- Я забыл забрать у тебя компакт-диск. - Он произнес это, думая о другом. - И еще хотел узнать, как у тебя дела. Только все боялся разбудить, думал, может, ты уснула... Дьявол! - вновь воскликнул он. - Почему ты не позвонила мне раньше? Впрочем, и я хорош, нужно было еще утром отвезти тебя к врачу. - Люк зачем-то взглянул на часы, будто они с Ширли куда-то опаздывали. - Едем скорей, вдруг у тебя что-то серьезное! Помочь тебе собраться?
- Нет, спасибо, я только переоденусь. - Ширли медленно поднялась с кровати, поискала глазами свою одежду и расстегнула верхнюю пуговицу халата. Затем, спохватившись, обронила с оттенком смущения:
- Отвернись, пожалуйста.
Пожав плечами, Люк шагнул к окну и остановился там, спиной к комнате. Он рассматривал ствол сосны, крона которой находилась высоко над черепичной крышей коттеджа, и растущие под окнами кусты сирени, на которых кое-где еще сохранились белые и светло-лиловые соцветия, а сам невольно прислушивался к раздающимся сзади шорохам. И даже не заметил, что его дыхание участилось, когда он представил себе, как Ширли, сбросив халатик, на минуту осталась в трусиках и лифчике...
После осмотра Лина Смитсон вновь сказала, что волноваться нет причин. Тем не менее она попросила Ширли остаться в стационарном отделении клиники как минимум до утра.
- Вы пройдете у нас краткий курс поддерживающей терапии. Кроме того, вам поставят капельницу с физиологическим раствором, потому что у вас явное обезвоживание организма, в результате чего развился некоторый солевой дисбаланс. Это не очень хорошо и для вас, и для развивающегося младенца. Вообще, вам следовало позвонить мне сразу же, как только вы заметили неладное. В следующий раз не стесняйтесь, обращайтесь в любое время. Если даже не застанете меня, вас проконсультирует по телефону другой врач.
Над этими словами Ширли и думала, когда к ней в палату, постучав, заглянул Люк.
- Можно?
Он казался чужеродным в этом больничном помещении. Насколько органичным было его нахождение за дирижерским пультом в оркестровой яме, настолько неуместным оно было здесь. С длинными шелковистыми волосами, блестящими карими глазами, изящными манерами, элегантными жестами и написанным на породистом лице беспокойством, Люк не вписывался в бесцветный больничный интерьер.
Только сейчас Ширли вспомнила, что совсем забыла сказать ему, чтобы он не ждал ее, а ехал домой. Ей стало стыдно. Люк так много сделал для нее, пожертвовал своим отдыхом, а она...
- Ты все еще здесь! Давно пора было отправиться обратно в Бердикс.
- С твоего позволения, присяду на минутку, - сказал Люк, входя и придвигая к специальной больничной кровати стул. Расположившись с удобством, он добавил: - Как же я мог уехать без тебя?
- Да-да, извини, я не предупредила тебя... - начала быстро говорить Ширли. После двух инъекций - внутримышечной и внутривенной - она почувствовала себя значительно лучше. Кроме того, в эту самую минуту в ее вену медленно вливался из капельницы живительный физиологический раствор.
Люк сделал жест, мол, не извиняйся, но Ширли продолжила:
- Дело в том, что меня сразу отвели в стационарное отделение, потом определили в палату, а затем начались процедуры и я...
Люк поднял ладони.
- Только не волнуйся! Ведь в конце концов я отыскал тебя.
- Интересно, как тебе это удалось, - смущенно обронила Ширли.
- Сначала я нашел доктора Лину Смитсон... - начал Люк и тут же перебил себя: - Кстати, поймал ее в дверях кабинета, когда она уходила домой. А у нее выяснил, где искать тебя. Собственно, она была так любезна, что проводила меня до самых дверей стационара.
- Да, Лина очень милая женщина. Надо будет поблагодарить ее при встрече.
