* * *
– Он поистине великолепен, и удивительно, что кому-то пришло в голову построить его здесь, между небом и землей, непонятно где, такой восхитительный и дивный, как само это "непонятно где". Ты согласна со мной, Мэри?
– О да. И чудесно, почти не правдоподобно, подходящий для празднования дня рождения.
– В последние пятнадцать минут мы говорили о чем угодно, кроме самого главного. Как ты считаешь, не пора ли нам перейти к тому, о чем мы на самом деле думаем? – с улыбкой спросила Энн.
– Они не идут сюда? Они вернулись обратно?
– В любом случае их отсутствие вселяет в меня надежду. Если бы они чувствовали себя неловко вместе и молчали, набрав в рот воды, они постарались бы не отстать от нас из боязни остаться вдвоем, или я ошибаюсь?
– Ты думаешь, они поговорили? И нашли общий язык?
– Или разбили друг другу носы, – ответила Энн со смехом, который прозвучал немного нервно. – Я так давно хотела этой встречи, Мэри, что уже не смела и надеяться, что она произойдет. Уоллес никогда не был до конца счастлив. Всегда, даже в самые радостные моменты нашей жизни – во время свадьбы, при появлении на свет детей, при их крещении и при некоторых других событиях – я всегда чувствовала, что ему что-то мешает. Я достаточно давно знаю Уоллеса, чтобы понять, что такое это "что-то". Это вина и горе. Мэри, горе по умершему постепенно утихает. Ты вдова, тебе это известно. Но оно не исчезает, если человек, по которому ты горюешь, жив.
– Я не так уж давно знакома с лордом Эдмондом и не стану делать вид, будто хорошо его знаю или понимаю, но я уверена, что чувство вины и семейный раскол… ну, что это они не позволяют ему стать тем человеком, которым он мог бы быть.
– Ты ведь любишь его, правда? – быстро спросила Энн.
– Я помолвлена с… – начала отвечать Мэри, смущенно взглянув на Энн, но та остановила ее движением руки.
– О да. Но это же несерьезно, Мэри. Я думаю, ты не сделаешь ошибки и не выйдешь за него замуж. Должна признаться тебе в собственном грехе. Я специально все подстроила так, чтобы он отправился к монастырю, а ты пошла с нами. Ну разве я не чудовище? Ты ведь любишь его?
– Лорда Эдмонда? – Мэри немного помолчала. – Мне он нравится все больше и больше.
Энн хмыкнула, но тут же стала серьезной.
– О, они идут сюда. Мэри, нужно притвориться, что мы восхищаемся этой колонной. Это коринфская? Я никогда не могла запомнить, какому типу колонн какое соответствует название.
– Да, это коринфская колонна.
Они обе с любопытством взглянули на подошедших мужчин, продолжая излишне восторженно восхищаться и обсуждать сначала колонну, а потом весь круглый купольный павильон, в котором завтра должен был праздноваться день рождения леди Элинор.
Спустя пять минут лорд Эдмонд, сжав запястье Мэри почти так же крепко, как вчера в момент возвращения из Кентербери, потащил ее за собой из павильона вниз к озеру.
– Ну вот, Мэри, ты настаивала, чтобы я вернулся. Вчера я вернулся и сегодня продолжаю оставаться там же.
– И?
– И я убедился, что у меня есть еще брат. – Лорд Эдмонд так сжал запястье Мэри, что ее рука начала терять чувствительность, но Мэри, ничего не сказав, только сделала глубокий вдох. – И еще у меня есть одна чересчур деловая родственница. Кажется, ничто на свете не помешает ей устроить мне подобное тяжкое испытание с участием моего отца.
Взглянув на него, Мэри улыбнулась.
– Что, черт побери, ты хочешь сказать этой дурацкой ухмылкой?
– Это улыбка. А ваш язык, милорд, хорош для помойки.
– Именно там я живу и там ему обучился. Но что, сегодня мы опять вернулись к "милорду"?
– Да, милорд.
– А-а. – Несколько минут лорд Эдмонд молча смотрел на озеро. – Впрочем, так лучше. Если бы ты опять назвала меня по имени, я, наверное, попытался бы снова украсть у тебя поцелуй или что-нибудь посущественнее. А этого не положено делать, когда достойный, богатый мужчина ждет, чтобы повести тебя к алтарю. Я прав, Мэри?
– Да.
– Спасибо тебе. – Прежде чем отпустить руку Мэри,. лорд Эдмонд поднес ее к губам. – Спасибо, что заставила меня вернуться.
