Мужчина повернулся, и Линда вновь увидела перед собой бронзовую маску с бесстрастными золотыми глазами.
- Все в порядке?
- Да, все отлично.
- Я приготовил еще кофе.
- Спасибо.
Губы искривились в мрачной улыбке.
- Слишком поздно, Линда. Мы уже не можем вернуться к началу. Я знаю, что с тобой творится в моих объятиях. Мы оба знаем, что наши желания нам неподвластны.
- Ну и…
Желание, страсть, секс - ни слова о любви!
- Я хочу услышать, что ты думаешь, Линда.
- Отличный секс.
Мужчины не любят, когда им говорят о любви. Их это пугает. Говорить надо именно так: слегка небрежно, с иронией, в конце можно добавить как бы между прочим: кстати, я тебя люблю.
Вот только она так не может.
Она его любит и будет отдавать ему всю себя без остатка до конца… нет, не жизни, конечно. Скоро Коннор пресытится ею, остынет и бросит ее. Ни обещаний, ни обязательств, ни слез, ни печали.
Пожалуй, надо сменить тему.
- У тебя не сохранилась вчерашняя газета?
- Сохранилась.
- Я хотела бы перечитать еще раз.
- На диване.
- И сегодняшние, если можно.
- Зачем?
- Я хочу досконально изучить все, что написано о растратах в фонде Чериша.
- А зачем? Ты же не имеешь доступа к финансовым документам фонда.
- Нет, но у меня есть право подписи.
Золотые глаза сузились, хищник подобрался и приготовился… к чему?
- Ты когда-нибудь пользовалась ею?
- Да. Когда Тони был в отъезде.
- У кого еще было право подписи?
- Только у меня, Тони и Френка Суини.
- Расскажи мне о Френке.
- Ну… сначала он был менеджером, но после основания фонда Ник сделал его управляющим и своим доверенным лицом. Коннор, я хочу выяснить, были ли какие-то проблемы или задержки в финансовых операциях.
- Зачем?
Линда подняла голову выше. Теперь синие глаза были холодны как лед.
- Потому что имя Ника опозорено. Что бы он ни сделал со мной, он не был вором! Кроме того, моя репутация тоже под угрозой, а этого нельзя допустить, если я хочу остаться в бизнесе.
- Кай тебя ни в чем не подозревает.
- Кай независимый вкладчик, но и он не будет рисковать своим банком. Да я этого и не допустила бы. Ни в коем случае.
Коннор отвел глаза. Его раздирали странные чувства, чем-то напоминавшие ревность. Всего полчаса назад эта красавица трепетала в его руках, позволяя ему делать с ней все что угодно, но сейчас она спокойна и холодна, как все снега Арктики, и ее самоконтролю может позавидовать самурай.
Она снова строит свою стену отчуждения, кирпичик за кирпичиком, ярус за ярусом, она по-прежнему думает о своем муже и беспокоится за свою деловую репутацию. Коннор чувствовал, как Линда ускользает от него.
- Почему Ник доверил тебе право подписи, если не планировал твоего активного участия в делах фонда?
Линда села на диван, откинула гриву черных волос за плечи. Взяла газету и принялась листать. Потом резко отшвырнула ее и подняла холодный до враждебности взгляд на опешившего Коннора.
- Муж уважал мои деловые качества. Право подписи было лишь знаком этого уважения. Он ведь не собирался умирать так рано. Кроме того, он хотел, чтобы я была в курсе всех дел.
- Но ты не очень-то ими занималась, верно?
- После смерти Ника я забросила почти все. Я просто не могла заниматься ничем, что было связано с его именем. Год провела в Гонконге, потом вернулась, занялась другим. В фонде я лишь пару раз подписала чеки, когда Тони не было. Кроме того…
Линда внезапно резко умолкла, и Коннор с интересом взглянул на нее.
- Что, Линда?