- Правда, мне пришлось кое-что сказать ей, иначе, боюсь, ее любезность не простиралась бы так далеко.
Ширли слегка насторожилась.
- И что это такое?
- Я сказал, что являюсь отцом ребенка.
- Какого... - Едва начав, Ширли сообразила, что подразумевает Люк, и на миг замерла. - Ты назвался отцом моего будущего малыша? Зачем?!
Люк двинул плечом.
- Иначе меня не пустили бы к тебе. Это во-первых. А во-вторых, разве я не причастен к твоей беременности?
Ширли прикусила губу.
- Но мы договорились...
- Наш договор не действует в случаях исключительной необходимости, - напомнил ей Люк. - Например, таких, как нынешняя. И потом, вспомни, ты сама сообщила обо всем своей двоюродной сестре... э-э... Сандре, если не ошибаюсь.
Ширли молча кивнула.
- Вот видишь! - усмехнулся он. - Кстати, Лина Смитсон сказала, что ей нужно занести в карточку младенца некоторые сведения обо мне.
- Какие это? - удивилась Ширли.
- Я точно не понял, но, кажется, она упомянула что-то о группе крови и наследственных болезнях.
Несколько мгновений Ширли безмолвно смотрела на него. Жизнь вновь преподнесла ей сюрприз, на этот раз таящий в себе опасность для будущего ребенка.
Странно, что Лина ни разу не завела подобного разговора со мной, промелькнуло в мозгу Ширли. Возможно, не хотела волновать. Ох, а ведь мне тоже ничего не известно о том, что только что сказал Люк!
- А... какая у тебя группа крови? - с запинкой спросила она.
- Четвертая, положительный резус. А у тебя?
Ширли удивленно взглянула на него. Неужели ему правда хочется это знать?
- Вторая, резус тоже положительный.
- Значит, здесь проблем не будет, - произнес Люк себе под нос.
Его замечание, на первый взгляд незначительное, изумило Ширли еще больше. Все очень походило на то, что Люка всерьез волнует затронутая тема. Иными словами, их беспокоит одно и то же.
- А как у вас в роду обстоят дела с наследственными болезнями? - с замиранием сердца спросила она, боясь услышать что-то ужасное.
В следующую минуту Ширли расслабилась, увидев, с каким спокойствием Люк покачал головой.
- Ничего особенного за моими родственниками не значится. Разумеется, они болели, но заболевания относятся к числу банальных - простуда, радикулит, сердечная недостаточность... Случаев гемофилии или еще какого-нибудь ужасного недуга среди моей родни не наблюдалось.
Ширли вздохнула с облегчением. И тут вдруг Люк произнес:
- А у тебя как с этим вопросом?
- У меня?
- Чему ты так удивляешься? - усмехнулся он. - Болезни ведь способны передаваться от обоих родителей.
Ширли было так же трудно отнести это к себе, как поначалу саму беременность. Вместе с тем она понимала, что Люк прав на все сто процентов.
- Да, но...
Люк улыбнулся, блеснув глазами. Он заметил, что Ширли стало лучше, и немного успокоился.
- Что?
- Нет, ничего... Просто...
Его улыбка на миг словно ослепила Ширли. В ту же минуту в ее мозгу вспыхнула одна из картин, которые она видела в широком зеркале хореографического зала, когда лежала напротив в объятиях Люка. Это видение пронзило ее насквозь. На секунду она застыла с широко раскрытыми глазами, забыв, где находится и почему здесь оказалась, и только глядя на сидящего напротив Люка.
В следующее мгновение Ширли опомнилась.
- Хм, сейчас подумаю, - сказала она, встрепенувшись, и действительно стала вспоминать, какими болезнями болели ее родственники. - Собственно, и у меня в родне никто не страдал тяжелыми недугами. У дяди Пита была язва желудка, тетя Джейн умерла от почечной недостаточности, дедушку Джозефа в конце жизни мучил хронический бронхит, но надо было видеть, сколько тот курил!