Глава 17
Этот чудесный летний день, когда леди Элинор справляла свое шестидесятилетие, просто не мог быть более солнечным, более безоблачным и более теплым. Все признавали, что для праздничного дня ничего лучше не может быть. Все утро слуги сновали взад-вперед между домом и павильоном, наводя окончательный блеск и доставляя еду и напитки. Из Кентербери прибыл оркестр – неожиданное приятное добавление к празднику, – и музыканты, которым были предложены прохладительные напитки, направились к озеру.
"Еще до конца дня соберется гроза, ею просто пропитан воздух", – все время повторяла Дорис Шелбурн, но гости или не обращали на нее внимания, или вежливо соглашались, что это вполне вероятно, но скорее всего произойдет не сегодня, а в другой день.
Большинство гостей отправились к павильону пешком, и лишь некоторые поехали в экипажах; в числе приглашенных был и кое-кто из соседей леди Элинор. По дороге через пастбище леди Кэткарт пожаловалась Мэри, что никак не может подобрать подходящее название для этого праздника. Это определенно не чай, так как предполагалось оставаться в павильоне до сумерек, а возможно, и дольше. И конечно, это не обед, потому что не планировалось подавать горячие блюда; но, несмотря на то что пиршество будет происходить вне дома, гости, конечно же, не умрут от голода. Леди Кэткарт поинтересовалась, согласна ли с ней леди Монингтон?
Да, леди Монингтон была согласна.
– Для пикника все слишком официально, – высказала свое мнение леди Кэткарт. – Но это и не бал, правда? Для бала недостаточно гостей и к тому же они в обычных нарядах, а не в вечерних туалетах. Но с другой стороны, прибыл оркестр. Просто чтобы развлекать гостей, пока те будут наслаждаться едой и беседовать? Или будут танцы? Не слышали ли вы что-нибудь об этом, леди Монингтон?
Нет, леди Монингтон об этом ничего не слышала.
– Очень досадно. Всегда нужно знать, как называется то мероприятие, в котором принимаешь участие, – заявила леди Кэткарт. – Не правда ли, леди Монингтон?
– Как бы оно ни называлось, – с улыбкой ответила Мэри, – мы все ему рады. Уже сама погода и чудесные окрестности могут поднять настроение. А если к этому добавить еще павильон и оркестр, еду и приятное общество, то я сказала бы, что леди Элинор превзошла саму себя.
– Вы уверены? – с сомнением спросила леди Кэткарт.
Мэри улыбнулась в ответ, хотя далеко не была убеждена в том, что говорила. Да, конечно, здесь было все, чтобы приятно провести время, и, безусловно, никому на этом празднике не должно было быть скучно. Но для себя Мэри не ждала ничего хорошего от предстоящего вечера.
Она осознавала, что поступила слишком опрометчиво. Конечно, она хотела снова выйти замуж и наслаждаться спокойствием, которое может принести брак. Если в ее браке с Лоуренсом на первом месте стояла любовь, то в своих штанах на второй брак она не уделяла ей большого внимания. Но сейчас не это беспокоило Мэри. Хуже всего, что она приняла предложение Саймона во многом потому, что хотела убежать от чувств, в которых не признавалась даже самой себе.
Правда, публичного объявления о помолвке не было, но свое согласие Мэри дала. Теперь же она жалела об этом. О да, она могла только мечтать о такой удачной партии; этот брак должен был обеспечить ей то, о чем она всегда мечтала, – спокойствие, загородный дом и мужа, который, несомненно, будет заботиться о ней. Вероятно, у нее будет все, кроме детей. Мэри больше не заговаривала с Саймоном на эту тему и боялась, что они никогда не придут к согласию, так как он считал, что для семьи вполне достаточно его двух сыновей.
"Нужно быть сумасшедшей, – убеждала себя Мэри, – чтобы разорвать помолвку из-за расхождения во взглядах, пусть и достаточно серьезных". Единственной веской причиной для такого поступка могло послужить только то, что она любит другого. И мысленно произнеся эти слова, Мэри вынуждена была признать, что это и была та главная причина, из-за которой она хотела расторгнуть помолвку.
Итак, помолвку необходимо расторгнуть. Но Мэри не хотелось, чтобы это произошло в день празднования юбилея леди Элинор. В то же время, окончательно укрепившись в своем решении, Мэри чувствовала, что не сможет целый день держать его в себе, да и нечестно было скрывать это от Саймона, он имел право знать об изменении ее планов.
Однако подходящего случая для разговора не представлялось до середины вечера. С самого начала праздник имел большой успех. Там было все: хорошая музыка для услаждения слуха, вкусная еда для подкрепления сил, напитки для утоления жажды и интересная беседа для удовольствия. А позднее можно было потанцевать или прогуляться вдоль берега озера. Обстановка была совершенно непринужденная, и для разговора наедине не представлялось никакой возможности.
