- Охотники тренировались на них в стрельбе, - кивнул Сид. - Пожалуй, лучше прихватить и картон, чтобы заделать окна с выбитыми стеклами. Стрелками они были паршивыми. - И добавил: - Ах да, нужно взять газеты. Иначе как развести огонь? Еды-то у вас достаточно?
Линн кивнула и благодарно улыбнулась. Сид велел ей оставаться на месте, пока он выведет из гаража джип с грузовым прицепом, и передал ей пакет:
- Подержите. Я помогу вам устроиться, а потом отвезу пакет в магазин.
- В магазин? - непонимающе уставилась на него девушка.
- В такое время года это и магазин, и транспортная контора, и почта, и междугородний телефон - словом, все, что угодно. Завтра обязательно зайдите туда, - добавил Сид. - Пусть запишут ваше имя. Они проследят, чтобы ни один ваш срочный звонок не затерялся.
Сид направился к двери. Линн автоматически взглянула на пакет и тут же пожалела об этом. Он был адресован в одно из крупнейших агентств печати. В левом верхнем углу были написаны полностью имя и фамилия Сида. Сид Страйкер.
"Ну вот, один из лучших карикатуристов страны бегает у меня по поручениям", - расстроилась Линн. Впрочем, она уже усвоила: чем талантливее человек, тем он проще в обращении и внимательнее к другим.
Загудела машина. Линн вышла на крыльцо и поразилась, как она раньше шла по такому морозу? Вдобавок в воздухе чувствовалась промозглая сырость, какой дома ей не приходилось испытывать даже в самые холодные зимы.
- Сильная влажность, - пояснил Сид, когда машина тронулась с места, - а мы к ней не привыкли. Снегопад в начале зимы - явление необычное. Видимо, поэтому Уоттсы вас и не предупредили. Обычно они уезжают раньше, чем погода начинает портиться.
У домика, где остановилась Линн, свет фар выхватил из темноты сгорбившуюся человеческую фигуру.
- Боже! - воскликнула девушка. - Да ведь это тот самый человек, который набросился на меня, когда я попросила у него дров.
- Многие из нас сегодня в таком настроении, - извинился Сид. - Этот буран застал нас врасплох. За одну ночь мы пытаемся выполнить двухнедельную работу. Привет, Кент. - Он затормозил перед домиком.
- Ночевать здесь нельзя, - проворчал Кент Тейбор. - Сыро, как в подземелье, да еще и грязно. Можно отвезти ее к Фло.
- Не выйдет. Фло заперлась. Заявила, что не откроет двери самому архангелу Гавриилу. Днем отсюда пойдет вездеход, и ей нужно отослать с ним свой детектив.
- Она могла бы переночевать у меня.
Тут Линн не выдержала.
- Может, хватит говорить обо мне в третьем лице? - возмутилась она. - Я попросила у вас всего лишь несколько поленьев. Ни от кого не хочу никакой помощи по чисто эгоистическим соображениям. Не желаю чувствовать себя обязанной. Я приехала сюда работать. Просто разгрузите дрова - и все!
На мгновение замешкавшись, она выскочила из джипа, сунула Сиду пакет и направилась к прицепу.
Сид тут же догнал ее.
- А ну-ка, марш в дом, - скомандовал он. - Если сляжешь с двусторонним воспалением легких, это не облегчит жизнь никому из нас. Ты уже трясешься.
Так оно и было, и Линн ничего не оставалось, как признать его правоту. Кент отыскал стул посуше, она завернулась в собственное одеяло и, усевшись, принялась наблюдать за действиями мужчин.
Сначала они вычистили камин и развели огонь. Затем ввинтили в люстру и настольную лампу стоваттные лампочки. Теперь в полной мере стали видны все следы повреждений.
- Вы, мисс…
- Деннисон, - пробормотала Линн.
- Мисс Деннисон, возьмите все на заметку. Мы отправим этим важным персонам счет за все. Для растопки они расщепили даже внутреннюю дверь! Ох уж эти мне поклонники Всемогущего Доллара!