- Я… это было в ту неделю… Я собиралась зайти к Френку, потому что Тони сказал, что у фонда нет денег на счете. Я спросила Френка, почему…
- И он ответил, что…
- Что не о чем беспокоиться, ведь он сам создавал структуру фонда.
- Что же в этом такого?
- Он не создавал структуру. Он пришел позже. У меня кровь в жилах застыла, когда я узнала, какие рискованные операции по вкладам он проводил. Особенно меня взбесило то, что ему просто нравился риск. Адреналин в крови, понимаешь?
- И что ты сделала?
- Я сказала, что обращусь к учредителям и выясню, разрешали они ему эти операции или нет. Он рассмеялся и сказал, что я старомодна и занудна, как всякий банкир. Еще он сказал, что с Ником они всегда находили общий язык, потому что у них обоих есть в жилах немного пиратской крови. Я отвечала, что Ник никогда не пошел бы на обман, а он смеялся. Думаю, он знал про Пенни… Я собиралась уходить, и он попросил меня подписать несколько чеков. Я была так расстроена, что едва взглянула на них.
- А что учредители? Что они сказали?
- Большинство действия Френка одобрили.
- Неужели они не видели, какой это риск?
Коннор сам не ожидал, что будет так взволнован рассказом. Если Линда говорит правду, если она беседовала с учредителями, значит, она чиста!
- Я никого не обвиняла - у меня не было доказательств. Кроме того, не будучи членом правления, я должна была действовать крайне деликатно и не могла влиять на политику фонда. Я решила последить за действиями Френка, но через пару дней он мне перезвонил и обвинил в намеренном очернении его действий перед акционерами и правлением.
- Он тебе угрожал?
- Что? Нет, Френк просто полностью уверен в себе, считает себя магом и волшебником, который никогда не делает осечек.
- И что было дальше?
- У нас был еще один неприятный разговор. Он орал, я была вежлива, но непреклонна. Он мог разрушить все, о чем Ник мечтал. Просто развалить фонд, промотать огромные деньги. Ник никогда бы на такое не пошел.
Коннор чуть подался вперед.
- Ты хорошо знаешь Френка?
- Я думала, что знаю его достаточно. Он бывал у нас, после смерти Ника помогал мне. Мне он нравился. И жена его мне нравилась.
Коннор откинулся на спинку дивана и после недолгого молчания спросил:
- Что ты думаешь делать?
- Вначале надо точно выяснить, насколько плохи дела фонда. На газеты полагаться нельзя.
- Каким образом?
- Вот это проблема. Френк теперь в курсе, что мы с ним противники, и вряд ли пойдет на сотрудничество.
Коннор поднялся с дивана и прошелся по комнате.
- Думаю, что смогу помочь тебе. Свяжусь кое с кем…
- Не думаю, что тебе стоит ввязываться, Коннор!
- Пусть тебя это не волнует. Я веду дела со многими людьми, мы связаны обязательствами, и я могу потребовать сообщить мне некоторые сведения.
- Я не могу позволить…
Золотые глаза насмешливо сверкнули.
- Леди! Вы не можете только одного - остановить меня. Линда, запомни, куда бы ты ни направилась, я буду на шаг позади. Или впереди.
Зачем он это делает?! Неужели потому, что любит ее?
― Почему, Коннор?
- Считай, что у меня шкурный интерес. Я ведь один из вкладчиков фонда. Кстати, нас таких много. Первым делом поговорю с редакторами газет. У них должна быть еще какая-нибудь информация. Кроме того, издатель книги - он тоже может быть полезен.
- Книга не появится до пятницы.
- Я возьму сигнальный экземпляр.
Его уверенность подавляла, но Линду это отнюдь не расстраивало.
- Коннор, мы даже не знаем, как на самом деле обстоят дела в фонде. Ведь газеты…
- При всем моем неуважении к газетчикам, они вряд ли руководствовались только слухами и сплетнями. Газеты часто врут, но при этом почти всегда знают правду.
- Деньги могли пропасть и по другим причинам…
- Полагаю, мы сможем это выяснить.
