Джейн нашла взглядом Кристин, и та понимающе кивнула.
- Прекрасно, а теперь все уходят! - объявила она. - Это все-таки аптека, а не центральный вокзал. Спектакль окончен, господа. Расходитесь, расходитесь!
- Я ненадолго, Кристин, - пообещала Джейн.
- Можете не торопиться, босс. Если будут какие-то непредвиденные реплики, я буду импровизировать.
- Ты - просто сокровище, Кристин. Что я буду без тебя делать?!
Кристин кинула на Рекса выразительный взгляд:
- Я уверена, что доктор Морис что-нибудь придумает!
- Кристин бросает работать здесь? - спросил Рекс, пока они рука об руку поднимались наверх.
- Да. Она ждет ребенка. Понятия не имею, как найти ей замену.
- Может, не надо и искать, - таинственно сказал он.
- Не надо? - повторила она, закрывая дверь.
- Брат Райена - фармацевт с дипломом. Он хотел бы переехать сюда и купить твою аптеку. Вот о чем Рассел хотел переговорить с тобой.
У Джейн дрогнуло сердце в радостном предчувствии.
- Когда мы поженимся, я бы хотел, чтобы мы жили в Сиднее, дорогая. По-моему, нам обоим там будет лучше.
Она улыбнулась:
- Я тоже так считаю.
Тревога на лице Рекса моментально сменилась улыбкой.
- А я боялся, вдруг ты начнешь со мной спорить.
- Неужели это на меня похоже?
- Да, язвительная моя колдунья! - Он притянул ее к себе и крепко поцеловал. - Господи, Джейн, я ужасно боялся, что ты мне откажешь. Я думал, что потерял тебя тогда. Я думал…
- Ш-ш-ш! - Джейн прижала к его губам палец. - Ты никогда меня не потеряешь, Рекс Стюарт. Никогда!
Он отвел ее палец и поцеловал его.
- Когда мама сказала мне, что ты звонила, у меня появилась надежда, но уверенности не было. Я понял бы, если бы ты сейчас мне отказала. Я был неправ, не сказав тебе о Саманте.
- А я была неправа в своих предрассудках, особенно в том, что касается актеров.
- Я ведь на самом деле не актер, Джейн, - признался он со вздохом. - Я врач, который немного играет роль актера.
- Но ведь ты - великолепный актер!
- Я еще и хороший врач.
- Рекс, мне не хочется толкать тебя на что-то, что тебе не хотелось бы делать.
- Спасибо тебе за эти слова, Джейн. Искреннее спасибо. Но доктор Морис Беккер вскоре появится на экранах в последний раз. Я снова стану тем, кем хотел быть всегда и кем был.
- Но если ты всегда хотел быть врачом, Рекс, то почему ты вдруг перестал им быть?
- Это долгая история, Джейн. У тебя есть время?
- Вся жизнь, милый. Вся жизнь…
- Ну, тогда сначала мы сделаем вот это…
И он жадно поцеловал ее.
Снова говорить они начали не так уж скоро. Рекс вытянулся на софе, положив голову на колени Джейн.
- Я решил стать врачом, когда мне было лет двенадцать, - начал он, пока Джейн приглаживала его волосы. - В тот год мой друг умер от лейкемии. Ему тоже было всего двенадцать.
У Джейн больно сжалось сердце: хотя он старался говорить спокойно, но и сейчас ему было больно вспоминать утрату. Она ничего не говорила, опасаясь, что, возможно, рассказывая ей старую историю, Рекс балансирует на краю какой-то невидимой ей пропасти.
- Он был великолепный парень, - пробормотал он. - Просто великолепный!
- О господи! - Джейн почувствовала, как у нее в горле встает ком.
- На его могиле я дал клятву, что, когда вырасту, стану врачом, - глуховато продолжал Рекс. - И не простым врачом. Специалистом. Я хотел, чтобы такие парнишки, как Роберт, не умирали. После учебы в Лондоне я остался там работать в одной из лучших детских больниц. Я занимался именно лейкемией, и с каждым годом наше отделение приобретало все больше опыта, увеличивались шансы на успешное лечение, но почему-то для меня этого все равно было мало. Восемнадцать из двадцати пяти детей, поступивших к нам с лейкемией, мы вылечивали, но я видел только неудачи и не замечал успехов. В конце концов меня добили слезы несчастных матерей. Они доверяли мне своих детей, и я не мог видеть их горя. Мне казалось, что я их предал.
Глаза Джейн наполнились слезами. Она ничего не могла с этим поделать. Вот-вот слезы готовы были побежать по ее щекам. Она старалась дышать глубже, но не могла справиться с собой.
- Ты же делал все, что мог! - запротестовала она, давясь рыданием. - Ты же не Господь Бог!
Рекс посмотрел ей в лицо, быстро сел и повернулся к ней, притянув к себе.
- Милая, я не хотел тебя расстраивать. Ну, конечно, я не Господь Бог. Теперь я это знаю. Но тогда я, кажется, пытался им быть, и эти попытки меня медленно убивали. Я работал по двадцать часов в сутки, почти не спал и не ел. Однажды моя больная, маленькая девочка, умерла совершенно неожиданно. Я считал, что у нее начинается ремиссия, и сказал об этом ее матери. Говорить с этой несчастной мне было невыносимо трудно. И я понял, что больше не могу.