Как громом пораженная, Линн резко выпрямилась на стуле. Именно так звучало черновое название ее книги. Заметив, что мужчины с любопытством глядят на нее, девушка постаралась скрыть изумление.
- Виноват не столько доллар, сколько любовь к нему, - быстро заговорила она, - и вера в то, что деньги освобождают своего владельца от соблюдения всех юридических и моральных законов.
- Кстати, о Всемогущих Долларах, - вздохнул Тейбор. - Если я не примусь опять за работу, то у меня их вообще не останется. А ведь в Портленде Кэти сейчас делает покупки в долг в расчете на деньги за этот роман…
- Еще много осталось?
- Только последняя глава, да еще нужно проверить напечатанное.
- Может, я могу вам помочь? - предложила Линн.
Мужчины повернулись к ней одновременно.
- Вы что, можете отредактировать рукопись и поставить корректурные знаки? - с подозрением поинтересовался Тейбор.
- Могу, но не буду. Редакторы всегда предпочитают собственные. Я возьму мягкий, легко стираемый карандаш. Если вы и впрямь так устали, как это кажется, то я, вероятно, обнаружу ошибки быстрее.
Две руки торжественно указали в ее сторону, и мужчины хором воскликнули:
- Писательница!
- У меня только-только начинают отрастать перышки, - покачала головой Линн. - Билл и Люсиль предоставили мне этот домик, чтобы я могла опериться вдали от городской суеты. Поэтому мне так неприятно прибегать к чьей-то помощи. Не хочется терять время на прием гостей. Я приехала сюда работать.
- Погодите, вот услышит об этом Линн Дин, - хохотнул Тейбор.
В первое мгновение Линн лениво подумала, что им говорили о ней Уоттсы, но… потом с чувством растущего недоверия она слушала, как Тейбор продолжает:
- Неужто не слыхали о великой Линн Дин? Журналистке, которая опубликовала статьи о деле с наркотиками в Лос-Анджелесе? Мисс Деннисон, вы много потеряли. Но вы с ней еще встретитесь. Сейчас она в отъезде, но скоро вернется. Вы это сразу поймете. Она за версту чует запах жаркого или рагу.
Совершенно потрясенная, Линн только и нашлась, что спросить:
- Вы хотите сказать, что здесь, на Озере, живет Линн Дин? Та, которая…
Кто-то явно пустил слух, будто она, Линн, все еще живет прежним успехом: дело о наркотиках слушалось три года назад.
Линн непонимающе смотрела на обоих мужчин. Видимо, она застряла в дороге и замерзла до смерти или до того к ней близка, что попала в какой-то искаженный мир. Она сама и есть Линн Дин! Вот именно. И никогда в жизни ей не удавалось отличить жаркое по запаху.
Полусгоревшее полено с громким треском развалилось пополам, и множество искр посыпалось на одеяло, свалившееся на пол, когда она резко вскочила.
Нет, она жива, безусловно, жива. Сид с Тейбором говорили не о ней, а о какой-то особе, присвоившей себе ее имя и ее заслуги в журналистике. Ладно, она наведет здесь порядок. Или?..
Глава 3
- Садись-ка лучше, - мягким движением Сид Страйкер заставил ее сесть, а Тейбор подобрал с пола одеяло. - Сегодня тебе выпал трудный день. Как насчет кофейку?
Линн объяснила, где найти кофеварку и в какой коробке кофе:
- Там сверху лежат сладкие булочки.
- А я забыл сегодня поужинать, - радостно сообщил Тейбор. - Пойду помою чашки, если удастся найти хоть одну.
Линн, все еще не пришедшая в себя от изумления, вручила ему ключ:
- Люсиль заперла свою посуду. Если замок не сломали…
Мужчины вышли из комнаты. Она сидела, пристально глядя на огонь. Первоначальное возмущение и замешательство улеглись. Конечно, придется встретиться с этой Линн Дин и заставить признаться в том, что она самозванка.
Линн спрятала лицо в ладони. "Я слишком устала и не хочу никаких разбирательств, - думала она. - Мне нужны только тишина и покой".