Он вышел из комнаты, и Линда без сил вытянулась на диване, чувствуя себя так, будто попала в самый центр торнадо и чудом выжила. Она вяло подобрала газету, перелистала ее. Ник улыбался ей с фотографий, живой, веселый, легкомысленный.
Она вспомнила лицо Пенни. Ник, как ты мог это сделать! С ней… со мной…
Линда не заметила, как Коннор вернулся, и вздрогнула, услышав его тихий голос:
- Что с тобой?
- Я смотрю на него, как на незнакомца. Как он мог так поступить со мной? Почему я была так слепа?
- Это бывает.
- Я знаю. Измены случаются и в счастливых семьях.
- Думаю, что даже чаще, чем в других.
- Я считала наш брак счастливым. Именно из-за этого я и чувствую себя полной идиоткой. Может, начнем работать?
Вечер принес массу информации - и новых потрясений. Линда молча пробежала глазами несколько страниц документов, губы ее побелели, она тихо прошептала:
- Где ты это взял?
- Контакты. Связи. Взаимопомощь.
Он подошел к ней, склонился над плечом, и Линда жадно вдохнула его запах - запах молодого сильного хищника, запах мужчины…
Не отвлекаться!
- Это тебе мог предоставить только тот, кто имеет полное право подписи. Кто это? И почему он - или она - помогает тебе?
Коннор выпрямился и мрачно посмотрел на нее.
- Тебе не надо этого знать.
- Но если эти бумаги правдивы…
- Они абсолютно правдивы.
Линда с трудом смогла перевести дыхание.
- В таком случае ситуация такова. С начала года фонд потерял восемь миллионов долларов. Кое-что благодаря неудачным вложениям, однако кое-что - из-за Френка, причем он явно скрыл это от учредителей. Я хочу кофе.
- Не будет тебе кофе! Слишком много кофе вредно. Пошли отдыхать. Обед почти готов, а пока мы можем выпить.
- Но я не хочу обедать! Я хочу выяснить все до конца…
- Не сейчас. Ты и так вымоталась.
В его голосе звучала сталь, и Линда покорно поднялась из-за стола. Только сейчас она заметила, что солнце уже село и в комнате горит свет.
- Я должна все выяснить!
- Ты буквы-то еще различаешь? А цифры? Все, пошли. Без разговоров!
Линда пыталась протестовать, но железная, рука Коннора буквально выдернула ее из-за стола. Пришлось покорно отправиться за ним в гостиную.
Всю первую половину дня Коннор не выпускал из рук телефон. Кому он звонил и что говорил, Линда не знала, но результатом этих переговоров стали целые пачки бумаг, приходившие по факсу. К концу дня сложилась довольно ясная картина происходящего в фонде Чериша.
- Ты замерзла…
Линда чуть вздрогнула, почувствовав тепло его рук. Документы о ситуации в фонде были ужасающими, но, странное дело, это не так уж взволновало ее. Любовь к Коннору вытеснила из ее разума и сердца все остальное. Даже погубленная репутация и поруганное имя Ника не волновали Линду. Она любит Коннора Брендона и будет с ним до тех пор, пока не наскучит ему. Что потом? Какая разница!
Глаза болели от долгого чтения, и Линда перевела взгляд на картину, висевшую на стене комнаты. Зеленовато-голубые краски успокаивали.
- Коннор, я все думаю… Откуда газетчики обо всем пронюхали? В книге ведь ничего о финансах фонда не говорится, ну, по крайней мере, в этом варианте книги. Там все больше об измене и любовнице. Господи, бедная Пенни… А еще мне бы очень хотелось знать, где сейчас Френк Суини. Надо своими глазами увидеть все документы.
Рука Коннора обвилась вокруг ее талии.
- Чувство вины, я полагаю? Перед вкладчиками… перед Ником… Что будешь пить?
- Лайм и содовую, пожалуйста.