Весь вечер Мэри старалась держаться подальше от лорда Эдмонда, что ей удавалось без особого труда, так как он, видимо, тоже был настроен избегать ее. Но по возможности она старалась оставаться в стороне и от виконта, признаваясь себе, что трусит и намеренно оттягивает момент, который неизбежно наступит.
И когда виконт Гудрич в конце концов поймал ее за руку и предложил прогуляться по роще вместе с четой Ормсби, Стефани Уиггинс и одним из соседей, Мэри поняла, что время серьезного разговора наступило, хотя и оставалась крохотная надежда уклониться от него из-за большого числа спутников. Улыбнувшись, она взяла виконта под руку, и они все вместе двинулись мимо беседок к краю рощи и началу пастбища.
– О, вы только взгляните! – Лила Ормсби указала на запад. – Вот почему до сих пор невыносимо душно и жарко, хотя уже почти вечер.
Но Мэри не нужно было и показывать; было трудно не заметить тяжелые темные облака, скапливавшиеся в западной части неба.
– Дождь – это неплохо, но он мог бы подождать хотя бы до завтра. Возможно, тучи все-таки пройдут мимо, – заметил преподобный Ормсби.
– Поверьте мне, это дождевые облака. – Мистер Вебер, прищурившись посмотрел на небо.
– Во всяком случае, не похоже, чтобы сбылись предсказания Дорис, – поддержал его преподобный Ормсби. – Нет ни малейшего дуновения ветерка.
– Именно это и заставляет меня ожидать бури, – возразила ему жена. – Как ты думаешь, Сэмюел, не лучше ли нам поторопиться домой, чтобы быть с детьми?
– И не увидеть продолжения праздника? – засмеялся он. – В доме так много слуг, любовь моя, что наше присутствие будет совершенно излишним. Я предлагаю просто вернуться в павильон, чтобы не попасть под дождь.
– Я превращусь в пугало, если намокну. – Стефани повернула обратно, увлекая за собой мистера Вебера.
Чета Ормсби последовала за ними, а Мэри и виконт Гудрич по обоюдному молчаливому согласию двинулись дальше по пастбищу.
– В последние дни я так мало был наедине с тобой, – заговорил виконт. – Загородные приемы не лучшее место для наслаждения недавней помолвкой, тем более что она наполовину тайная.
– Нет, Саймон… – начала Мэри, но он не дал ей договорить.
– Я эгоист, Мэри, и хочу, чтобы ты была только со мной, а Уэйт проводит с тобой больше времени, чем я. Ты уверена, что он не утомил тебя вчера? Я был очень расстроен тем досадным случаем, который развел нас по разным направлениям.
– Это был приятный семейный пикник, и лорд Эдмонд большую часть времени провел с братом, – пояснила Мэри. – Кажется, они помирились, и я только рада этому.
– Видимо, да, потому что сегодня утром они вместе поехали на прогулку верхом. Но я не могу побороть чувство, что Уэйт просто дурачит Уэлвина.
"Как легко оттянуть неприятный момент, если нужно сообщить что-то плохое", – подумала Мэри, ухватившись за спасительную соломинку разговора.
– Саймон…
– Я думаю, ты не получаешь особого удовольствия от этого праздника, Мэри? – перебил ее виконт, накрыв рукой лежавшую на его локте руку Мэри. – Во всяком случае, я ожидал чего-то более блистательного и торжественного. Давай вернемся в дом и проведем немного времени только вдвоем.
Мэри заметила, что они уже дошли почти до середины пастбища, и в этот же момент вдали, среди низких облаков она увидела вспышку молнии.
– Собирается гроза. – В Мэри проснулся прежний ужас, ее дыхание участилось. – Ты видишь?
– Тем лучше, – улыбнулся ей виконт Гудрич, – гости останутся в павильоне, пока гроза совсем не кончится, и дом будет в полном нашем распоряжении, если не считать слуг.
Раздался раскат грома, но такой далекий, что его можно было скорее угадать, чем услышать.
– Может, нам лучше вернуться и быть вместе с остальными? – предложила Мэри.
Их лиц коснулась прохлада, и деревья справа от них у края пастбища закачались под ветром.
– Глупости! – хмыкнул виконт. – Неужели, Мэри, ты и вправду боишься грозы? Ты же знаешь, что я защищу тебя. Для меня это будет истинным удовольствием.
Живые, яркие воспоминания о Воксхолле пронеслись у Мэри в мозгу при следующей вспышке молнии.
– Саймон, давай вернемся, – попросила она; настроившись вести себя разумно, Мэри пыталась убедить себя, что не мечтает об утешениях лорда Эдмонда.