Когда мужчины вернулись с кофе, девушка выглядела значительно спокойнее. Тейбор решил, что правильнее всего отвести Линн к нему домой и дать "вволю потешиться" над его рукописью. А он поможет Сиду найти и исправить поврежденный провод, из-за которого не работают настенные электрообогреватели.
Домик Тейбора оказался маленьким и уютным, здесь явно чувствовалась женская рука. Кент отодвинул занавеску, и за ней Линн увидела письменный стол.
- Это утолок Кэти. Она пишет для детей. Горе тому, кто потревожит ее во время работы.
- Даже если тот, кто помешал ей, вот-вот замерзнет? - с улыбкой поинтересовалась Линн.
- Простите, ради бога. - У Кента Тейбора был несчастный вид. - Я настолько погрузился в работу, что больше ничего не воспринимал. А потом никак не мог сосредоточиться. Потому что беспокоился за вас. Когда вы с Сидом подъехали, я как раз отправился вас разыскивать.
- В этом-то и самое отвратительное, когда тебя прерывают, - согласно кивнула Линн. - Можно, конечно, отмахнуться, но, если ты не откликнулся, все равно будешь постоянно думать об этом. Бывает, человек уверяет: "Я только на минутку" - и выдает такое, что весь день невозможно работать.
Кент широко заулыбался.
- Добро пожаловать на Озеро, - торжественно объявил он.
Линн поняла, что он признал ее, и с Тейборами хлопот не будет.
Мужчина ушел. Линн склонилась над рукописью и вскоре погрузилась в работу точно так же, как прежде это делал Кент Тейбор.
Был час ночи, когда Линн устало расправила плечи. Она явно приобщилась к жизни на Озере, причем совершенно неожиданным для себя образом. У нее в домике парило, но было тепло. В полумраке комнаты светился красноватый глазок индикатора настенных электрообогревателей.
- Завтра подберу в магазине стекла для окон, - пообещал Сид. - Примерно к полудню все будет готово. Да, нужно подвезти еще дров. В полночь передавали прогноз погоды - буран продлится три дня. Пока он не закончится, сюда ничего не привезут. Кстати, когда я буду в магазине, могу сказать им твое имя, и, если будут какие-нибудь звонки…
- Линн Д. Деннисон, - машинально отозвалась Линн.
- Линди, - повторил Сид.
Линн хотела поправить его, но потом подумала: пускай.
- Я знал человека по имени Линн Деннисон, - задумчиво проговорил Сид. - Мы встретились с ним на конференции по издательскому делу, проходившей на Восточном побережье.
- Мой отец, - кивнула Линн. - Он умер чуть больше года назад. Но мне не хочется, чтобы здесь хоть что-нибудь знали обо мне. Я хочу сохранить…
- Анонимность?
- Не совсем. Если бы вы хорошо знали моего отца, вы бы поняли. Он сравнивал книгу с кукольным представлением. Если кукольник будет постоянно высовываться из-за ширмы, то героев спектакля перестанут воспринимать как реальных. Он считал, что, если я направлю все силы на работу, а не на позирование, это пойдет на пользу и мне и работе.
Сид задумчиво кивнул:
- Я знал нескольких девушек, тоже привлекательных, как и вы, но не последовавших такому совету. Прощаюсь до утра. Только не благодарите, здесь это не принято.
Линн улыбнулась:
- Учитывая разгром, который я застала в доме, могу я это сделать хотя бы мысленно?
Она наблюдала, как Сид уходит в сплошной снегопад. Затем, поеживаясь, закрыла дверь и вернулась в комнату. Остановившись, девушка огляделась.
В гостиной все еще бросались в глаза следы пребывания охотников. Но их вполне можно было устранить. Кое-что из мебели придется чинить, а кое-что заменить, если это будет ей по карману. Когда она впервые обсуждала с отцом возможность пожить в этом уединенном местечке, он предупредил, чтобы дочь не ждала от него финансовой поддержки.
- В целом для тебя это будет полезно. Если желание писать окажется недостаточно сильным, чтобы заставить тебя откладывать деньги ради такого дня, значит, ты еще не готова. - Таков был вердикт отца.