- Это все, что ты пьешь, считая ведро кофе и один бокальчик шампанского?
- Когда работаю - да. Думаю, что и ты во время работы стараешься не терять контроль над собой.
Сок с содовой приятно освежал, в комнате было уютно и тихо, Линда подумала, что уже давно не ощущала такого умиротворения. Коннор налил себе пива и сел напротив, внимательно глядя на нее поверх стакана. Линда чуть улыбнулась и негромко произнесла:
- У тебя очень хороший дом, Коннор. Красивый и уютный.
- Я рад, что тебе здесь нравится. А ты… сама выбирала себе дом?
Линда помолчала, глядя на пузырящуюся жидкость в стакане. Затем, словно решившись на что-то, сказала:
- Дом нашел Ник. Он всегда хотел жить рядом с океаном. От города тоже недалеко, так что даже в час пик я добиралась до работы за полчаса.
- Ты продашь этот дом?
Голос Коннора звучал непривычно мягко, в золотых глазах светилось искреннее и деликатное сочувствие. Линда в смятении смотрела на него и думала, что понятия не имеет, как сделать счастливым такого мужчину.
Она вообще не умеет делать мужчин счастливыми!
- Да, продам. Наверное. В конце концов, я прожила там слишком долго, пора поменять свою жизнь.
- Послушай, Линда, неужели ты полагаешь, что можешь потерять работу, если все выяснится до конца?
- Ты знаешь кого-то, кто имеет непосредственное отношение к растратам?
- Нет. Пока нет. В любом случае, ты к ним не относишься.
Линда встала и подошла к окну. Пальцы ее мелко подрагивали, но бледное лицо было спокойно.
- Пока не отношусь. Слухи просочатся, пойдут дальше, подозрения зародятся даже у друзей. Конечно, все это случится, если мы не найдем истинного вора и не вернем деньги в фонд.
- А если у тебя не получится? Ты ведь долго шла к своим вершинам, я помню. Это дорогого стоит.
Это бесценно, вот что следовало бы сказать. Карьера - это ее жизнь, долг перед отцом. Кроме того, она понятия не имеет обо всем остальном. Она просто не умеет делать ничего другого. Тщательно подбирая слова, Линда заговорила чуть медленнее:
- Мне нравится то, чем я занимаюсь, потому что у меня неплохо получается, но это никогда не было моим собственным выбором. После рождения сестры мама не могла больше иметь детей, так что для отца я стала сыном.
- Другими словами, он заставил тебя заниматься не тем, чего тебе хотелось на самом деле. И когда ты поняла, что живешь чужой жизнью?
- Я так не считаю!
- Кем хотела стать ты сама?
- Врачом. Мне хотелось помогать людям.
Звонок в дверь прервал их беседу, и Коннор отправился открывать. Линда провожала стройную фигуру глазами и думала о том, как они занимались любовью утром. С некоторым смущением она поняла, что с удовольствием повторила бы это прямо сейчас.
Оказалось, прибыл официант из ресторана. Пища была великолепна, но Линда ела, почти не чувствуя вкуса. После обеда она прямиком направилась в кабинет, и Коннор без возражений последовал за ней.
Еще через пару часов она тихо окликнула партнера:
- Коннор! Взгляни.
Она все-таки нашла! Теперь в фиалковых глазах горели ненависть и презрение.
- Это Френк! Посмотри, вот здесь. Он продал большой пакет акций, а деньги перевел на оффшорный счет на островах Кука. Потом, под видом выплат по процентам, перевел туда еще и другие суммы.
- Чеком?!
- Да.
Она почувствовала, как напряглись все мышцы в сильном теле Коннора. Конкистадор внутри него поднимал голову и расправлял плечи. На смену нежному любовнику и гостеприимному хозяину пришел беспощадный охотник, готовый выследить дичь и без жалости уничтожить ее.
У Линды пересохло во рту, когда она увидела дату и подпись.