– Посмотри, мы уже возле изгороди, – смеясь, сказал виконт. – Пойдем, Мэри. Мы будем в доме раньше, чем сюда придут тучи и начнется гроза. К тому времени я спрячу и согрею тебя в своих объятиях. – Пренебрегая камнями, положенными вместо ступенек, он перебрался через изгородь и протянул руку, чтобы помочь Мэри.
– Саймон, – Мэри осталась стоять со своей стороны изгороди, нервно теребя руками платье, – всю дорогу, пока мы шли через пастбище, я собиралась тебе кое-что сказать, но никак не могла решиться.
Опустив руку, лорд Гудрич пристально посмотрел на Мэри.
– Боюсь, я должна взять обратно свое обещание. Я не могу выйти за тебя замуж. Я так и не смогла свыкнуться с этой мыслью, и было бы нечестно выходить за тебя замуж только ради спокойствия, которого я страстно желаю.
Несколько мгновений виконт стоял неподвижно, глядя на Мэри, а потом снова протянул ей руку, и Мэри, послушно взяв ее, аккуратно перекинула подол платья через верхнюю перекладину.
– Перебирайся сюда, глупо вести серьезный разговор в таком положении. Ты убеждена, что хочешь этого? – Он помог Мэри и, когда она оказалась с его стороны изгороди, привлек к себе и поцеловал.
– Не нужно. – Она отвернулась. – Прости, Саймон. Я знаю, что поступила нехорошо, но не существует достойного способа расторгнуть помолвку. Прости.
– Это из-за Уэйта? – Его голос дрожал от негодования. – Мэри, ты предпочитаешь погрязнуть в болоте, вместо того чтобы выйти за меня замуж?
– Прошу тебя, не нужно грубостей.
– Я собирался взять тебя в жены, несмотря на твою не столь блестящую репутацию, и отвергнут из-за закоренелого лондонского распутника? И ты ожидаешь, что я улыбнусь и пожелаю тебе счастья, Мэри?
– Мою не столь блестящую репутацию? – Мэри замерла.
– Все знают, что ты была для Клифтона проституткой, но я был готов закрыть на это глаза.
– Вероятно, тебе не стоило этого делать, – спокойно произнесла Мэри. – Разве ты не знаешь, что от проститутки нельзя ожидать пристойного поведения.
– Очевидно, ты права. – Виконт посмотрел вверх на небо, и Мэри проследила за его взглядом.
Тучи быстро надвигались, легкий ветерок переходил в настоящий ветер, и прямо перед их глазами сверкнула молния.
– Мы не успеем вернуться в павильон, – упавшим голосом сказала Мэри, – нужно бежать к дому.
– Да, – мрачно согласился виконт, и они быстро пошли рядом, не касаясь друг друга, по направлению к дому и добрались туда как раз вовремя, потому что гроза уже была прямо над ними и вот-вот должен был хлынуть дождь.
– Боюсь, Саймон, нам было бы лучше вернуться в павильон, – обратилась Мэри к своему спутнику, когда они уже были в холле. – А теперь ты застрянешь надолго в доме со мной и слугами, да еще и в плохом настроении из-за истории с помолвкой. Не могу представить себе ничего хуже. Мне очень неприятно, Саймон.
– Что касается меня, Мэри, я не намерен отказываться от праздника и возвращаюсь в павильон.
– Но ты же промокнешь. – Она в изумлении взглянула на него.
– Возможно. – Он пожал плечами. – Но, думаю, до того, как дождь пойдет всерьез, еще есть немного времени. Я предпочитаю вымокнуть, а не оставаться здесь, чтобы скучать весь вечер.
– Значит, мне придется остаться совсем одной, – глубоко вздохнув, произнесла Мэри.
– Как говорили, в доме полно слуг, – без всякого сочувствия напомнил Гудрич.
– Да, так оно и есть. – Несмотря на страх перед грозой, Мэри неожиданно обрадовалась, что нашла в себе мужество отказать этому человеку, она поняла, что жизнь с ним не была бы легкой, он не выносил, если ему перечили.
Но сейчас, когда входная дверь закрылась за виконтом и Мэри осталась одна, холл показался ей огромным, мрачным и страшным. Слуги были или в павильоне, или в своих комнатах, отдыхая в отсутствие гостей и хозяев.
Быстро поднявшись к себе в спальню и плотно закрыв дверь, Мэри успокоила себя тем, что в любой момент может позвать свою горничную и не останется совсем одна. Но тем не менее она была твердо настроена попытаться пережить грозу без посторонней помощи. "В огромном, надежно построенном особняке я в полной безопасности", – говорила себе Мэри, надеясь на этот раз победить свой страх.
За окном сверкнула молния, и Мэри, стоя посреди комнаты, выпрямилась, прижала к груди руки и стала медленно считать, ожидая, когда раздастся удар грома.