Линн рассеянно размышляла об их разговоре, раздеваясь у огня. Сид посоветовал переночевать в гостиной. Спальня сегодня походила скорее на парную: электрообогреватели работали на полную мощность, и по бревенчатым стенам стекали капли конденсируемой влаги.
"Вот я и экономила, - размышляла про себя девушка. - По 5, 10 и 25 центов. Ходила в старом костюме, сама укладывала волосы, отказывалась от приглашений на уикэнды и от свиданий, чтобы не покупать новой одежды. Мелочи. Но они помогли скопить мне нужную сумму".
Линн проснулась окончательно. Обхватив колени руками, она сидела, глядя в огонь, и вспоминала.
Ее любимый преподаватель как-то сказал:
- Помимо профессии актера, писательство - единственная профессия, которую, как считает большинство, можно освоить и без учебы.
Кто-то из студентов поинтересовался:
- Разве работа журналиста - не учеба?
- Не всегда, - отозвался профессор. - Репортер - это фотограф, посредством слов воспроизводящий место действия или последовательность событий, создаваемых другими. Писатель же - художник, который создает место действия и действующих лиц или берет их из реальной жизни, но магическим образом преображает в яркое повествование.
Линн чувствовала, что период ученичества для нее завершен. Она побыла тем, кого преподаватель называл "фотографами", и в этом качестве имела редкую возможность изучать человеческие характеры, эмоции и побуждения. Она овладела своим основным инструментом - словом. Но период ученичества как писателя-беллетриста начался для нее, когда девушка попробовала свои силы в более крупных прозаических формах и написала первую повесть. Она называлась "Синий туман" и публиковалась в газете из месяца в месяц. Кистью "художника" Линн рисовала здесь то, что прежде "фотографировала", создавая характеры, соответствующие структуре повести. "И вот теперь, - она слегка поежилась и забралась в теплое гнездышко, сооруженное из одеял, - я словно начинающий зубной врач, который оборудовал свой кабинет, разложил инструменты и готов приступить к работе".
Проснувшись на следующее утро, Линн не сразу встала. Некоторое время она пыталась сообразить, где находится. Непривычный яркий свет, какой-то непонятный шум… Потом поняла, что так светло из-за ослепительно белого снега, а доносящиеся звуки - шум ветра в лесу, который начинался сразу за домиком Уоттсов. Раздалось пронзительное завывание, и в комнату упал лист картона. Вслед за ним ворвался холодный ветер, словно прямиком с Северного полюса. Линн подняла картон, но не нашла поблизости ни молотка, ни гвоздей и заткнула разбитое стекло скатертью.
Разведя огонь в камине, она быстро надела старый лыжный костюм и поспешила на кухню, где обнаружила, что тока опять нет. Закипая от возмущения, она достала ключи, полученные от Люсиль, и храбро шагнула во дворик с милым видом на озеро, вынула из шкафчика с посудой видавший виды кофейник, железный таганок и вилки с длинными черенками. Линн готовила себе завтрак с горящим от жара лицом и заледеневшей спиной. Лишь намазывая маслом наполовину сгоревший хлеб, она перестала хмуриться.
- Какая же я идиотка! - вскричала девушка и бросилась за кейсом, который так берегла в дороге. В следующее мгновение она уже сидела на коврике, прислонясь спиной к тахте. Кофе и тарелка с тостом стояли рядом на столике, а на коленях лежала рукопись.
- Ну и дала же я маху, - пробормотала Линн, пролистав несколько страниц. - Никто из тех, кто прочитает это, не испытает к моему Джеффу ни малейшего сочувствия. Я пишу, что он замерз, устал и пал духом и, когда его с семьей выставили из меблированных комнат, поклялся страшной клятвой, которая должна переходить из поколения в поколение.
Но я не заставила читателей почувствовать этот холод, ощутить страшный ветер, пронизывающий насквозь одежду Джеффа, его жены, детей и пригибающий их к земле. А когда я рассказываю, как они нашли кров и Джефф попытался развести огонь, то его злость в моем описании больше похожа на раздражение.