- И больше ничего? - внимательно взглянул на нее Люк.
Она пожала плечами.
- Кажется, нет.
- А про болезни сердца ты не забыла?
- Но у нас в роду сердечников не было, - возразила Ширли.
- А ты сама? Ведь у тебя серьезные проблемы с сердцем.
Она покраснела, не понимая толком почему.
- Откуда ты узнал? Впрочем, нетрудно догадаться: Лина Смитсон тебе сказала, верно?
- Да, она, - кивнул Люк.
- А, так вот зачем тебе понадобилось сообщать ей, что ты являешься отцом моего ребенка! - воскликнула Ширли. - Тебе хотелось побольше всего разузнать.
Он обезоруживающе улыбнулся.
- И это тоже.
- А еще что?
Люк отвел взгляд.
- Даже не знаю, как сказать. Сам удивляюсь. Словом, мне вдруг захотелось... э-э... заявить, что ли, о том, что я отец младенца, которого ты носишь и который так мучает тебя. Меня вдруг охватило чувство сродни гордости... Хотя чем тут гордиться, не понимаю.
- А я понимаю, - тихо сказала Ширли.
Он быстро посмотрел на нее.
- Правда?
Кивнув, она призналась:
- Видишь ли, с некоторых пор я сама ловлю себя на подобных эмоциях. Никогда не ожидала, что способна испытывать такие чувства, но сейчас со мной произошло столько перемен!
- Кажется, и со мной они происходят. Ты не волнуйся, наш уговор по-прежнему остается в силе, я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь, Просто не могу остаться равнодушным ко всему, что с тобой происходит. Ведь я несу прямую ответственность за это.
15
Некоторое время оба молчали. Ширли безучастно наблюдала за тем, как падают капли в стоящей рядом капельнице, стекая затем по трубке к введенной в ее вену игле. Люк, пользуясь случаем, рассматривал саму Ширли. Его удивляло, как быстро врачам удалось привести ее если не в норму, то хотя бы в более или менее удовлетворительное состояние.
- Почему ты не сказала мне, что у тебя слабое сердце? - произнес он после паузы.
С губ Ширли слетел вздох.
- Зачем? Что изменилось бы, если бы ты узнал?
Повисла новая пауза.
- Не знаю. Но у меня такое чувство, что я должен быть осведомлен о подобных вещах.
Ширли вдруг вспомнила, как в сегодняшнем телефонном разговоре Сандра упрекнула ее в беспечности, в безразличном отношении к вопросу, будет у ребенка отец или нет. Речь тоже шла о сердечной недостаточности, появившейся у Ширли два года назад, после перенесенного гриппа.
А если я не перенесу родов? - подумала она. Малыш останется один на всем белом свете. Сандре некогда будет им заниматься, а Люка я всячески отваживаю. Впрочем, он с самого начала сказал, что не годится на роль отца. Значит, мне нельзя раскисать. Я должна справиться с ситуацией во что бы то ни стало.
- И еще ты ничего не говорила мне о своей тошноте, хотя мы почти каждый день виделись в театре, - продолжил Люк.
Ширли усмехнулась.
- Но ведь это и есть моя личная жизнь, в которую ты, по твоим словам, не собираешься вмешиваться.
- Ничего подобного, - живо возразил он. - Тошнота появилась именно вследствие возникновения беременности, в которой в свою очередь виноват я. Так что это отчасти и моя жизнь тоже.
- Чувствую, скоро мы совсем запутаемся в этом вопросе, - проворчала Ширли.
- Тебе удобно лежать? - вдруг спросил Люк.
- Вроде бы да. А что?
- Просто увидел пульт, с помощью которого можно управлять этой кроватью, и подумал, что тебе, возможно, было бы удобнее сидеть, а не лежать.
- Да? Что ж, пожалуй. - Ширли огляделась. - Где этот пульт?
