный и осторожный, как же, - пренебрежительно бросил Люк. - Да он просто хитрая лиса - пытается заручиться поддержкой Америки на случай вторжения русских.
Грег не ответил. Он с трудом переносил общество Люка. Многие годы Грег обманывал себя, полагая, что Люк ничего не значит для Лизетт. А сейчас он считал иначе.
- Аденауэр - прекрасный политик, а его антинацистское прошлое безупречно, - заметил граф.
- А разве не он был мэром Кельна перед тем, как к власти пришли нацисты? - подала голос Анабел.
Грег не слышал ответа графа, он думал о Лизетт, о том, что она нужна ему… о своей любви к ней.
- Не хотите ли сыра, Грег? - спросила Элоиза, озабоченная тем, что ей пришлось уже третий раз повторить этот вопрос.
- Нет, благодарю вас, Элоиза. - Грег через силу улыбнулся. Он понял: Люк что-то заподозрил.
- А как насчет рюмки хорошего французского коньяка? - предложил граф. - Сейчас мне не позволяют пить его много, но маленькая рюмочка не повредит.