- Это могло случиться тогда… Когда мы повздорили, я тебе рассказывала… Пустых чеков я никогда не подписывала! В тот день, когда Тони был в отъезде…
- Я говорил с ним у Кая. Он никуда не выезжал.
- Коннор, я никогда не подписывала, не проверив. Обычно.
- Обычно?
- В тот день я была слишком расстроена.
Она боялась увидеть тень подозрения в его глазах, боялась его недоверия, но все же нашла в себе силы взглянуть на него прямо. Коннор стоял, нахмурившись, и о чем-то думал. Наконец он тряхнул головой и решительно заявил:
- На сегодня достаточно. Отправляйся спать.
- Но…
- Спать!
Она вскочила, злая, готовая сказать ему все, что она думает по поводу таких приказов и тех, кто их отдает, раскрыла рот и… ничего не сказала.
Потому что он поцеловал ее. Жадно, крепко, властно и так эротично, что Линда разом забыла все на свете, мечтая только об одном: оказаться в его объятиях. Немедленно. Сейчас.
Коннор все понял мгновенно, но вместо того, чтобы отнести ее в спальню, отстранил от себя с легкой усмешкой.
- Не говори ничего, королева. Если мы отправимся сейчас в постель, то никакого отдыха не получится. Так что иди в свою комнату, а я пойду в свою. Завтра у нас много работы.
Хладнокровное чудовище!
Она проснулась, потому что даже во сне помнила о работе. Один документ, всего один маленький финансовый отчет. Почему-то он ее заинтересовал вчера вечером, но в тот момент Коннор поцеловал ее, и это вылетело у Линды из головы.
Линда вскочила с постели, натянула футболку и джинсы на голое тело и отправилась в кабинет. Из-под двери пробивалась полоска света. Значит, хладнокровное чудовище тоже не спит!
Ее остановил чужой голос, произнесший ее имя:
- … изменили свое мнение о миссис Чериш? Раньше вы считали ее причастной ко всему этому делу о пропавших миллионах, а теперь утверждаете, что она невинна как дитя. Старина Тони почти рвал на себе волосы, когда увидел ту подпись на чеке. С чего же вы, мистер Брендон, решили дать ей отпущение грехов?
- Я не утверждаю, что она невиновна. Я говорю - возможно, она невиновна.
- При всем уважении к вам, Коннор, я искренне надеюсь, что красивое личико и длинные ноги миссис Чериш не мешают вам рассуждать логически и здраво.
- Я до сих пор ни в чем не уверен. И не собираюсь предпринимать никаких шагов, пока не буду уверен на все сто процентов. Или на двести.
- Смотрите… Ладно, вернемся к делу. Мы обыскали весь дом - кстати, идея удержать ее здесь была великолепна! Ничего не нашли, но вы и сами знаете - отсутствие улик еще не доказывает невиновности. К тому же любые, даже самые бредовые слухи, как правило, на чем-то основываются. Что могло быть проще для миссис Чериш, чем подписать чек, а впоследствии разделить деньги с Френком Суини? А может, им не пришлось бы их делить. Говорят, он развелся с женой.
Линда напряженно вслушивалась в тишину за дверью.
Когда Коннор заговорил, Линду потрясла бесстрастная интонация его голоса:
- Я же говорил, что вероятность небольшая. В любом случае это неважно. Она не покинет страну, пока я не выясню все до конца и не получу доказательства ее невиновности.
- Полагаете, что найдете способ удержать ее?
- Уже нашел.
Пауза. Недоверчивое хмыканье незнакомца. Тьма.
- Что ж, Коннор, возможно, вы и впрямь знаете, что делаете. Как всегда. Это я отдам моим парням, пусть берут след. Кстати, если вы обойдете копов, они будут в бешенстве. Почему вы решили сами в это вмешаться?
Линда Чериш резко распахнула дверь и саркастически поинтересовалась у замершего на месте Коннора Брендона:
- Да, действительно, Коннор. Почему? Мне тоже это страшно интересно!