- Сейчас я все сделаю. - Люк встал, шагнул к кровати и наклонился над пультом, находящимся в изголовье, в специальном держателе. Нажатием на одну из кнопок он привел верхнюю часть кровати в почти вертикальное положение, и таким образом Ширли оказалась сидящей.
Поправляя простыню, она вдруг снова на мгновение застыла, на этот раз по той причине, что вдохнула смесь исходящих от Люка ароматов. Ее ноздри затрепетали, втягивая запахи лосьона для бритья, автомобильного салона, джинсовой ткани, из которой была сшита рубашка Люка, и еще чего-то тонкого, неповторимого... ах да, его кожи!
Последний, очень специфический аромат был знаком Ширли. Даже удивительно, что она знала о Люке так много интимных подробностей и так мало - о его жизни, мыслях, взглядах...
Почему я думаю обо всем этом?! - мелькнуло в ее мозгу. С Люком Ролстоном у меня не было ничего общего раньше, не будет и впредь. А ребенок - мой!
- Спасибо, - сдержанно произнесла она, инстинктивно отодвигаясь от Люка, находившегося слишком близко для того, чтобы ее душевное равновесие оставалось в норме. - Собственно, тебе давно пора ехать домой.
Люк положил пульт на кровать, чтобы Ширли удобнее было управлять им, если возникнет необходимость.
- Торопиться некуда. Дома меня никто не ждет. Я вообще подумываю о том, чтобы провести ночь здесь, с тобой.
Элегантным жестом он обвел палату, и Ширли невольно задержала взгляд на его руке. У Люка были красивые руки - настолько, насколько они могут быть красивы у мужчины, - и очень выразительные жесты. Последнее, конечно, благодаря профессии дирижера. При этом, разумеется, Люк ни на минуту не задумывался о том, чтобы своими действиями произвести на кого-то выгодное впечатление. Просто такова была присущая ему пластика движений.
За те мгновения, пока Ширли наблюдала за ним, ей вдруг припомнилось, как эта самая рука, которой Люк плавно обвел больничное помещение, ласкала ее обнаженную грудь и теребила отвердевший сосок.
Глотнув воздух, она поскорей опустила взгляд.
- Нет никакой надобности дежурить возле моей постели. Здесь квалифицированный персонал и вообще... я пока не при смерти. - Быстрой улыбкой Ширли обозначила последние слова как шутку.
- Чудесно, - улыбнулся Люк. - Замечательное известие. Значит, мы можем немного поболтать.
- Но тебе не позволят остаться тут на ночь. Это разрешается только мужьям или другим близким родственникам. А мы с тобой вообще не находимся в родстве.
- Ну нет, - усмехнулся Люк. - Жениться на тебе только ради того, чтобы переночевать в больничной палате, я не намерен.
Никто и не просит, хмуро подумала Ширли.
Фраза Люка почему-то обидела ее, причем больше, чем можно было ожидать.
- Американцы в подобных случаях летают в Лас-Вегас, - сухо заметила она.
Люк пожал плечами.
- Мы англичане. - На миг задумавшись, он сказал: - Знаешь что... Думаю, мне действительно не позволят провести здесь ночь, да и для тебя это наверняка будет утомительно или неудобно, поэтому я посижу с тобой часок и отправлюсь восвояси. Только сначала схожу куплю что-нибудь перекусить. Тебе что принести?
Ширли задумалась. Предложение Люка устраивало ее больше, чем идея ночевки рядом с ней. И мысль немного перекусить тоже пришлась ей по душе. За нынешний день она потеряла столько сил, что теперь остро нуждалась в пополнении запасов энергии. Кроме того, назначенная Линой Смитсон поддерживающая терапия принесла плоды и тошнота чудесным образом исчезла.
- Если не трудно, принеси мне йогурт, - попросила Ширли. - Только не очень сладкий.
- Пинты хватит?
- С избытком.
Через четверть часа они приступили к ужину. Люк догадался купить пластмассовую ложечку, чтобы удобнее было есть, поэтому не пришлось обращаться к медсестре.