- И что ты сделал? - спросила Джейн.
- Я ушел. Уволился. Я знал, что если этого не сделаю, то сломаюсь окончательно. Или покончу с собой.
- Рекс!
- Чтобы отвлечься, я начал посещать театральный кружок. Спустя какое-то время я стал членом небольшой театральной труппы в Лондоне и неожиданно имел некоторый успех. Оказалось, что у меня есть актерские способности.
- А как ты вдруг оказался исполнителем главной роли "Нашего доктора" здесь, в Австралии?
- Совершенно случайно. Два года назад я прилетел домой провести время с родными. У Матти была масса друзей в шоу-бизнесе, и она на какое-то время вообразила себя актрисой. Ее пригласили на прослушивание для нового телесериала, и я пошел с ней и прослушался на главную роль. Надо сознаться, что у меня было преимущество. Мне было несложно войти в роль врача, особенно далась мне сцена срочной операции, которую я прочитал. Продюсер был поражен моей "органичностью". Когда мне предложили роль, Матти убедила меня не рассказывать, что я на самом деле врач. А еще она сказала, что мне понадобится хороший агент, и познакомила с Джоном Моррисоном.
- А Джон знает, что ты врач?
- Нет. Честно говоря, в то время я был и сам рад забыть о моей врачебной карьере. Матти уговорила всех наших родных и знакомых не говорить журналистам ничего, кроме того, что театральному искусству я обучался в Лондоне. Они согласились. Поскольку я много лет не жил в Австралии, у меня здесь не было близких друзей, только несколько очень давних, вроде Кита.
- Который не произнес ни слова, - подтвердила Джейн. - Даже когда я спросила его напрямую.
- Он - хороший друг. Но в последнее время он начал подозревать, что у меня появились сомнения относительно моей жизни, что я подумываю о том, чтобы снова по-настоящему вернуться к врачебной деятельности.
Джейн нахмурилась.
- По-настоящему, Рекс? Можно подумать, что ты ею занимался не по-настоящему.
И тут до нее дошло. Зачем бы ему иметь докторский чемоданчик в багажнике, если не для врачебной практики?
- Во время отпусков я работал в клинике на одном из островов Фиджи.
- Как это получилось?
Рекс рассмеялся.
- Знаешь, это удивительно напоминало одно из приключений доктора Мориса. Я отдыхал там, и один из местных мальчишек сломал себе руку. Я помог ему. Теплая благодарность его родных заставила меня ощутить себя нужным. Это вселило в меня такое чувство уверенности, какого я не испытывал уже много лет. Когда мне рассказали о крошечной клинике, которую устроил на одном из соседних островов пожилой врач, я поехал к нему и предложил свои услуги на время его отпуска.
- И тебе это было приятно?
- Очень, хотя, конечно, это практика для врача широкого профиля, а не для узкого специалиста. Но к моменту нашей встречи я уже всерьез подумывал о возвращении в медицину. Мой приезд в Ларинратту заставил меня острее почувствовать проблему. Я почти решился уже так и сделать, когда мы увидели ту автомобильную катастрофу. Скажу тебе по правде, она меня поколебала. Тот мужчина уже был мертв. И я ничего не мог сделать. Ко мне снова вернулись сомнения, и я опять отступил: от медицины, от человеческой близости, в том числе и с тобой.
Джейн всем сердцем сопереживала ему, но не находила нужных слов.
- Я уже много лет удовлетворялся поверхностными связями с женщинами. И думал, что ничего другого мне не нужно будет еще много лет. Но я себя обманывал. Я начал это понимать во время наших разговоров по телефону, но окончательно осознал, когда ты приехала в "Три холма". Влюбившись впервые в жизни, я, как ни старался, больше не мог относиться к жизни играючи. Я хотел все рассказать, как только мы останемся вечером одни, но когда я узнал про Шеффилда, а потом Энн поранила себе руку - все пошло наперекосяк…
В его вздохе слышались раскаяние и сожаление.
- Думаю, об остальном ты и сама догадаешься. Я тебя уже любил, но боялся признаться и спрятал свои истинные чувства за похотью. Я причинил тебе боль, дорогая, и мне очень жаль.
- Потом я тоже сделала тебе больно, Рекс, - тихо сказала она. - И мне тоже очень жаль.
- Нет. Ты была права. Твои слова, наш разрыв заставили меня лучше понять свои чувства и продумать свои поступки. С той минуты, как я потерял тебя, я вынужден был пересмотреть все свои ценности. Но теперь, когда я знаю, что ты всегда будешь рядом со мной, у меня такое чувство, что я могу абсолютно все!
- Все-таки не абсолютно все, милый. Давай оставим чудеса Всеблагому Господу там, наверху, ладно?
Рассмеявшись, Рекс крепче обнял ее.
- Если я вдруг начну заноситься, знаю, кто мне этого не позволит! Ты говоришь всегда только правду, Джейн Мартон, и я тебя за это люблю.
- В этом случае могу ли я попросить более доказательную демонстрацию этой любви?
Он нахмурился.
- Я не приготовился к такому повороту событий.
Джейн начала распускать ему галстук.
- Не беспокойся, - пробормотала она, - если ты забеременеешь, я тебя не брошу.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.