Теперь Линн хоть приблизительно представляла, что пришлось испытать Джеффу. Она сходила за письменными принадлежностями, уселась на тахту и начала делать заметки. Слова заменяли ей тюбики с краской. "Посиневший от холода" - это больше, чем просто синий цвет. Добавьте сюда серого, мазок черного, и страницы зазвучат траурной симфонией чувств и звуков. Это ей знакомо. Она испытала подобное, когда стучалась в дверь к Сиду.
Раздался стук в дверь. А вот и он, легок на помине! Поглядев на девушку, Сид от души рассмеялся.
- Твое место и впрямь на этой стороне Озера, - сквозь смех заметил он. - Я бы не стал мешать, но не думал, что ты так скоро примешься за работу.
- Да, знаешь, я просто делаю кое-какие заметки к своему роману. Понимаешь, мне вдруг подумалось, что я неправильно, слишком мягко описала характер своего главного героя и его семьи. Захотелось рассказать об их чувствах в условиях тяжелой жизненной ситуации, чтобы это было ярко и правдиво. И к тому же отражало мои собственные ощущения.
Сид понимающе кивнул:
- Точно так же я поступаю с линиями. Поразительно, до чего малейший нажим или растушевка могут изменить лицо, дерево или дом. - Сид немного помолчал. - Знаешь, на рассвете отправили вниз вездеход. Скоро он должен туда добраться. В шесть утра по прогнозу погоды обещан трехдневный буран, так что назад вездеход не вернется. - Мужчина вздохнул и деловито продолжил: - Где-то повреждена линия электропередач. Большинство постоянных жителей дачного поселка были готовы к такой погоде, хотя обычно она наступает в феврале, а не в ноябре.
- Думаю, что для остальных откроют гостиницу.
Сид коротко хохотнул:
- Как у тебя дела? Пользовалась кухонной плитой?
- Я вспомнила, как Билл готовил на костре, и решила воспользоваться камином.
- Значит, ты здесь уже не в первый раз. Линди, а не ты ли была таинственной гостьей Уоттсов пару лет тому назад?
Линн на мгновение заколебалась, говорить ли правду, но решила признаться.
- Мне требовался отдых, и они великодушно предоставили мне такую возможность. Пробыла я здесь очень недолго, но и этого хватило, чтобы захотелось хоть когда-нибудь вернуться сюда.
Мужчина с серьезным видом кивнул:
- В последний раз они приезжали сюда надолго. Билла начали посылать за границу. Они появлялись здесь наездами, на неделю или на уик-энд, но мало общались с окружающими. Я хорошо знаю и Билла и Люсиль, так что…
Сид помолчал и, немного замявшись, спросил:
- Они не советовали в случае чего обращаться ко мне за помощью?
Линн покачала головой:
- Я попросила их не рассказывать мне ни о ком. Я знала, если они это сделают, я буду чувствовать себя обязанной общаться с окружающими, а мне этого не хотелось. Извини, - добавила она. - Я очень благодарна за все, что ты для меня сделал и не говори о…
- Ты никогда не жила в маленьком городке или отрезанном от мира поселке, верно?
Линн кивнула и хотела объяснить, но он ей слова не дал сказать:
- Позволь кое-что разъяснить. Самый верный способ добиться, чтобы тебе постоянно мешали, - захлопнуть перед носом любопытствующих дверь. В прямом и переносном смысле. Для них это равносильно вызову. Мой тебе совет - открыто приветствуй всех. Скажи, что сейчас занята очень серьезной работой, которая отнимает много времени. Они, мол, сами люди творческие и, конечно, понимают, почему ты временно сторонишься общества. А потом добавь, что пригласишь всех к себе, как только дело будет сделано.
- Новый вариант на старую тему "не звони, я сама позвоню"? - с сомнением отозвалась Линн.
Сид кивнул:
- Молодец. Схватываешь на лету.
- Сколько же здесь народу? И как часто мне придется повторять этот ритуал?
- На зиму в этом местечке остались обитатели тридцати домов. Время от времени устраиваются какие-нибудь сборища. Кто-то сюда идет. - Сид открыл дверь.