Ширли ела в кровати, зажав большой пластиковый стакан между накрытых простыней коленей и действуя одной рукой, потому что к другой все еще была подсоединена капельница. От предложения Люка покормить ее она наотрез отказалась. Сам Люк расположился на стуле с коробкой пиццы.
- Все-таки надо было тебе отправиться домой, - заметила Ширли, проглотив очередную ложку йогурта. - Теперь пока доберешься, спать останется всего несколько часов.
Люк вынул из кармана кольцо с ключами и с помощью находящегося в брелке открывателя откупорил бутылку безалкогольного пива.
- А я не поеду в Бердикс.
Ширли удивленно уставилась на него.
- Нет?
Он покачал головой.
- Зачем?
Ширли перестала есть.
- Но ты же должен хоть немного поспать. Мне и без того неловко, что я создаю тебе проблемы, а если ты вдобавок не будешь спать...
- Этого я не говорил, - спокойно ответил Люк, отхлебнув из горлышка глоток пива.
- А, понимаю! Устроишься на ночлег в своем "бентли"?
- Нет. - На секунду задержав руку над лежащей на коленях коробкой, он взял второй кусок пиццы. - В автомобиле спать неудобно.
- Но где же ты будешь ночевать?
- В театре.
Мысль о том, что можно вернуться в театр, как-то не пришла Ширли в голову.
- В театре? - задумчиво повторила она.
- Ночной сторож впустит меня, - сказал Люк. - И я замечательно высплюсь в музыкалке.
Он подразумевал помещение, где оркестр репетировал, когда зал был занят.
- У вас ведь там только стулья да несколько кресел. И ни одного дивана, насколько я помню.
- М-да, это верно. - Казалось, Люк растерялся, однако продолжалось это всего мгновение. - А! Я пойду в ваш хореографический зал.
- И где ты там устроишься?
Еще только договаривая фразу, Ширли уже знала ответ, поэтому смутилась раньше, чем Люк сказал:
- На матах.
Затем как ни в чем не бывало он впился белыми зубами в кусок пиццы.
Ширли медленно помешала ложечкой йогурт. Собственно, в этом не было никакой необходимости, но ей просто нужно было чем-то заняться, чтобы не смотреть на Люка. Она готова была голову дать на отсечение, что в эту минуту оба они подумали об одном - о том, каким образом гимнастические маты были использованы ими.
Чувствуя, как пламенеют кончики ушей, и сердясь на себя за подобную реакцию, Ширли осознавала лишь то, что пауза чересчур затянулась. И поэтому, а также чтобы переменить тему, произнесла:
- Я хотела спросить... У нас как-то возникла тема родителей... Словом, мне хотелось узнать, твои родители живы?
Люк опустил руку с куском пиццы.
- Матери уже нет. А отец жив. Каждый год я навещаю его в день рождения.
- Он... далеко живет?
- В Ланкашире. В деревеньке неподалеку от Флитвуда. У него небольшой коттедж прямо на побережье. Большую часть дня мой отец сидит в кресле на веранде и смотрит на море. Жить без него не может.
- Вот как? - обронила Ширли, за несколько мгновений успевшая прийти в себя.
- Да. Он ведь отставной военно-морской офицер. Кстати, мечтал, чтобы я пошел по его стопам. - Люк улыбнулся. - Но я выбрал музыку.
- А он приезжает к тебе?
По лицу Люка скользнула тень.
- Нет. После одного происшествия на службе у отца отказали ноги. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле.
Ширли вскинула ресницы, потом сочувственно покачала головой.
- Сожалею. - Немного помолчав, она спросила: - А как же твой отец обходится без помощи?
- Почему без помощи? За ним ухаживает сиделка. Впрочем, все, что в его силах, отец делает сам.
- Должно быть, мужественный человек, - задумчиво произнесла Ширли.
Люк кивнул.
- Уж не нытик, это точно. - Откусив и прожевав кусок, он взглянул на Ширли. - Ты ешь, тебе необходимо подкрепиться.